Максим Горький. За и против

Получаю регулярно рассылку лайвлиб, связанную с книжным монополистом Эксмо, и с интересом изучаю её, при этом отмечая и недоговорённоть, то, о чём авторы рассылки умалчивают.

Сегодня, 28 марта 2025 года, в очередную годовщину дня рождения писателя, пришла рассылка про Максима Горького, "буревестника революции".

Итак, слово лайвлиб.

От ночлежки до Союза писателей: трагические факты из жизни Максима Горького

Глубоко верю, что лучше человека ничего нет на земле. Всегда был, есть и буду человекопоклонником.
Максим Горький

Какой контраст между этими словами Горького и тем пафосным титулом, каким его наградила власть — «главный пролетарский писатель»! Как будто речь о двух разных людях: один — идеалист и философ, мечтатель, а второй — максимально приближен к власть предержащим. На долгие годы этот титул казалось бы намертво приклеился к писателю. Понадобилось без малого сто лет, чтобы разглядеть в нём обычного человека со всеми его страстями, трагическими испытаниями, поисками самого себя и разочарованиями, а также талантливого писателя, не раз приходившего на помощь людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. И произошло это во многом благодаря книге Павла Басинского «Горький: страсти по Максиму» . Автору удалось явить читателю настоящего, живого Максима Горького, со всеми его слабостями и заблуждениями, а не отлитого в бронзе «главного пролетарского писателя», — развенчать некоторые мифы, возникшие вокруг его имени по прихоти правящей элиты.

Всё, что Максиму Горькому довелось увидеть и испытать на себе в долгой и многотрудной жизни, нашло свое отражение в его произведениях. Но это вовсе не значит, что многие его произведения полностью автобиографичны. Даже трилогия «Детство. В людях. Мои университеты» не смогла отразить весь ужас, который выпал в реальной жизни на долю Алексея Пешкова, позже взявшего себе псевдоним Максим Горький.

«Свинцовые мерзости» детства

Алексей Максимович Пешков родился в 1868 году в семье столяра-краснодеревщика и дочери владельца небольшой красильной мастерской. В двухлетнем возрасте тяжело переболел холерой, чудом выжил, но лишился отца, заразившегося от Алексея и не справившегося с болезнью. С этого же возраста мальчик оказался на воспитании в семье деда по матери, Василия Каширина. Воспитание было более чем суровым. Кроме того, перед глазами мальчика разворачивались жестокие пьяные драки и сцены скандалов между сыновьями деда Василия, а также не менее жестокие сцены избиения ими своих жен. Однажды и десятилетний Алексей схватится за нож и чуть не убьет отчима, пытаясь защитить свою мать от его побоев. Вскоре после этого мать Алексея, болевшая туберкулезом, умерла, отчим канул в безвестность, а дедушка Василий Каширин решил, что мальчик уже достаточно взрослый (11 лет как-никак!), чтобы самому зарабатывать себе на жизнь. Школой жизни Алексея стала улица, а читать он выучился по церковным книгам деда. Недолгое обучение в приходской школе и неполные два класса слободского начального училища — на этом официальное обучение Алексея и закончилось. Не удалось даже получить аттестат о среднем образовании, из-за чего он не смог позже поступить в университет. Все остальные его знания были приобретены и усвоены им благодаря собственной уникальной памяти и необыкновенной тяге к чтению и самообразованию. «В людях» В 11-летнем возрасте Алексея отдали в «мальчики» в обувной магазин, при этом он прислуживал не только в магазине, но и дома, где обварил руки горячими щами и попал в больницу. Затем он поступил учеником к чертежнику и строительному подрядчику, но чертить ему не довелось: там опять пришлось быть мальчиком на посылках, чистить самовар, колоть дрова, мыть полы и лестницы во всей квартире. Сбежав оттуда, Алексей устроился посудомоем на пароход, где местный повар привил ему страсть к чтению. Затем была недолгая учеба в мастерской иконописи, работа приказчиком в лавке, торгующей иконами.

«Мои университеты»

В Казани Алексей оказался летом 1884 года, мечтая поступить в университет. Это оказалось невозможно в первую очередь из-за отсутствия у него аттестата о среднем образовании, а также из-за сокращения мест для поступающих из беднейших слоев населения. Алексею приходилось работать в порту, снимать углы в ночлежках, жить среди бедняков и близко видеть беспомощность людей, их каторжную жизнь, закипающую в них злобу. Спустя время он нашёл работу в булочной Деренкова, где размещалась «нелегальная» библиотека и где часто собиралась прогрессивная казанская молодежь. Там он познакомился с народниками, позже разочаровавшись в их идеологии, и со студентами, и молодыми революционерами, участвовал в деятельности их кружков, заинтересовался марксизмом, а также самостоятельно изучал философию и начинавшие набирать популярность идеи Ницше.

«Я почувствовал, что только очень крепко, очень страстно любя человека, можно почерпнуть в этой любви необходимую силу для того, чтобы найти и понять смысл жизни».
Максим Горький «Мои университеты», 1923 год

«По Руси»

Чтобы найти смысл жизни, встретить Человека, Алексей отправляется в путешествие по России, побывает в Поволжье, на Дону, на Украине, в Крыму, на Кавказе, сменит множество профессий. Всё увиденное им найдёт место на страницах сборников рассказов и очерков, которые в течение многих лет будут появляться в печати. Этот мир, увиденный и запечатлённый им в своих произведениях, — бесценен. Будет в его жизни и увлечение «толстовством», и мечта о коммуне, и поездка в Ясную Поляну. Но, видимо, время ещё не пришло, — в тот раз встреча с Толстым не состоялась.

Рождение писателя

В Тифлисе будет опубликован первый рассказ «Макар Чудра», с которого имя автора — Максим Горький (псевдоним, который придумал себе Алексей) — станет известно многим. Знакомство с Владимиром Короленко и его поддержка начинающего писателя помогли Горькому устроиться в «Самарскую газету», где он проявил себя талантливым журналистом. Гвидо Ачетабула, Аристид Балык, Максим Горький, Тарас Опарин, Осип Тиховеев, Аким Углоухов, Иегудиил Хламида — под этими именами в газете печатались пользовавшиеся огромной популярностью у читателей фельетоны, очерки и репортажи, автором которых был Максим Горький. Настоящая слава Горького началась с постановки пьесы «На дне». У него оказался настоящий талант драматурга, а среди его замечательных пьес можно назвать «Мещане», «Васса», «Враги», «Дачники», «Дети солнца», «Зыковы». К началу 20-го века Максим Горький уже получил заслуженное признание как талантливый писатель, был дружен с Чеховым , Толстым , Короленко. Помогал молодым начинающим писателям.

Как Максим Горький не стал академиком и лауреатом Нобелевской премии

В 1902 году Горький был избран в почётные академики на заседании Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук и изящной словесности. В марте он получил от Академии извещение об этом и уведомление, что диплом ему будет послан дополнительно. Увы, когда Министерство внутренних дел представило императору Николаю II доклад об избрании Горького в почётные академики вместе с подробной справкой о его политической неблагонадежности (к тому времени за спиной у Горького было два ареста), император наложил резолюцию на докладе: «Более чем оригинально». В результате выборы в почётные академики были признаны недействительными и в звании академика Горькому было отказано… После этого из Академии в знак протеста вышли Толстой и Короленко.

С 1928-го по 1933-й Горький пять раз номинировался на Нобелевскую премию, но так её и не получил.

Некоторые интересные факты из биографии Максима Горького

Однажды в разговоре с Шаляпиным выяснилось, что и Шаляпин, и Горький в одно время проживали в Казани, будучи не знакомы друг с другом. И однажды почти одновременно держали экзамен на хориста в Казанском оперном театре. Курьёз оказался в том, что Горький был принят, а Шаляпин — отвергнут.

У Горького было удивительное свойство: он мог находить общий язык со многими людьми самого разного происхождения и самых разных взглядов. Был близко связан и состоял в переписке с Толстым и Лениным, Короленко и Розановым, Чеховым и Гапоном, Буниным и Сталиным, а его единственным другом, по собственному признанию Горького, был Леонид Андреев. Горький одновременно общался с реалистами, модернистами, дворянами и мужиками, большевиками, священниками, провокаторами, монархистами, сионистами, академиками, писателями, колхозниками, гэпэушниками и многими другими. Известно, что сразу после расстрела печально известной мирной демонстрации рабочих, возглавляемой Гапоном, произошедшего 9 января 1905 года в Петербурге, Гапон скрывался в квартире Горького, где его остриг и помог ему переодеться друг Горького Савва Морозов.

Революцию 1905 года он встретил восторженно, чего нельзя сказать о революции 1917 года. Об этом мало кто знает, но Горький рассорился со своими партийными товарищами, публично назвал Октябрьский переворот «авантюрой», которая «погубит Россию», и напечатал в газете «Новая жизнь» цикл обличительных статей против новой власти. После 1917 года все партийцы проходили перерегистрацию. Горький не стал её проходить, фактически вышел из партии и затем в неё никогда не возвращался. Горький увидел в происходящем только бунт примитива, бунт инстинкта — и заклеймил его раньше других в «Несвоевременных мыслях». В них он выразил своё отношение к революции 1917 года. Они не переиздавались в России семьдесят лет. Но сегодня это одно из тех сочинений Горького, которые спасают его репутацию и обеспечивают бессмертие.

Осенью 1918 года Горький организовал известное издательство «Всемирная литература», для работы в котором привлёк многих писателей, переводчиков, художников, редакторов, большой технический персонал, что спасло многих из них от голодной смерти. В издательстве успели выйти более двухсот томов библиотеки всемирной прозы, в которой должно было быть собрано всё самое лучшее. Они до сих пор остаются эталоном перевода, комментария и интерпретации.

Ещё одна замечательная идея Горького — знаменитая серия книг «ЖЗЛ» — «Жизнь замечательных людей», издаваемая до сих пор. Кроме того, в годы Гражданской войны он постоянно заботился о голодной петербургской интеллигенции, пытался защитить от репрессий и голода, для этого вошёл в состав Комиссии по улучшению быта учёных, принимал участие в делах Дома искусств, Дома литераторов. Дом искусств воспет во множестве стихов и подробно описан десятками мемуаристов — наиболее известен роман Ольги Форш «Сумасшедший корабль».

Огромной заслугой Горького стало создание Союза писателей — организации несравненно более массовой, чем РАПП. РАПП — Российская ассоциация пролетарских писателей, разогнанная в 1932 году. Благодаря заступничеству и хлопотам Горького из ЧК были спасены десятки схваченных без суда интеллигентов. О Горьком как о человеке можно говорить разное. Он мог быть хитрым и лукавым. Он не любил неприятной правды, умел делать «глухое ухо», нередко позволял ввязывать себя в тёмные провокации. Но подлецом и провокатором Горький не был. Его главной мечтой было создать нового человека, новую религию без Бога, новый тип общества — без тирана…

«Двум смертям не бывать…»

У Горького были какие-то свои особые отношения со смертью. Впервые он совершил попытку суицида (скорее всего, неосознанно) ещё в школьном возрасте, когда заболел оспой и его связали, чтобы не расчесывал себя до крови. Алексей развязался и выбросился в чердачное окно, разбив стекло головой. В 1887 году, находясь в депрессии, он попытался покончить жизнь самоубийством и выстрелил себе в грудь из револьвера, рассчитывая попасть в сердце, но всего лишь прострелил лёгкое, после чего его стали мучить болезни органов дыхания. Оказавшись после неудачного самоубийства в больнице, Пешков ещё раз попытался покончить с собой. Оперировавший его хирург на врачебном обходе грубо обошёлся с Алексеем. В порыве эмоций неудавшийся самоубийца схватил большую склянку хлоралгидрата и выпил его. Алексея спасло промывание желудка. Попытки самоубийства были осуждены церковным судом, и в результате Алексей Пешков на несколько лет был отлучен от церкви. Хотя в бога он уже давно не верил…

В 1891 году, путешествуя по центральной и южной части России, пройдя — преимущественно пешком — Поволжье, Дон, Новороссию, Крым и Кавказ, Пешков едва не погиб: под Николаевом вступился за женщину, которую муж из-за подозрения в измене водил голой по улице и стегал кнутом. Местные жители жестоко избили «защитника» и бросили его умирать в придорожной грязи. Молодого человека спас проезжавший мимо шарманщик: подобрал его и отвез в больницу.

Во многих произведениях Горького встречаются персонажи-самоубийцы. Например, самоубийство Сокола в «Песне о Соколе» , самоубийство Данко, пусть и ради людей. Кончает с собой силач и красавец Коновалов в одноимённом рассказе. Илья Лунев в романе «Трое» разбивает себе голову о стену. Вешается на пустыре возле ночлежки Актёр в пьесе «На дне». В романе «Дело Артамоновых» успевают вытащить из петли Никиту, одного из сыновей купца Артамонова, решившего покончить с собой из-за безответной любви к жене своего старшего брата Петра. Этот список можно продолжить. Последние дни и часы жизни писателя были окружены всевозможными слухами. Распространялась версия, ничем документально не подтверждённая и основанная на домыслах и слухах, об отравлении не только его сына Максима, умершего за два года до смерти Горького, но и самого писателя, причём по распоряжению Сталина. Чем мог последнему навредить тяжело больной 68-летний писатель — невозможно себе представить.

Вероятно, его смерть послужила поводом для последующих репрессий среди людей, близких к Горькому. После смерти тело писателя кремировали, а прах поместили в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве. Перед кремацией мозг Максима Горького был извлечён и доставлен в московский Институт мозга для дальнейшего изучения. На похоронах, в числе прочих, гроб с телом Горького несли В. Молотов и И. В. Сталин. В СССР его книги издавались рекордными тиражами, многократно экранизировались, а театральные постановки собирали полные залы. В годы перестройки отношение к Горькому повернулось на 180 градусов: его стали провозглашать певцом угнетения, сатрапом и чуть ли не маразматиком. В наше время интерес к творчеству Горького ослаб настолько, что его произведения могут стать библиографической редкостью, издающейся мизерными тиражами в серии «Забытая книга»...
Текст: колумнист LiveLib Виктория Лебедева

В принципе, очень много полезной информации содержится в этом сообщении Лебедевой.
Правда, не упоминается об очевидной вещи: Максим Горький это основоположник литературного социалистического реализма, этот метод проявился в написании им романа "Мать".

Максим Горький о социалистическом реализме писал следующее:

«Для наших писателей жизненно и творчески необходимо встать на точку зрения, с высоты которой — и только с её высоты — ясно видимы все грязные преступления капитализма, вся подлость его кровавых намерений и видно всё величие героической работы пролетариата-диктатора».
«…писатель должен обладать хорошим знанием истории прошлого и знанием социальных явлений современности, в которой он призван исполнять одновременно две роли: роль акушерки и могильщика».

Горький считал, что главной задачей социалистического реализма является воспитание социалистического, революционного взгляда на мир, соответствующего ощущения мира.

Также на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 году Горький утверждал: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединённого в одну семью».

Роман «Мать» (1906) и пьеса «Враги» Максима Горького считаются первыми произведениями в жанре социалистического реализма. 

В этих произведениях автор впервые попытался совместить реализм и романтизм в рамках одного повествования. В центре внимания — преображение человека в процессе борьбы за свои права, рост самосознания народа, проблема коллективной психологии масс, превращающихся из слепой толпы в организованную силу под влиянием социалистических идей.

Социалистический реализм повлиял на русскую литературу несколькими способами.

Появились новые темы и герои. В литературу вошли изображения революционного преобразования действительности, развернувшегося в России в XX веке. Народ в произведениях представал не как жертва или простой участник событий, а как движущая сила истории. 
Сформировался новый образ положительного героя. Это борец, строитель, вожак, который утверждает веру в победу коммунистических идей, несмотря на временные поражения и потери. 
Появился новый жанр — производственный роман. Такие произведения описывали строительство заводов, их функционирование, отладку. Каждый из этих процессов рассматривался авторами как сотворение человеком нового мира, победа над тёмным хаосом природы. 
Расцвела советская драматургия. Некоторые пьесы, например, «Любовь Яровая» Константина Тренёва или «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, с большим успехом ставились по всей стране. 
Получили развитие «периферийные отрасли литературы». Например, небывалое развитие получила переводческая школа, расцвели детская литература и исторический роман. 

Социалистический реализм стал преобладающим литературным направлением с конца  20-х годов и сохранял своё господство до 80-х годов. Среди писателей, работавших в этом направлении: М. А. Шолохов, А. А. Фадеев, А. Н. Толстой, Н. А. Островский, К. М. Симонов, А. Т. Твардовский, В. Ф. Тендряков, Ф. А. Абрамов.


А вот, о чём ещё автору этих строк хотелось бы рассказать касательно Горького.

О дружбе с Шаляпиным.

Тут можно использовать Нейро.

Максим Горький и Фёдор Шаляпин долгое время были друзьями. Знакомство состоялось в 1900 году в Москве.

У них было много общего: они происходили из крестьянских семей, росли в бедности. Шаляпин и Горький с юности зарабатывали себе на хлеб тяжёлым физическим трудом и несколько раз пересекались по жизни до начала дружбы.

Горький был в восторге от Шаляпина, в переписке они называли друг друга «братьями», Горький считал Шаляпина «своим человеком». Писатель ввёл Шаляпина в литературную среду, познакомил его с И. Буниным, Л. Андреевым, А. Куприным.

Во многом под влиянием Горького Шаляпин сел за мемуары под названием «Страницы из моей жизни». Писатель выступил соавтором воспоминаний своего друга.

Разрыв между писателем и певцом последовал не сразу. В 1920-х годах они несколько раз встречались, и Горький уговаривал приятеля вернуться в Россию. Но Шаляпин отказался: по его собственному признанию, он бы не ужился в условиях нового режима.

Последней каплей послужило желание Шаляпина получить авторский гонорар за публикацию его автобиографии. Реакция Горького была крайне резкой, и Шаляпин признал, что «потерял лучшего друга».

Символичным отражением крепкой дружбы является переименование в 2018 году Литературного музея Горького в Музей Горького и Шаляпина.

В 2023 году в Казани, на стене здания Музея А. М. Горького и Ф. И. Шаляпина, установлена мемориальная композиция «Максим Горький и Фёдор Шаляпин».


В моей библиотеке есть брошюра Е.Р. Христофорова 1965 года "Лениздата", из серии "Узники Петропавловской крепости". Вот, что я прочитал в ней.
 
"А коммендант Петропавловской крепости генерал-от инфантерии Эллис сидел в это время за массивным столом в своём жарко натопленном служебном кабинете и бегло перечитывал, перед тем, как подписать, очередное своё отношение на имя директора департамента полиции Лопухина:
"Уведомляю ваше превосходительство, что сего числа, по распоряжению департамента полиции, доставлен в крепость и заключён в отдельную камеру здания Трубецкого бастиона арестованный по обвинению в государственном преступлении писатель Алексей Максимов Пешков.
О чём, вместе с сим, всеподданейше донесено государю императору".
Нужно сказать, что царская полиция и жандармы и до этого времени не обходили своим "вниманием" А.М. Горького. Основания для этого, разумеется, были. Ещё находясь в Нижнем Новгороде, он вёл активную революционную пропаганду. В апреле 1898 года, например, в следственных документах по делу одного из революционных кружков отмечается, что "деятельность Пешкова является несомненно преступной и предметом этой деятельности явилась социал-демократическая пропаганда". 6 мая Горький был арестован в Нижнем Новгороде и в качестве политического арестанта препровождён в Тифлис, откуда затем выслан под надзор полиции в Самару".

Горький посетил несколько европейских стран и городов США. Следующие семь лет прожил в Италии. В 1913 году в России была объявлена амнистия. Горький вернулся на родину и продолжил революционную деятельность. В 1921 году, по одной из версий, болезнь, по другой — разногласия с властью, заставили писателя вновь покинуть Россию.




У Максима Горького есть любопытный рассказ "Карамора" о проворкаторе охранки. По нему был снят сериал с Даниилом Козловским в главной роли.

В собирательный, типический образ Караморы Максим Горький мог включить и фрагменты политической биографии Сталина.

В эпопее про Клима Самгина Горький рассказывает среди прочих реалий того времени и о секте хлыстов. Собственно, один из персонажей этой "повести" списан с реальной кормщицей духовного корабля, с которой Максим Горький был лично знаком.
Возможно, в кормщице Горький воплотил и черты "железной женщины" М. Будберг. "Железная женщина" это роман о М.Будберг Нины Берберовой, исследовательницы масонства в "Людях и ложах".

Вопреки расхожим стерео­типам, хлысты проповедовали аскетизм и безбрачие. «Хмельного не пейте, плот­ского греха не творите, не женитесь, а кто женат, живите с женой как с се­строй; нежени­мые не женитесь, женимые разженитесь», — эти заповеди хлы­сты приписы­вали основателю секты костромскому крестьянину Даниилу Филипповичу.

В конце XIX — начале ХХ века хлысты и хлыстовские практики описывались в ряде художественных произведений, прежде всего в «Жизни Клима Самгина» Максима Горького, а также у Мельникова-Печерского, в «Серебряном го­лубе» Андрея Белого, в поэзии Николая Клюева.

И. С. Тургенев в «Странной истории» упоминает возможную принадлежность к хлыстовству героя Василия, гипнотизёра, а впоследствии странника. Автор описывает религиозную настроенность Василия с научной точностью.

Марина Цветаева в произведении «Хлыстовки» описывает хлыстов как мистическое единство, где все герои составляют один собирательный образ возраста между тридцатью и сорока годами. Цветаева выделяет из этого единства «богородицу» и «христа», о которых пишет с большой буквы и без кавычек.

В литературе также упоминания хлыстов и хлыстовства встречаются в произведениях таких авторов, как Достоевский, Лесков, Пикуль и другие. В поэзии есть стилизация под песенный фольклор хлыстов, например, книга стихов К. Д. Бальмонта «Зелёный вертоград. Слова поцелуйные» (1909). Философ Василий Розанов написал книгу «Апокалиптические секты: хлыстовство и скопчество» и сам участвовал в хлыстовском общем чаепитии.

В музыке хлысты упоминаются в песне «Красный петух» группы «Агата Кристи» и в песне «The Khlysti Evangelist» шведской симфоник-метал-группы «Therion». 

Хлыстом был и Григорий Распутин.

«Россия — фантастическая страна духовного опьянения, страна хлыстов, самосожигателей, духоборов, страна Кондратия Селиванова и Григория Распутина, страна самозванцев и пугачёвщины», — писал Бердяев в "Душе России". Особенно увлекали его странники-бегуны, в которых Бердяев раньше других увидел аллегорическое воплощение судеб русской интеллигенции.

«Славянский бунт — пламенная, огненная стихия, неведомая другим расам. И Бакунин […] был русским, […] был мессианистом» (там же). Вообще «революционная интеллигенция» […] превратилась у нас в секту». Н. Бердяев


"Бердяев, автор лучшего из разборов "Серебряного голубя", ссылается на повесть Белого как на «гениальное художественное воспроизведение этой стихии». Достоевский тоже знал «страстную мистическую стихию», но в отличие от Белого он «открывал её не в жизни народа, а в жизни интеллигенции». Иными словами, Белый нашёл в хлыстовстве народный субстрат для тех страстей, прозрений и падений, которые Достоевский описывал в жизни высших классов. Одна и та же стихия живёт в текстах русской литературы и в явлениях народного духа. Великие писатели лишь открывают и выражают её, но благодаря им она становится доступной всем, и со ссылкой на них, писателей, о стихии можно писать дальше". (Эткинд А. (признан иноагентом в РФ) «Хлыст: Секты, литература и революция»).


В 1930-е годы происходит «канонизация Горького» как «родоначальника» соцреализма и советской литературы, а отзывы РАПП в 1937 году характеризовались как скрытое «вредительство» «врагов народа» в сфере литературы, связанные с якобы «убийством Горького» «право-троцкистским блоком», в чём официально обвинялась внутрипартийная оппозиция. «Новый мир» писал: «Отношение рапповского руководства, троцкистско-авербаховской банды, к Горькому было насквозь политиканским и двурушническим. Авербаховцы всячески травили Горького самыми гнусными способами. А потом, в иной ситуации, лицемерно припадали к Горькому, двурушнически превозносили его в тщетной надежде прикрыться авторитетом великого пролетарского писателя. Ныне эти презренные двурушники разоблачены как заклятые враги народа». В том же номере главный герой «замечательной эпопеи» связывался с «троцкистами»: «троцкистские вредители узнали себя в мелко-честолюбивом, самовлюбленном и духовно нищем ничтожестве — Климе Самгине. Сам Горький в одном из своих высказываний непосредственно сопоставил своего героя с изменниками родины».




В Википедии нашёл следующие цитаты о "Жизни Клима Самгина".



После «канонизации» Горького как «основоположника литературы социалистического реализма» произведение стало рассматриваться в советском литературоведении как соцреалистический роман-эпопея. Современные литературоведы считают, что к соцреализму произведение причислять нельзя, а «те особенности, которые обычно приводились в доказательство их соцреалистичности, на поверку оказываются общими родовыми свойствами реализма XX в.». Помимо этого, отмечают, что «Жизнь Клима Самгина» — произведение не эпическое, а философское, «роман идей».

Милован Джилас приводит отзыв Сталина следующий отзыв о романе: «Что же касается изображения русской революции в «Климе Самгине», так там очень мало революции и всего один большевик… Революция там показана односторонне и недостаточно…». Большевики представлены группой второстепенных персонажей, возглавляемых Степаном Кутузовым. Согласно официальной советской интерпретации, Кутузов — главный положительный персонаж, «носитель истинных научных взглядов и пропагандист великой правды века», и он противопоставлен буржуазному индивидуализму Самгина; в советской критике даже были попытки утвердить Кутузова реальным главным героем произведения, критики писали, что в том, что Горький не сделал Кутузова главным героем, состоит «художественная ошибка» при написании «соцреалистической эпопеи».

Книгге ставит под сомнение и положительность Кутузова: «Развёртыванию революционного духа в романе противостоят не только характеристики революционеров, но и то обстоятельство, что они в изображаемой действительности не представляют ведущую силу исторического процесса, а какое-то более или менее успешно оперирующее меньшинство». Михаил Бахтин так высказывался об образе Кутузова: «Людей, которые слишком серьёзны и не ценят и не понимают смеха, шутки, обмана. Мистификаций. Таких <Горький> не любил. И вот, в частности, в „Климе Самгине“ нет таких людей, которых бы он так положительно выдвигал. Например, вот эти его герои-то, коммунисты, прежде всего… Кутузов. <…> Он отрицательно относился к нему… Ведь он даже наделяет его такой сухостью. Вот он певец, а, с другой стороны, поёт он без души. Для него это только форма, формально…».

Классик соцреализма Фёдор Гладков писал Горькому, что в то время как в «Матери» революция — «упрямая, мятежная, живая сила», в «Самгине» её представляет «беспочвенная кутузовщина». С ним были согласны и рапповские критики, обвинявшие Горького в том, что он смотрит на мир «сквозь самгинские очки».

Ричард Фриборн выделяет в "Жизни Клима Самгина" полифонию, а это термин, введённый в филологию Михаилом Бахтиным, созданную «многогранным, многоголосым калейдоскопом социальных типов» и «разговорчивостью стольких десятков персонажей». По его словам, в романе русская жизнь состоит из «искателей личности, которые создают зеркальные отражения друг друга и сами являются дубликатами или двойниками друг друга в вымышленной реплике истории». Полифонию как одно из важнейших художественных средств Горького выделял и Андрей Синявский (Абрам Терц), посвятивший «Самгину» диссертацию, хотя такой подход обычно не был свойственен советскому изучению творчества Горького.

Михаил Бахтин и Георгий Гачев видели в романе карнавальное произведение. Бахтин называл его «карнавалом, так сказать, ушедшим внутрь»: «Тут <карнавал> как будто бы не праздничный и не весёлый, но тем не менее это целый ряд... шествие масок, шествие масок. Лица здесь нет ни одного».

В 1987 году вышел одноимённый многосерийный телевизионный художественный фильм. Режиссёр — Виктор Титов; в роли Клима Самгина — Андрей Руденский.

А теперь, после цитат из Википедии, к так называемому "литературному пароходу".

И уж как совершенное замалчивание в рецензируемой рассылке следует отметить по теме организации именно Максимом Горьким сборника о Беломорканале.

Кто знает, возможно именно этот сборник Горький в последние дни своей жизни хотел бы "отменить", но из песни слова не выкинешь...

«Беломорско-Балтийский канал имени Сталина: История строительства, 1931—1934 гг.» — коллективная монография 36 советских писателей под редакцией Максима Горького,      
Л. Л. Авербаха, С. Г. Фирина, посвящённая Беломорканалу. Создана по указу ЦИК СССР при участии ОГПУ. Выпущена в 1934 году издательством «ОГИЗ» тремя тиражами, общий тираж 114 000 экз. В 1937 году практически весь тираж изъят из обращения и уничтожен. Целый ряд литераторов — членов авторского коллектива — в явной или неявной форме подверглись различным репрессиям.

Официально строительство первого в СССР судоходного канала началось 16 октября 1931 года и завершилось 20 июня 1933-го. Курировали стройку руководитель органов госбезопасности Г. Г. Ягода и начальник ГУЛАГа М. Д. Берман, возглавлял Л. И. Коган. Отличие Беломорканала от других строек пятилетки в том, что на его строительстве «впервые была применена рабочая сила исключительно заключённых». Историки свидетельствуют о крайней тяжести условий жизни заключённых Белбалтлага — «превышающие единые всесоюзные нормы» выработки в сочетании с голодным пайком и климатическими условиями Приполярья. Согласно плану И. Сталина, 227-километровый канал был пробит за 600 дней силами свыше 100 тысяч заключённых при практически полном отсутствии технических средств.

В июле 1933 года по каналу проехали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и С. М. Киров. Согласно свидетельствам очевидцев, Сталин был недоволен увиденным и характеризовал канал как «мелкий и узкий». Торжественное открытие «Беломорско-Балтийского канала имени тов. Сталина» состоялось 2 августа 1933 года. 5 августа сообщение об открытии опубликовано в газете «Правда». Вскоре вокруг Белбалтлага была развернута широкая газетная кампания, ключевым словом которой стал неологизм «перековка».

Считается, что идея коллективной поездки писателей на Беломорканал возникла у   
Максима Горького, ей предшествовало посещение писателем в 1929 году Соловецкого лагеря особого назначения, впечатления о котором отражены в путевом очерке «Соловки». Лагерь был оценен Горьким как «небывалый, фантастично удачный опыт перевоспитания общественно опасных людей в условиях свободного общественно полезного труда». 7 сентября 1931 года в «Правде» была опубликована статья Горького о серии «ОГИЗа» «История фабрик и заводов», одной из тем планируемых в серии монографий назывался Беломорканал.

В разработке идеи и рождении замысла книги о Беломорканале участвовали товарищ и родственник писателя Г. Г. Ягода (занимавший пост зампредседателя ОГПУ) и брат жены Ягоды Л. Л. Авербах (секретарь серии ОГИЗа «История фабрик и заводов»). Идея встретила поддержку наверху, в Кремле.

Горький был организатором путешествия, но сам в нём не участвовал. Он присоединился к бригаде в конце поездки, 25 августа, в Дмитрове, где проходил слёт ударников-каналоармейцев, и где была объявлена и поддержана писателями идея создания коллективного сборника о Беломорканале. Поездка писателей освещалась в прессе.

Первым результатом поездки были газетные публикации многочисленных интервью её участников с сообщениями о желании использовать полученные впечатления в литературной работе. Позднее в печати сообщалось, что об открытии канала были написаны «сотни очерков и газетных статей».

В работе над книгой участвовали 36 авторов: Л. Авербах, Б. Агапов, С. Алымов, A. Берзинь, С. Буданцев, С. Булатов, Е. Габрилович, Н. Гарнич, Г. Гаузнер, С. Гехт, К. Горбунов, М. Горький, С. Диковский, Н. Дмитриев, К. Зелинский, М. Зощенко, Вс. Иванов, Вера Инбер, B. Катаев, М. Козаков, Г. Корабельников, Б. Лапин, A. Лебеденко, Д. Мирский, Л. Никулин, B. Перцов, Я. Рыкачёв, Л. Славин, А. Тихонов, A. Толстой, К. Финн, З. Хацревин, B. Шкловский, А. Эрлих, Н. Юргин,
Бруно Ясенский.

В декабре 1932 года группа писателей в сокращённом составе отправилась на Беломорканал собирать материал. Редакторами книги были определены М. Горький, Л. Л. Авербах и начлаг С. Г. Фирин. Коллективная монография готовилась в серии ОГИЗа «История фабрик и заводов». Согласно принципам серии, книга должна была сочетать «строгую документальность с яркостью и наглядностью изложения, доступностью для широкого круга читателей».

Книга создавалась коллективом из 36-ти авторов, ранее принадлежавших к самым разным литературным направлениям и группировкам, к началу 1930-х в основном разгромленным. В числе авторов были теоретик группы конструктивистов К. Зелинский, идеолог формальной школы В. Шкловский, бывшие лефовец B. Перцов, «Серапионовы братья» М. Зощенко и Вс. Иванов, рапповцы, бывшие эмигранты Д. Мирский и футурист С. Алымов, польский писатель и французский коммунист Бруно Ясенский и другие. Иоахим Клейн отмечает, что «книга о перевоспитании заключённых» была призвана служить «также перевоспитанию авторов — речь идёт о „новом типе писателя, активном строителе социализма“».

Ход работы над книгой освещался участниками в прессе: «после возвращения с экскурсии „мы составили план книги <…> По плану была разделена работа: каждый автор получил на руки план всей книги с точным определением своей задачи, куда именно, на каком материале, в какой сюжетной связи должны быть напечатаны его куски“». Для работы авторы «распределились по „бригадам“». В репортажах говорилось о «первом примере тесного и боевого литературного содружества»; авторский коллектив определялся как «первый литературный колхоз СССР».

Большая часть фотографий для книги сделана А. М. Родченко, проведшим на канале несколько месяцев.

В книге 15 глав, представляющих, главным образом плод «коллективного труда», за исключением 3-х авторских (две — Горького и одна — Зощенко), «Краткая библиография» с перечнем использованных при подготовке книги материалов. Подарочное издание сопровождалось приложением — «Перечень технических, жаргонных слов и сокращений», в других изданиях оно отсутствовало.

В издательской преамбуле указывалось:

"За текст книги отвечают все авторы. Они помогали друг другу, дополняли друг друга, правили друг друга. Поэтому указание индивидуального авторства было нередко затруднительным".

В оглавлении книги распределение участия указано следующим образом:

Правда социализма — М. Горький
Страна и её враги — Г. Гаузнер, Б. Лапин, Л. Славин
ГПУ, инженеры, проект — С. Буданцев, Н. Дмитриев, М. Козаков, Г. Корабельников, Д. Мирский, В. Перцов, Я. Рыкачёв, В. Шкловский
Заключённые — К. Горбунов, Вс. Иванов, Вера Инбер, З. Хацревин, B. Шкловский
Чекисты — C. Алымов, А. Берзинь, Вс. Иванов, В. Катаев, Г. Корабельников, Л. Никулин, Я. Рыкачёв, В. Шкловский
Люди меняют профессию — A. Берзинь, Е. Габрилович, Н. Дмитриев, А. Лебеденко, З. Хацревин, В. Шкловский
Каналоармейцы — С. Алымов, А. Берзинь, С. Буданцев, С. Диковский, Н. Дмитриев, М. Козаков, Я. Рыкачёв, В. Шкловский
Темпы и качество — Б. Агапов, С. Буданцев, Н. Гарнич, Н. Дмитриев, Вера Инбер, Я. Рыкачёв, В. Шкловский, Н. Юргин
Добить классового врага — Б. Агапов, К. Зелинский, Вс. Иванов, Вера Инбер, З. Хацревин, Бруно Ясенский
Штурм Водораздела — С. Алымов, К. Горбунов, Н. Дмитриев, Вс. Иванов, Я. Рыкачёв, В. Шкловский
Весна проверяет канал — Б. Агапов, С. Алымов, А. Берзинь, Н. Гарнич, С. Диковский, Н. Дмитриев, Вс. Иванов, Вера Инбер, Л. Никулин, B. Шкловский, А. Эрлих
История одной перековки — М. Зощенко
Имени Сталина — С. Булатов, С. Гехт, Вс. Иванов, Я. Рыкачёв, А. Толстой, В. Шкловский
Товарищи — Л. Авербах, С. Буданцев, Г. Гаузнер, Вера Инбер, Б. Лапин, Л. Славин, К. Финн, Н. Юргин
Первый опыт — М. Горький

Как писал Солженицын:
"Материал для этой книги также представили тридцать шесть советских писателей во главе с МАКСИМОМ ГОРЬКИМ - авторы позорной книги о Беломорканале, впервые в русской литературе восславившей рабский труд".

17 августа на пароходе из Ленинграда на Беломорканал отправились 120 писателей и деятелей искусства из республик СССР. Среди них были многие известные писатели — Алексей Толстой, Вс. Иванов, Михаил Зощенко, Борис Пильняк, Леонид Леонов, Валентин Катаев, Мариэтта Шагинян, Вера Инбер, Ильф и Петров и другие. Перед отъездом в одном из парадных залов гостиницы «Астория» было устроено праздничное застолье — по свидетельству участника, «впечатление от пиршества было тем большим, что оно происходило в голодный 1933 год».
 
Поездка заняла 6 дней. Общение писателей с «каналоармейцами» происходило под контролем представителей ОГПУ. По свидетельству одного из участников поездки, экскурсантам был оказан приём по высшему разряду: «С той минуты, как мы стали гостями чекистов, для нас начался коммунизм. Едим и пьём по потребностям, ни за что не платим. Копчёные колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Шоколад. Вина. Коньяк…».
 
Участвовавшая в поездке жена Вс. Иванова актриса Т. Иванова в 1989 году вспоминала: «Показывали для меня лично и тогда явные „потёмкинские деревни“. Я не могла удержаться и спрашивала и Всеволода, и Михаила Михалыча Зощенко: неужели вы не видите, что выступления перед вами „перековавшихся“ уголовников — театральное представление, а коттеджи в палисадниках, с посыпанными чистым песком дорожками, с цветами на клумбах, лишь театральные декорации? Они мне искренне отвечали , что для перевоспитания человека его прежде всего надо поместить в очень хорошую обстановку, совсем не похожую на ту, из которой он попал в преступный мир. И пусть это покажется невероятным, но и Всеволод и Михал Михалыч им верили. А самое главное, хотели верить!».

Интересно, что такие маститые литераторы как Алексей Толстой, Борис Пильняк, Леонид Леонов, Ильф и Петров, хотя и плавали на пароходе по Беломорканалу, тем не менее, как-то умудрились отказаться, в отличие, к примеру, от Шагинян, Зощенко и Шкловского, от участия в написании сборника. То есть, выбор был, каждый из писателей принимал личное решение.




КАРАМОРА

http://proza.ru/2023/09/18/793

МАКСИМ ГОРЬКИЙ

http://proza.ru/2023/03/28/1568

ГЕРАСИМОВ О ГАПОНЕ

http://proza.ru/2024/12/09/885

ПЕРВЫЙ СЪЕЗД СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

http://proza.ru/2023/11/08/1122

КАНАЛ ИМЕНИ СТАЛИНА. ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАРОХОД

http://proza.ru/2024/10/08/620