Кленовый лист

Эрику очень нравилась эта осенняя пора, поздний октябрь. Деревья обильно посыпали землю опадающими листьями, как будто перед грядущей зимой накрывали её разноцветным и тёплым лоскутным одеялом. Дворники же равнодушно сгребали это покрывало в большие кучи, тем самым, не подозревая, готовя Эрику повод для веселья. Он любил с разбегу врезаться в эти кучи и барахтаться на спине в них, смотря как разноцветные листья разлетаются в стороны и кружат над ним. Ничего удивительного в этом не было, Эрик был псом 6.5 лет отроду, породы Американский Стаффордширский Терьер, всегда был в движении и во всём находил развлечение. Вот и на сей раз, он с размаху влетел в шуршащую гору, мордой и лапами разметав листья во все стороны. Внезапно налетевший порыв ветра поднял один из кленовых листочков, красивой красно-жёлтой расцветки и закружил его по парку. По воле ветра, листик вылетел за территорию парка и направился к придомовой автостоянке. В тот момент никто даже и представить себе не мог, какой цепочке событий дало ход такое весёлое поведение "вечного ребёнка", каковыми являются все стаффы независимо от возраста. Кленовый лист немного покружился в порывах осеннего ветра и нашёл своё пристанище, зацепившись ножкой за крепление багажника на крыше видавшей виды "приоры".
Лёха пулей вылетел из подъезда облезлой пятиэтажки и почти бегом направился с своей "приоре".
" Достала! Всё, сегодня точно напьюсь!" - Лёха нервно хлопнул дверью авто и с визгом шин рванул с парковки. Конечно, он совершенно не обратил внимание на листик, который вместе с ним отправился в своё долгое и волшебное путешествие.
Лёха врубил на полную громкость свой любимый шансон и лихо вырулил на трассу. Не то что бы он куда-то опаздывал или торопился, он просто хотел побыстрее уехать подальше от ненавистного ему дома. От дома в котором осталась вечно пилящая и всегда всем недовольная жена, вечно ворчливая и всегда готовая сделать ему мелкую пакость тёща. Размышляя о том, чем же ему сегодня вечером накачаться, Лёха стремительно приближался к железнодорожному переезду, и, как по закону подлости, прямо перед ним загорелся красный сигнал и опустился шлагбаум. Лёха  грязно выругался и отрешённо откинулся на спинку сидения. Через пару минут, с грохотом и лязгом мимо него уже мчался товарный поезд. За время безумной лёхиной гонки, листик почти полностью освободился из крепления багажника и подхваченный потоками воздуха от проходящего состава взмыл вверх. Словно невидимыми ниточками он постепенно притягивался к поезду и в конце концов нашёл своё место между двумя большими ящиками на платформе, которая была последней в составе.
Лёха с хрустом врубил первую передачу и на ручнике развернулся. Выжимая все оставшиеся силы из потрёпанной приоры, парень рванул назад. Лёха ворвался в квартиру и начал закидывать свои вещи в сумку, совершенно не обращая внимание на кудахтающую жёнушку и шипящую тёщу.
"Ленка, говорят, свободна ещё" - парень возвращался в своё родное село, к своей школьной любви...
Виктор Сергеевич сегодня вышел на работу в последний раз. Он всю жизнь проработал составителем поездов на крупной железнодорожной узловой станции. Недавно Виктору исполнилось 63 года и подошёл срок выхода на пенсию. Трудиться он дальше не хотел, сил и нервов за это время потрачено было не мало, Виктор основательно устал. На пенсии он решил помогать строить сыну дом, хотя и в этом деле тоже было много суеты, но это были приятные хлопоты. Проходя вдоль состава, Виктор обратил внимание на два больших ящика, что стояли на платформе. Ему показалось, что один из ящиков был плохо закреплён и он поднялся на платформу. Это далось Виктору с трудом, годы давали о себе знать. Убедившись что с креплением всё в порядке, Сергеич стоял, собираясь с силами, выравнивая дыхание. Посмотрев вниз, он заметил между ящиков кленовый лист, поднял его и начал рассматривать диковинную расцветку. На Виктора нахлынула тёплая волна воспоминаний 45-и летней давности. Вот он со своей будущей женой бежит в Дом Культуры Железнодорожников, и конечно же там они будут танцевать под супер-хит тех времён " Там где клён шумит". Нинке, будущей супруге Виктора, очень нравилась эта песня и она поставила ему условие: "Научишься играть на гитаре "Клён"- выйду за тебя замуж!" Улыбка озарила лицо Сергеича, он вспоминал как с него сошло семь потов и как он в кровь стёр пальцы об струны, но через три дня песня была исполнена для Нины, причём на весьма высоком артистическом уровне. Они прожили долгую семейную жизнь, всякое бывало, и радости и печали...Сергеич покрутил в руке лист и подумав о том что может этот осенний сюрприз ещё кому-нибудь подарит приятные воспоминания, засунул его под полиэтиленовую упаковку ящика...Внезапно Виктор погрустнел, по щеке покатилась слеза - Нина навсегда покинула его 4 года назад, в разгар эпидемии коронавируса. Виктор с превеликим трудом пережил это горе, вот и сейчас у него нестерпимо защемило сердце, потемнело в глазах и он тяжело осел между ящиками. Спохватились Сергеича только ближе к вечеру, когда состав был уже далеко от его родной станции...
Екатерина жила в большом городе на юге Сибири и трудилась на угольной шахте помощником заведующего складом электротехнических комплектующих. Работа была проста: контролировать прибытие-убытие этих самых комплектующих, и эту работу Катька люто ненавидела. С самого раннего возраста она мечтала о сцене. Яркие огни софитов, декорации, костюмы, восторженные зрители, красные ковровые дорожки и слава звезды первой величины - вот что хотела получить в жизни Катерина. Разумеется, она не просто сидела и мечтала ничего не предпринимая. С детства она любила петь, декламировать стихи, надевать мамины платья и втихаря пользоваться её косметикой. Уже тогда, во всех её действиях прослеживался некий артистизм, она ежеминутно играла свои маленькие роли, буквально за несколько минут перевоплощаясь то в комика, то в трагика. Многие принимали её за бесконечно кривляющуюся и обезьяничающую девочку, но родители всё же разглядели в дочери творческий потенциал и всячески способствовали его развитию. Были походы во все театры и кинозалы города, посещения концертов заезжих звёзд эстрады. В школе, куда пошла учиться маленькая Катя, был драмкружок и она стала весьма активной его участницей. Родители, к сожалению, не могли тратить много денег на увлечение дочери и девочка многое узнавала и развивала сама. Катерина часами тренировала мимику и жестикуляцию у зеркала, набитым мелкой картошкой ртом совершенствовала дикцию. В старших классах её пригласили в КВН, и на первых же играх она произвела фурор своей невероятной игрой и мастерством перевоплощений в образ за образом и, по сути, сыграв в одиночку за всю команду.
А потом была Москва, попытка поступления в Щукинское училище. Но... Некий престарелый козёл, в прошлом известный актёришка, пропихнул своего бездарного мажористого внучика. В результате, Катькино место на курсе досталось бесталанному "козлёнку". За годы самозабвенных репетиций, самостоятельных занятий у девушки выработалось поистине стоическое отношение к неудачам, и ни о каком унынии и разочаровании в выбранном пути не могло быть и речи. Вот и сейчас, Катя напевая какую-то песенку, шла на площадку перед складом чтобы принять только что прибывшие откуда-то с берегов Волги два огромных трансформатора. Там её уже ждали зав складом Николай Егорович, грузчик Витёк и холёный, в модном дорогом пальто мужчина средних лет.
" Катерин, ну ты где делась, заждались мы тебя" - наигранно сердито обратился к ней Николай Егорович.
" А она у нас "звязда", в Москву, в какую-то щуку на артистку ездила поступать, не поступила, поэтому и не торопится" - вставил свои "пять копеек" Витёк.
"А почему вы в Москве не остались, молодёжь стремится там осесть?" - без иронии, с добротой спросил неизвестный ей импозантный мужчина.
" А потому что дура она, в Москве на работу таких никуда не берут, даже на ту где работают которые "не поступили" - не унимался Витёк, он был зол на Катерину, безуспешно пытаясь её несколько раз "склеить". Разумеется, Кате совершенно был не нужен этот дегенеративный ниочёмыш.
Екатерина со всего размаху отвесила Витьку пощёчину, вложив в удар все свою злость и презрение к этому существу. Грузчик, не ожидав такого поворота событий, не удержался на ногах и плюхнулся задом в холодную осеннюю лужу.
" Ну и дисциплина у вас здесь!" - сокрушённо покачал головой мужчина и направился в сторону административного здания. Егорович, показав Катьке кулак, поспешил вслед за холёным.
" Занавес!" - объявила Катерина, и невозмутимо достав планшет, занялась оформлением оборудования на склад.
Разрезая канцелярским ножом полиэтиленовую упаковку девушка увидела тот самый кленовый лист. Катя держа за ножку листик, рассматривала его, он ей явно понравился.
" Какой ты классный! Ты будто показываешь мою будущую жизнь, такую же яркую и красивую. Ты будешь моим талисманом!" - Катерина была в восторге от кленового листочка.
" Катерин, подойди сюда, что у тебя здесь творится?" - услышала она голос Егоровича и легкомысленно положив планшет и свой новый "талисман" на ящик побежала на склад.
Неизвестный импозантный мужчина быстрым шагом дошел до административного здания, поднялся на верхний этаж и вошёл в свой кабинет. Это был первый заместитель генерального директора шахты, Александр Ильич Добровольский. Он был заядлым театралом, был лично знаком с несколькими весьма известными актёрами и режиссёрами. Александра Ильича весьма впечатлила та пощёчина, которую Катька отвесила зарвавшемуся нахалу. Уверенность, кошачья грациозность, ненависть во взгляде и абсолютное спокойствие потом - всё это было именно сыгранно на высочайшем профессиональном уровне. Несомненно, это талантливый самородок - Добровольский отлично разбирался в актёрской игре. Александр Ильич достал из кармана телефон и набрал номер ректора " Щуки", своего давнего друга. Похоже, судьба Екатерины была решена...
А листочек вскоре вновь оказался в цепких лапах холодного осеннего ветра. Взмыв вверх, он пересёк всю территорию шахты и оказавшись в зоне отгрузки, плавно опустился в думпкар и был засыпан углём.

Евгений всю жизнь просыпался каждым утром без звонка будильника, так было и на сей раз. Около 6-и утра он открыл глаза, с минуту полежал в постели, обдумывая, что ему попить на завтрак: чай или кофе, затем поднялся и принялся потихоньку собираться на работу. Трудился Евгений управляющем мебельной фабрикой и работа эта ему нравилась. А вот со страной где он сейчас жил и особенно с её населением подружиться так и не смог. Уже 2 года Женька обитал в Китае, в его Юго-Восточной части, в городе Нанкин. События конца сентября - начала октября 2-х летней давности заставили его покинуть Россию, и хотя Евгению ничего особо не грозило, испытывать судьбу он не стал. Ввиду того, что Женька до отъезда жил во Владивостоке и работал в фирме имевшей весьма тесные контакты с Китаем, он частенько по служебным делам ездил туда в командировки. Так произошло и на сей раз, буквально за 2 дня до объявления мобилизации, Евгений отправился в очередную поездку. Долго размышлять он не стал, довольно легко договорившись с руководством мебельной фабрики, Женька перешёл туда на работу в качестве мастера. Язык он немного знал, со своим делом "был на ты", да и директора он хорошо знал, так как в России Евгений работал в фирме занимавшейся поставками мебели из Китая именно с этой фабрики.
Женька всего себя отдавал работе, и на то были причины. Китай не стал для него ни на йоту своим. Катастрофическая пропасть между двумя менталитетами сказывалась на всём, у Евгения здесь не было не то что друзей, он вне фабрики ни с кем не общался, совсем. Всё иное, всё чужое: слишком шумно, слишком ярко, слишком много людей. Особенно его поражала бестактность местного населения, отрицание индивидуальности каждой личности, бескультурье в общественных местах. Всё это сказывалась и на творческой составляющей трудового процесса, придумать что-то новое и действительно красивое китайцы не могли. Недаром эта фабрика изготавливала реплики известных европейских брендов, что-то своё было чудовищно по дизайну и качеству и продавалось только в Россию и некоторые страны Юго-Восточной Азии.Сегодняшний рабочий день проходил как обычно, после обеда Евгений отправился в котельную, принимать вагон с углём. Фабрика была достаточно крупной и сама обеспечивала себя теплом и горячей водой. Женька пришёл как раз к окончанию выгрузки и заглянул на склад посмотреть, хватит ли там места для ещё одного вагона угля. Что-то пёстрое привлекло его внимание на краю кучи, и, когда он откинул пару чёрных кусков носком туфли, перед его взором предстал красно-жёлто-коричневый, довольно больших размеров, кленовый лист. Евгений сразу смекнул, что этот лист вместе с углём прикатил из России. Задумчиво бредя с листочком в руке, Женька вспоминал свой любимый Владивосток. Вот он с друзьями, с оглушительным рёвом несётся по ночному проспекту на японском круизёре, вот он беспечно валяется на пляжах Шаморы, вот он с двоюродным братом на небольшой яхте "покоряет" залив Петра Великого. Ничего подобного здесь не было, работа и опять работа.
" Надоело всё, не могу я уже здесь, всё чужое. Устал, возвращаться пора, хватит." - раздражённо думал Евгений.
Незаметно для себя Женька оказался на участке упаковки готовой продукции. Мягко покачиваясь на волнах своей памяти, Евгений незаметно для себя положил кленовый лист в коробку с деталями свежеизготовленного ,"итальянского" стола, которая через несколько минут была упакована и отправлена на склад.
Ли Вей Сиай, хозяин мебельной фабрики, накануне весь вечер провёл в глубоких раздумьях относительно будущего своего бизнеса. Прекрасно понимая, чтобы добиться крупного успеха, нужно выходить на европейский и американский рынки, он в самое ближайшее время открывал представительство в Лондоне. Ли пришёл к выводу, что лучшей кандидатурой на главу этого офиса чем русский Евгений, он не найдет. Европейцу по менталитету будет гораздо проще договариваться с европейским бизнесом...
Через 3 недели Женька уже восторженно гулял по Гайд-парку.
Утро у Олега Серебрякова что-то не задалось. Сломался тостер, чай  забыл вчера купить, по-этому он отправился по делам влив в себя лишь стакан тёплой воды с сахаром.
Олег работал так называемым "инстеллером", то есть, делал мелкий ремонт сантехники, электрики, латал крыши, собирал мебель. В Беларуси, откуда он был родом, таких называют "муж на час", вот только Серебряков лет 12 как проживал а Австралии, в небольшом уютном городке в часе езды от крупного города Перт, который находится на берегу Индийского океана. Ещё в юности он, разочаровавшись в родной стране, и не видя для себя каких-либо перспектив, Олег свалил сначала в Финляндию, затем волей судьбы оказался в ЮАР, и уж потом перебрался на зелёный континент. За долгие годы упорного труда и будучи по натуре любознательным и легко обучаемым человеком, Серебряков достиг многого, даже по австралийским меркам. У него был хоть и небольшой, но свой дом, купленный не в ипотеку, рабочий пикап и, Додж чарджер, чтобы иногда,как он любил говорить, "душевно отжечь" на хайвее. В общем, у Олега было всё и объездил он весь мир. Не было только семьи, в пылу работы обзавестись ей так и не получилось. Попадая по работе в разные дома и видя благополучные и счастливые семьи, Олег завидовал им белой завистью и думал что, может быть, у него всё впереди, ведь ему всего лишь 40 лет.
Сегодня Серебрякову предстояла работа в Перте, нужно было собрать спальный гарнитур в одном из домов престижного района города. В Перт он рванул на Додже, тратить время на неспешное качение по скоростному хайвею на Хайлаксе что-то не хотелось. Хозяйкой дорогого, утопающего в цветах и зелени, особняка оказалась пожилая, сделавшая себе, наверное, не один десяток косметических операций, надменная женщина. Она сообщила Олегу, что собирать он будет итальянский гарнитур и что ему нужно быть предельно аккуратным.
"Да, да, "итальянский"." - иронично подумал Серебряков, за последние три года кроме китайских, но вполне качественных реплик, ему ничего не попадалось.
Олег приступил к работе, и постепенно распечатывая коробки с деталями гарнитура, в одной из них, к своему изумлению, наткнулся на роскошный и безупречно красивый кленовый лист. Как этот листочек попал туда, Серебряков совершенно не понимал, и, взяв небольшую паузу, он стал гуглить, где произрастает канадский клён. Этот клён конечно же рос в том числе и в Китае. И конечно же, Олег и представить себе не мог, какой на самом деле путь проделал этот лист, прежде чем оказаться перед его глазами. Он решил оставить себе столь неожиданного "пришельца" издалека, листочек напомнил ему его родной городок Дисна, на улицах которого тоже было довольно много таких клёнов. Олег положил лист на переднее сиденье Доджа и продолжил собирать псевдоитальянский гарнитур.
Закончив работу, Серебряков отправился не в сторону дома, а в порт, нужно было забрать переданную с оказией посылку для товарища. Олег сильно опаздывал, по-этому когда он практически влетел на пирс, дверь у машины не закрыл и побежал в сторону одного из кораблей.
Тёплый ветер с Индийского океана захватил своими сильными руками кленовый лист с сидения Доджа и понёс его над территорией порта. Рассмотрев весь порт с высоты птичьего полета, листочек устремился в сторону сухогруза, ходившего по иронии судьбы под итальянским флагом и приземлился в щель между тюками, которые прямо сейчас грузились в трюм.
Пребывая в удручённом состоянии после того как он не обнаружил кленового листа в машине, Олег пролетел нужный ему поворот и теперь делал внушительный крюк по другой дороге. Трасса эта была пустынная, и Серебряков сильно удивился увидев древний Фольксваген гольф и голосующую рядом женщину средних лет.
"Can i help you?"- обратился к ней Олег.
"Май кар из брокен, ай хэв ту гоу инто таун."- с сильным славянским акцентом, лучезарно улыбаясь ему  ответила женщина.
Сердце забилось в диком ритме, и Олег понял, что теперь у него есть действительно всё.

Гоша с явным интересом рассматривал неведомую красно-жёлтую штуку, непонятно как оказавшуюся на берегу Антарктиды. Запах этой очень красивой вещицы тоже был ему не знаком. Вчера Гоша с любопытством наблюдал, как разгружался большой корабль с трёхцветным флагом на штоке. С судна сразу на вездеходы перемещали тюки, ящики и коробки, и запахи всего этого были знакомы Гоше. Так и побрёл Гоша вместе со своей находкой с сторону антарктической станции и мысли об этой забавной вещице кружились в его голове как снежинки в бурю.
"Что ты принёс, Гоша? Вот это да!" - воскликнул один из полярников.
Гоша ничего ему не ответил, да и не смог бы этого сделать, даже если захотел. Он был императорским пингвином, удивительно любознательным и дружелюбным, и по уровню интеллекта почти не уступал собаке. Гоша частенько приходил на полярную станцию, ему нравилось находиться среди людей, слушать их разговоры, наблюдать за их деятельностью. Полярники тоже с симпатией относились к нему, угощали всякими диковинными для него вкусняшками.
Артур, полярник который окликнул Гошу, находился в полнейшей прострации. Откуда и как сюда попал кленовый лист Артур понять, при всём своём желании, не мог.
Полярники, которые обступили Гошу и Артура, и в изумлении рассматривали, поистрепавшийся в своём феерическом путешествии, лист. Они даже и представить не могли, как одно движение лапы пса с берегов Волги привело этот листик на край света.
И конечно же, никто подозревал какой крутой поворот может сделть судьба у каждого, к кому этот кленовый лист попадал.