Припять часть 2

                Немцы в городе
   
    С утра в Припяти уже чувствовалось начало июня, солнышко начало припекать. Позавтракав в столовой, я направился к автовокзалу, автобус до Чернобыля ждать пришлось недолго. Подошли ещё четверо парней со станции, сели в разогретый солнцем автобус и тронулись в путь, в Чернобыль.
 
Немного истории Чернобыля
Первое упоминание Чернобыля содержится в Ипатьевской летописи и датируется 1193 годом.
    В 1541году, когда эти земли контролировало Великое Княжество Литовское. В рамках польской колонизации, после присоединения в 1596 году к Польскому королевству православное крестьянство принуждалось переходить в католичество. Православие было восстановлено только после вхождения в Русское царство.

    По соседству с Чернобылем, князем Фридрихом Пронским был построен замок, отделённый от поселения глубоким рвом, сохранившимся до наших дней. В начале 18 века замок реконструировали и превратили в хорошо укреплённую и труднодоступную крепость, а селение Чернобыль стало уездным центром.

    В 1651 году в ходе восстания Хмельницкого Чернобыль был сожжён литовским войском гетмана Януша Радзивила. Хотя после этого остались от селения одни головёшки, со временем оно было вновь отстроено.
в 1794 году вошёл в состав Российской империи.

    Евреи были расселены в Чернобыле Филоном Кмитой. Во второй половине 18 века Чернобыль становится одним из главных центров хасидизма. Чернобыльская хасидская династия была образована раввином Менахемом Нахумом Тверским.

    До конца 19 века Чернобыль был частновладельческим городом, который принадлежал графам Ходкевичам. В 1896 году они продали город государству, но до 1910 года владели замком и домом в городе.

    Еврейское население очень сильно пострадало от еврейских погромов в октябре 1905 года. В марте-апреле 1918 года, тоже множество евреев было ограблено и убито черносотенцами и петлюровцами. В 1920 году Династия Тверского покинула город и Чернобыль перестал быть важным центром хасидизма, но многие евреи остались жить в Чернобыле.

    Во время Первой мировой войны город был оккупирован. Во время Гражданской войны город и уезд контролировал «зелёный» атаман Струк, которого красные неоднократно пытались изгнать, но он неизменно возвращался с отрядом обратно.

    Во время Советско-польской войны Чернобыль сначала был занят польской армией (на деле тем же Струком, который на этот раз предложил свои услуги Пилсудскому), а затем был отбит кавалерией Красной армии. В 1921 году был включён в состав Украинской ССР. Последний еврейский погром в окрестностях города Струк устроил в 1922 году.

Оставшаяся в городе после 1919 года немногочисленная еврейская община была полностью уничтожена во время германской оккупации в 1941-1944 годах. День освобождения Чернобыля от немцев 17 ноября 1943 г.

В 1970х годах в 10 километрах от Чернобыля была построена первая атомная электростанция Украины – Чернобыльская АЭС. В 1985 году была введена в строй загоризонтная РЛС «Дуга» - объект «Чернобыль-2».

НЕМЦЫ В ГОРОДЕ
   
    Нас пятерых с дирекции ЧАЭС с разных цехов направили на курсы спасателей на воде в Чернобыльский ОСВОД на две недели. Рабочие дни в цехах нам ставили, вот мы и решили малость ПО филонить. А что, приехали на лодочную станцию, своей-то у нас в Припяти ещё не было, послушали лекцию инструктора два-три часа и всё, мы свободны. Поплавали возле пирса на реке Припять, поучились, как утопающих с воды вытаскивать на берег. Как им бедолагам, воду слить, если они нахлебались той водички, как искусственное дыхание делать, ну и, как и какую помощь утопающим оказывать.

Кафешка рядом. Там чай, кофе. Чебуреки по двадцать пять копеек и шашлыки дешёвые с пылу, с жару. Классные шашлычки с чебуреками! На горке, за церквушкой, пивнушка со свежим пивом. Чем вам не отдых!? Смену в табеле ставят, зарплата капает. Тебе же за твой «тяжёлый» трудовой отдых ещё и денюжку платят. Благодать!

В этот день у нас было третье занятие. Как всегда, прослушали лекцию нашего инструктора Юрия Савельича о пользе здорового образа жизни. Да какой там Савельич, он сам на пару лет может старше нас был. Так что по батюшке звали мы его только в классе, а так Юра, да и всё, он и не обижался. О вреде курения, о том, что одна капля никотина убивает лошадь, ну и вышли на пирс.

Там уже солнце палит, перекурили после лекции-то, мы же не лошадь, хоть и жалко её немощную такую. В нас здоровья хоть отбавляй, хоть самих запрягай! Что нам, умникам, та капля никотина? Да и не капаем мы тот никотин, как та лошадь, мы дымком дышим. А курил я тогда сигареты «Золотое руно», они тогда были душистые и ароматные. Их табак пропаривали над черносливом с мёдом. Ну как тут  отказаться, молодые, ума-то кот наплакал. О последствиях и не думали, больше о красивых девчатах мечтали.

    С наших правда двое не курили, это Володька и Ким. Володька здоровый парень, под два метра ростом и плечи в сажень. Ким, кореец, а у корейцев наверно больше половины и все Кимы. Наш Ким невысокий, но шустрый парень. Они оба работали на атомоходе «Ленин», а потом к нам в Припять перевелись на ЧАЭС в турбинный цех. Вот они-то точно были за здоровый образ жизни, аж двумя руками. В общем ребята молодцы.

    Нам бы дуракам с них пример брать, но у нас же гонору, аж через край прёт, мол все курят и нормально, не чихают, ни кашляют. Да-а-а! Плохие привычки легко усваиваются, а вот потом отвыкнуть от них уж очень сложно. 

    Ну мы покурили, на солнышке расслабились, позагорали и в воду. Поплавали, вылезли на пирс, обсохли и опять в воду. С нами и Юра за одно. Встал он на край пирса и нырнул, метрах в пятнадцати выплыл и рассекает водную гладь. Ну и я, глядя на него метрах в пяти от того места, где он нырнул тоже ласточкой в воду, хорошо хоть руками сразу ото дна вовремя оттолкнулся.

    Прошёлся по дну грудью, по ракушкам по инерции. Чувствую что-то не так, на ноги встал, а там воды мне чуть выше пояса, по подбородку и по груди кровь течёт. Ракушки на дне чуть не в ладонь величиной и такие, зараза их побери, острые, словно лезвие у ножа. Вот я и прошёлся по одной из них своей грудью, как подводная лодка по дну. Той лодке то от ракушек ничего не будет, она стальная, а у меня оболочка нежная по сравнению с ней, с кожи и плоти. Хорошо хоть брюхо себе не распорол. Удачно дно пропахал!

    Вылез на пирс, у меня кровь течёт по груди, да и с подбородка струйка бежит. Инструктор правда сразу заметил, и к берегу. Вылез, осмотрел, сказал, чтоб я горизонтальное положение принял, ну я и лёг прямо на досках пирса. Ребята рты раззявили, удивляются, как так можно грудь распанахать? Сбегал наш профессор по спасению на воде за аптечкой, промыл перекисью водорода мои боевые раны. Наверно пол пузырька на меня израсходовал, та пошипела, пошипела, смотрю, даже кровь почти перестала идти.

    Шрам на груди сантиметров пятнадцать, но неглубокий, на подбородке там вообще фигня. Юра, не жалея зелёнки, раскрасил меня в защитный цвет, наверно, чтоб меня коварные те ракушки больше не видели и пластырем залепил мои раны. Ну разумеется купаться теперь нельзя, сел я на пирсе и загораю, а остальные как тюлени, в воде фыркают от удовольствия, да резвятся.

    Потом уже оценили мою промашку; - оказывается где Юра нырял, там почти до двух метров глубина. Правда инструктор наш на голову пониже меня был. Да и я там два дня подряд нырял и Бог миловал, всё отлично было. А тут, чёрт меня дёрнул нырнуть в другом месте и разница-то каких-то пять метров в сторону. Сначала там у самого пирса вроде и глубоковато было, но дальше мель оказалась. Песок там намыло, вот я и налетел с дуру на ракушку. Недаром говорит пословица «Не зная брода, не лезьте в воду», оказывается это как раз для таких как я придумали. После того случая я в не знакомых местах никогда больше не нырял, а шрам на груди так и остался на всю жизнь, правда стал поменьше.

    Ребята с Юрой покупались, я на солнце пожарился до одури, что аж не хорошо стало. Отпустил он нас на все четыре стороны, мол всё, занятия закончились. Сам домой пошёл, а мы в троём решили ещё в пивную заскочить, по кружке пива холодненького выпить. Прошлись по берегу вдоль реки, до дороги, что на верх идёт мимо церкви.

    Метрах в двухстах вдоль по реке паром на другую сторону переправляет. Обычно пару машин или лошадей с телегами, ну и конечно баб с кошёлками, да мужиков с котомками и неизменной цигаркой в зубах. А возле парома толпа людей стоит, судачат о чём-то. Рядом с ними какой-то древний, ещё со времён войны видно, бронетранспортёр стоит. Впереди колёса, а задняя часть на гусеницах.   

    Мы идём, без всякой задней мысли, внимания не обращаем. Жара стоит. Поднялись на горку, церквушку прошли, а там пивнушка рядом. Зашли в пивную, там прохладно, Благодать! Клава, продавщица этого заведения, за прилавком пиво разливает не бритым клиентам с бочки, да ещё и раков варёных им полную тарелку даёт с горкой.

    Лицо у Клавы красное, ну что те раки, хоть от него прикуривай. Сама пышнотелая, крупная и уже видно с мужиками тяпнула горячительного. Самогонка у неё всегда под прилавком была, так как спросом большим пользовалась. За спиной у неё полки, на них водка, вина, коньячок с горячительных. Ну а для желающих просто горло промочить лимонад, ситро, крюшон, квас в бутылках, печенье в пачках, вафли в вазе на развес. Нацедила Клава пива мужикам, они кружки забрали и тарелку с раками. Пивную шапку пены сдули и за стол под дальней стенкой расселись. Один небритый мужичонка видно жизнью обиженный, в майке-алкоголичке и с наколками на обоих руках. Двое других его дружков малость посолиднее расселись с двух сторон уставившись осоловевшими глазами на его.

    - Ну Федяй, рассказывай дальше за теятр тот, шо ты там бачил? - спрашивал один. 

    - Так вот - рассказывал своим компаньонам по пиву Федька, - когда-то по молодости был я в Киевском театре на спектакле Отелло. Там один через чур загорелый пахан спрашивает свою маруху в неглиже, мол молилась ли ты на ночь Дездемона? Видно изменяла она этому загорелому кенту с каким-то фраером. А она развалилась на кровати и говорит ему мол нет, не успела ещё. Отелле этому черномазому это не понравилось видно, ну он взбеленился, схватил её за горло и давай её душить. Она бедная так хрипела, так хрипела, аж пищала. Оно ему надо? Дал бы ей молотком по голове и все дела. - пьяно распаляясь рассказывал Федька. - Потом взял кружку, хлебнул пива и кричит Клаве;

    - Эй, гражданка, тащи ещё нам пива по кружке. Что ты на нас бельма свои вытаращила?

    - Какая я тебе гражданка харя твоя протокольная – вскинулась дебелая Клава, - шо ты тут ноздри свои раздуваешь и мешаешь людям культурно отдыхать, закрой свой фонтан красноречия. 

    Хозяйка пивнушки от такой наглости завсегдатаев её таверны сразу изменилась в лице и разошлась такой бранью, что здесь лучше не пересказывать.

    Мужики приутихли и успокоились. Долили с бутылки с пробкой от кукурузного початка зелья, получился ёрш. Крякнув от удовольствия сделали по паре глотков и принялись разделывать раков.

    Раки у Клавы всегда были свежими и крупными, как у Карцева, что по пять, но о-о-очень большими. Таких как у него по три тут просто не водилось. Клава помаленьку скупала у местных пацанят только крупных раков за горсть карамелек по паре десятков клешнявых и отправляла их тут же в большую кастрюлю с чистой водой. Потом, на электроплитке, их варила уже в небольшой кастрюльке по мере спроса. С мелкими же раками прогоняла не состоявшихся бизнесменов прочь со своей таверны.

    Мы дождались своей очереди, с Клавой поздоровкались, она сразу пришла в божий вид и снова цветёт и пахнет не-то пивом, не-то самогоном своим забористым. Причёску поправила под белым, накрахмаленным колпаком. Улыбается мило так-молодым-то ребятам, это не то что те, что просивушенные мужики-матерщинники.

    Мы заказали по кружке пива и раков, с продавщицей комплементами обменялись, расплатились и к столу. Только устроились, кружки взяли в руки двери в Клавину харчевню открываются, и заходят, вы не поверите….
 
    Чистой воды настоящие немецкие вояки. Впереди капитан вермахта в мундире с иголочки, с орлом с правой стороны. Слева железный крест, посредине френча красная полоска с белой окантовкой. Весь такой холёный, гладенький. Мундир на нём, как будто его только что со стиральной машины вынули и тут же отутюжили.  Самого капитана выбрили в местной цирюльне аж до синевы и не жалея, окропили одеколоном Шипр. В лайковых, чёрных перчатках, начищенные сапоги блестят, лодыжки обтягивают и портупея на левом боку. Фуражка с высокой тульей и тоже с орлом посредине, а в руке стек.

    За ним два солдата в серой форме со шмайсерами ведут мужичка в телогрейке с опущенной головой. А с боку настоящий полицай егозит, смотрит на капитана прямо как вышколенная собака на хозяина.

    Офицер подходит к прилавку, у Клавы глаза по юбилейному рублю с Лениным стали, опешила, не знает, что и сказать. А он, перчаточку одну снял, в другую руку переложил и небрежно так по кобуре ей хлопает. Блин! На улице жара, а этот фриц в перчатках. Офигеть! И так с издёвочкой, Клаву спрашивает; 

    - Матка млеко, яйка, курка ест? – и смотрит на неё немигающим взглядом удава, а Клава на него глазами кролика хлопает. Растерялась. 

    Из-за его спины вынырнул мужичок в форме полицая с белой повязкой на рукаве с надписью «полицай» и Клаве;

    – Нам ещё шнапса пузырь и пыво с раками. Каждому! - прогундосил он неприятным голосом, оборачиваясь на остальных двух солдат у дверей.

    Двое в форме мышиного цвета у входа, по бокам встали. Рукава гимнастёрок по локоть закатаны, за автоматы держатся, морды злобные, ни дать, ни взять, ну вылитые фашисты, каких в кино показывают. Впереди их мужичок в ватнике, ремнём подпоясанный, в сапогах стоптанных. Под глазом синячище большой и губы в крови, разбиты значит, руки за спиной держит. С хрипом так выдыхает с себя;

    - Пан офицер, будь ласка мне бы водички испить перед смертью, уж больно шибко в горле пересохло. А тогда уже и расстреливать можете, нет у меня уже мочи терпеть побои ваши бессмысленные, ну не партизан я, не партизан!   

    Мужики, в пивной, да и мы тоже чуть пивом не подавились, замерли. В пивнушке ещё полумрак стоит и дух сивушный на пополам с переброженным пивным. Федька, что с наколками, в углу бородёнкой затряс как козёл, пиво поставил и под стол полез. Страшно видно ему стало. Страшно-то страшно, а одного рака с тарелки всё же с собой забрал под стол. Схватил его грязной лапищей и исчез под столом.

    Мы втроём сидим, тоже перетрухнули, не успели даже пиво попробовать. Не поймём, с каких это пор в Чернобыле немцы появились? Война-то уж тридцать лет как кончилась?! Сидим, медленно перевариваем увиденное и машинально раков теребим.

    Клава замерла и вот-вот под прилавок свалится от такой любви многообещающей. Стоит она и ртом воздух глотает, как вытащенная щука с воды, рот открывается, зубы дробь выдают, а звук у неё будто кто выключил.

     А этот упырь накрахмаленный видит, что ни чего от неё не добиться, стеком своим поигрывает. Медленно всех присутствующих своим взором стеклянным осмотрел и говорит тихо так….

    - Кто с вас знайт этот партизан? - И показывает своим стеком на побитого мужичонку. – Кто скажет, получать сто марок от немецкий командований и корова. 
   
    Подошёл к столу с завсегдатаями и стучит своим стеком по столу где мужичонка с наколками сидит и на немецком, собачьем ему рычит;

    - Steh auf? Du bist ein Partisan? (Встать! Ты есть партизан!?)

    Тот бледный сидит под столом, рукой с раком крестится, только клешни болтаются и молитвы читает, думает к нему белка пришла с глубокого вчерашнего перепоя. Немец ещё постучал, тот медленно вылезает на трясущихся ногах и усиленно крестится, глядя на фрица;

    - Та мы и не бачилы того партизана, не местный вин. Нема у нас таких. – и ещё усерднее крестится. – Братва, вы хоть господину немцу подтвердите. Я сам месяц как с зоны откинулся, сам от комуняк пострадал. Двое его сотоварищей молча закивали головами подтверждая его праведные слова.

    Наглаженный брезгливо посмотрел на бывшего зэка, на его собутыльников, сморщился и сквозь зубы говорит;

- Das ist gut! Эта ест карашо! Sets dich, trink bein Bier. (садись, пей своё пиво) – и стеком подвинул кружку перепуганному, обиженному «комуняками» бывшему сидельцу.
   
    Тот схватил кружку и тянет её ко рту. Зубы дробь выбивают по кружке, а пиво по бороде течёт. Глотнул всё же пару глотков и не чищенным раком закусил, аж панцирь у того клешнявого на зубах захрустел. 

    Капитан не спеша вернулся к бледной как полотно Клаве, стеком поигрывает и спрашивает окаменевшую хозяйку пивного заведения; 

    – Фрау, где наш млеко, яйка, курка? Ви есть огорчат немецкий официрейн и зольдат? – и зацокал языком.

    Клава начала уже было закатывать глаза в потолок, видно искала там, ангелов-спасителей. Как-ни-как пивнушка всё же возле церкви стоит, а вдруг?..

    Этот немецкий капитан, перепугавший всех посетителей Клавиной таверны вдруг на чистом русском языке вкрадчиво, бархатным баритоном, почти ей в ушко тихо произнёс;

    - Девушка! Вы так любезны и очаровательны! Может вы всё же нальёте нам пивка по кружечке, дядю Васю, нашего «партизана» тоже не забудьте. – и мило так улыбается остолбеневшей Клаве, - Дорогая барышня, а вы разве не в курсе, что у вас под горкой, у переправы, фильм с утра снимают? Ну а мы артисты с того фильма, извините, что Вас так напугали. Хотели малость этих буянов проучить, чтоб они такое прелестное создание как Вы не обижали. – и показывает стеком на тройку в углу.

    Клава наконец-то пришла в движение, лицо её начало приобретать пунцовую окраску. Руки хозяйки пивной таверны автоматически взялись за пивные кружки, правда язык ещё не обрёл дара речи. Советские бокалы медленно наполнялись янтарным пивом. «Полицай» забрал четыре из них и к нам за стол несёт.

    В этот момент открывается дверь и входит священник в рясе. Прошёл машинально мимо солдат, те, пропустив его, встали возле двери. В полумраке таверны, после солнца на улице, святоша не рассмотрел их, но увидев немецкого офицера, сориентировался и развернулся было назад ретироваться. Но дверь была закрыта немецкими солдатами. Попик в нерешительности остановился.

    В пивной раздался дружный смех новоявленных «немцев», «полицая» и «партизана». Поп стоял растерянный, не зная, что делать. Выйти с пивной не давали солдаты с автоматами, а возле Клавы стоял улыбающийся немецкий офицер, который разразился небольшой речью;

    - И так! Прошу внимания всех присутствующих! – заговорил он на чистом русском языке, - Мы снимаем военный фильм возле вашего парома у реки, так что не обессудьте. Это была небольшая тренировка для артистов, и я смотрю она нам удалась. Большинство с вас поверили в происходящее.

    - Батюшка, вы проходите к прилавку, не стесняйтесь, никто Вас не обидит.

    Святоша медленно направился к Клаве, а артист играющий роль полицая забрал последнюю кружку пива и тарелку крупных, отобранных Клавой раков. Солдаты с «партизаном» направились к столу. «Партизан» на ходу снял грим с кровью и фингалом под глазом и телогрейку. Преобразившись он выглядел совсем другим человеком. 

    - Сегодня съёмка закончена, - продолжил наглаженный капитан, но машина с нашей одеждой и реквизитом приедет через час, а на воздухе стоит жара, вот мы и решили пивка выпить. Поднялись, хотели войти, а тут скандал у вас. Вот мы и решили сыграть небольшую сценку чтоб дебоширов малость успокоить. – глянул он на притихшую тройку завсегдатаев в углу – те сидели молча, не веря в такое счастливое окончание и посасывали ёршик посмеиваясь над Федькой. Артист игравший офицера присоединился к смеющейся компании.

    Священник подошёл к хозяйке.

    - Клавочка, хотел кружечку пива выпить, но видно в этой обстановке надо что-то покрепче. Ты, милая, налей-ка мне водочки грамм так двести в стакан и шашлычка порцию закусить.

    - Батюшка, так у меня по сто грамм только в стопки отпускается – и наливает ему два по сто в стопки.

    Батюшка посмотрел на стопки, взял стакан и прикрывая от остальных посетителей ладонью водку в стопках, перелил её в стакан. 

    - Я Клавочка понимаешь ли к полумерам не привык, – запрокинул голову и вылил внутрь содержимое стакана, крякнул – ну вот, а теперь можно и шашлычком побаловаться.

    Взял святоша тарелку с шашлыком и хлебом, и сел за стол малость в сторонке от нас с артистами. Вроде как ему мирские разговоры слушать не хочется. Вилочкой кусочек мясца наколол и жуёт не спеша, а сам всё же уши греет нашим разговором, интересно ему что за фильм снимали. Хоть и святой человек, а тоже живой из плоти и крови, и такой же любопытный, как и все миряне.

    А снимали тогда эпизод с переправой партизан Полесья через реку и преследование их немцами. А на том броневике с гусеницами в сцене был как раз этот офицер и солдаты с полицаем. В общем партизаны переправлялись на другой берег, а немцы их обстреливали, но переправиться не могли. Только они начали рассказывать, как возле пивнушки раздался протяжный сигнал их машины. Компания артистов допили своё пиво и попрощавшись с нами вышли к машине так и не до рассказав нам свою историю.