Весна на Пушкинской улице. Приграничье

   Очередной циклон,  промчавшись на лихом коне, припудрил свежей порошей снежные валы, что оставил его предшественник, а потом и слизнул их…

   Неприглядность прошедшей осени вылезла из-под снега во всей ее унылости: серые клочья нескошенной травы походили на клочья шерсти, что остались после драки собак;  бурые и чернеющие листья, как скомканные салфетки, неопрятно валялись вдоль улицы, по грядкам и двору. Не добавляли радости низкие серые тучи, сеющие мокротой и спешившие на восток. Сыростью, казалось, была пропитана вся Пушкинская улица, с ее домами, деревьями и людьми.

   Лишь пятна луж мягко серебрились в огородах,  тропинках и ближнем лугу, внося в однотонность пейзажа нотку приподнятости. А с запада, волнами,  накатывался грохот, словно там, с высоких гор, перекатывались и сползали вниз огромные камни...

   "Где весна?", - вопрошали дети, уныло собирающиеся в школу.
 
   "Впереди", - философски отвечали мудрые родители, - "Пригреет солнышко, проснутся мухи, прилетят птицы, и зацветут первоцветы. Прогремит небесный гром,  почернеет помытый асфальт. И когда зазеленеет трава, а она зазеленеет обязательно, тогда  придет весна"...

   "А когда перестанут стрелять пушки?"

   "Когда их не станет".

   "А когда это случится?"

   "Когда одни люди перестанут завидовать черной завистью другим".

   "А когда они перестанут так завидовать?"
 
   "Когда все вокруг станут умными и незлыми. Иди, учись, а то опоздаешь..."