Shenannigans Кн. 4 10 Тeam Produce 2

И всё же, все оказались выше простой пьянки с предсказуемыми последствиями.
Я мирно спал, когда ранним утром в спальню буквально вломилась Сара и объявила, что она против того, чтобы ее бабушка и моя женщина спали в одной постели. Пришлось встать и идти. Даже жёсткий недосып не мог нивелировать значимость инфо: Ева и Агата Львовна спят в одной постели.
Когда же я увидел две целомудренные тушки, каждую под своим одеялом, мирно сопящие в отдельные подушки, мое внимание переключилось на Сару. Значение моего заспанного взгляда, было вполне понятно, и Сара в замешательстве отступила назад, будто опасаясь удара в нос.

- По-твоему они в одной постели настолько, чтобы так меня будить? – спросил я.
Мне было по-настоящему плохо. Я спал всего три часа, а накануне выпил вина в расчете на более полное восстановление. Поэтому желание растерзать Сару было сильнее, чем мощная симпатия к ее врожденной и приобретенной красоте.  Сара, очевидно, тоже начинала осознавать, насколько незрело она себя повела, отчего её безумно красивый взгляд стал растерянным. Пришлось немедленно пожалеть Сару, и прижать её к своей груди. Сара обнимала и одновременно пальпировала мои спину и ребра. Я вопросительно посмотрел.
- Можно я с тобой досплю эту ночь? Я так скучала по тебе, - прошептала она.
- Конечно можно, - ответил я, представляя себе, как Ева вернется и увидит меня в постели с Сарой, внучкой её новой знакомой, с которой сама Ева еще и спит.

Как я и ожидал, Ева проявила великолепное чувство юмора, войдя в спальню позже утром.

- Перешел на малолеток? – только и сказала она, понимая, что здесь ничего не было.

Я промолчал по ряду причин: банальный недосып, усталость, защищенность относительно благополучным течением событий, уверенность в здравом уме Евы и невероятно дружественный прилив к Саре.
- Спасибо тебе! Ты мне сразу тогда понравился. Ты – мой человек! У вас с ней всё серьёзно? Навсегда? – спросила Сара.
- Скорее да, чем нет.
- У меня есть шанс?
- Зачем тебе старпёр?
- Ты не старпёр!
- Зачем закрывать глаза на очевидное?
- Я не хочу спорить.
- Тогда займёмся тем, для чего собрались?
- Да.
- Пойдем пить кофе?
- Ага! Я так рада, что я здесь! Что ты здесь?
- Ты рада тому, что мы - здесь!
- Точно!

Ева сидела на террасе, занимая свое историческое место, которое по ее мнению у нее в который раз собирались отнять. Она профессионально строго взглянула на Сару и мягко улыбнулась мне.
- Ну что? Когда свадьба? –  спросила она.
- Все так быстро меняется. Думаю, долго ждать не придётся. А если еще и ты постараешься, то, как бы не пришлось ехать в загс сегодня, - в тон ответил я.
- Я еду в Москву. Ты со мной? – громко произнесла Ева.
- Нет, конечно. Что за фантазии? – довольно чёрство ответил я.

Ева резко встала и вышла за ограду. Там она стояла пятнадцать минут, ожидая такси. Сара, ошарашенная таким поворотом и, одновременно, обрадованная тем, что я остаюсь, старательно намазывала булочки для хот-дога сливочным маслом.

Едва ступившие в жизнь молодые женщины имеют очень много очаровательных черт. Они всё еще верят в то, что найдут своего мужчину, с которым состарятся, и который будет вечно заботиться о них. Второе, эти женщины всё еще немножко дети с их детской нерасчётливостью, очарованием, наивностью, смелостью, глупостью, желанием играть… Нетрудно влюбиться во все это, если ты до сих пор не уверен, что нашел свою любовь. Именно поэтому старшая женщина может серьезно запаниковать, пытаясь охранять ваше всё. Смешно, но именно такие попытки и отталкивают больше всего. Они делают старшую фемину несимпатичной. И как бы вы ни старались говорить себе «Она лучшая, зрелая. Она – твоя женщина!», прекрасное, более молодое создание влечет вас больше. Если молодая леди еще и умна, то шансы «старух» резко падают в ноль, и остальное – дело получаса. Через максимум час, вас и вашу старшую пассию разделяет океан отчуждения и непонимания. В геометрической прогрессии небоскребы некогда вечной любви валятся в разломы и лаву вселенской злобы, глупости, омерзительного поведения и безоглядности. На молодом же фронте вы динамично строите новую любовь, не задумываясь о последствиях.

И когда вы начинаете заниматься непосредственно музыкой, даже хоть и в компании прелестной молодой женщины, вы находитесь в таком организованном шоке, что пение кажется разновидностью брачного стона гибралтарского магота, а игра на музыкальных инструментах – редкой формой садизма.

Спустя годы, слушая эту запись, вы не помните всех подробностей омерзительного дня, а вот значение музыкальных идей той самой сессии оцениваете весьма высоко. Поэтому работать над созданием произведения надо всегда и в любом состоянии. Всё имеет значение. Каждая минута жизни.
Ева уехала без происшествий, и я посмотрел на Сару взглядом Рено тридцать четвертой минуты «Леона». Потом кивнул на сарай, взял в руки альт и рабочий и молча двинулся к цели.

Сара пошла рядом со мной. Если во время прохода к шеду, я конвертировался в Форреста, который только что узнал о существовании сына, то Сара не торопилась превращаться в Дженни, и уверенно шагала рядом с видом ученика, который готов на всё, лишь бы студийный день удался. Такое несовпадение ролевых наполнений вызвало у меня тошноту, и я резко отвернул к ближайшей яблоне, где стоя на коленях, банально блеванул в три прихода, в двух из которых помогал себе пальцами. Это невероятно освежило меня, а Сара еще и кинулась за соком и полотенцем, так что  я почувствовал себя вдвойне лучше.
Мы работали пару часов. Я подолгу выслушивал предложения девушки, внимательно разглядывая правильно сформированные мышцы её ног под тонкой прослойкой женственных жиров, которые в свою очередь находились под загорелой кожей. Сара, заметив это, обмоталась одеялом и начала играть на барабанах. Вскоре, от пережитого с утра расставания с Евой, бескомпромиссной чистки желудка и очаровательных общих действий Сары, я заснул. Под вечер, найдя себя в шезлонге, укрылся пледом. Скоро мне стало жарко, я вырвался на волю и увидел баню. Издав средний звук самца любого животного, я двинулся в банном направлении. Когда готовил веники, явилась и Сара. В руках у неё были несколько бутылок портера, и я подумал, что вечер удался. Мы шли из бани в дом, как старые друзья, обнявшись. Накидкой была шуба. Она колыхалась на нас, иногда падала. Мы вместе, стукаясь лбами, поднимали её, и снова шли. Такие походы очень важны для людей, которые пишут альбом. Касания и дикость проявлений вызывают особенное кровообращение, и кровь обогащенная вечерним кислородом омывает ваш мозг, подготавливая его к работе.
И потом вы спите, как щенки, согревая друг друга, двигаясь во сне так, что кажется, дай вам обоим титьку, вы остались бы там навсегда.
Но шум соседей, в частности, дурацкие утренние носовые мызги и шмыги Шнипперсона, будят ваш альянс, и вы понимаете, что у них скоро кофе, и что нужно взять себя в руки и идти, поскольку все знают, какой  у Шнипперсона прекрасный кофе.

- А вы по отцу Шнипперсон? – спросила Сара, отхлебывая сладкий мокачино с коньяком.
- Да. Шнипперсон-младший, - корректно негромко сказал Фёдор.
- А почему Пол вас называет «Томат». Детское прозвище? – не унималась Сара.
- Нет. Это временное необидное общее прозвище для взаимодействия в разных неоговоренных условиях. С таким же успехом это могло быть слово «Пилот». Любое необидное ёмкое слово.
- А как вы понимаете, что это к вам?
- Он обычно смотрит на тебя и говорит это.
- Вот это да! А почему ты меня не называешь каким-нибудь таким словом? – обратилась Сара ко мне.
- Время ещё не пришло, - отбрехался  я.
- А как ускорить время? – сделала глоток Сара.
- Идти и работать.
- В студии?
- В студии.
- Точно! Какой кайф, - почти задумчиво произнесла Сара. Сделав кружкой ‘cheers’, Сара динамично удалилась в сарай, откуда спустя минуту послышался звук умеренных там-тамов.
- Хорошо играет, - сказал Шнипперсон.
- Да, действительно хорошо, - только и сказал я.