Нужно ждать два с половиной века, пока эта идея Рабле не будет повторена (притом не в лучшем издании) Гердером в его учении об омоложении человеческой культуры с юностью каждого нового поколения. Этот гердеровский опыт оправдания смерти, в силу своей идеалистичности и по своему несколько натянутому оптимизму, уступает раблезианскому безоговорочному оправданию жизни со включением в неё смерти.
Подчеркнём, что идея совершенствования человека полностью отрешена здесь от вертикали восхождения. Здесь торжествует новая горизонталь движения вперёд в реальном пространстве и времени. Совершенствование человека достигается не подъёмом индивидуальной души в иерархически высшие сферы, а в историческом процессе развития человечества. Образ смерти в романе Рабле лишён всякого трагического и страшного оттенка. Смерть – необходимый момент в процессе роста и обновления народа: это – оборотная сторона рождения. ... Для раблезианской системы образов очень характерно сочетание смерти со смехом. ... Смерть у Рабле и в его народных источниках – амбивалентный образ, поэтому смерть и может быть весёлой. М.М. Бахтин
М.М. Бахтин был криптокатоликом и возглавлял тайный орден в СССР, готовивший при личном кураторстве Ю.В. Андропова унию с Ватиканом.
Происхождение этого "ордена меченосцев" историки обнаруживают при дворе императора ПавлаI, возглавлявшего в качестве магистра Мальтийский католический орден.
Лишь противодействие масонской ложи во главе с Личо Джелли Пропаганда2 помешало осуществлению этого грандиозного геополитического проекта.
Ватикан должен был возглавить "красный понтифик", транслирующий в католичестве антиимпериалистическую и антиолигархическую "теологию освобождения". Так оно и произошло по сути, но его понтификат был кратковременным.
Иоанн Павел I был отравлен по приказу ЦРУ агентами в Ватикане ложи П2.
Ложа Пропаганда2 не прекратила свою деятельность полсе известного скандала (об этом пишет Умберто Эко в "Нулевом номере", своего рода дополнительной главе "Пражского кладбища"), но продолжила, усилила антироссийское направление.
Крайне важно для укрепления суверенитета Европы и освобождения её народов из пут глобалистов, англосаксонских банкиров, бильдельбергеров, ЧВК Блэк Рок и масонов восстановить историческую справедливость и, утверждая догмат о непогрешимости римских пап, собрать новый Ферраро-Флорентийский собор для заключения унии. По сути речь идёт о воплощении идей Данте Алигьери, высказанных им в трактате "Монархия".
Таким образом, дело вовсе не о попытках окатоличить Русь. Скорее это напоминание о некоторых здравых идеях Григория Отрепьева (по всей видимости, он реально был сыном Ивана Грозного, поэтому смог успешно противостоять Борису Годунову) и сталинской идее Русского Ватикана...
К слову, Григорий Отрепьев был сложной исторической фигурой, поэтому ему и Марине Мнишек посвятила цикл стихов Марина Цветаева.
Ранее автор этих строк писал следующее. По сути эта внутреннее государство должно было бы эффективно противостоять глубинному государству и ложе П2.
Речь идёт о повторении деяния,которое осуществил Папа Гильдебранд (Григорий VII) в конце XI века, предпринимая попытку превратить всю Европу в единую теократию с собой во главе на основе совершенно неправомерно получившего название "Лжеисидоровы декреталии" сборника документов Исидора Меркатора.
При лидерстве России в период, когда на смену отдельным государствам приходят союзы государств.
В осуществление идей Юрия Крижанича,который пророчествовал о соединении европейских народов на базе униатского единения католической и православной христианских ветвей при доминировании России.
К17 планировался КГБ, Русской партией тайного католика М.М.Бахтина и Обществом Иисуса легитимным правопреемником Папской Республики Папы Пия IX.
http://proza.ru/2015/03/11/34
Сообщает DeepSeek
Михаил Бахтин в своей работе "Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса" (1965) исследует феномен народной смеховой культуры как важнейший элемент средневекового мировоззрения.
### Основные идеи Бахтина о народной культуре Средневековья:
1. Карнавальная культура – Бахтин рассматривает карнавал как ключевое явление, где на время отменялись социальные иерархии, а мир переворачивался "с ног на голову". Карнавал был пространством свободы, где высмеивались официальные нормы.
2. Смех как противостояние официальной серьезности – В отличие от церковной и феодальной серьезности, народный смех был амбивалентным: он и разрушал, и обновлял, соединял смерть и рождение (например, в образах смерти-рождения в карнавальных обрядах).
3. Гротескный реализм – Бахтин анализирует телесные образы (еда, питье, испражнения, сексуальность) как символы народного жизнеутверждения. Тело в народной культуре – не индивидуальное, а "космическое", связанное с природными циклами.
4. Обращение к "низу" – В карнавале и фольклоре особую роль играет "материально-телесный низ" (зад, живот, гениталии), который символизирует оплодотворяющую и обновляющую силу.
5. Роль Рабле – Бахтин видит в романе "Гаргантюа и Пантагрюэль" воплощение народной смеховой традиции, где высмеиваются церковные догмы, а телесность становится философской категорией.
### Критика и значение:
- Бахтин противопоставляет официальную культуру (церковную, государственную) и народную, подчеркивая, что последняя была важным механизмом психологической и социальной разрядки.
- Его концепция повлияла на исследования средневекового фольклора, литературы и антропологии.
- Критики отмечают, что Бахтин иногда идеализирует народную культуру, игнорируя ее связь с насилием и архаичными ритуалами.
### Вывод:
Бахтин раскрыл диалогическую природу средневековой культуры, где смех и карнавал были не просто развлечением, а формой народного сопротивления официальному миропорядку. Его идеи остаются ключевыми для понимания не только Средневековья, но и современных форм массовой культуры.
Если вам нужно углубиться в конкретные аспекты (например, карнавал, гротеск или влияние на литературу), уточните – разберём подробнее!
Избранные места.
В народно-площадной стороне праздника существенное место занимали всевозможные игры (от картежных до спортивных) и всевозможные предсказания, гадания и пожелания. Эти явления, неразрывно связанные с народно-праздничной атмосферой, играют в романе Рабле существенную роль. Достаточно сказать, что вся третья книга романа построена как ряд гаданий Панурга о своей суженой, то есть о своей будущей жене. На этих явлениях необходимо поэтому остановиться особо.
Отметим прежде всего большую роль в романе Рабле всевозможных игр. В гл. XX «Гаргантюа» включен знаменитый список игр, в которые играет юный герой после обеда. Этот список в каноническом издании (1542) состоит из двухсот семнадцати названий игр: сюда входит длинная серия карточных игр, ряд комнатных и настольных игр и целый ряд игр на воздухе.
Это знаменитое перечисление игр имело большой резонанс. Первый немецкий переводчик Рабле Фишарт дополнил этот и без того длинный список тремястами семьюдесятью двумя названиями немецких карточных игр и танцевальных мелодий. Английский переводчик Рабле XVII века – Томас Уркварт – также увеличивает список путем прибавления английских игр. Голландская версия «Гаргантюа» (1682) также придает списку национальный характер, называя шестьдесят три чисто голландских игры. Таким образом, список Рабле пробудил в ряде стран интерес к своим национальным играм. Список голландской версии послужил отправной точкой для самого обширного в мировой фольклористике исследования о детских играх – для восьмитомного труда Кокка и Тейерлинка «Детские игры и забавы в Нидерландах» (1902 – 1908).
Интерес самого Рабле к играм имеет, конечно, далеко не случайный характер. Он разделяет этот интерес со всей своей эпохой. Игры были связаны не только внешней, но и внутренней существенной связью с народно-площадной стороной праздника.
Кроме названного списка игр, Рабле широко пользуется богатым словарем игр в качестве источника для метафор и сравнений. Из этого источника он черпает много эротических метафор (например, уже известное нам выражение «joueurs de quille»), ряд экспрессивных образов для выражения удачи-неудачи (например, «c'est bien rent; de picques!» – «это неудачный ход!») и ряд других выражений. Нужно отметить, что удельный вес подобных выражений, заимствованных из области игр, в народном языке был очень велик.
Два важных эпизода романа Рабле построены на образах игры. Первый из них – «Пророческая загадка», завершающая первую книгу романа («Гаргантюа»). Стихотворение это принадлежит Меллэну де Сен-Желе (вероятно, полностью). Но Рабле использовал его в своем романе не случайно: оно глубоко родственно всей системе его образов. Анализ его позволит нам раскрыть ряд новых и существенных сторон этой системы.
В «Пророческой загадке» тесно переплетены два момента: пародийно-пророческое изображение исторического будущего и образы игры в мяч. Связь эта далеко не случайна: здесь проявляется очень характерное для эпохи карнавальное восприятие исторического процесса как игры.
У того же Меллэна де Сен-Желе есть небольшое стихотворение, в котором борьба за Италию между Франциском I, папой Климентом VII и Карлом V изображается как партия в популярную в ту эпоху карточную игру – jeu de prime. Политическое положение текущего момента, расстановка сил, преимущества и слабые места отдельных властителей изображены последовательно и точно в терминах этой игры.
В «Собрании французской поэзии» Жана Лонжи и Венсана Сертена есть небольшая поэмка, построенная в высоких тонах размышления о превратности исторических судеб, о зле и бедствиях, царящих на земле. На самом же деле эти превратности и бедствия касаются вовсе не земной жизни и не истории, а всего только игры. Поэма эта является описанием в загадочном и высоком стиле партии в кегли. Подчеркнем, что здесь, в отличие от стихотворения Меллэна де Сен-Желе, не историческая действительность изображается в образах игры, а наоборот, игра (партия в кегли) изображается в высоких образах земной жизни в ее целом, с ее превратностями и бедами. Такое своеобразное перемещение систем – своего рода игра в игре – делает развязку мрачного стихотворения неожиданно веселой и улегчающей. Так же построена, как мы увидим, и «Пророческая загадка» у Рабле.
...
Игра очень тесно связана с временем и с будущим. Недаром основные орудия игры – карты и кости – служат и основными орудиями гадания, то есть узнавания будущего. Нет надобности распространяться о далеких генетических корнях праздничных образов и образов игры: важно ведь не их далекое генетическое родство, важна та смысловая близость этих образов, которая отчетливо ощущалась и осознавалась в эпоху Рабле. Живо осознавался универсализм образов игры, их отношения к времени и будущему, к судьбе, к государственной власти, их миросозерцательный характер. Так понимались шахматные фигуры, фигуры и масти карт, так воспринимались и кости. Короли и королевы праздников часто избирались путем метания костей. Поэтому наиболее благоприятное выпадение костей и называлось «basilicus», то есть королевским. В образах игры видели как бы сжатую универсалистическую формулу жизни и исторического процесса: счастье-несчастье, возвышение-падение, приобретение-утрата, увенчание-развенчание. В играх как бы разыгрывалась вся жизнь в миниатюре (переведенная на язык условных символов), притом разыгрывалась без рампы. В то же время игра выводила за пределы обычной жизненной колеи, освобождала от законов и правил жизни, на место жизненной условности ставила другую, более сжатую, веселую и улегченную условность. Это касается не только карт, костей и шахмат, но и других игр, в том числе спортивных (игра в кегли, игра в мяч) и детских игр. Между этими играми еще не существовало тех резких границ, которые были проведены позже. Мы видели, как образы карточной игры изображали мировые события борьбы за Италию (у Saint-Gelais), мы видели, что аналогичные функции выполняли образы игры в кегли (в сборнике Лонжи и В.Сертена) и образы игры в кости (у Деперье); в «Пророческой загадке» ту же функцию выполняет игра в мяч.
...
Эта особенность восприятия игр в эпоху Рабле должна быть строго учтена. Игра не стала еще просто бытовым явлением, частью даже отрицательного порядка. Она сохраняла еще свое миросозерцательное значение. Нужно отметить, что Рабле, как и все гуманисты его эпохи, был хорошо знаком с античными воззрениями на игру, возвышавшими для него игру над простым бытовым бездельем. Поэтому и Понократ не исключает игры из числа занятий молодого Гаргантюа. В дождливые дни они «упражнялись в живописи и скульптуре или же возобновляли древний обычай играть в кости, следуя описанию Леоника и примеру нашего друга Ласкариса. Во время игры повторяли те места из древних авторов, где упоминается об этой игре».
...
Все сказанное нами поясняет, почему образы игры, пророчества (пародийные), загадки и народно-праздничные образы объединяются в органическое целое, единое по смысловой значимости и по стилю. Их общий знаменатель – веселое время. Все они превращают мрачный эсхатологизм средневековья в «веселое страшилище». Они очеловечивают исторический процесс, подготовляют его трезвое и бесстрашное познание.
В «Пророческой загадке» с помощью всех этих форм (игры, пророчеств, загадок) исторические события изображаются в карнавальном аспекте. Остановимся на этой «Загадке» несколько подробнее.
...
Смысл «Пророческой загадки» обсуждают Гаргантюа и брат Жан. Первый воспринимает это пророчество всерьез и относит его к современной исторической действительности; он со скорбью предвидит гонения на евангелистов. Брат Жан отказывается видеть в этом пророчестве серьезный и мрачный смысл: «Клянусь святым Гордераном, я эту загадку совсем по-другому толкую! – воскликнул монах. – Это же слог пророка Мерлина! (Имеется в виду Меллэн де Сен-Желе. – М.Б.) Вычитывайте в ней любые иносказания, придавайте ей самый глубокий смысл, выдумывайте, сколько вашей душе угодно – и вы, и все прочие. А я вижу здесь только один смысл, то есть описание игры в мяч, впрочем довольно туманное» (кн. I, гл. VIII).
Затем он дает соответствующее объяснение отдельным образам: социальный распад и смута – это разделение игроков в мяч на партии, потоп – это пот, который струится с игроков потоками, мировой пожар – огонь очага, у которого игроки отдыхают после игры, а затем следует пир и веселье всех участников игры, особенно тех, которые выиграли. Словами «пир на весь мир» («et grand cher!») кончается объяснение брата Жана и вся первая книга романа.
...
В «Разговорах с Эккерманом» (от 17 января 1827 г.) по поводу огней Ивановой ночи Гете приводит свои стихи и комментирует их:
Огнями Ивановой ночи и впредь
Оставь детей наслаждаться!
Всякой метле суждено тупеть,
А ребятам на свет рождаться.
«Мне стоит только выглянуть в окошко, чтобы в метлах, которыми подметают улицы, и в бегающих по улицам ребятишках увидеть символы вечно изнашивающейся и вечно обновляющейся жизни».
Гете отлично понимал язык народно-праздничных образов. И его чувство стиля нисколько не смущалось чисто карнавальным сочетанием образов метлы, подметающей улицы, и детей в качестве универсальнейшего символа вечно умирающей и обновляющейся жизни.
Но вернемся к гетевскому описанию римского карнавала и, в частности, к амбивалентному утверждающему проклятию «sia ammazzato».
В карнавальном мире отменена всякая иерархия. Все сословия и возрасты здесь равны. И вот мальчик гасит свечку своего отца и кричит ему: «Sia ammazzato il signore Padre!» (т.е. «Смерть тебе, синьор отец!») Этот великолепный карнавальный крик мальчика, весело угрожающего отцу смертью и гасящего его свечку, после всего сказанного нами не нуждается в особых комментариях.
На этом кончается карнавал. Около полуночи во всех домах происходят пирушки, на которых обильно едят мясо: ведь оно скоро будет под запретом.
За последним днем карнавала наступает «пепельная среда», и Гете кончает свое описание карнавала «Размышлением в пепельную среду» (Aschermittwochbetrachtung). Он дает своего рода «философию карнавала». Он пытается раскрыть серьезный смысл карнавального шутовства. Вот основное место этого размышления: «Когда в разгаре этих дурачеств грубый Пульчинелла непристойным образом напоминает нам о наслаждениях любви, которым мы обязаны своим существованием, когда какая-нибудь Баубо оскверняет на открытой площади тайны рождения, когда такое множество зажженных ночью свечей напоминает нам о последнем торжественном обряде, от окружающих нас пустяков мысль обращается к наиболее значительным моментам нашей жизни» (с. 541).
Это размышление Гете несколько разочаровывает: в нем не собраны все моменты карнавала (нет, например, избрания шутовского короля, карнавальных войн, мотива убийства и т.п.); смысл карнавала ограничен аспектом индивидуальной жизни и смерти. Главный коллективно-исторический момент не выдвинут. «Мировой пожар» обновляющего карнавального огня почти сужен до погребальных свечей индивидуального похоронного обряда. Непристойность Пульчинеллы, изображение акта родов прямо на улице, образ смерти, символизируемой огнем, в приведенном размышлении Гете правильно связаны воедино, как моменты осмысленного и глубоко универсального зрелища, но он объединяет их на суженой базе индивидуального аспекта жизни и смерти.
Итак, великолепно описанные ранее образы карнавала «Размышление в пепельную среду» почти полностью переводит в сферу индивидуально-субъективного мироощущения. В этой сфере образы карнавала будут осмысливаться и в эпоху романтизма. В них будут видеть символы индивидуальной судьбы, между тем как в них раскрывалась именно судьба народная, неразрывно связанная с землею и проникнутая космическим началом. Сам Гете в своем художественном творчестве не вступил на этот путь индивидуализации карнавальных образов, но его «Размышление в пепельную среду» этот путь открывало[155].
Заслуга Гете в приведенном описании карнавала и даже в его заключительном размышлении очень велика: он сумел увидеть и раскрыть единство и глубокий миросозерцательный характер карнавала. За отдельными, казалось бы, не связанными между собою карнавальными шутовскими выходками, непристойностями, грубой фамильярностью, даже за самой несерьезностью его он сумел почувствовать единую точку зрения на мир и единый стиль, хотя он и не дал им в своем заключительном размышлении правильного и отчетливого теоретического выражения.
...
Карнавальное оформление расправы со старым миром не должно вызывать нашего изумления. Даже большие экономические и социально-политические перевороты тех эпох не могли не подвергаться известному карнавальному осознанию и оформлению. Я коснусь двух общеизвестных явлений из русской истории. Иван Грозный, борясь с удельным феодализмом, с древней удельно-вотчинной правдой и святостью, ломая старые государственно-политические, социальные и в известной мере моральные устои, не мог не подвергнуться существенному влиянию народно-праздничных площадных форм, форм осмеяния старой правды и старой власти со всей их системой травестий (маскарадных переодеваний), иерархических перестановок (выворачиваний наизнанку), развенчаний и снижений.
Не порывая со звоном колоколов, Грозный не мог обойтись и без звона шутовских бубенчиков; даже во внешней стороне организации опричнины были элементы карнавальных форм (вплоть до такого, например, карнавального атрибута, как метла), внутренний же быт опричнины (ее жизнь и пиры в Александровской слободе) носил резко выраженный карнавальный и по-площадному экстерриториальный характер. Позже, в период стабилизации, опричнина не только была ликвидирована и дезавуирована, но проводилась борьба с самым духом ее, враждебным всякой стабилизации.
Все это довольно ярко проявилось и в эпоху Петра I: звон шутовских бубенчиков для него почти вовсе заглушает колокольный звон. Известна широкая культивация Петром поздних форм праздника дураков (такой легализации и государственного признания этот праздник за все тысячелетие своего существования никогда и нигде не получал); развенчания и шутейные увенчания этого праздника прямо вторгались в государственную жизнь, вплоть до слияния шутейных званий с реальной государственной властью (в отношении Ромодановского, например); новое внедрялось в жизнь первоначально в «потешном» наряде; в ходе реформ ряд моментов их переплетался с элементами почти шутовского травестирования и развенчания (стрижка бород, европейское платье, политес). Однако карнавальные формы в Петровскую эпоху носили более импортный характер; в эпоху Грозного эти формы были народнее, живее, сложнее и противоречивее.
Таким образом, внешняя свобода народно-праздничных форм была неотделима от их внутренней свободы и от всего их положительного миросозерцательного содержания. Они давали новый положительный аспект мира и одновременно давали право на его безнаказанное выражение.
Миросозерцательный смысл народно-праздничных форм и образов мы уже выяснили выше и возвращаться к нему не будем. Но теперь нам ясны и особые функции этих форм в романе Рабле.
Эти особые функции станут еще яснее в свете той проблемы, которую решала вся литература Ренессанса. Эпоха искала таких условий и таких форм, которые сделали бы возможной и оправданной предельную свободу и откровенность мысли и слова.
...
Преисподняя в раблезианской системе образов есть тот узловой пункт, где скрещиваются основные магистрали этой системы – карнавал, пир, битвы и побои, ругательства и проклятия.
Чем объясняется такое центральное положение образа преисподней и в чем его миросозерцательный смысл?
На этот вопрос нельзя, конечно, ответить путем отвлеченного рассуждения. Необходимо, во-первых, обратиться к источникам Рабле и к той традиции изображения преисподней, которая тянется через все средневековье и находит свое завершение в литературе Ренессанса, во-вторых, вскрыть народные элементы в этой традиции, и, в-третьих, наконец, понять значение как этой традиции, так и самого образа преисподней в свете больших и актуальных задач эпохи Рабле.
Но сначала несколько слов об античных источниках. Вот античные произведения, дающие образы преисподней: XI песнь «Одиссеи», «Федр», «Федон», «Гордиас» и «Государство» Платона, «Сон Сципиона» Цицерона, «Энеида» Вергилия и, наконец, ряд произведений Лукиана (главное из них «Менипп, или Путешествие в загробное царство»).
Рабле знал все эти произведения, но о сколько-нибудь существенном влиянии их, за исключением Лукиана, говорить не приходится. Однако и влияние Лукиана обычно сильно преувеличивается. На самом же деле сходство между «Мениппом, или Путешествием в загробное царство» и разобранным нами эпизодом Рабле ограничивается чисто внешними чертами.
Преисподняя и у Лукиана изображена, как веселое зрелище. Подчеркнут момент переодевания и перемены ролей. Картина преисподней заставляет Мениппа сравнивать и всю человеческую жизнь с театральным шествием.
«И вот, глядя на все это, я решил, что человеческая жизнь подобна какому-то длинному шествию, в котором предводительствует и указывает места Судьба, определяя каждому его платье. Выхватывая кого случится, она надевает на него царскую одежду, тиару, дает ему копьеносцев, венчает голову диадемой; другого награждает платьем раба, третьему дает красоту, а иного делает безобразным и смешным; ведь, конечно, зрелище должно быть разнообразным!»
Положение сильных мира сего – бывших царей и богачей – в преисподней Лукиана то же, что и у Рабле:
«И еще сильнее рассмеялся бы ты при виде царей и сатрапов, нищенствующих среди мертвых и принужденных из бедности или продавать вяленое мясо, или учить грамоте; а всякий встречный издевается над ними, ударяя по щекам, как последних рабов. Я не мог справиться с собой, когда увидел Филиппа Македонского: я заметил его в каком-то углу – он чинил за плату прогнившую обувь. Да, на перекрестках там не трудно видеть и многих других, собирающих милостыню, – Ксеркса, Дария, Поликрата…»
При этом внешнем сходстве какое глубокое различие по существу между Рабле и Лукианом! Смех у Лукиана абстрактный, только насмешливый, лишенный всякой подлинной веселости. От амбивалентности сатурналиевых образов в его преисподней почти ничего не остается. Традиционные образы обескровлены и поставлены на службу отвлеченной моральной философии стоицизма (к тому же выродившейся и искаженной поздним цинизмом). И у него бывшие цари награждаются ударами: их бьют «по щекам, как последних рабов». Но эти удары – бытовое битье рабовладельческого строя, перенесенное в преисподнюю. От сатурналиевого амбивалентного образа царя-раба почти ничего не осталось. Удары эти – просто удары, лишенные всякой зиждительной силы: они ничему не помогают ни родиться, ни обновиться. Такой же односмысленный бытовой характер носят и пиршественные образы. У Лукиана в преисподней тоже едят, но еда эта не имеет ничего общего с раблезианской. Бывшие цари ею не могут наслаждаться, но и бывшие рабы и бедняки ею также не наслаждаются. В преисподней просто едят, но там никто не пирует; не пируют и философы, они только смеются – голо-насмешливо – и издеваются над бывшими царями и богачами. В этом – главное: материально-телесное начало у Лукиана служит целям чисто формального снижения высоких образов, служит простой бытовизацией их; оно почти вовсе лишено амбивалентности, оно не обновляет и не возрождает. Отсюда и глубокое различие между Рабле и Лукианом в тоне и в стиле.
...
Преисподняя – это побежденное и осужденное зло прошлого. Правда, зло это мыслится и изображается с официально-христианской точки зрения; отрицание носит поэтому несколько догматический характер. Но в легендах это догматическое отрицание тесно переплетается с фольклорными представлениями о земном низе, как о материнской утробе, одновременно поглощающей и рождающей, и с представлениями о прошлом, как об изгоняемом веселом страшилище. Фольклорная концепция веселого времени не могла не проникать в образы преисподней, как образы побежденного зла прошлого. Поэтому уже в «Видении Тунгдала» Люцифер изображается, в сущности, как веселое страшилище, как образ побежденной старой власти и страха перед нею. Поэтому легенды эти и могли оплодотворить как обе указанные нами достаточно праздничные поэмы, так и уже совершенно карнавальный мир дьяблерий. Побежденное зло, побежденное прошлое, побежденная старая власть, побежденный страх – все это в непрерывных переходах и оттенках могло порождать и мрачные образы дантовского ада, и веселую преисподнюю Рабле. Наконец самая логика низа, логика обратности, изнанки, наоборот, неудержимо влекла образы преисподней к карнавально-гротескному оформлению и осмыслению.
Но есть и еще один момент, который также необходимо учесть. Боги античной мифологии, разжалованные христианством в чертей, и образы римских сатурналий, которые упорно продолжали жить в средние века, были низвергнуты ортодоксальным христианским сознанием в преисподнюю и внесли в нее свой сатурналиевский дух.
Одно из древнейших дошедших до нас описаний карнавала дано в форме мистического видения преисподней. Нормандский историк XI века Ордерик Витал изображает нам подробно видение некоего священника Гошелина, который первого января 1091 года, возвращаясь ночью от больного, видел проходящее по пустынной дороге «войско Эрлекина». Сам Эрлекин изображен в виде великана, вооруженного громадной палицей (фигура его напоминает Геракла). Войско, которое он ведет, весьма разнообразно. Впереди идут люди, одетые в звериные шкуры и несущие в руках всякую кухонную и домашнюю утварь. Затем идут люди, несущие пятьдесят гробов, на гробах же сидят маленькие человечки с большими головами и большими корзинами в руках. Затем следуют два эфиопа с дыбой, на которой черт пытает человека, вонзая в него огненные шпоры. Затем следует большое количество женщин: они едут верхом на конях, все время подпрыгивая на седлах, утыканных раскаленными гвоздями; женщины все время подскакивают и снова падают на эти гвозди; среди них были и благородные дамы, в том числе еще живые. Затем шло духовенство, а в конце шествия воины, окруженные пламенем. Так описывает шествие Гошелин. Оказывается, что все это – души умерших грешников. Гошелин беседует с тремя из них, в том числе и со своим умершим братом. От них он и узнает, что это шествие блуждающих душ чистилища, искупающих свои грехи.
Таково видение Гошелина. Здесь нет, конечно, ни самого слова, ни понятия «карнавала». Сам Гошелин и повествующий о нем историк считают это видением «Эрлекинова войска». Этому мифологическому представлению (оно аналогично «дикому войску», «дикой охоте», иногда «войску короля Артура») дается здесь христианское истолкование: это – блуждающие по земле души чистилища. Христианские представления определяют тон, характер и отдельные подробности в рассказе Ордерика: ужас самого Гошелина, жалобы и стенания идущих в шествии людей, наказания, которым подвергаются отдельные участники шествия (человек, которого черт пытает на дыбе, оказывается убийцей священника, женщины на седлах с раскаленными гвоздями наказаны так за разврат). Таким образом, атмосфера здесь далеко не карнавальная. Но в то же время карнавальный характер отдельных образов и шествия в его целом не подлежит сомнению. Несмотря на искажающее влияние христианских представлений, черты карнавала (или сатурналий) выступают совершенно явственно. Мы видим здесь и характерный для гротескного тела образ великана, обычного участника всех процессий карнавального типа (мы уже сказали, что его образ напоминает Геракла, особенно благодаря палице; образ Геракла в античной традиции был тесно связан с преисподней). Ту же гротескную концепцию воплощают и эфиопы. Чрезвычайно характерен образ новорожденных младенцев, сидящих на гробах: за христианской окраской, приданной образу, здесь явственно сквозит амбивалентность рождающей смерти. В плане материально-телесного низа нужно понимать, отвлекаясь от христианского осмысления, и присутствие в шествии развратных женщин («dames douces») с их непристойными телодвижениями (изображающими coitus; напомним раблезианскую метафору для полового акта, заимствованную из области верховой езды, – «saccade»). Совершенно карнавальный характер носят, конечно, люди, одетые в звериные шкуры и вооруженные предметами кухонной и домашней утвари. И пламя, окружающее воинов, – карнавальный огонь, сжигающий и обновляющий страшное прошлое (сравни «moccoli» римского карнавала). Сохраняется здесь и момент развенчания: ведь все эти грешники – бывшие феодалы, рыцари, знатные дамы, духовенство; теперь же это – развенчанные души, лишенные своего высокого положения. Гошелин беседует с одним виконтом, который наказан за то, что был неправедным судьей; другой феодал наказан за то, что несправедливо отобрал мельницу у своего соседа.
Есть в этом новогоднем видении и кое-что от «шествия развенчанных богов», прежде всего – в античном облике самого Эрлекина с его палицей. Известно, что карнавальные шествия осмысливались иногда в средние века, особенно в германских странах, как шествия развенчанных и низринутых языческих богов. Представления о низвергнутой высшей силе и правде прошлых времен прочно срослось с самым ядром карнавальных образов. Не исключено, конечно, и влияние сатурналий на развитие этих представлений средневековья. Античные боги в известной мере разыгрывают роль развенчанного царя сатурналий. Характерно, что еще во второй половине XIX века ряд немецких ученых защищал германское происхождение слова «карнавал», производя его от «Karne» (или «Harth»), что значит «освященное место» (т.е. языческая община – боги и их служители) и от «val» (или «wal»), что значит «мертвый», «убитый». Карнавал, таким образом, означал, по этому объяснению, «шествие умерших богов». Мы приводим это объяснение лишь как показатель того, насколько упорным было представление о карнавале как о шествии развенчанных богов.
Бесхитростный рассказ Ордерика Витала свидетельствует о том, как тесно сплетались образы преисподней с образами карнавала даже в сознании богобоязненных христиан XI века. К концу средневековья из этого сплетения развиваются формы дьяблерий, когда карнавальный момент окончательно побеждает и превращает преисподнюю в весёлое народно-площадное зрелище.
Параллельным проявлением того же процесса «карнавализации преисподней» служит и так называемый «ад», фигурировавший почти во всех празднествах и карнавалах Ренессанса.
Этот «ад» принимал весьма различные формы. Вот, например, его метаморфозы в нюрнбергских карнавальных шествиях XVI века (они подробно протоколировались): дом, башня, дворец, корабль, ветряная мельница, дракон, изрыгающий пламя, слон с людьми на нем, великан, пожирающий детей, старый чёрт, проглатывающий злых жен, лавка со всяким ломом и хламом (для продажи), гора Венеры, хлебная печь для печения дураков, пушка для стрельбы в сварливых женщин, капкан для ловли дураков, галера с монахами и монашками, колесо фортуны, вращающее дураков, и т.п. Нужно напомнить, что это сооружение, начинённое фейерверками, обычно сжигалось перед ратушей.
Все эти вариации карнавального «ада» амбивалентны, и все они в том или ином виде и степени включают в себя момент побеждённого смехом страха. Все они – в более или менее безобидной форме – карнавальные чучела старого уходящего мира; иногда это прямо смешные страшилища, а иногда в них подчёркнуты устарелость уходящего мира, его ненужность, нелепость, глупость, смешная претенциозность и т.д. Всё это аналогично тому снижающему барахлу, которым загромождена раблезианская преисподняя: старым штанам, с которыми возится Александр Македонский, кучам тряпья и отбросов, в которых копаются бывшие ростовщики, и т.п. Мир этот предаётся возрождающему карнавальному огню.
...
Мир Данте очень сложен. Исключительная художественная сила его проявляется в том громадном напряжении противоборствующих направлений, которыми полны все образы его мира. Могучему стремлению по вертикали вверх противоборствует такое же могучее стремление образов вырваться на горизонталь реального пространства и исторического времени, стремление осмыслить и оформить свою судьбу вне иерархических норм и оценок средневековья. Отсюда невероятная напряжённость того равновесия, в которое привела свой мир титаническая художественная сила автора.
В эпоху Рабле иерархический мир средневековья рушился. Односторонне вертикальная вневременная модель мира с её абсолютным верхом и низом, с её односторонней системой восходящего и нисходящего движения стала перестраиваться. Начинала складываться новая модель, в которой ведущая роль переходит к горизонтальным линиям, к движению вперед в реальном пространстве и в историческом времени. Над созданием этой новой модели работали философская мысль, научное познание, человеческая практика и искусство, работала также и литература.
В процессе борьбы за новую картину мира и разрушения средневековой иерархии Рабле постоянно пользовался традиционным фольклорным приёмом «обратной иерархии», «мира наизнанку», «положительного отрицания». Он переставляет верх и низ, нарочито смешивает иерархические плоскости, чтобы вылущить и освободить конкретную реальность предмета, чтобы показать его действительный материально-телесный облик, его подлинное реальное бытие по ту сторону всяких иерархических норм и оценок.
Могучее движение в абсолютный низ всех народных образов, момент времени в них и амбивалентный образ преисподней Рабле противопоставляет отвлечённому иерархическому стремлению в верх.Реальную землю и реальное историческое время он искал не в верху, а в низу.
...
Рабле дал этим идеям почти прямое теоретическое выражение в знаменитом письме Гаргантюа к Пантагрюэлю (кн. II, гл. VIII). Остановимся на относящейся сюда части этого письма.
«Среди тех даров, щедрот и преимуществ, коими зиждитель мира, всемогущий господь, изначала наделил и украсил природу человеческую, высшим и самым редкостным свойством представляется мне то, благодаря которому природа наша в смертном своем состоянии может достигнуть своего рода бессмертия и в преходящей жизни увековечить имя свое и семя, и совершается это через потомство, рождаемое нами в законном браке…
Следственно, благодарность моя господу, промыслителю моему, имеет под собою достаточно твердое основание, ибо он дал мне возможность увидеть, как моя убеленная сединами старость расцветает в твоей младости, и когда по его произволению, которое всем в мире управляет и все меряет, душа моя покинет человеческий свой сосуд, я умру не всецело, – я лишь перейду из одного обиталища в другое, коль скоро в тебе и благодаря тебе видимый образ мой пребудет в сем мире, продолжая жить, продолжая все видеть, продолжая оставаться в привычном кругу моих друзей, людей добропорядочных…»
Письмо это написано в высоком риторическом стиле эпохи. Это – книжная речь внешне совершенно лояльного в отношении католической церкви гуманиста, речь, подчиняющаяся всем официальным речевым нормам и условностям эпохи. Ни в тоне, ни в несколько архаизированном стиле, ни в строго корректном и пиететном выборе слов и выражений нет даже и намека на площадную стихию, которая определяет основную словесную массу романа. Письмо это звучит из другого речевого мира, это – образец официальной речи эпохи.
Однако по содержанию своему оно далеко не соответствует официальным церковным воззрениям. Несмотря на весьма благочестивые обороты речи, которыми начинаются и заключаются почти все абзацы, развиваемые в них мысли об относительном земном бессмертии лежат в совершенно другом измерении, чем церковное учение о бессмертии души. Рабле внешне не оспаривает бессмертия души вне тела, принимая его как нечто само собой разумеющееся. Но его интересует другое относительное бессмертие («нечто от бессмертия»), связанное с телом, с земной жизнью, доступное живому опыту. Его интересует бессмертие семени, имени, дел и человеческой культуры. Провозглашение этого относительного бессмертия и самая характеристика его таковы, что бессмертие души вне тела совершенно обесценивается ими. Рабле вовсе не устраивает статическое увековечивание старой души, вышедшей из дряхлого тела, в потустороннем мире, где она лишена дальнейшего земного роста и развития. Он хочет видеть себя, свою старость и дряхлость расцветающей в новой юности своего сына, внука, правнука. Ему дорог свой видимый земной образ, черты которого сохранятся в его потомках. В лице своих потомков он хочет остаться «в этом мире живых», в лице потомков он хочет вращаться среди добрых друзей. Другими словами – он хочет увековечивания земного на земле, сохранения всех земных ценностей жизни: прекрасного физического облика, цветущей юности, веселья друзей. Он хочет продолжения жизни с сохранением этих ценностей для других поколений; он хочет увековечивания не какого-то статического состояния блаженной души, но именно сохранения жизненной смены, вечных обновлений, чтобы старость и дряхлость расцветали бы в новой юности. Мы подчёркиваем эту чрезвычайно характерную формулировку Рабле. Он не говорит, что юность сына приходит на смену старости отца: такое выражение его мыслей разорвало бы отца и сына, старость и юность, противопоставило бы их как два статических и замкнутых в себе явления. Раблезианский образ – двутелый образ: он говорит, что сама старость расцветает в новой юности («mon antiquit; chanue refleurir en ta jeunesse»). Он дает близкий к духу подлинника перевод на официальный риторический язык народно-гротескного образа беременной старости или рождающей смерти. Раблезианское выражение подчеркивает непрерывное, но противоречивое единство жизненного процесса, не умирающего в смерти, а, напротив, торжествующего в ней, ибо смерть есть омоложение жизни.
Подчеркнём ещё одно выражение в приведённом нами отрывке. Гаргантюа пишет: «…когда… душа моя покинет человеческий свой сосуд, я умру не всецело, я лишь перейду из одного обиталища в другое…». Можно было бы думать, что «я» не вовсе умрёт именно потому, что вместе с душою, покинувшей тело, поднимется в горние обители, «из одного обиталища в другое». Но оказывается, что судьба покинувшей тело души вовсе не интересует Гаргантюа; перемена обиталища мыслится им здесь на земле, в земном пространстве, его интересует земная жизнь и судьба сына и в его лице жизнь и судьба всех будущих поколений. Вертикаль подъёма души, покинувшей тело, совершенно отпадает, – остаётся телесная земная горизонталь перехода из одного обиталища в другое, от старого тела к молодому телу, от одного поколения к другому поколению, из настоящего в будущее.
...
Материально-телесное начало, земля и реальное время становятся относительным центром новой картины мира. Не подъём индивидуальной души по вневременной вертикали в высшие сферы, но движение всего человечества вперёд, по горизонтали исторического времени становится основным критерием всех оценок. Индивидуальная душа, сделав свое дело, стареет и умирает вместе с индивидуальным телом, но тело народа и человечества, оплодотворенное умершими, вечно обновляется и неуклонно идёт вперед по пути исторического совершенствования.
...
Нужно ждать два с половиной века, пока эта идея Рабле не будет повторена (притом не в лучшем издании) Гердером в его учении об омоложении человеческой культуры с юностью каждого нового поколения. Этот гердеровский опыт оправдания смерти, в силу своей идеалистичности и по своему несколько натянутому оптимизму, уступает раблезианскому безоговорочному оправданию жизни со включением в неё смерти.
Подчеркнём, что идея совершенствования человека полностью отрешена здесь от вертикали восхождения. Здесь торжествует новая горизонталь движения вперёд в реальном пространстве и времени. Совершенствование человека достигается не подъёмом индивидуальной души в иерархически высшие сферы, а в историческом процессе развития человечества.
Образ смерти в романе Рабле лишен всякого трагического и страшного оттенка. Смерть – необходимый момент в процессе роста и обновления народа: это – оборотная сторона рождения.
...
Для раблезианской системы образов очень характерно сочетание смерти со смехом. Разобранный нами эпизод с магистром Ианотусом Брагмардо кончается так:
«Когда богослов окончил свою речь, Понократ и Эвдемон залились таким неудержимым хохотом, что чуть было не отдали богу душу, – точь-в-точь как Красс при виде осла, глотавшего репейники, или Филемон, который умер от смеха при виде осла, пожиравшего фиги, приготовленные к обеду. Глядя на них, захохотал и магистр Ианотус – причем неизвестно, кто смеялся громче, – так что в конце концов на глазах у всех выступили слёзы, ибо от сильного сотрясения мозговое вещество отжало слезную жидкость, и она притекла к глазным нервам. Таким образом, они изобразили собой гераклитствующего Демокрита и демокритствующего Гераклита» (кн. I, гл. XX).
Смерть от смеха – это одна из разновидностей весёлой смерти. Рабле возвращается к образам веселых смертей неоднократно. В главе X «Гаргантюа» он дает перечисление ряда смертей от счастья и от радости. Смерти эти заимствованы из античных источников. Например, из Авла Геллия заимствована смерть Диагора, трое сыновей которого победили на олимпийских играх; он умер от радости в тот момент, когда сыновья-победители возлагали ему на голову свои венки, а народ осыпал его цветами. Из Плиния заимствована смерть лакедемонца Хилона, также умершего от радости при победе сына в Олимпиях. Всего перечисляется девять случаев смертей от радости. В этой же главе Рабле дает даже, опираясь на Галена, физиологическое объяснение смерти от избытка радости.
В «Третьей книге», в главе XXI изображается весёлая агония поэта Котанмордана. Когда Панург со спутниками прибыли к нему, они «застали доброго старикана уже в агонии, хотя вид у него был жизнерадостный и смотрел он на вошедших открытым и ясным взором».
В «Четвёртой книге» в связи со странной смертью великана Бренгнариля – «глотателя ветряных мельниц» – Рабле дает весьма длинное перечисление необычных и курьезных смертей, в том числе смертей веселых по их обстоятельствам и обстановке (например, смерть через потопление в бочке с мальвазией). Большинство всех примеров смертей Рабле заимствовал из тех сборников эрудиции, старых и новых, которые были чрезвычайно распространены в его эпоху и в которых примеры смертей были уже систематически подобраны. Главным источником Рабле был сборник эрудиции Равизиуса Текстора. Здесь первая глава специально посвящена смертям. В этой главе есть особое подразделение: «Умершие от радости и смеха»[213]. Интерес к различным необычным смертям свойствен всем эпохам, но преимущественный интерес к смертям весёлым и смертям от смеха особенно характерен для эпохи Ренессанса и для самого Рабле.
Смерть у Рабле и в его народных источниках – амбивалентный образ, поэтому смерть и может быть весёлой. Образ смерти, фиксируя данное (индивидуальное) умирающее тело, в то же время захватывает и краешек другого тела, рождающегося, молодого (пусть оно и не показано и не названо прямо, – оно implicite содержится в образе смерти). Где смерть, там и рождение, смена, обновление. Таким же амбивалентным является и образ рождения: он фиксирует рождающееся тело, но захватывает и краешек умирающего. В первом случае фиксируется отрицательный полюс (смерть), но без отрыва от положительного (рождение), во втором – положительный (рождение), но без отрыва от отрицательного (смерть). Такой же амбивалентный характер носит и образ преисподней: он фиксирует прошлое, отрицаемое, осуждённое, недостойное быть в настоящем, устаревшее и ненужное, – но он захватывает и краешек новой жизни, рожденного будущего: ведь оно-то в конце концов и осуждает и убивает прошлое, старое.
Все подобные амбивалентные образы двутелы, двулики, чреваты. В них слиты и смешаны в разных пропорциях отрицание и утверждение, верх и низ, брань и хвала.
Весь текст см.http://philosophy.ru/library/bahtin/rable.html
ВО ИМЯ ЛОЖИ
Правая печать Италии и других западноевропейских стран постаралась сразу же замять этот скандал, усердно подчёркивая, что ни малейшей связи между покушением на папу и делом с ложей «П-2» обнаружено не было. Итальянская общественность однако, была не удовлетворена таким объяснением. Действительно, как может быть гарантирована безопасность государства, его граждан, включая жителей Ватикана, если руководители спецслужб являются членами правоэкстремистской группировки, ставящей целью уничтожение Итальянской Республики?
Неофашистская империя Джелли
Уже не раз на страницах этой книги мы встречались с именем «почетного мастера» масонской ложи «П-2» Личо Джелли. При чём тут Джелли и его масоны когда речь идёт о покушении на папу Иоанна Павла II и провокации, затеянной западными спецслужбами против Болгарии, Советского Союза и других социалистических стран, спросит любопытный читатель. А вот при чём. Листая итальянский журнал «Панорама», нельзя не заметить интервью, которое дал этому журналу Ванни Нистико, бывший сотрудник аппарата Итальянской социалистической партии. Он подробно рассказал о встрече с Личо Джелли в римском отеле «Эксельсиор». В ходе беседы Джелли вынул из большого конверта несколько фотографий папы Иоанна Павла II, который купался в бассейне своей летней резиденции Кастельган-дольфо. В ответ на недоумевающий жест Нистико главарь масонской ложи «П-2» разъяснил своему «коллеге»: «Это дело связано с секретными службами. Если так легко заполучить эти фотографии, то можешь представить себе, как нетрудно было бы прикончить самого папу». Это высказывание Джелли было опубликовано за несколько месяцев до покушения на главу римско-католической церкви, и никто его никогда не опровергал.
В этой связи представляет интерес публикация мадридской газеты «Паис» в декабре 1982 г. В ней отмечается, что избрание на католический престол нынешнего главы римско-католической церкви «вызвало сильное недовольство и раздражение масонов». Это объясняется тем, что в противоположность папе Павлу VI, ослабившему санкции церкви в отношении масонов, папа Иоанн Павел II опубликовал через святую инквизицию (ее официальное нынешнее название Конгрегация по делам вероучений) документ, запрещающий католикам принимать участие в деятельности масонских лож. А ведь не секрет, что среди масонов есть и высокопоставленные лица католической церкви.
Видимо, имеет смысл остановиться на деятельности масонов — как прошлой, так и настоящей.
Все новые и новые факты, разоблачающие подрывную деятельность масонской ложи «П-2», показывают, что в Италии был открыт самый настоящий тайный центр «контрвласти», который стремился поставить себя над парламентом, правительством, политическими партиями. Темный проходимец Личо Джелли был всего лишь подставной фигурой в руках могущественных сил итальянской и международной реакции, прежде всего США, для которых ложа «П-2» была одним из важных инструментов контроля итальянской политической жизни, бесцеремонного вмешательства во внутренние дела других стран, проведения диверсий против социалистических государств. Рассказ о неблаговидных делах и планах антигосударственного переворота, вынашиваемых в тайной масонской ложе «П-2», позволит читателю продолжить знакомство с итало-американским миром преступности в области политики и бизнеса. Мир этот раздирают междоусобные распри, в ходе которых побежденных сдают в руки правосудия или несут на кладбище.
В неменьшей степени оказывают влияние на расстановку сил в буржуазной Италии ее союзнические обязательства. Вашингтон обеспечивает свои интересы на Апеннинском полуострове и тем, что имеет возможность с помощью таинственных, невидимых постороннему глазу рычагов устранять там неугодных, зарвавшихся и превысивших свои полномочия деятелей любого ранга. Будь то хоть сам папа римский. Или тот же Джелли, несколько лет назад хвастливо называвший себя самым влиятельным человеком Италии.
И судебные власти и служба борьбы с терроризмом со временем накопили внушительный объем информации относительно истинной роли и могущества Джелли и его ложи. Однако вплоть до начала 1981 г. правосудие не предприняло никаких мер против масонов. Привести в действие заржавевший механизм юстиции не смог даже такой начиненный взрывчаткой фактов и цифр документ, как памятная записка, которую представил в марте 1977 г. генерал Сиро Россетти, бывший начальник особого отдела в штабе центрального военного округа и бывший «технический консультант» начальника разведывательной службы СИД Вито Мичели в 1971–1974 гг. Обстоятельство это тем более удивительно. Как смог установить судья Анджело Велла, ведущий следствие по делу о взрыве поезда «Италикус» в 1974 г., из донесений служб безопасности и других документов явствует, что многие представители верхушки ХДП вроде Арнальдо Форлани, Фламинио Пикколи, Джузеппе Бартоломеи уже с начала 1975 г. были осведомлены о закулисной деятельности «П-2» и представляли себе степень опасности такого персонажа с прошлым фашиста-карателя, как Личо Джелли.
В своем меморандуме бригадный генерал авиадесантных войск Сиро Россетти (родившийся в 1919 г. в Ареццо и командовавший партизанским отрядом в годы Сопротивления) дал подробный, тщательно выверенный анализ, своего рода рентгеновский снимок деятельности ложи «П-2» в период с 1971 по 1974 г. Разбору подверглись как сам Джелли, так и способность созданной им организации маневрировать в сферах высшей власти. Генерал Россетти сам состоял в ложе «П-2»: он вступил в нее 8 июня 1970 г. и даже участвовал в работе ее руководящего совета. Целью его было «проверить изнутри», чем же занимаются «братья» «закрытой» ложи, «учитывая, что в их числе были руководящие работники СИД, высшие офицеры вооруженных сил и полиции, высокопоставленные деятели правосудия». Вот почему особо важен тот раздел меморандума, в котором Россетти излагает причины, побудившие его выйти из ложи и официально потребовать ее запрещения.
Уже со второй половины 1972 г. существовали как бы две ложи «П-2». Одна, официальная, была, как и полагается, подконтрольна исполнительной джунте «Великого Востока»; во второй, тайной, безраздельно хозяйничали Джелли и его подручные. Именно в этот период «по личной рекомендации Личо Джелли» как отмечает Россетти, в «П-2» был принят начальник СИД Вито Мичели.
«Мичели, — вспоминает Россетти, — был одним из тех, кому я высказал свою озабоченность по поводу роста влияния такого подозрительного человека, как Джелли. Однако, несмотря на мою ясную, недвусмысленно негативную оценку этого персонажа, Мичели пошел на установление тесных личных отношений с ним».
В 1974 г. в ложу был принят генерал корпуса карабинеров Джулио Грассини, будущий начальник СИСДЕ — службы гражданской безопасности, одной из двух служб, возникших на месте ликвидированной из-за «отклонений» СИД (второй была служба военной безопасности СИСМИ). Напомним, что 1974 год был годом очередной попытки государственного переворота, так называемого «белого путча», замышлявшегося бывшим либералом Эдгаром Соньо и другими реакционерами, которые маскировались лозунгами «молчаливого большинства». Это был также год эскалации «черного терроризма» (бойни, учиненной неофашистами в мае в городе Брешиа, и взрыва поезда «Италикус» в августе), раскрытия «параллельной СИД» и подрывной организации армейского офицерства «Роза ветров». Во всех этих заговорах и преступлениях, несущих на себе отпечаток участия зарубежных шпионских служб и международных центров неофашизма, неизменно обнаруживается присутствие главы «П-2». Россетти характеризует его следующим образом: «Джелли нарочито не скрывал свои широкие возможности проникать в самые различные сферы власти и диктовать свою волю на самых различных уровнях: от секретариата того или иного министра до президентского дворца Квиринале (Джелли открыто говорил, что Джованни Леоне был избран президентом благодаря ему), от парламента до национальных и международных дипломатических кругов».
Никогда еще не бывало, чтобы какой-то авантюрист с помощью махинаций и шантажа втайне от всех приобрел такую власть.
Когда работники миланских и римских органов правосудия вручили весной 1981 г. президенту Итальянской Республики Сандро Пертини свою докладную записку, он содрогнулся. И было от чего: оказалось, что 3 министра, 23 депутата парламента, 10 префектов, 10 генералов корпуса карабинеров (и в том числе Грассини, руководитель секретных служб), 6 адмиралов, 7 генералов финансовой гвардии, 83 президента — генеральных директора государственных компаний и 12 президентов-генеральных директоров частных компаний, 47 директоров банков, множество судей и прокуроров, целая когорта высокопоставленных чиновников и дипломатов, несколько профсоюзных деятелей — члены тайной масонской ложи «П-2» («Пропаганда-2»), которая стала причиной гигантского по своим масштабам скандала.
Продолжая чтение докладной записки, глава итальянского государства узнал также, что 4 издательства (и в том числе самое крупное в стране — газетно-издательский трест «Риццоли»), 22 газеты, два десятка руководителей Итальянского радио и телевидения тоже входят в состав масонской ложи и в качестве таковых подчиняются великому магистру ложи «П-2» Личо Джелли.
Итальянская полиция всегда утверждала, что заинтересовалась Джелли по доносу его мстительного друга банкира Микеле Синдоны. 17 марта 1981 г. полиция ворвалась на принадлежащую Джелли виллу «Ванда» близ города Ареццо в Тоскане. Джелли, предупрежденный заранее, скрылся. В течение 16 месяцев его нигде не могли обнаружить. Но полицейские, которые проводили один обыск за другим, обнаружили в секретере, как писала итальянская печать, список, состоящий из 962 фамилий членов тайной ложи «П-2». Все эти люди были привлечены тогда к ответственности за участие в «преступной организации», играющей роль «тайного центра власти», политические цели которого заключаются в «ликвидации профсоюзов и парламентской неприкосновенности, в установлении контроля над радио и телевидением, в реорганизации сил порядка и принятии новой конституции». До судебного приговора дело пока не дошло, и лишь часть заговорщиков была вынуждена освободить занимаемые посты.
Относительно удачливости итальянских полицейских, обнаруживших списки членов ложи, известно другое. Эти списки не были тайной для многих власть имущих в Италии. Но попавший в прессу спустя два месяца после обыска у Джелли список членов ложи был передан из-за океана, и в него вошли лишь те деятели «П-2», которые рассматривались хозяевами как ненужный балласт, опасный груз, от которого полезно освободиться. Даже ценой скандала, сам факт которого есть не что иное, как тоже крупный акт политического террора.
Вспомним цель тех, кто инспирировал и направлял деятельность Джелли и ему подобных: подготовить итальянское общественное мнение к необходимости пересмотра конституции и установления авторитарного режима «твердой руки». Потрясенному обывателю внушают, что лучше предоставить чрезвычайные полномочия какому-нибудь кабинету правых, чем терпеть далее присутствие одиозных фигур авантюристов, фашистов и мафиози (и все это в одном лице) типа Джелли-Кальви-Синдоны, а также ужасаться убийствам политических деятелей, судей и журналистов, гибели Альдо Моро, покушению на папу римского, террористическим актам, огромным количеством невинных жертв.
Один агент ЦРУ (масон Синдона) выступил против другого агента ЦРУ (масона Джелли). Да возможно ли такое, и что сделало бы ЦРУ, случись такое без его ведома? Дни Синдоны были бы сочтены. В действительности благополучно здравствовавший до 1987 г. Микеле Синдона составил в нью-йоркской тюрьме для ЦРУ список членов ложи «П-2», руководство которой сначала подвело его на грань банкротства, а затем бросило на произвол судьбы. Список этот, уточненный и утвержденный ЦРУ, был направлен в Италию в конце 70-х гг., но был надежно похоронен в судебных архивах стараниями двух членов масонской ложи, работников миланских органов правосудия, оказавшихся… в том же черном списке. ЦРУ вторично одобрило более расширенный список ложи «П-2», и вот он-то вызвал такое потрясение умов, что итальянское правительство вынуждено было уйти в отставку. Общественность вдруг уяснила себе, что ни одно политическое событие — закулисное или публичное — не происходит, оказывается, в нынешней буржуазной Италии вопреки воле масонов. Но что же такое масоны? Разве они сохранили еще свое влияние к концу XX века, удивленно вопрошали западные газеты.
То обстоятельство, что масонство сохранилось до нашего времени и превратилось из увлечения некоторых групп людей «религиозно-нравственным самоусовершенствованием» в тайное политическое движение, в орудие империализма и реакции, не может быть понято без учета ряда особенностей его организационной структуры и эволюции, пишет советский ученый В. А. Пигалёв в книге «На службе международной реакции» (М., 1981).
Полагают, что масонство существует в той или иной форме с древних времен, но ближайшим его источником и основой явилась тайная организация «Практических каменщиков» средних веков. Строительные товарищества возникли в Германии в ХП-ХШ вв. Громадные церковные здания возводились десятилетиями. Рабочие и художники создавали около строек целые городки, где и жили. Их инструменты хранились в хижинах, получивших название лож, где по торжественным случаям собиралось все «братство». Эти сообщества зодчих и живописцев, получившие название «свободных каменщиков» (франкмасонов) в силу дарованных им льгот и преимуществ, с течением времени стали своего рода мощной организацией или даже, как считают некоторые историки, «государством в государстве»: были выработаны правила приема новых членов, церемониал посвящения в «братство», кодекс взаимоотношений друг с другом, клятвы, «судебные статьи по отношению к провинившимся» и т. п. Таким образом образовались многочисленные строительные ложи со своим внутренним уставом. Произошла затем их централизация, они стали управляемы главными ложами. В ложах ревниво оберегались секреты строительного дела, числовая мистика, орнаментальная символика и пр. В целях «сохранения тайны» было запрещено заносить все это на бумагу, вследствие чего явилась необходимость в символическом языке, в изобретении шифров, тайных знаков. Добровольный уход из «общества» или переход из одной ложи в другую был сопряжен с определенными трудностями, так как «вольный каменщик» был связан клятвами и обязан был повиноваться мастеру. Ложи своей таинственностью интриговали многих. В них стали вступать не только каменных дел мастера, но и знатные особы, далеко не причастные к строительству.
Считается, что англичане первые додумались до того, чтобы воспользоваться оболочкой строительных товариществ и создать на этой основе тайный «всемирный союз». В 1717 г. четыре лондонские ложи, в которых преобладали знатные особы, объединились в одну Великую английскую ложу. Члены этой ложи провозгласили своей целью «духовное строительство соломонова храма». По поручению Великой ложи масон Андерсен написал свод постановлений, заимствовав их из документов строительных товариществ и применив к новым условиям времени. Этот свод, напечатанный под названием «Книга уставов», лег как бы в качестве законодательного акта в основу союза. Он заключил в себе краткую историю масонства, а также «Общие постановления», обязанности масонов. Устав, в частности, обязывал вновь вступающих в ложу делать определенные денежные взносы и давать присягу строго повиноваться мастерам и хранить тайну братства. Устав приказывал закрыть все «самовольные» ложи, не присоединившиеся к союзу и не подчинившиеся общему руководству.
После установления централизованной власти и введения в практику тесных международных контактов между ложами масоны более широко начинают применять язык символов, тайнопись, условные знаки, пароли, с помощью которых «вольные каменщики» легко узнают друг друга или ведут переписку, общаются на расстоянии. Знаки, символы и пароли, кроме всего прочего, помогают отличить «малопосвященного» масона, от «великочтимого» обладателя «таинств». Это ведет к разделению «братства» на так называемых «оперативных» масонов, т. е. рядовых членов лож, и «спекулятивных масонов», масонов-теоретиков, представителей орденской знати, «носителей специального знания и моральной теории о духовном строительстве среди людей». Последние проповедовали, что только они являются подлинными толкователями «соломоновых наук», хранителями «устных заветов», которые не вошли в пятикнижие «Тора», а переданы мудрецами древности «великим мастерам масонства» изустно, а также с помощью символов и знаков.
Масонские ложи в XVIII в. быстро распространились по всей Европе, они появились в Шотландии, Ирландии, Бельгии, Голландии, Германии, Италии, Португалии, Польше, Франции и других странах. Чуть позднее масонство проникло и на другие континенты. В начале XX в., согласно статистике «Ежегодника всемирного масонства», только в Европе насчитывалось 10 265 лож. К настоящему времени их число возросло более чем в три раза.
Нынешние руководители масонских лож — а ими, как правило, являются представители большого бизнеса — имеют своих ставленников и агентов во многих студенческих и молодежных организациях, в профессиональных союзах, в социологических институтах и статистических управлениях, в дипломатических и ученых кругах, в правительствах и партиях. Задача агентов международного космополитического общества — контролировать общественное мнение, изучать политическую ориентацию тех или иных организаций, провоцировать молодых «левых» и демократов на необдуманные поступки с целью их компрометации, незаметно вносить раскол в прогрессивные движения, вербовать новых агентов масонства, особенно из числа «перспективных» молодых людей, собирать нужную информацию для руководителей масонской мафии, чтобы они могли своевременно координировать свои действия, осуществлять закулисную политику и т. д.
Масонская работа носит «посвященческий» характер, т. е. членов тех или иных лож посвящают далеко не во все секреты организации, а многие из них даже не знают, во имя чего и на кого они работают. Правда, молодым и малопосвященным все время твердят, что они работают во имя «прогресса», «постижения истины», установления «всемирного братства свободных людей». Но это лишь красивые слова и лицемерные лозунги, на которые руководители масонства никогда не скупились, желая тем самым скрыть свои истинные цели и заманить в «братство» возможно большее число адептов-информаторов. Факты говорят сами за себя. Информацией в конечном итоге распоряжаются те, для кого она и предназначена. А используют ее отнюдь не в целях «мистического постижения мира», «нравственного самоусовершенствования» и «стирания различий между людьми», а в сугубо классовых, элитарных интересах.
Масоны никогда гласно никакой программы не выдвигают, в «мирской жизни» они ограничиваются демагогией, рассуждениями о «всемирном братстве» и «мистическом постижении мира» и всячески норовят использовать «профанов», идущих с ними на контакты, лишь в интересах ордена, сохраняя, повторяем, втайне свои задачи и цели, своих идейных вдохновителей и «сверхинформированных» великочтимых руководителей лож.
Видимо, этим объясняется то, что империалистические круги Запада все чаще используют именно механизм масонства, его организационную структуру, туманное «теоретическое наследие», его опыт конспирации целей, вербовки агентов, политической мимикрии, экономического шпионажа, изощренных долговременных кампаний по борьбе с национальным самосознанием, его опыт распространения идей космополитизма, «эрзацев» общественного прогресса, абстрактных категорий «всемирных прав и свобод», уводящих в область бесплодной демагогии и внеклассовой оценки событий. Видимо, этим объясняется и то, что многие представители империалистических кругов Запада склонны превратить масонство в своего рода международную «политическую надстройку», сохранив, однако, негласность деятельности и целей его верховных вожаков.
Масонству, возможно, уготована была бы участь экспоната на складе исторических реликтов, если бы оно не обрело «вторую Жизнь» на новой для себя земле. Этой землей стали Соединенные Штаты Америки. Характерной чертой общественно-политической системы США является опора не столько на партии (с более или менее ясными идейными и политическими платформами), сколько на «группы давления» — лобби. Масонские ложи с их организационной структурой на полпути между закрытым клубом и иерархическим тайным обществом на редкость органично вписались в эту систему. Крупный капитал получил как бы готовую форму для отстаивания своих интересов, проталкивания выгодных для себя решений из-за кулис, не открывая лица.
Американского обывателя, ощущающего известную неполноценность из-за отсутствия у своей страны глубоких исторических традиций, влекла к масонам именно их причастность к старине, к прошлому. В обществе без великих идеалов масонство предлагало удобный суррогат «высокой духовности», вполне согласующийся с охранительскими установками. К месту тут оказалась и чисто масонская привязанность к магии, мистике, тайновидению.
За океаном, таким образом, масонство попало на благодатную почву. Первые масоны прибыли туда из Англии в начале XVIII века, а к 60-м гг. нашего столетия из примерно 8 миллионов масонов на земном шаре подавляющее большинство жило в США. Как указывал французский журнал «Истуар», все президенты США, кроме Дж. Кеннеди, были масонами, не говоря уже о государственных деятелях меньшего калибра. Цвет американского бизнеса состоит в родственных масонам клубах «Ротари» и «Лайонз». А когда американский империализм заявил свои притязания на мировое господство, выяснилось, что и странная идея «всемирного братства масонов» может быть поставлена на службу имперской внешней политике США. Связи между ложами разных стран сделались дополнительным каналом закулисного воздействия на политику этих стран. Разумеется, в нужном США антикоммунистическом и антисоветском направлении.
Своего крайнего выражения эта эволюция «вольных каменщиков» достигла в Италии к концу 70-х гг. Произошло это не случайно. Подъем массового рабочего движения резко ускорил в это время кризис буржуазной государственной власти в стране. Стержень всех послевоенных итальянских правительств — христианско-демократическая партия стала терять опору не только в народных массах, но и среди влиятельных капиталистических кругов, где прямо заговорили о том, что «партия, собирающая меньше 40 процентов голосов, но занимающая 80 процентов позиций власти», не может успешно отстаивать интересы монополий. Деятельность ложи «П-2» ощущалась задолго до разразившегося политического скандала. Ряд расследований, проведенных ранее в Италии и связанных с политическими убийствами, заговорами, терроризмом, похищениями людей, шпионажем и коррупцией, давал местным властям повод считать, что в стране и за ее пределами существуют силы, которые оказывают покровительство крайне правым элементам и направляют их преступные акции.
Дело в том, что в стране существует свыше 500 массонских лож с более чем 20 тыс. членов (См.: «Новое время»,1981, № 23, с. 20). Не случайно член руководства Итальянской коммунистической партии Э. Макалузо замечал по этому поводу («Ринашита», 15.5.1980): «Это факт, что на протяжении многих лет большую часть политической и административной жизни нашей страны «регулируют» тайные организации: мафия, масонство, управление по секретным делам министерства внутренних дел, секретные службы финансовой гвардии, а также секретные службы других стран». Масонские ложи, всюду имеющие своих агентов и поддерживающие связи с другими тайными организациями, как указывают итальянские коммунисты, превратились в «разветвленный и опасный центр власти», который всюду расставляет своих людей на ключевые посты.
Разоблачения в деле «П-2» показывают, что масоны занимались сугубо мирскими делами, вплоть до террора и государственных переворотов. Они прислужничали американскому империализму. Учитывая важное стратегическое положение Италии и опасаясь широкого размаха левого движения в этой стране, США начали готовиться к подавлению его еще во время второй мировой войны. Американская разведка сделала тогда ставку на масонов в США и в Италии и сумела в течении нескольких лет подчинить итальянские ложи влиянию заокеанских «братьев». Журналисты Джанни Росси и Франческо Ломбрасса в книге «Именем ложи» (Рим, 1981) подробно описывали, каким образом будущее итальянской ложи «Великий Восток» оказалось в руках американских масонов. При необходимости каналы масонской организации начиная с первых послевоенных лет стали использоваться для воздействия на политические решения итальянского правительства в тех случаях, когда нажим по тем или иным причинам был нежелателен. Правда, для того, чтобы этот механизм действовал как следует, требовалось выполнить еще некоторые условия: вытравить из масонской организации исторически присущий ей антиклерикальный дух, сблизить ее с католической церковью или по крайней мере подвергнуть «христианизации» в соответствии с традициями масонов англосаксонского обряда и, наконец, сформировать и доверить «надежным людям» особо секретный орган, который служил бы проводником влияния и шантажа внутри самой масонской организации. Таким органом стала «закрытая ложа» «П-2». (Ложи, составляющие основную «организационную единицу» масонского ордена, или братства, могут быть двух типов: «открытые» и «закрытые». В первом случае списки членов являются гласными и доступными для ознакомления как масонов, так и лиц, не состоящих в братстве; во втором случае список членов является тайным, а доступ к нему имеют лишь верховные руководители ордена).
Ложу «П-2» с полным правом можно назвать итало-американской. У ее послевоенных истоков наиболее почетное место занял кадровый сотрудник ЦРУ американец Фрэнк Джильотти. Ему был присвоен титул пожизненного почетного «великого мастера» и заслуженного члена высшего совета итальянских масонов шотландского обряда, а также дано право представлять Италию на международных масонских конференциях. Среди агентов ЦРУ, часто наведывавшихся в Италию послевоенного периода, был другой видный деятель масонского движения США, преуспевающий нью-йоркский хирург Чарлз Фама, друг масона Джеймса Зелербаха, занимавшего до февраля 1950 г. пост главы союзной экономической миссии в Италии, и масона Джорджа Маршалла, государственного секретаря, автора известного плана «помощи» США Западной Европе, носящего его имя. Тесная дружба связывала Фаму также с президентом компании «Студебеккер» масоном Полем Хафманом.
Авторы книги «Именем ложи» Дж. Росси и Ф. Ломбрасса далее продолжают: «Джильотти и Фама входили в американскую консервативную организацию «Сыновья Италии», а также в примыкавший к ней «Американский комитет за демократию в Италии» — организацию весьма правого толка. Официально ее миссией был сбор средств в фонд помощи итальянским политическим эмигрантам в США, однако примечательно, что никаких связей с антифашистскими кругами у этого комитета не было. Членами комитета были такие деятели, как Дженерозо Попе, издатель широко распространенной в итальянской общине Нью-Йорка газеты «Прогрессе итало-американо» с четко выраженной профашистской ориентацией, президент правления «Банко д'Америка э д'Италиа» П. Джанини, полковник американской разведки Чарлз Полетти, позже — военный губернатор Палермо, Неаполя, Рима и Милана. Еще одним влиятельным союзником тандема Джильотти — Фама был в первые послевоенные годы посол Италии в Вашингтоне масон Альберто Таркьяни, один из главных организаторов операции по исключению левых партий из коалиционного антифашистского правительства Де Гаспери в 1947 г.
Ложа «Великий Восток» в марте 1950 г. пригласила в Рим главу Северного округа американских масонов Мелвина Мейнарда Джонсона. Во время пребывания в Италии Джонсон счел за благо повременить с обещанным было ходатайством перед «братьями» Южного округа о признании ложи «Великий Восток». То был недвусмысленный сигнал к тому, чтобы во главе ложи стали стопроцентные антикоммунисты, готовые к тому же во всякое время повиноваться приказам «братьев» из-за океана. Для масонов из римского палаццо Джустиньяни (штаб-квартира масонских лож в Италии. — Ред.) окончательно миновала пора, когда им дозволялось бравировать антиклерикальными взглядами. Люди, некогда связанные с левыми партиями, окончательно были устранены из руководства ложи, задвинуты в угол и, во всяком случае, поставлены в такие условия, чтобы не быть в состоянии противодействовать «молодой поросли», поднявшейся на долларовой подкормке.
Так итальянское масонское движение согласившись на «чистку своих рядов и дав связать себя по рукам и ногам, вступило на скользкую дорогу, ведущую все глубже в дебри опасной дружбы с деятелями ЦРУ, заправилами итало-американской мафии, международными спекулянтами и генералами путчистами Оправданием во всех случаях служило одно и то же: интересы антикоммунизма.
Всю вторую половину 60-х гг. тогдашни лидер итальянских масонов Гамберини не покладая рук трудился над «христианизацией ложи «Великий Восток». Его партнерами в этой операции выступают два видных деятеля римской курии: патер Розарио Эспозито, автор нескольких книг и многочисленных статей по истории масонского движения, и иезуит, член редколлегии влиятельного клерикального журнала «Чивильта католика» Джованни Каприле. Искусно делая вид, что они полемизируют с масонами, эти авторы сумели донести до своих читателей и слушателей мысль о сдвиге руководства палаццо Джустиньяни в сторону церкви. Тем самым они способствовали сближению многочисленных представителей католической интеллигенции и активистов клерикальных ассоциаций с масонским обществом. Но вот что любопытно: сплошь и рядом «обращенные в масонство» католики оказывались в конечном счете в рядах секретной ложи «П-2», то есть под началом у «черного владыки» в фартуке и перчатках «вольного каменщика» — Личо Джелли».
И сегодня существуют созданные еще 20 лет назад из офицеров НАТО масонские ложи в Вероне, Ливорно и Неаполе, т. е. в тех местах, где находятся штабы американских и натовских подразделений в Италии. С 1971 г. Джелли поддерживал тесные связи с генералом Джино Биринделли, бывшем заместителем главнокомандующего НАТО в южной зоне Европы, а затем виднейшим лидером неофашистской партии в Италии. В захваченных полицией архивах Джелли содержатся также данные, свидетельствующие о его секретной переписке с влиятельным представителем итальянской общины в Нью-Йорке Филиппом Гуарино. Последний занимал видный пост в комитете по организации предвыборной кампании Рональда Рейгана и регулярно информировал Джелли о политической ситуации в США. Джелли же, в свою очередь, делал многое для популяризации калифорнийца на страницах итальянской буржуазной прессы и по телевидению. Неудивительно, что руководитель тайной масонской ложи в Италии, содействовавший успеху Рейгана, был удостоен чести присутствовать на торжественной церемонии по случаю его вступления на пост президента США.
До того как Джелли был разоблачен, каждый раз, когда становилось известно о новом случае терроризма, коррупции, мошенничества, контрабанды, подлога, итальянская буржуазная пресса лицемерно восклицала — как все это возможно? Сейчас она, чтобы не делать более серьезных выводов, признает — да, в каждом из таких скандалов замешаны влиятельные деятели, члены ложи. Масонская ложа была едва ли не могущественнее настоящего правительства страны; братья-масоны сосредоточили в своих руках огромную власть, предпочитая, правда, осуществлять контроль над деятельностью государства в строгой тайне. Ложа «П-2» своей главной задачей считала поддержание в Италии политического статус-кво, стараясь не допустить к власти представителей левых прогрессивных сил. Любой ценой. Именно для этого «вольные каменщики» прибрали к рукам рычаги управления не только чернорубашечниками, но и колониями «красных бригад». В ожидании чрезвычайной ситуации экстремисты всех мастей имели почти полную свободу действий и лишь изредка выполняли отдельные поручения своих хозяев.
Если роль своего рода политической охранки в борьбе с левыми прогрессивными силами объединяла ложу «П-2» с ЦРУ, озабоченным сохранением «порядка на южном фланге НАТО», то с мафией братьев-масонов роднило общее стремление выжать максимально возможные прибыли из своей тайной деятельности. Вместе с чернорубашечниками и левацкими ультра мафиози охотно предоставляли своих убийц в распоряжение Личо Джелли, зная, Что в случае необходимости «теневое правительство», в свою очередь, придет на помощь мафии.
Джелли пользовался поддержкой в Италии всех тех, кто ожидал от него содействия в своей карьере. В римском аристократическом обществе, в «высшем свете» считалось хорошим тоном быть членом ложи «П-2». Но становиться членами ложи побуждали не только снобизм и корысть: у Личо Джелли было надежное средство, с помощью которого ему ничего не стоило убедить самых несговорчивых, — шантаж. Он применял это средство постоянно наряду с другими формами давления.
«Для пополнения своей ложи, — свидетельствует итальянский еженедельник «Панорама», опубликовав рассказ одного из бывших членов ложи «П-2», — Джелли пользовался старым проверенным методом. Имея широкую сеть осведомителей, он всегда заранее знал имена реальных кандидатов на важные посты в государственных и частных учреждениях. В решающий момент к такому человеку подходил посланник предводителя тайной ложи и убеждал его, что только их организация, а именно «П-2», может гарантировать назначение на желаемую должность. Наиболее неискушенные сразу же клевали на эту приманку, и спустя несколько дней их приглашали в роскошные апартаменты римского отеля «Эксельсиор» для знакомства с Джелли. Глава тайной ложи лично принимал новых друзей, стремясь обставить встречу как можно более помпезно и торжественно. К участию в подобных церемониях непременно привлекались депутаты парламента и генералы. Трудно сказать, насколько велика была «заслуга» Джелли, однако после официального вступления в должность крупные чиновники и военные всегда возвращались к своему «благодетелю», чтобы стать членами тайной ложи «П-2». С того дня они становились связанными по рукам и ногам.»
Эта зависимость, впрочем, зиждилась не только на масонских клятвах и «почитании таинств ордена». Дело в том, что вступающий в ложу должен был не только платить взносы, но прежде всего поделиться важной информацией, предоставить в распоряжение ложи те или иные министерские бумаги, секретные документы государственной или иной важности и тем самым доказать свою преданность тайной организации. Считается, что обязательствам перед ложей должно отдаваться предпочтение перед всеми другими. Фактически, став масоном, человек большей частью уже не волен в своей судьбе. Если он не подчиняется приказам «великого мастера», его карьеру могут испортить или вообще остановить. Что же касается «отступников и предателей», то с ними масонская мафия жестоко расправляется. Нужные связи и возможности у нее для этого имеются.
Империалистическая пропаганда, затушевывая классовую подоплеку событий, прибегает сейчас к фальсификациям. биографии самого Джелли. Используя традиционные рецепты буржуазной политической сказки, борзописцы лепят образ эдакого удачливого злого гения-одиночки, сумевшего тайком от всех сколотить огромное состояние, сделать карьеру у фашистов при Муссолини, а затем водить за нос деятелей Сопротивления и их союзников. В начале 40-х гг. Джелли бросил фашистских хозяев и стал служить американским — об этом лишь намеком говорится в цитируемом ниже отрывке из пространной статьи во французском политическом еженедельнике «Пуэн» (22.8.1983) «Взрывоопасные архивы беглого Лиса»:
«Недавно Джелли вновь привлек к себе внимание, совершив побег из женевской тюрьмы «Шан-Долон», где он находился в предварительном заключении. Сотрудник римской квестуры судья Доменико Сика так прокомментировал это сенсационное событие: «Исчезновение Личо Джелли не должно вызывать удивления. Зная бурную жизнь этого человека, вполне можно было предвидеть, что он не будет вести себя пассивно. Недаром его прозвали Лисом».
По мере того, как становились известными роль и могущество фальшивой масонской ложи, основанной Джелли 6 января 1971 г., становилось понятно, что это такой скандал, который затмил все остальные скандалы.
Этот параноик раздавал свои гарантии всем тем, кто его окружал. Великий магистр разъяснил своим последователям — Адольфо Сарти, христианскому демократу, министру юстиции; Пьетро Лонго, политическому секретарю социал-демократической партии (назначенному министром бюджета в новом правительстве Кракси); Франко Фоски, христианскому
демократу, министру труда; Энрико Манка, социалисту, министру внешней торговли; Вито Мичели, бывшему руководителю секретных служб: «П-2» означает не только «Пропаганда-2», а также «Власть-2», «Контрвласть»!
Чтобы понять, каким образом человек, весьма скромного происхождения и к тому же действующий в одиночку, смог провести подобную операцию, следует учитывать, что Джелли прозвали также Архивариусом. Дело в том, что он на протяжении более сорока лет методично и безжалостно заносил в свои досье все то, что позволяет оказывать нажим на людей.
В 17 лет, окончив среднюю школу в своем родном городе Пистойя, он поступил в добровольный фашистский батальон «Черное пламя», который был отправлен в Испанию сражаться с республиканцами и «красными». После возвращения на родину некоторые из его собратьев по оружию сделали карьеру в фашистской партии и заняли там ключевые посты. На глазах у Личо Джелли они разлагались и незаконно обогащались. Вот тогда он и завел свои досье. В начале войны вышла его книга «Фотографии и хроника иностранного легиона», а затем он поступил добровольцем сначала в 127-й пехотный полк, а затем в 4-й парашютно-десантный полк. В 1944 г., когда крах фашизма уже стал неминуемым, произошел радикальный поворот в его жизни. Секретные службы фашистской республики Сало, воспользовавшись крахом, совершили легендарное ограбление: они захватили сокровища югославского банка (6 тонн золотых слитков и 2 тонны старинных золотых монет) и отправили их в один из портов на Адриатическом побережье, где ценности были погружены на итальянское судно. Фашистским главарем, которому было поручено сопровождать этот ценный груз, был Личо Джелли. После войны Югославия потребовала вернуть ей сокровища. Но Рим вернул только половину. Остальное исчезло бесследно.
Присвоил ли Джелли часть этих ценностей? Некоторые работники органов правосудия считают, что да. Почему же в атмосфере чистки, захлестнувшей Апеннинский полуостров, будущий великий магистр вне только не был арестован, но никто даже не попытался провести расследование? Ответ на этот вопрос таков — его досье.
Затем туман заволакивает следующий отрезок его жизни. У работников органов правосудия есть только предположения, кое-какие данные и очень мало доказательств. Дело в том, что Личо Джелли тщательно заметал свои следы, совершая бесчисленные поездки, в частности в Аргентину, куда бежали главари итальянских фашистов. Говорят, что он обеспечил себе их дружбу и благодарность, так как помог им вернуть имущество, поспешно брошенное на родине: он перевел эти ценности в Южную Америку. Он провел эти незаконные финансовые операции, за которые получал комиссионные, благодаря поддержке парламентариев — христианских демократов (в его архивах имеются доказательства их фашистского прошлого). Уже тогда Личо Джелли понял, как эффективно действует «стратегия шантажа», как он цинично называет свой метод. Перед ним никто не мог устоять. Об этом свидетельствуют некоторые факты.
Первый факт — дело Роберто Кальви, патрона «Банко «Амброзиано». До того как этот банкир был приговорен к четырем годам тюремного заключения и к штрафу в 15 млрд. лир, миланский судья Лука Муччи отобрал у него в декабре 1979 г. паспорт. Несколько недель спустя он вернул ему паспорт. Почему? Потому что Личо Джелли обратился к Уго Дзилетти, заместителю председателя прокуратуры, и попросил его использовать свое влияние на миланского судью. Уго Дзилетти — член ложи «П-2» и Роберто Кальви смог бежать за границу.
Второй случай — с Руджеро Фирро (член масонской ложи, в списке значится под № 1609), заместителем председателя управления валютных операций. Чтобы перевести миллиарды за границу, Джелли нужно было, чтобы Фирро был назначен председателем управления валютных операций. Умберто Ортолани (член ложи, в списке значится под № 1622), друг великого магистра, вел переговоры о его назначении на этот пост, предложив за это деньги некоторым руководителям христианско-демократической партии.
Третий факт — истории с картотекой досье СИФАР, как в то время называлась итальянская секретная служба, распущенная в 1974 г. Эта служба собрала около 30 000 досье на политических деятелей страны. Она получила приказ сжечь эти досье. Так, вот, во время обыска на вилле Джелли полиция обнаружила досье. Каким образом Личо Джелли заполучил их? При соучастии пяти высших руководителей реорганизованных секретных служб, которые являются членами ложи «П-2».
Четвертый пример — махинации с нефтью. Расследуя жалобу, судья города Триеста обнаружил, что нефть, разгруженная с нефтетанкеров беспошлинно, так как она предназначалась для заграницы, не отправлялась за границу, а сбывалась на территории Италии. Итого государственная казна потерпела убытки на 20 млрд. лир. Как удалось обмануть бдительность финансовой гвардии? Генерал Раффаэле Джудиче. руководитель этой полицейской службы, и еще несколько офицеров финансовой гвардии были членами ложи «П-2».
Личо Джелли, как и положено преступнику, не раз менял местожительство. Вынужденный расстаться с территорией родной Италии, он бежал в марте 1981 г., поселившись в карликовом средиземноморском княжестве Монако. Оттуда, из своей виллы в Монте-Карло, он исчез в очередной раз И марта 1982 г., незадолго до того, как сотрудники итальянских секретных служб, которые долго «ждали приказа» о продолжении расследования, явились в дом к Джелли с ордером на арест. «Великий магистр», как часто бывает в таких случаях, был своевременно предупрежден и сумел скрыться. Он объявился и был схвачен впоследствии в Швейцарии при чрезвычайных обстоятельствах.
… В Женеве, в воскресенье 12 сентября 1982 г. вечером в холл шикарного отеля «Нога-Хилтон», что расположен в самом центре города, заходит усатый господин, одетый в серый костюм, в руках у него небольшой чемоданчик. Он предъявляет документы и просит предоставить ему номер. В документах указаны основные данные: Раффаэль Джорджетти, родился в Анконе 30 октября 1938 г., проживает в Ареццо — виз Рома, 26, по профессии коммерсант, номер удостоверения личности 55422591. Несколько минут спустя он у себя в номере раздевается, принимает душ и вновь спускается в холл. Внизу его ждет известный римский адвокат Аугусто Синагра, остановившийся в той же гостинице. Они беседуют в течение получаса, вместе ужинают в ресторане и около одиннадцати вечера расходятся по номерам.
На следующий день, в понедельник 13 сентября, коммерсант из Ареццо и его адвокат выходят из отеля и пешком направляются в центральное отделение крупнейшего швейцарского банка «УБС». Все это происходит около трех часов дня. Парочка входит в небольшой зал, предназначенный для обслуживания наиболее состоятельных клиентов, и тут Джорджетти неожиданно меняет свое имя, род занятий и национальность. Он предъявляет банковскому чиновнику аргентинский паспорт под номером 2144876, выданный в Буэнос-Айресе на имя предпринимателя Бруно Марко Риччи, и говорит, что хотел, бы осмотреть содержимое сейфов, в которых хранятся его тайные вклады. Служащий банка внимательно выслушивает клиента, записывает номера его счетов и выходит. Через несколько мгновений предпринимателя ждет сюрприз: в зал входят двое агентов швейцарской федеральной полиции и арестовывают его.
Спрашивается: кто такой коммерсант из Ареццо, столь неожиданно превратившийся в аргентинского предпринимателя?
Ответы на эти вопросы содержались в телеграмме, которую пару часов спустя отправили сотрудники Интерпола в Берне своим коллегам в Рим с пометкой «срочно, секретно». В телеграмме сообщалось, что Раффаэль Джорджетти, он же Бруно Марко Риччи, есть не кто иной, как Личо Джелли, только с наклеенными усами и без очков, чтобы его не узнали.
«Джелли, — писали полицейские из Берна своим римским коллегам, — имел в вышеозначенном банковском учреждении («УБС») многочисленные счета на огромную сумму — около 100 млн. американских долларов. На прошлой неделе по распоряжению прокуратуры города Лугано, а также в соответствии с действующим на территории Швейцарии законодательством мы наложили арест на вышеуказанные капиталы, поскольку они принадлежали южноамериканским филиалам миланского банка «Амброзиано», о ликвидации которых было официально объявлено ранее. Исходя из вышеизложенных обстоятельств и руководствуясь имеющейся в нашем распоряжении информацией, мы пришли к заключению, что Джелли прибыл в Женеву, чтобы попытаться снять со счетов эти капиталы и вывезти их за пределы Швейцарии».
В тот же день с неслыханной для итальянского правосудия оперативностью министерство юстиции направило швейцарским властям письмо с просьбой о немедленной выдаче предводителя масонов. На пяти страницах машинописного текста перечислялись основания для выдачи: разработка антиправительственных заговоров, коррупция, мошенничество, политический и военный шпионаж, преступления против государства, правительственных органов, нарушение законов о наследстве, валютных операциях, хранении оружия, шантаж.
14 сентября 1982 г. в женевскую тюрьму «Шан-Долон» на помощь Личо Джелли прибыла целая коллегия лучших в Швейцарии адвокатов. В их числе знаменитый Доминик Понсе, окрещенный за свой выдающийся профессионализм «принцем конституции». Под его руководством были разработаны стратегия и тактика защиты Джелли. Аналитической работе адвокатских умов очень способствовали три с половиной миллиона лир, которые главарь масонов «впредь ежедневно выкладывал на бочку.
Содружество ума и щедрости плюс закулисное вмешательство могущественных политических сил сделали чудеса. Месяц спустя швейцарские власти поверили всем объяснениям Джелли, которые он сделал в присутствии «принца конституции». Получилось, что к банкротству «Амброзиано» предводитель масонов не имеет никакого отношения. Капиталы южноамериканских филиалов миланского банка — это, оказывается, его собственные деньги. С управляющим «Банко Амброзиано» Роберто Кальви, который был тесно связан с масонами и удавлен ими же в Лондоне как неудобный свидетель, Джелли якобы порвал уже Давно. Растаяли обвинения в использовании фальшивых документов. Трюк с паспортами стал выглядеть как невинная шутка. Были почти спасены от конфискации 100 млн. долларов.
Из Италии к руководителю «П-2» также поступали добрые вести. Сообщники главаря масонов делали все, чтобы помешать высылке магистра в Италию, подсыпать как можно больше песку в шестерни специально созданной парламентской комиссии по расследованию подрывной деятельности «П-2». Назначенная главой комиссии Тина Ансельми скоро убедилась, что ее коллеги совсем не горят желанием помогать ей. Бесконечные склоки по процедурным вопросам, сменяющиеся нескончаемыми ораторскими поединками, практически парализовали работу. Побив все итальянские рекорды по неэффективности, расследование продолжалось многие месяцы. Подвалы римского дворца Сан-Макуто, где заседала комиссия, забиты «Гималаями» документов, в которых никто не может ориентироваться. Проведены десятки слушаний, в среднем по 6 часов каждое. Комиссия грозит превратиться в постоянный орган по регистрации злоупотреблений и преступлений, в говорящую энциклопедию коррупции и разложения, разъедающих итальянское общество.
Саботаж, проволочки, демагогия — лишь часть средств, с помощью которых делаются попытки похоронить «дело Джелли». Настоящее наступление развернули весной 1983 г, римские судебные органы против Высшего совета магистратуры (ВСМ). Едва ВСМ принял решение о том, что Личо Джелли — опасная личность, возглавляющая подрывную организацию, которая решила установить контроль над Италией, как тут же последовал контрудар. Римский судья Эрнесто Кудилло немедленно оправдал почти всех членов «П-2» под тем предлогом, что они милые, доверчивые, невинные люди, которых Джелли, этот хвастун и фальсификатор, обманул, умолчав, что его ложа — подрывная, а не опереточная. Часть братьев-масонов судья вывел из-под меча правосудия с помощью гениального по простоте аргумента: когда их принимали в «П-2», в Италии еще не существовало закона, который квалифицировал бы это как преступление. Речь может идти лишь об административном нарушении, а посему дело следует сдать в архив.
Стоило Высшему совету магистратуры заикнуться о намерении ознакомиться с документами римской прокуратуры, как он получил новый удар. Сенатор от христианско-демократической партии Клаудио Виталоне возбудил судебное дело против пяти самых решительных членов ВСМ, выступавших за продолжение расследования деятельности «П-2».
Когда Высший совет магистратуры решил уволить из органов правосудия судей, особенно скомпрометировавших себя связями с «П-2», последовал еще один выпад. Генеральный прокурор Рима Акилле Галлуччи привлек 30 из 33 членов совета к уголовной ответственности за то, что они во время своих заседаний выпили кофе и съели бутербродов на сумму несколько тысяч лир (10 тысяч лир — около 5 рублей), проведенных по статье государственных расходов. Прокурор потребовал сместить судебных работников с занимаемых ими постов, а Высший совет магистратуры распустить. Глядя на размазываемую Галлуччи кофейную гущу, журналисты гадали, сумеет ли судья окончательно упрятать в ней следы скандала вокруг Джелли и «П-2». Понадобилось личное вмешательство президента Италии С. Пертини, чтобы ВСМ оставили в покое.
Время шло, и радужные надежды Личо Джелли, который уже считал дни до своего освобождения, скоро сменились откровенной тревогой. Освобождение явно затягивалось. Вожак масонов начал подумывать: а не хотят ли «братья каменщики» избавиться от него, как избавились от управляющего «Банко Амброзиано» Роберто Кальви?
Оснований для страха было предостаточно. Чем дальше, тем больше Джелли становился для многих крайне неудобной фигурой. Прежде всего для американцев. Цепная реакция нескончаемых разоблачений деятельности «П-2» выставила в весьма неприглядном свете Центральное разведывательное управление США и Белый дом.
Подобную огласку получило использование ЦРУ масонских лож, ставших фактически филиалами этого малопочтенного ведомства в Италии и других странах для разного рода махинаций — от шпионажа, торговли наркотиками и оружием до государственных переворотов. Выяснилось, что на Джелли, влияние которого распространялось многие годы на более чем 500 итальянских масонских лож, объединенных в так называемый «Великий Восток», американские секретные службы вышли еще во время второй мировой войны. И если бы Джелли вдруг заговорил, достоянием гласности стало бы и многое другое.
Вскрылось, что Джелли поддерживал тесные связи с окружением нынешнего президента США. В условиях уже начавшегося в Соединенных Штатах нового предвыборного марафона «дело Джелли» могло сослужить для противников Рейгана такую же службу, как и разгоревшийся скандал с похищением бумаг Картера в ходе предыдущей избирательной кампании.
Наконец, острой костью в горле стал Джелли для швейцарских властей, которых это дело втянуло в дипломатическо-бюрократический конфликт с Римом. В печать просочились сведения, что определенные финансовые круги альпийской республики имели прямое отношение к банкротству «Банко Амброзиано».
Казалось, для Джелли все было кончено — 19 августа 1983 г. женевский суд должен был дать разрешение на его высылку в Италию. Но думать так значило забывать о том, что у Джелли все еще были очень влиятельные соучастники.
Достаточно вспомнить о том, что сказал экс-масон Франческо Синискальки: «Список, переданный органам правосудия, насчитывает всего лишь 962 фамилии. А ведь членами ложи «П-2» были 1720 человек. Следовательно, 758 влиятельных членов ложи продолжают действовать!» Мудрые слова. Слова, на которые не обратили внимания. А ведь можно было предполагать, как подчеркнул судья Сика, что оставшиеся на своих постах члены ложи «П-2» вмешаются в дело. К тому же «великий магистр» сообщил властям фамилии и номера банковских счетов в швейцарских банках «братьев», которые проявили неблагодарность или строптивость. Стратегия шантажа побуждала к взаимопомощи. Вот почему бегство Джелли из тюрьмы «Шан-Долон» не удивляет. Оно доказывает, что оставшиеся на своих постах члены ложи все еще способны подкупать и действовать.
Что же известно о сенсационном исчезновении в ночь с 10 на 11 августа 1983 г. главы итальянской масонской ложи «Пропаганда-2» из камеры № 158 женевской супертюрьмы «Шан-Долон», одной из самых надежных в Швейцарии?
Немногое. Арестован замешанный в исчезновении главаря «П-2» тюремщик Эдуард Череза (31 год), который не только сумел перехватить три предупредительных телефонных звонка полиции, поднятой по тревоге, но и вывел Джелли из тюрьмы. В 7.30 утра после смены охраны предводитель масонов пересек главные ворота «Шан-Долон», спрятавшись в принадлежавшем Черезе автомобиле «рено». На этой же машине они между 7.30 и 8.00 пересекли границу, расположенную в полутора километрах от тюрьмы. Из Франции, как установлено, магистра доставили на вертолете в Монако. Дальше его следы теряются. Чтобы избежать всяких подозрений, Череза должен был бы вернуться к себе домой в Пюплинж, так как он, конечно, знал, что его будут допрашивать. Точно так же, как и его коллег-тюремщиков, дежуривших вместе с ним этой ночью. Но он остался в своем загородном домике во Франции и вернулся к себе домой лишь сутки спустя, чтобы признаться сразу же, что он соучастник Джелли и что он один помог ему бежать за 20 000 франков.
Легко, слишком легко. Человек, который получает 4.500 франков в месяц, не рискнет 7,5 годами тюрьмы за 20.000 франков. При таком тарифе ни одного проходимца не осталось бы в тюрьмах. Или Череза получил больше, гораздо больше денег, или был всего лишь козлом отпущения, которого полиция отдала на растерзание печати для того, чтобы замаскировать гораздо более серьезных соучастников.
Прокручивая еще и еще раз всю предысторию и историю исчезновения главаря масонов, журналисты не могли не обратить внимание на некоторые странные обстоятельства. Стало известно, что еще в феврале 1983 г. швейцарские власти получили в Италии информацию о готовящемся побеге или похищении Джелли и даже об именах его сообщников. Но в Берне не пошевелили пальцем.
Так же давно было известно и о подозрительных контактах Джелли с надзирателем Черезой, телефон которого подслушивали, но от должности тюремщика не отстранили. По существующим правилам каждого террориста, арестованного в Швейцарии, все время переводят из тюрьмы в тюрьму, чтобы помешать его возможному побегу. Для главаря «П-2» почему-то сделали исключение. За несколько дней до исчезновения Джелли над тюрьмой «Шан-Долон» около четверти часа летал неизвестный вертолет, но ни у кого это не вызвало подозрений.
Наконец, непонятно, как один сообщник сумел обеспечить побег или похищение Джелли. Чтобы добраться из камеры № 158 до места, где находился «рено» Черезы, нужно было преодолеть 100-метровый коридор, перегороженный тремя бронированными дверями с двумя замками в каждой, спуститься по лестнице, пересечь футбольное поле, открыть две двери, запирающие автостоянку, причем под прицелом телекамер. Но никто из одиннадцати надзирателей, дежуривших в ту ночь, ничего не видел. «Побег из «Шан-Долон» невозможен без ведома властей», — пришла к выводу швейцарская газета «Вэн-катр эр». Шумиха вокруг главы итальянской масонской ложи «П-2»не утихает, превратившись, как писала газета «Вашингтон пост», в скандал мирового класса.
Западная пресса связывает имя Джелли с любой крупной акцией терроризма в Италии последних десятилетий. Есть доказательства того, что Джелли был лично замешан в большинстве этих преступлений. В то же время имена истинных виновников массовых убийств на итальянских улицах до сих пор неизвестны. Преступления, направленные против республиканского строя, террористические акты, повлекшие за собой большое число человеческих жертв, остаются в Италии нераскрытыми, а заговорщики и убийцы безнаказанными, потому что этому препятствуют их высокие покровители, представители итальянской реакции, стремящиеся к установлению в стране правого режима.
Самые тяжкие кровавые преступления, совершенные в Италии за последние 20 лет, остаются нераскрытыми. В этом плане наиболее печальный рекорд принадлежит террористическим актам, повлекшим за собой большое число жертв: пьяцца Фонтана в Милане, пьяцца делла Лоджа в Брешии, пассажирский поезд «Италикус», железнодорожный вокзал в Болонье. До сих пор не понесли наказания ни непосредственные виновники этих преступлений, ни те, кто стоял за ними. Расследования по этим делам не завершены. А ведь первое из вышеупомянутых преступлений совершено в 1969 г.
За последние два десятилетия стало известно о четырех попытках государственного переворота: 1964 г. — план «Соло», замышлявшийся руководителем секретных служб генералом Джованни де Лоренцо; 1970 г. — путч «черного князя» Боргезе (этот неофашистский путч сорвался в последний момент, когда вооруженные заговорщики уже проникли в министерство внутренних дел и окружили здание итальянского государственного радио и телевидения); 1974 г. — заговор крайне правой организации «Роза ветров» и так называемый белый переворот того же года, т. е. целая серия неофашистских террористических актов, крупнейшими из которых были взрывы бомб на пьяцца делла Лоджа в Брешии (6 человек убиты, 94 ранены) и в пассажирском поезде «Италикус» (12 убиты, 48 ранены). Всякий раз, когда сведения о готовившихся переворотах становились достоянием гласности, производились аресты, брались свидетельские показания, следовали скандальные разоблачения, и всякий раз попытки свершить правосудие лопались как мыльный пузырь.
В течение многих лет политическая жизнь Италии отмечена сотнями убийств. И если сведения о тех, кто непосредственно убивал, весьма скудны или совсем отсутствуют, то об их хозяевах вообще ничего не известно. Кто организовал в 1976 г. убийство судьи В. Оккорсио, первого человека, вскрывшего связи неофашистов с масонской ложей «П-2»? Почему, хотя преступники давно найдены, дело о похищении и убийстве Альдо Моро осталось до конца не раскрытым, и многие требуют от прокуратуры дополнительного расследования? Кто направлял руку убийц генерала Карло Альберто Далла Кьезы? Все это вопросы, оставшиеся без ответов.
Слишком расплывчаты в Италии рамки закона о государственной тайне. Многие в Италии часто и с охотой действуют по принципу агентов спецслужб, согласно которому «судьям нужно рассказывать как можно меньше».
Все началось со следствия но делу о плане «Соло», когда государственной тайной были объявлены все сведения, касающиеся попытки генерала Джованни де Лоренцо осуществить переворот с целью передать всю власть в стране руководству корпуса карабинеров. Тогдашний глава демохристианского правительства А. Моро распорядился изъять из материалов следствия список людей, подлежащих аресту и ссылке, планы создания концентрационных лагерей, схемы будущего административного аппарата, перечень кандидатур на руководящие посты в случае захвата власти заговорщиками. Когда все эти документы были изъяты, партиям правительственного большинства не составило никакого труда убедить общественность в том, что никто в 1964 г. и не помышлял о государственном перевороте.
Государственный аппарат не изменил своей тактики даже после того, как в результате взрыва на пьяцца Фонтана в Милане погибло 16 человек. Когда следователь Джерардо д'Амброзио обратился в секретные службы с запросом о выдаче документов на замешанного в этом преступлении Гуидо Джаннеттини (журналиста, члена неофашистской партии «итальянское социальное движение» агента спецслужбы министерства обороны), ему ответили: «Ничего сообщить не можем, государственная тайна». Впоследствии Джаннеттини все-таки осудили, но некоторое время спустя он был оправдан. В ходе расследования преступления на пьяцца Фонтана, тянувшегося много лет, спецслужбы не только отказывались сотрудничать со следствием, но и помогали замешанным в этом деле неофашистам бежать за границу.
В середине 1982 г., спустя 12 лет после взрыва на пьяцца Фонтана, судьям пришлось написать немало писем и телеграмм в адрес спецслужб с угрозой наложить секвестр на необходимую им документацию, чтобы добиться от них сведений о неофашисте Стефано делле Кьяйе. Созданные вместо бывшей СИД новые спецслужбы СИСМИ и СИСДЕ в нарушение закона, согласно которому только премьер-министр имеет право объявлять секретной подобного рода информацию, отвечали на все запросы судей отказом под предлогом государственной тайны. Дело о кровавой бойне на пьяцца Фонтана так и остается до сих пор не расследованным.
Следователю Лучано Виоланте из Турина было поручено вести «дело Эдгардо Соньо», бывшего дипломата, которого подозревали в попытке совершить летом 1974 г. военный переворот. Виоланте (в настоящее время он депутат от ИКП) попытался подробнее разузнать, что собой представляет Соньо на самом Деле, с кем из военных он связан, кто финансировал заговорщиков. Он обратился за помощью к спецслужбам и к правительству. Ему ответили: «Никакой информации сообщить не можем государственная тайна». Материалы следствия по этому делу как это часто случалось ранее, были переданы в Рим. В результате Соньо даже не побывал на скамье подсудимых (После второй мировой войны Соньо работал на американское Управление стратегических служб. Позже, когда шеф ЦРУ Даллес перевел его в свое шпионское ведомство, Соньо выступил в роли основателя в Италии антикоммунистического движения «Мир и свобода»).
Джованни Тамбурино, следователь из Падуи, в 1974 г. приступил к расследованию крайне запутанного дела. Главную роль в нем играла организация «Роза ветров», в которую входили военные, предприниматели, политические деятели, агенты спецслужб и масоны. Цель этой организации, по словам одного из ее членов, заключалась в том, чтобы «защитить государственные институты от марксизма». Тамбурино знал, что руководство спецслужб могло сообщить ему много ценных сведений. Он обратился к ним за помощью, но в ответ ему заявили, что об организации, именующейся «Роза ветров», они впервые слышат и никаких данных о ней не имеют. Спустя годы, когда это дело было надежно запрятано под сукно во Дворце правосудия в Риме, достоянием гласности вдруг стали досье СИД. В трех объемистых папках были указаны имена, явки заговорщиков «Розы ветров», их передвижения и встречи. Однако и это не помогло. На судебном процессе почти все заговорщики были оправданы, некоторые отделались несколькими годами тюрьмы. А до руководства «Розы ветров», предшественницы масонской ложи «П-2», добраться так и не удалось.
Принцип сохранения государственный тайны зачастую оборачивается в Италии уклонением от сотрудничества со следователями, замалчиванием и способствует сокрытию истины. Существует также и принцип тайны следствия, согласно которому все материалы расследования должны храниться в секретных архивах. В первую очередь это касается тех дел, в которых замешаны военные.
«Самоубийство на почве личной драмы» — так была квалифицирована смерть генерала Антонио Анцы, претендента на пост начальника генерального штаба вооруженных сил в 1977 г. Он знал многое о нелегальных торговцах оружием. А несколько позднее самоубийцей был объявлен и полковник Лучано Росси, много лет прослуживший в секретном отделе финансовой гвардии.
Помимо версии самоубийства нередко используется и версия несчастного случая. Так «дорожным происшествием» была объяснена гибель Карло Чильери, одного из основных участников заговора, во главе которого стоял генерал де Лоренцо. «Несчастный случай» произошел и с Энрико Мино, командующим корпуса карабинеров. Вертолет, на котором он летел в Калабрию, взорвался в воздухе.
Интереснейшие подробности о причастности масонской ложи «П-2» и фашистов к взрыву на вокзале в Болонье привел итальянский журнал «Панорама» (9.8.1982):
«В ноябре 1981 г. итальянец Элио Чолини, отбывающий наказание в швейцарской тюрьме г. Лозанны за злостное банкротство на сумму 700 млн. лир (его считают профессиональным мошенником: в Италии и в Южной Америке, где он долгое время подвизался, он выдал множество необеспеченных векселей и совершил растраты на общую сумму несколько миллионов лир), неожиданно попросил, чтобы его приняли сотрудники швейцарской секретной службы, Он сказал, что должен сообщить им нечто важное. После продолжительных бесед в тюрьме его показания были изложены в объемистом досье, которое швейцарская секретная служба отправила дипломатическим путем в Болонью, следователям Альдо Джентиле, Джорджо Флоридия и Клаудио Нунциата, которые расследуют дело о террористическом акте, совершенном в августе 1980 г. на вокзале в Болонье, где, как известно, погибло более 80 человек и были ранены около 200 человек.
Почему международный мошенник Чолини вдруг заговорил об этом террористическом акте? Что ему об этом известно? Он рассказал поразительные вещи: фашисты, члены масонской ложи «П-2», возглавляемой Личо Джелли, ставшие членами новой масонской ложи, так называемой ложи Монте-Карло, видные финансисты, политические деятели являются участниками заговора, имеющего целью подорвать республиканские институты или захватить и упрочить свою власть в Италии.
Для следователей из Болоньи многое из того, о чем сообщил Чолини, отнюдь не новость. А как насчет доказательств? В декабре 1981 г. итальянские следователи выехали в Лозанну и долго допрашивали в тюрьме мелкого мошенника Чолини в качестве свидетеля. Они обнаружили также, что Чолини прежде, чем приехать в Швейцарию, часто встречался в Южной Америке со Стефано делле Кьяйе, основателем фашистской организации «национальный авангард», которого полиция безуспешно разыскивает еще со времени террористического акта на площади Фонтана в Милане.
«Если вы меня выпустите из тюрьмы, я смогу представить вам доказательства — бумаги, документы, подтверждающие все то, что я говорю», — заявил Чолини следователям. Должно быть, он говорил достаточно убедительно, потому что его выпустили из тюрьмы. И через несколько месяцев он представил целую кучу документов, которые еще больше увеличили его взрывоопасное досье.
Именно благодаря заключенному лозаннской тюрьмы и этому досье вновь активизировалось следствие по делу о террористическом акте на вокзале в Болонье, которое почти застопорилось, затерявшись в лабиринте следов итальянских и международных правых сил: следствие, которое велось подпольно, в обстановке абсолютной секретности, и о котором кое-что стало известно только сейчас, в связи с арестом Эцио Джункильи, руководителя группы масонской ложи «П-2» в Тоскане и организатора исполкома масонской ложи, созданной в Монте-Карло.
Какое отношение имеет монакская масонская ложа к террористическому акту в Болонье? Можно ли верить тому, о чем свидетельствуют документы, представленные Чолини? Следователи настолько в это верят, что 15 апреля этого года выдали ордера на арест делле Кьяйе и группы фашистов, связанных со старой организацией «национальный авангард». А 11 июня этого года они официально привлекли к судебной ответственности по обвинению в причастности к взрыву вокзала в Болонье всех вышеупомянутых лиц и адвоката Федерико Федеричи, тоже члена масонской ложи в Монте-Карло. И наконец, они арестовали Эцио Джункилью. Все это люди, которые сыграли важную роль в истории, начавшейся в 1979 г. в Монте-Карло.
В 1979 г. масонская ложа «П-2», возглавляемая Личо Джелли, оказалась в затруднительном положении: расследования, которые велись в Болонье и Флоренции (по делу о взрыве поезда «Италикус»), сделали менее секретным и более ненадежным этот центр политически-финансовых заговоров и деловых операций. Джелли решил создать новую ложу в столице Монако Монте-Карло, государстве, где нет масонской организации и где, следовательно, можно создать новый «Великий Восток», который получит признание международных масонских лож. В состав новой ложи, которую Джелли назвал «Комитет», он ввел лиц, уже бывших членами ложи «П-2», а также других, которые не фигурируют в списках членов ложи, обнаруженных полтора года назад в его конторе в провинции Ареццо: видных деятелей итальянского политическо-экономического мира, фамилии которых следует держать в секрете, вдали от любопытных глаз.
В создании масонской ложи «Комитет» в Монте-Карло приняли участие Джункилья, Федеричи, Уильям Розати, руководитель отделения ложи «П-2» в Лигурии, скончавшийся в марте этого года, и Энрико Фриттоли, сотрудник экспортно-импортной фирмы «Локади» в Монте-Карло. Контора этой компании, расположенная на улице Сен-Шарль, 5, стала почтовым ящиком масонской ложи «Комитет».
Новая ложа разработала устав и программу. Вот два основных пункта ее устава. Члены ложи: «Чтобы стать членами ложи «Комитет», кандидаты уже должны обладать максимально возможной властью в какой-либо области политической, экономической или культурной жизни». Цели ложи: «Необходимо завоевать власть, осуществлять, сохранять, расширять и делать ее все более прочной».
В прошлом году политическая программа Джелли была обнаружена в сумочке его дочери Марии-Грации, арестованной в аэропорту Фьюмичино. Сначала Джелли лелеял мечту о военном государственном перевороте (вспомните о деле СИФАР более 15 лет назад) и о политическом путче (дело князя Боргезе, 12 лет назад). В 1979 г. Джелли, создав масонскую ложу в Монте-Карло, разработал политический проект консервативно-реакционного толка, своего рода «белый путч», основанный на захвате власти с помощью миллиардных финансовых операций и на замене ряда деятелей в основных политических партиях страны. Установление контроля над органами правосудия, печатью, финансовыми центрами и укрепление власти председателя Совета министров в ущерб президенту республики — это также ключевые пункты программы Джелли.
На рубеже 1979–1980 гг. в связи с неожиданной активизацией правого терроризма в Италии ложа «Комитет», которая была разделена на 33 секции с соответствующим числом председателей, стала также центром совещаний закулисной политической и финансовой власти, сосредоточенной в руках Джелли и связанной с ним.
Некоторые из этих совещаний, состоявшихся в отеле «Париж» и на одной из вилл княжества Монако, привлекли особое внимание итальянских следователей. На одном из этих совещаний, состоявшемся 11 апреля 1980 г., обсуждались крупные операции. Одна из этих операций — сделка «ЭНИ» «Петромин» о поставках саудовской нефти Италии только что завершилась катастрофой: 120 млрд. лир, выплаченных в качестве взятки, были блокированы парламентским расследованием этого дела. Но были и другие способы «заработать» деньги.
В совещании 11 апреля, подтвержденном целым рядом протоколов, которые Чолини, выпущенный из лозаннской тюрьмы, сумел достать для работников правосудия, приняли участие крупные деятели итальянских финансов и политические, деятели ряда партий. На совещании обсуждался вопрос о передаче государственного концерна «Монтэдисон» в частные руки и была достигнута договоренность о совместных операциях на бирже (с лета 1980 г. за несколько месяцев курс акций повысился вдвое); кроме того, на нем обсуждались политические проекты в духе «белого путча» Джелли. И, наконец, на нем обсуждался вопрос о создании летом 1980 г. «горячей атмосферы» в Италии, чтобы отвлечь внимание от финансовых операций и, таким образом, действовать спокойно.
Выполнение последней части проекта было поручено Личо Джелли, который тоже присутствовал на совещании. А Джелли знает, как обделывать дела, знает, к кому обращаться. С давних пор, а именно с 1963 г., когда он стал членом масонской организации, рядом с ним постоянно находится Стефано делле Кьяйе, замешанный почти во всех операциях фашистов, секретных служб и правого терроризма за последние 15 лет. Делле Кьяйе — это тот самый нужный человек. В Италии его ставленниками являются два фашиста, тесно связанные с военной разведывательной службой, представители более молодого поколения (им по 28 лет) — Альфредо Гранити и Пьерлуиджи Пальяй. Болонские следователи сначала выдали ордера на их арест «за участие в подрывной организации, ставящей своей целью покушение на государственные транспортные средства в Риме, Болонье и других городах», а затем привлекли их к уголовной ответственности за участие в террористическом акте в Болонье.
Согласно версии событий, над которой сейчас работают следователи, исходя из информации, полученной от Чолини, именно эти люди были фактическими организаторами взрыва вокзала в Болонье. Непосредственными исполнителями террористической акции в Болонье были два очень молодых террориста из западногерманской молодежной группы, связанной с нацистской организацией Гофмана. Два члена этой группы получили чемодан с взрывчатым веществом, который они оставили в толпе отпускников на вокзале в Болонье». Журналист Коррадо Инчерти, автор выше процитированной статьи в еженедельнике «Панорама», поостерегся сделать главный вывод, который напрашивается сам собой: тайная империя шантажа и террора, управление которой приписывается Джелли, так заботливо продублирована (штаб-квартиры в Италии и за границей, убийцы и диверсанты разных национальностей), что может функционировать при любых провалах на национальной территории.
Интернационал террора запрограммирован на периодическую смену «управляющих» и киллеров, отдаваемых на растерзание судов, прессы и негодующей общественности. Накал классовой борьбы, нежелание прогрессивных сил идти на заклание к фашистам, часто путают карты ультраправым и их пособникам. В Италии самая сильная массовая коммунистическая партия в Западной Европе. Антипатриотический, антиитальянский курс части буржуазных партий в Риме, подыгрывающих Вашингтону, непопулярен в Италии. Дестабилизации экономического и политического положения на Апеннинах страстно желают слабеющие Соединенные Штаты Америки. На союзников-соперников они обрушивают усилиями секретных служб чум у террора и финансовых банкротств. Фундаментальный анализ в этой области требует большого профессионального мужества у итальянских журналистов. Не случайно наиболее значительные статьи на эту тему публикуют в Италии под псевдонимом или вообще без подписи. К подобного рода выступлениям относится приводимый отрывок из редакционной статьи журнала «Эспрессо» (4.9.1983) «Секретные документы банкира Кальви»:
«Год назад, то есть со времени краха «Банко Амброзиано», монсеньор Поль Марцинкус внезапно прозрел, или, по крайней мере, пытался в этом убедить. Он повторяет при каждом удобном случае: «Я ничего не знаю. Меня обманули. Я тоже пострадавший». Уже не первый раз монсеньор Поль Марцинкус, американец по национальности, епископ Ортинский, руководитель ватиканского банка Институт религиозных дел (ИОР), изображает святую невинность. Он уже пытался применять эту тактику в 1974 г., чтобы отмежеваться от последствий краха банка Микеле Синдоны.
Сейчас, после банкротства «Банко Амброзиано» Роберто Кальви, в самый разгар скандала, связанного с газетно-издательским трестом «Риццоли», Поль Марцинкус пытается повторить свою попытку. Он уверяет, что ничего не знал о сделках, которые Кальви совершал от его имени, что не имеет никакого отношения к тайным финансовым операциям различных панамских, багамских и других компаний, которые были связаны с «Банко Амброзиано». Он уверяет, что ни разу не был в тресте «Риццоли», практически исключая всякий оперативный контакт с руководителями масонской ложи «П-2» Личо Джелли и Умберто Ортолани. Да, кое-какие документы ИОР подписал, то есть пресловутые гарантийные письма, в которых Ватикан признавал своими подставные компании, несущие ответственность за всю «задолженность» (более 1000 млн. долларов) «Банко Амброзиано»; но эти письма, как он утверждает, представляли собой всего лишь проявление любезности по отношению к другу — Роберто Кальви.
Но ссылки на неведение, на святую простоту опровергаются документами, которые мы обнаружили на Багамских островах в сейфе бывшего президента «Банко Амброзиано», документами, подписанными самим Полем Марцинкусом. Кроме того, есть еще результаты расследования, проведенного органами правосудия Милана, относительно уже не столь таинственных финансовых операций, связанных с газетно-издательским трестом «Риццоли» — «Коррьере делла сера» (одна из крупнейших итальянских газет. — Ред.). И в том, и в другом случае Ватикан, действуя через Поля Марцинкуса, играл роль непосредственного и активного участника. Удивляет также то, что до сих пор никто из пытавшихся выяснить правду не пошел по следу, который ведет в Ватикан.
Документы, хранившиеся на Багамских островах. Итак, Марцинкус утверждает, что он никогда и ничего не знал о хитросплетениях банковской империи Кальви. В действительности же более 10 лет Марцинкус не только был в курсе всех операций, но и сам оперировал подставными компаниями «Банко Амброзиано» с полным знанием дела. Об этом свидетельствует операция с «Банко каттолико дель Венето», проведенная 27 июля 1971 г. В тот день «Компендиум» (акционерная холдинговая компания с главной конторой в Люксембурге, ул. Альдрингер, 14), принадлежащая «Банко Амброзиано», направила следующее письмо Институту религиозных дел в Ватикан: «Имеем честь сообщить Вам о нашем предложении: мы намерены приобрести до 50 проц. акций, составляющих основной капитал «Банко каттолико дель Венето» в гор. Венеция.
На практике это означает, что Ватикан должен получить 46,5 млн. долларов (по курсу, существовавшему 12 лет назад) в обмен на передачу в собственность компании «Компендиум» контрольного пакета акций «Банко каттолико дель Венето». Это крупная операция по преобразованию банка из церковного в мирской, которую пытаются даже оправдать ссылками на мораль: «Сообщаем Вам, — пишет компания «Компендиум» Институту религиозных дел, — что мы берем на себя официальное обязательство сохранить неизменным с точки зрения благородных социальных, моральных и религиозных католических идеалов направление деятельности «Банко каттолико дель Венето». Просим Вас в случае Вашего согласия оставить для нас вышеупомянутые акции». На двух страницах письма, подписанного Роберто Кальви «по специальному поручению «Компендиума», дважды поставлена большая круглая печать ИОР с надписью в центре «Город Ватикан» и стоит замысловатая крупная подпись монсеньора — П. К. Марцинкус.
Итак, подведем итог. Чтобы сохранить приверженность «благородным социальным, моральным и религиозным католическим идеалам», ИОР продает свои акции «Банко каттолико дель Венето» финансовой компании, принадлежащей «Банко Амброзиано» и имеющей главную контору в Люксембурге, то есть в налоговом рае, известном как таковой во всем» мире. Но письмо «Компендиума» — это всего лишь начало сложной и весьма запутанной операции. В качестве приложений к этому документу, подписанному Кальви и Марцинкусом, в сейфе на Багамских островах хранится множество банковских счетов ИОР (регистрационные номера 555034 и 578100, исходящий номер 3206; они относятся к банковскому счету в ценных бумагах № ДУ 90521). Из них явствует, что контрольный пакет акций «Банко каттолико дель Венето», официально проданный ИОР компании «Компендиум», в действительности остался в сейфе Ватикана и официально передавался в разные периоды то одной, то другой из подставных компаний.
Так, например, 29 октября 1971 г., всего через три месяца после первой продажи своей собственности, ИОР сообщает, что часть акций «Банко каттолико дель Венето» приобретена другой подставной компанией — «Радоуэл файнэншл истеблишмент» с главной конторой в Вадуце, столице княжества Лихтейнштейн, которая тоже является налоговым раем. И вдруг совершенно неожиданно мы обнаруживаем «Радоуэл файнэншл истеблишмент» в финансовом документе от 31 августа 1972 г., представляющем собой перечень имущества, принадлежащего акционерному обществу-держателю «Дзитропо». Документ подписан Пьер-Сандро Маньони, который больше известен как зять Микеле Синдоны. И опять-таки название «Дзитропо» мы вновь обнаруживаем — как доказательство того, что отношения никогда не прерывались — в письме ИОР от 8 октября 1981 г. (регистрационный номер 775640, исходящий номер 1120), адресованном «Амброзиано сервисиз», Люксембург, бульвар Руайяль, 25-а. В этом письме ИОР официально поручил «Амброзиано сервисиз» оказать содействие в составлении бухгалтерской отчетности и снабжать информацией ряд компаний, и в первую очередь как раз «Дзитропо».
Вся эта документация доказывает, как минимум, что ИОР во главе с Полем Марцинкусом многие годы знал о самых секретных, сложных и бесчестных механизмах финансовых операций Роберто Кальви. В общем, его ссылки на святую наивность явно несостоятельны: налицо нить, длинная нить, которая на протяжении десяти лет и более связывает с ИОР финансовые компании, входящие в группу «Банко Амброзиано», о чем свидетельствуют, впрочем, также те гарантийные письма, значение которых Марцинкус сейчас так отчаянно опровергает.
Этот экскурс в прошлое, пусть даже беглый, порождает множество вопросов, и некоторые из них свидетельствуют об уголовно наказуемых деяниях. Например: с ходе всех этих операций, связанных с продажей за границу контрольного пакета акций итальянского банка, позаботился ли кто-либо о том, чтобы поставить на проданных акциях, как это предписывает закон, штамп: «Акции, имеющие хождение за границей»?
ИОР и газетно-издательский трест «Риццоли». Уже давно известно, что приобретение «Банко Амброзиано» контрольного пакета акций газетно-издательского треста «Риццоли» произошло при тайном и активном участии многих прелатов. Но лишь совсем недавно в ходе расследования было выяснено, что ИОР вместе с главными руководителями «Банко Амброзиано» был одним из тайных непосредственных участников сложной финансовой операции, которая была проведена частично в Италии и частично за границей и которая привела к официальному изменению владельцев капитала газетно-издательского треста «Риццоли», то есть операции, за которую несколько месяцев назад были отправлены в тюрьму Бруно Тассан Дин и Анджело Риццоли. В ходе того же расследования прокуратура выдала новые ордера на арест Личо Джелли и Умберто Ортолани.
Новость заключается вот в чем: в начале 1981 г. 9,8 проц. акций газетно-издательского треста «Риццоли», которые в течение многих лет хранились в сейфах отделения банка Ротшильда в Цюрихе, были, приобретены панамской компанией «Беллатрикс». А эта компания не только упоминается в гарантийных письмах, выданных ИОР Роберто Кальви, но и является прямым филиалом (это выяснил сам банк Ротшильда) другой компании — «Маник», которая, как считают итальянские и международные финансовые круги, принадлежит ИОР, то есть Ватикану.
Вернемся на несколько лет назад. В 1978 г. финансовое положение треста «Риццоли» уже было очень тяжелым: семейство Риццоли фактически не контролировало свой трест, поскольку 80 проц. его акций были заложены, чтобы уплатить самые неотложные долги. Очень немногие знали о том, кто в действительности был новым владельцем треста. Это, несомненно, знали Кальви, Джелли, Ортолани и — сейчас это можно утверждать, — очевидно, также Ватикан. Все хранили это в таком секрете, что даже самые ближайшие и информированные сотрудники Кальви ничего не могли понять.
Риццоли и Тассан Дин заявили следователям и специальной парламентской комиссии по расследованию деятельности масонской ложи «П-2», что они поняли, кто был таинственным организатором этой операции только в тот момент, когда они выкупили 80 проц. акций. На обратной стороне акций стоял штамп ИОР. Роберто Кальви настоятельно рекомендовал им: «Возьмите эти акции и уничтожьте их немедленно».
Следует обратить внимание еще на две совершенно неизвестные подробности этой операции. Письмо о выкупе 80 проц. акций треста было вручено Анджело Риццоли лишь в самую последнюю минуту; до тех пор его ревниво хранил у себя Личо Джелли. И к тому же эта операция, несмотря на ее
необычайную важность (возвращение в руки Риццоли 80 проц. акций треста было необходимо для того, чтобы затем увеличить капитал и определить новую структуру — доли владельцев), была проведена немного позднее первоначально намеченного срока, потому что как раз в это время (это произошло в феврале 1981 г.) в ходе расследования по делу Микеле Синдоны был арестован Луиджи Меннини, второй по значению руководитель ИОР. А вручить Анджело Риццоли все эти акции мог только Меннини, так как они хранились в его сейфе в Ватикане.
Следы ИОР на этом не кончаются. Сам Джелли навел на след Ватикана во время продолжительных тайных переговоров, которые предшествовали фактическому увеличению капитала треста «Риццоли». Он развил в это время лихорадочную деятельность: разрабатывая секретные планы, создавал сеть контролирующих механизмов. В общем большая путаница, окруженная максимальной тайной. И документы, которые подтверждают эти сложные хитросплетения, отражают совершенно неслыханные масштабы весьма прозаических мошенническо-деляческих операций.
Бруно Тассан Дин, бывший одним из участников этих встреч, во время которых решалось будущее треста «Риццоли», рассказал, что время от времени Джелли прерывал заседания для того, чтобы как он говорил, «проконсультироваться за Тибром». Один из участников заседаний из любопытства последовал за ним и обнаружил, что глава ложи «П-2» вошел в особняк на набережной Арнальдо да Брешия, 14. Что находится в этом особняке, не удалось до сих пор выяснить никому; рядом со звонком на дощечке значатся лишь номера внутренних помещений без указаний, кто там размещается. На звонки никто не отвечает».
Так заканчивается статья без подписи в еженедельнике «Эспрессо». О том, кто является хозяином особняка, журнал намекнул более чем прозрачно. Американские спецслужбы осуществляли координацию усилий таких «управляющих» в закулисном мире прессы, бизнеса, политики, мафии, церкви, как Марцинкус, Джелли, Кальви, Синдона. Выполняя чужую волю, эти четверо манипулировали министрами, генералами, судьями, прелатами, террористами, бизнесменами, издателями и журналистами. Все четверо, будучи партнерами по конкурирующему бизнесу, люто ненавидели друг друга и все покинули политическую авансцену в основном из-за чрезмерных алчности и коварства по отношению к собственным хозяевам и коллегам.
Империалистическая пирамида власти не поколебалось от ухода в небытие названных мошенников. В том виде, в каком эту пирамиду хотели бы видеть американские и итальянские ультраправые, скандалы 1981 г. ее даже укрепили. Провалы личной карьеры, разоблачения крупных политических и финансовых авантюристов были использованы в качестве очередных вкладов в «стратегию устрашения». Смакование чудовищных подробностей уголовных деяний, безнаказанно творимых десятилетиями, подробнейшие описания глумлений над всеми законами и моральными нормами широко осуществлялось капиталистическими средствами массовой информации с целью заставить итальянцев смириться с неизбежностью — с переходом от режима буржуазной демократии к диктату неофашистской олигархии. Бегство из швейцарской тюрьмы Личо Джелли возродило в Италии опасения, что масонская ложа «П-2», которую он возглавлял, продолжает свою антигосударственную деятельность, передавал римский корреспондент информационного агентства Рейтер (18.8.1983). События последних дней, продолжает он, подтверждают подозрения, что ложа активна до сих пор и располагает широкими связями за границей. Итальянские судебные органы, которые надеялись после выдачи Джелли швейцарскими властями пролить свет на многие скандальные истории, потрясавшие страну в последние годы, и установить, кто стоял за планами дестабилизации обстановки в Италии, теперь потеряли такую надежду. Как отмечает Рейтер, это связано как с исчезновением Джелли, так и с тем, что многие лица, имена которых были обнаружены в списке членов «П-2», продолжают заниматься политической и общественной деятельностью в стране.
Как заявил в интервью корреспонденту Рейтер член специальной парламентской комиссии по расследованию деятельности масонской ложи «П-2» Альдо Риццо, структура ложи осталась нетронутой, несмотря на решение парламента о ее роспуске. «Многие члены «П-2» до сих пор занимают важные посты», — сказал он. По словам А. Риццо, несмотря на проведенную чистку, 5 особенно много остается их в таких ключевых государственных органах, как министерство внутренних дел, МИД и министерство 5 обороны. Однако, по мнению депутата, Джелли не был главным действующим лицом в махинациях «П-2», за ним скрывались гораздо более влиятельные деятели. «Джелли использовался ими как организатор, — заявил А. Риццо. — Эти люди сегодня столь же могущественны, как и раньше, поскольку их скандальные разоблачения не коснулись».
Империалистическая пропаганда (не путать с масонской ложей под символическим названием «Пропаганда-2»), заставила в который раз итальянского обывателя содрогнуться и перекреститься, когда ему назвали лишь один из вариантов серии имен тех, кто был на самом верху тайной «империи Джелли» — несколько крупных представителей христианско-демократической партии.
Расширение списка тайных руководителей и единомышленников масонской ложи «П-2» осуществлялось невидимым дирижером империалистической пропаганды. Увольнение ненужных, исчерпавших себя членов подрывной организации дополнялось компрометацией невиновных, попытками дискредитировать тех крупных политиков, которые стоят на пути террористов. В последних числах декабря 1981 г. в парламентскую комиссию по раследованию незаконной деятельности ложи были подброшены магнитофонные записи одного телефонного разговора. Помимо содержания беседы сам факт появления этого документа говорил о незатухающей деятельности разгромленной якобы ложи и активных действиях ее беглых управляющих — Л. Джелли и У. Ортолани.
В итальянском еженедельнике «Панорама» (23.12.1981) была опубликована статья, в которой говорилось о состоявшемся в декабре 1981 г. телефонном разговоре между генеральным директором издательской группы «Риццоли» Б. Тассан Дином и «великим магистром» ложи «П-2» Л. Джелли. Последний, писала «Панорама», оказывал на руководителей издательства группы сильный нажим и склонял их продать крупнейшую в Италии газету «Коррьере делла сера» «своему человеку» — миланскому промышленнику Дж. Кабасси. Почти сразу же после публикации в «Панораме» Тассан Дин направил в парламентскую комиссию по расследованию деятельности «П-2» памятную записку, где подтвердил изложенные в журнале факты.
При прослушивании в парламентской комиссии пленок вскрылись неожиданные факты: в одном из телефонных разговоров упоминалось имя председателя Совета министров Дж. Спадолини. В частности, собеседник Тассан Дина утверждал, что Дж. Спадолини обращался с просьбой о принятии его в члены ложи «П-2». Эти сообщения немедленно были опровергнуты канцелярией правительства. В опубликованном заявлении «решительно отвергается клеветническая попытка связать в какой-либо форме имя. председателя совета министров с именем руководителя ложи «П-2». Единственный вопрос, по которому Спадолини поддерживал связь с масонской ложей «П-2», — это открытая борьба против секты, являющейся тайным центром коррупции и представляющей реальную опасность для демократии, опасность, которая с каждым днем становится все более очевидной».
Газета «Унита» (5.1.1982) писала, что магнитофонные записи телефонных разговоров были специально направлены в парламентскую комиссию, чтобы скомпрометировать Спадолини и спровоцировать досрочные парламентские выборы. В момент, когда в стране развертывалась острая политическая борьба вокруг того, быть или не быть в Италии досрочным выборам, эти события могли оказаться решающими для судьбы правительства. События последующих двух лет подтвердили упорную тенденцию правых политических сил и их пропаганды подбрасывать «факты» с целью отпугнуть массы избирателей от ряда политических деятелей, неугодных реакции. Серия непрекращающихся нападок, к примеру на Дж. Андреотти, имела целью «вывести из игры» одного из самых реальных претендентов на пост президента Италии.
Произведя ряд публичных жертвоприношений и сохранив в неприкосновенности главные структуры тайных подрывных центров, правые силы наносили большой ущерб национальной экономике (коррупция, утечка капиталов за границу, дестабилизация тех промышленников, которые не изъявляли готовности кланяться американским или местным масонам). С помощью масштабных финансовых махинаций банкиры из числа ультраправых сумели завладеть или подорвать позиции большей части итальянских буржуазных средств массовой информации — телевидения, радио, прессы и кино. Крах крупнейшей итальянской издательской компании «Риццоли-Коррьере делла сера», выпускавшей на собственной полиграфической базе миллионы экземпляров книг, 6 ежедневных, 13 еженедельных и 18 ежемесячных журналов, производящей кинофильмы, многие из которых завоевали киноэкраны всего мира, стал олицетворением многих итальянских бед. В январе 1983 г. по обвинению в злостном банкротстве были арестованы по приговору суда и посажены в тюрьму на. 37 дней владелец фирмы Анджело Риццоли-младший и генеральный директор фирмы Бруно Тассан-Дин. Издательская фирма вместо доходов коллекционировала долги, исчислявшиеся многими сотнями тысяч долларов. Значительная часть из них была потрачена, как выяснилось, на подкуп влиятельных лиц из правительственных партий. Чтобы получать банковские ссуды, руководству издательской фирмы необходимо было иметь покровительство со стороны власть предержащих, которые за услугу требовали ответную услугу, в том числе политического характера, навязывая изданиям Риццоли угодный себе курс, толкая руководителей и владельцев треста на новые авантюры. В итальянской прессе время от времени появлялись все новые имена буржуазных политических деятелей, которые, принимая щедрые подачки Риццоли, способствовали краху крупнейшего итальянского издательского треста.
Наиболее ясно историю захвата «Риццоли» правыми силами изложил в мае 1983 г. римский еженедельник «Эспрессо»:
«Банкиры-масоны из скандально нашумевшей тайной ложи «П-2» Ортолани, Джелли, Кальви предоставили «Риццоли» кредит из ростовщического процента. Миллиарды лир долга стали множиться как бы сами собой.
Находясь в тюрьме, Анджело Риццоли и Бруно Тассан Дин повторили следователям то, что ранее рассказывали близким друзьям. «Если в своих показаниях они говорят правду, — говорит Массимо Теодори, депутат от радикальной партии и член парламентской комиссии по расследованию дела о масонской ложе «П-2», — то перед нами открывается возможность сделать еще один шаг по пути раскрытия той системы коррупции, закулисных сделок и сообщничества, внутри которой параллельно — а то и перекрестно — действовали правительственные партии и тайные центры власти типа «П-2».
Попробуем проследить, кому это было выгодно.
Преследуемый кредиторами, Анджело Риццоли приезжает в 1977 г. в Рим и приступает к «паломничеству по семи холмам», начиная с таких крупных государственных кредитных банков, как «Италкассе» и ИЧИПУ (Институт кредитования промышленных предприятий госсектора), которые, как он был наслышан об этом, сыпят миллиардами, словно семечками. В банках, однако, визитеру разъяснили, что требуется согласие политиков, причем не упустили случая намекнуть, что в правительственных партиях не слишком довольны поведением Пьеро Оттоне, который в тот момент был главным редактором миланской газеты. «Коррьере делла сера». Анджело стучится в двери политиков, но те поначалу изображают неприступность: мыслимо ли оказывать нажим на такие ведомства, как «Италкассе», ИЧИПУ и т. п.?! Риццоли продолжает настаивать. Запускается механизм «комиссионных». Первыми на сцене появляются «организаторы встреч»: все они получают щедрое вознаграждение. В их числе значится, например, Мауро Леоне — сын Джованни Леоне, который был тогда президентом республики. Младший Леоне, естественно, вхож в любые круги; он предлагает Риццоли — разумеется, не безвозмездно — свои связи, причем не только в Италии. При посредстве сына главы государства Анджело Риццоли устанавливает контакт с такими людьми, как, например, Рокфеллер или банкир кардинала из Кёльна Хеффнер. Однажды за ужином все тот же Мауро Леоне знакомит Риццоли с главой баварского христианско-социального союза Францем-Йозефом Штраусом.
Фирма «Риццоли» передала христианско-демократической партии «подарок» в 800 млн. лир и провела соответствующие переговоры с достопочтенным Мауро Буббико, депутатом парламента от ХДП. Еще 450 млн. были переданы социалистической партии (ИСП), Рино Формике, который был тогда» главным администратором ИСП.
Впрочем, Буббико и Формика далеко не единственные политические деятели, чьи имена значатся в секретной отчетности «Риццоли». С ними соседствуют, например, заместитель политического секретаря ИСП Клаудио Мартелли, председатель ХДП Фламинио Пикколи, лидер социал-демократической партии (ИСДП) Пьетро Лонго, депутат парламента от ХДП, Джан Альдо Арно. Все они были членами «П-2», а лидер такой неизменно правительственной партии, как ИСДП, Пьетро Лонго был любимцем заправил ложи Джелли и Ортолани. Социал-демократам перепало от Риццоли около сотни миллионов лир, христианским демократам 180–200 млн. лир.
Такова в беглом пересказе история многомиллиардного потока, подорвавшего в конце концов экономическую устойчивость крупнейшей издательской компании Италии. Существуют между тем другая сторона этой истории, которую — пусть отрывочно и второпях — успел рассказать нам до ареста Бруно Тассан Дин.
В 1980 г. «Риццоли» начинает черпать воду обоими бортами: задолженность компании достигает 280 млрд. лир и проценты по долгу превращаются в. сущую удавку. Тассан Дин приступает к поискам партнерев, которые позволили бы увеличить капитал компании. На словах охотников войти в долю владения вечерней газетой «Коррьере» пруд пруди, реальных же пайщиков найти непросто. В конце концов приходится соглашаться на «проект Джелли» (проект этот позже будет обнаружен в конфискованных бумагах главы «П-2»): 40 процентов акций останется у Риццоли, 40 процентов перейдет к группе пайщиков, состав которой будет уточнен позже, а 10,2 процента будет находиться в руках у «государства в миниатюре», как порой называл свою тайную ложу Джелли.
Тассан Дин все же продолжал поиски какого-нибудь другого выхода из положения, но по-прежнему тщетно.
Тем временем ситуация в корне меняется: сведения о «П-2» становятся достоянием гласности, вспыхивает неслыханных масштабов скандал, Джелли скрывается от ареста. Казалось бы, его «проект» в корне перечеркнут событиями. Но. переговоры с Риццоли и Тассаном Дином продолжаются: их ведет Роберто Кальви — управляющий миланским «Банко Амброзиано», крупнейшим частным банком страны, в котором, как выяснилось позже, при посредничестве «П-2» взаимодействовали, в частности, ватиканские капиталы и капиталы мафии.
Напрашивается естественный вопрос: Кальви действовал в одиночку или за ним стояли все те же Ортолани и Джелли (а может быть, и еще кто-то)?
Как бы то ни было, переговоры некоторое время спустя завершаются в довольно точном соответствии со схемой Джелли: 40 процентов остается Риццоли, еще 40 процентов приобретает финансовая компания «Чентрале», находящаяся под контролем «Банко Амброзиано», и незначительная доля размещается в банке Ротшильда. «Ну а остальные 10,2 процента?» — спрашивает Кальви у Тассана Дина. «Они будут у меня, — отвечает, если верить его рассказу, управляющий «Риццоли».
— На их основе мы образуем контрольный синдикат, который будет гарантировать линию издательства от внезапных скачков и перемен». Все это происходило незадолго до ареста Кальви.
Следующий эпизод связан с обнародованием заключенной сделки. Тассан Дин настаивал на скорейшем предании ее гласности, Кальви противился, как мог, Мотивы его сопротивления стали понятны лишь в середине 1981 г., когда за ним захлопнулись двери тюрьмы.
Сразу после ареста Кальви на «Коррьере» обрушилась очередная волна давлений и угроз. Клаудио Мартелли потребовал от Тассана Дина, чтобы газета выступила против миланской прокуратуры, распорядившейся об аресте банкира. Затем к управляющему «Риццоли» явился эмиссар от Кабасси, владельца крупной компании недвижимости и одного из пользующихся протекцией как ХДП, так и ИСП претендентов на покупку доли акций «Коррьере»: если Тассан Дин выйдет из игры — таков был смысл переданного им предложения, — то у Кабасси для него отложены пять миллиардов лир отступного. «Вы неугодны влиятельным политическим силам», — подтвердил неуступчивому менеджеру и один из важных заокеанских гостей.»
Последняя фраза из статьи в журнале «Эспрессо» может служить ключом к пониманию причин краха фирмы «Риццоли». Ее глава был связан с масонами, а в состав административного совета издательского концерна входил Умберто Ортолани, банкир, занимавший в иерархии ложи «П-2» место рядом с Джелли, а возможно, и выше. Но и это правые считали недостаточным. Кое-кто, в частности Тассан Дин, проявляли строптивость. Общий курс политических изданий фирмы «Риццоли» вызывал неудовольствие американских и итальянских масонов с удостоверениями ЦРУ в кармане.
Перечень государственных преступлений в Италии, совершенных с ведома членов ложи «П-2» и ЦРУ, обширен и не исчерпывается попытками политических переворотов, терроризмом и финансовыми аферами. Хорошо известно, что Апеннинский полуостров используется итало-американской мафией в качестве перевалочной базы и отчасти места производства огромных партий наркотиков и оружия, растекающихся затем в разные страны. Генри Арсан, крупный оптовый торговец оружием, многие годы был тесно связан с Джелли и с окружением Мехмеда Али Агджи. Арсан входил в число непосредственных организаторов покушения на Иоанна Павла II.
Международная банда, занимающаяся тайной торговлей оружием, была раскрыта на севере Италии в ноябре 1982 г. В Милане, Тренто и в других городах Северной Италии были тогда арестованы люди, замешанные в подпольной международной торговле оружием. По словам судебного следователя Карло Палермо из города Тренто, который проводил следствие с 1979 г., главным обвиняемым в этом грязном деле является 70-летний Генри Арсан, проживающий в Лугано (Швейцария), владелец миланской импортно-экспортной фирмы «Стибам». Арсан и другие итальянские граждане, замешанные в этом деле, — владелец военного завода Ренато Гамба, два хозяина крупнейшего в Милане оружейного магазина «Сакки» и др. — обвиняются в принадлежности к преступной организации, занимающейся нелегальной торговлей оружием.
В обвинительных актах продолжающегося и по сей день следствия упоминаются сотни вертолетов «кобра» и танков «леопард», тысячи гранат и снарядов и другое оружие американского производства, находящееся на вооружении американских войск в Западной Европе. Несколько партий этого вооружения во время их перевозок на кораблях по пути между Федеративной Республикой и Соединенными Штатами было направлено в другие страны, в частности на Ближний Восток. Куда еще? Газета «Коррьере делла сера» (15.3.1983) отмечала, что речь, в частности, шла о продаже 230 танков на Тайвань, 20 танков и вертолетов в Сомали, партий ракет в некоторые страны Южной Америки и др.
По сообщению газеты «Унита» (30.11.1982), речь идет «о современном оружии, о котором итальянская армия даже не мечтает, оружии с системой наведения, способном соперничать с самым новейшим оружием, производимым в других странах мира. Несколько месяцев назад при продаже одной-единственной партии было тайно сбыто оружия более чем на 200 миллионов долларов».
Генри Арсан и его фирма «Стибам» в Милане были оперативным центром организации, имеющей весьма широкие разветвления не только в Северной Италии, но и в других странах Западной Европы. Газеты сообщали, что в настоящее время проводится следствие в Швейцарии. Другой факт, который подчеркивала вся итальянская печать, касается того, что эта нелегальная торговля оружием связана и с торговлей наркотиками. Это означает, что героин, морфий и другие наркотики, отправляемые с Ближнего и Дальнего Востока, прибывали в Милан, а на доходы от их продажи закупалось оружие, которое из Северной Италии переправлялось в самые разные районы мира.
Казалось бы, собранные следственными органами данные не оставляли сомнений в том, кто стоит за спиной подпольных торговцев оружием. Об этом наглядно свидетельствовало и клеймо «Сделано в США», которым были отмечены многие виды продававшегося оружия. Однако вопреки элементарной логике арест преступников был использован в Италии для того, чтобы подлить масла в огонь антисоциалистической, в частности антиболгарской, кампании, которая вот уже несколько месяцев искусственно раздувалась на Апеннинах. Буржуазные газеты без всяких на то оснований принялись утверждать, что торговлю оружием направляют «болгарские секретные службы».
На подпольных торговцев оружием Карло Палермо вышел случайно, ведя следствие по делу о контрабанде наркотиками. Затем выяснилось, что Арсан уже давно работал на американскую секретную службу. Дальше — больше. В последних числах марта 1983 г. Карло Палермо отправился в Рим и там подписал ордера на арест пяти человек. Итальянские газеты сообщили, что трое арестованных непосредственно связаны с итальянскими секретными службами и поддерживали контакты с ЦРУ.
В Риме у Карло Палермо состоялась многочасовая беседа с руководителем итальянской службы военной безопасности СИСМИ генералом Нино Лугарези. (Его предшественник генерал Дж. Сантовито был арестован и все другие предшественники Лугарези на этом посту были уволены после разоблачений их скандальных связей с путчистами и масонами.)
Как писала газета «Унита» (5.4.1983), «собеседники обсуждали с глазу на глаз деликатные подробности участия итальянских секретных служб в колоссальной по своим размерам подпольной торговле оружием. Всплыла на поверхность и причастность к ней главаря масонской ложи «П-2». Об этом сообщил один из пяти арестованных в Риме экспертов в области ракето- и самолетостроения Глауко Партель, непосредственно участвовавший в переговорах о поставках ракет в некоторые страны Латинской Америки. Это обстоятельство подтверждается и участием в финансировании подпольных операций с оружием президента «Банко Амброзиано» Роберто Кальви, который был в приятельских отношениях с руководителем ложи «П-2» Личо Джелли. В свою очередь итальянские секретные службы были связаны с масонами-заговорщиками».
Найдено новое подтверждение о причастности Соединенных Штатов к раскрытой следователем из города Тренто подпольной организации торговцев оружием. Установлено, что двое арестованных, проходящих по этому делу, работали в непосредственном контакте с американцами. Так, фирма Карло Бертончини «Серик», производящая запасные части для военной электронной аппаратуры, значительную часть своей продукции поставляла американской армии. А Энцо Джованнелли выполнял подряды на перевозку контейнеров для американских военно-морских частей, базирующихся на острове Сардиния, и, видимо, не случайно трентинский следователь направил повестки с вызовом для дачи показаний в качестве свидетелей военному атташе посольства США в Риме и высокопоставленному чиновнику римского отделения американского Агентства по борьбе с наркотиками (ДЕА).
К лету 1984 г. выяснилось, что настойчивый провинциальный судья К. Палермо (к тому времени он все еще был жив, а его главный подсудимый Г. Арсан, год спустя после ареста, скончался 12 ноября 1983 г. в миланской тюрьме от сердечного приступа — так было объявлено) результатами своего следствия может дать фору самым изощренным фантастам. Начав с банального дела о контрабанде наркотиков в ряде городов Северной Италии он предъявил 42 своим соотечественникам официальное обвинение (и ордеры на арест) в попытке продажи в одну из стран Ближнего Востока трех атомных бомб по 20 мегатонн каждая на общую сумму 1,4 млрд. долларов. В ходе других сделок уже были проданы в развивающиеся страны 34 кг плутония, 1000 кг урана, двадцать французских ракет «Экзосет». Империя Джелли служила, по словам газеты «Франс-суар» (7.6. 1984), ширмой для ЦРУ США, наиболее крупного поставщика оружия на планете после. госдепартамента США, санкционирующего официальные контакты Пентагона. Почему ЦРУ? Ну ведь, действительно, нельзя же открыто продавать огромные многомиллиардные (в долларах) партии оружия, к примеру, сразу обеим воюющим сторонам — Ирану и Ираку; многими международными соглашениями зафиксированы обязательства США, так же как и других стран-обладателей ядерного оружия, по нераспространению атомных вооружений. Продажа трех атомных бомб для их немедленного использования, это уже новый и последний виток организованной преступности, апогей политики ядерного терроризма США в канун развязываемого ими мирового конфликта.
Судья К. Палермо за годы своего сенсационного расследования собрал 300 тыс. страниц следственных материалов, но сумел-таки не выйти за рамки ему дозволенного и резко ограничить масштабы своего дознания второстепенными итальянскими деятелями спецслужб, мафии и масонства. Он подготовил почву для империалистической пропаганды, повторяя с конца 70-х гг., что главной его целью является обнаружение «болгарского участия» во всемирной контрабанде наркотиков, хотя среди подозреваемых им лиц в конце-концов осталось 200 итальянцев, американцев, турок, западных немцев, французов, испанцев, австралийцев, китайцев, филиппинцев, но… ни одного болгарина. К. Палермо сумел засекретить и уберечь от «утечки» в прессу почти всю собранную им информацию об участии членов масонской ложи «П-2» и ватиканской финансовой мафии в двух самых прибыльных видах бизнеса — преступной торговле оружием и наркотиками, осуществляемой под контролем и при участии империалистических спецслужб.
Георгий Вачнадзе
"За кулисами одной диверсии. Кто направлял руку террориста на площади Святого Петра?"
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ И РАСПУТИН
1 августа 1914 года начался первый военный конфликт мирового масштаба, в который были вовлечены 38 из существовавших в то время 59 независимых государств (две трети населения земного шара).
Война велась между двумя коалициями держав – Антантой (Россия, Франция, Великобритания) и странами Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия и Италия; с 1915 года – Четверной союз: Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) – за передел мира, колоний, сфер влияния и приложения капитала, отмечается в «Большой российской энциклопедии».
Сразу после Франко-прусской войны 1870–1871 годов, в результате которой Франция уступила Германии Эльзас и Лотарингию, угроза новой войны стала постоянной. Франция надеялась на возврат утерянных территорий, но боялась повторного германского нападения. Великобритания и Российская империя не хотели нового разгрома Франции и установления германской гегемонии в западной части Европейского континента. В свою очередь, Германия опасалась усиления Российской империи в Юго-Восточной Европе за счёт Австро-Венгрии в связи с обострившимися отношениями между этими империями после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Это привело к заключению в 1879 австро-германского союза, к которому в 1882 году присоединилась Италия. Италию подтолкнула на это борьба с Францией за раздел Северной Африки. В противовес Тройственному союзу был создан Русско-французский союз 1891–1893 годов, отмечается в БРЭ.
Поводом к началу Первой мировой войны послужило убийство сербскими националистами 15 (28) июня 1914 года в г. Сараево (Босния) наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. По договорённости с Германией Австро-Венгрия 10 (23) июля предъявила Сербии заведомо неприемлемый для суверенного государства ультиматум, а когда истёк его срок, 15 (28) июля объявила ей войну и сразу же провела артиллерийский обстрел Белграда. Страны Антанты предлагали Австро-Венгрии урегулировать конфликт мирным путём. Но после нападения её на Сербию, выполняя союзнические обязательства, Российская империя 17 (30) июля объявила всеобщую мобилизацию. Германия на следующий день потребовала от России прекратить мобилизацию. Не получив ответа на ультиматум, Германия 19 июля (1 августа) объявила войну России, а 21 июля (3 августа) – Франции и Бельгии, отвергшей ультиматум о пропуске германских войск через свою территорию. Великобритания потребовала от Германии сохранения нейтралитета Бельгии, но, получив отказ, 22 июля (4 августа) вместе со своими доминионами объявила войну Германии. 24 июля (6 августа) Австро-Венгрия объявила войну Российской империи. Союзница Германии и Австро-Венгрии по Тройственному союзу – Италия заявила о нейтралитете.
Первая мировая война продолжалась 1568 дней. В ходе войны её участницами стал ещё ряд стран: Япония, Румыния и другие. Численность воюющих армий превысила 37 млн человек. Общее количество мобилизованных в вооружённые силы – около 70 млн человек. Протяжённость фронтов составляла до 2,5–4 тыс. км. Людские потери сторон – около 9,5 млн. убитых и свыше 20 млн. раненых.
Первая мировая война завершилась полным поражением и капитуляцией Германии и её союзников.
Война не только не смогла разрешить тех противоречий, которые привели к её возникновению, но, наоборот, способствовала их углублению, усилила объективные предпосылки возникновения новых кризисных явлений в послевоенном мире. Сразу же после её окончания развернулась борьба за новый передел мира, которая спустя два десятилетия привела ко Второй мировой войне 1939–1945 годов, ещё более разрушительной по своим последствиям.
В ряде стран Первая мировая война закончилась мощным революционным взрывом и свержением правительств, стоявших за продолжение войны, говорится в БРЭ. Российская империя прекратила своё существование.
Победа Антанты в войне была закреплена в целом ряде договоров: Версальский мирный договор 1919 года, Сен-Жерменский мирный договор 1919 года и другие. На Парижской мирной конференции 1919–1920 годов была учреждена Лига Наций. В результате после-военного устройства значительно изменилась политическая карта мира. Распались Османская империя и Австро-Венгрия, появился целый ряд новых государств – Австрия, Венгрия, Чехословакия, Польша, Финляндия, Югославия.
По инициативе российского парламента день вступления России в Первую мировую войну – 1 августа был установлен в качестве официальной памятной даты нашей страны как День памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне 1914–1918 гг. Соответствующий федеральный закон Президент РФ Владимир Путин подписал 30 декабря 2012 года.
Григорий Ефимович Распутин, русский крестьянин, из хлыстов, уроженец села Покровское Тобольской губернии, с 1905 года приобретший большое влияние на членов царской семьи. Об этом человеке нам, кажется, известно всё. Однако при более тщательном изучении вновь открывающихся фактов многое в его образе оказывается не соответствующим стереотипу.
В заговоре против Григория Распутина участвовал англичанин – друг детства Феликса Юсупова, с которым вместе учился в Оксфорде. Как признало недавно британское правительство, сэр Райнер имел звание капитана английской разведки.
Борьба с растущим влиянием России стала одной из целей созданной в начале ХХ века по инициативе группы английских банкиров во главе с кланом Ротшильдов разведслужбы СИС (МИ-6).
После Портсмутского договора, завершившего Русско-японскую войну, в которой англичане защищали свои интересы в Дальневосточном регионе, их внимание переключилось на Балканы. Полуостров считался крайне нестабильным во многом благодаря именно проводимой там Великобританией политики. Здесь после Берлинского конгресса (1878), подготовленного все в том же Лондоне, создался очаг серьезных проблем и взаимных территориальных претензий. На Балканах британцы и планировали развязать очередную войну, в которую намеревались втянуть Россию.
К началу ХХ века ситуация на полуострове была запутанной. Ослабевшая Османская империя, пользовавшаяся поддержкой британской короны, продолжала из последних сил удерживать свои европейские владения, на которые претендовали Болгария, Сербия, Черногория и Греция. Этим государствам традиционно покровительствовала Россия, считавшая Балканы своей сферой влияния. На все это с опаской смотрела габсбургская монархия, имевшая здесь определенные территориальные интересы. Это и создавало предпосылки к военному конфликту.
Россия не раз с оружием в руках выступала в поддержку проживавших на Балканах единоверческих народов. Однако после убедительной победы над турками в войне 1877–1878 годов русское правительство больше опасалось усиления в регионе австро-венгерского влияния. Как противовес русскими дипломатами весной 1912-го было инициировано создание «Балканского союза». Однако в регионе шли бурные процессы национального возрождения, и внутренняя политика тамошних правительств быстро переориентировалась на скорейшее решение накопившихся территориальных проблем – прежде всего за счет ослабевшей Османской империи. Греки стремились к созданию Великой Эллады, их соседи на северо-востоке – к Цельнокупной Болгарии, сербы – к максимальному расширению своих границ от Дуная до Адриатики. Все это вылилось в итоге в две Балканские войны, втянуть в которую Россию пытались не только придворная «панславянская» партия и сербские националисты-масоны, связанные тайными нитями с английскими «братьями», но также Франция и Британия, несмотря на официально объявленную Форин-офисом «незаинтересованность».
Именно Григорий Распутин в нескольких личных встречах убедил Николая II не ввязываться в конфликт на Балканах.
Императору был хорошо известен человек, которого он допустил в семью и непосредственно к наследнику Алексею.
Отсюда ясно, что он не мог не знать и о двойнике Распутина, о проделках и похождениях которого взахлеб писала тогдашняя пресса, находящаяся, как и сейчас, в руках олигархических кругов со своекорыстными интересами. Например, после одного из наиболее известных, красочно расписанных прессой шумных загулов «Распутина» в московском «Яру» император лично поручил градоначальнику Первопрестольной генералу Адрианову провести сугубое расследование, которое установило, что в названное время подлинного Григория Распутина в Златоглавой не было.
О двойнике писали и другие очевидцы, в том числе такая хорошо известная личность, как председатель Госдумы Михаил Родзянко, а граф Дмитрий Граббе встретил в гостях у одного из водивших с Григорием дружбу петербуржцев «Распутина» уже после того, как того… убили.
Фрейлина Вырубова еаписала в мемуарах, что в 1912 году, когда великий князь Николай Николаевич и его супруга старались склонить государя принять участие в Балканской войне, Распутин перед государем умолял его этого не делать, говоря, что враги России только и ждут того, чтобы Россия ввязалась в эту войну, и что Россию постигнет неминуемое несчастье. Это сообщение совершенно определённо подтвердил и граф Сергей Витте, который отнюдь не являлся поклонником Распутина.
Видно это и из письма царицы Николаю, написанного 1 ноября 1915 года, уже в разгар Первой мировой: «Наш Друг был всегда против войны и говорил, что Балканы не стоят того, чтобы весь мир из-за них воевал…»
Последовав совету Распутина, государь отказался тогда от втягивания России в войну. Всё ограничилось дипломатическими рычагами для усмирения амбиций болгар и сербов. Так на пути истинных поджигателей войны с берегов Темзы встал хлыст Распутин, родившийся на берегах сибирской Туры. С этих пор Распутин и стал персоной нон грата для британской разведки. В Лондоне решили устранить Григория Распутина, оказавшего России так и не оцененную ею по достоинству услугу.
12 июля 1914 года в Покровском на вернувшегося накануне из Петербурга Распутина было совершено покушение. Он в тяжёлом состоянии попал в больницу, где через две с небольшим недели узнал, что началась война. Увы, среди окружавших тогда Николая II подданных не оказалось того, кто мог бы предотвратить войну, ставшую роковой для России. Истинный патриот и миротворец Григорий Распутин был далеко.
Кем была Хиония Гусева, совершившая по сути дела террористический акт, результатом которого стала самая кровопролитная на то время война? Признанная в ходе следствия душевнобольной, женщина была помещена в психиатрическую лечебницу, откуда её выпустили в первый же месяц после Февральской революции по личному распоряжению Керенского, тесно связанного с Великобританией.
Как плелась интрига по втягиванию России в мировую войну – другая тема. Суть в том, что вновь не обошлось без английского «запала» в виде масонской ультранационалистической организации «Млада Босна», членом которой Гаврилой Принципом и был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц Фердинанд, симпатизировавший, кстати, России.
Выйдя из больницы, Распутин продолжал оставаться патриотом, желавшим Родине мира и благоденствия. Этим он путал карты предавшей Россию прозападной элите и либералам, чем и подписал себе смертный приговор. Роль в заговоре против Распутина, против России, агентов Британии ещё предстоит установить.
ДВИЖЕНИЕ НАРОДНЫХ ТРЕЗВЕННИКОВ
Конференция "Движение "народных трезвенников"" - история, современность, перспективы развития", посвящённая 155-летию со дня рождения Иоанна Чурикова, состоялась 30 января в просветительском центре Феодоровского собора.
Присутствовал на ней в качестве политического и религиозного лидера Трезвой России,главного редактора газеты "Трезвый Петроград".
Её участниками стали представители духовенства и трезвеннических общин России, историки и краеведы, социальные и медицинские работники, интересующиеся опытом общины трезвости Иоанна Чурикова. Задавая свои вопросы,автор этих строк от имени Партии Сухого Закона России призывал к консолидации в общем деле отрезвления России и противостояния наркомафии,лоббистам алкокорпораций.
Открывая встречу, настоятель протоиерей Александр Сорокин отметил, что история общества трезвости насчитывает 122 года и во многом повторяет духовную историю России XX века - драматичную, сложную и противоречивую. "Деятельность общества трезвости состояла не просто в проповеди Евангелия, но и касалась сторон жизни человека, связанных с такими сложными страстями, как привязанность к алкоголю. Одно дело, когда звучит молитва в храме, и другое, когда проповедь выходит за его пределы и затрагивает людские души с разными запросами. Здесь важно найти истину, баланс, который помогает людям исцеляться, находить утешение и радость. Надеемся, что конференция поможет просветиться подлинным знанием о том, что есть цели трезвости и какую благую миссию несет общество, основанное Иоанном Чуриковым".
Руководитель координационного центра по противодействию наркомании и алкоголизму епархиального ОЦБСС протоиерей Максим Плетнёв отметил, что при знакомстве с жизнеописанием личности Иоанна Чурикова возникает много вопросов, в том числе о его церковной жизни. "Надеюсь, что конференция станет вехой в соединении трезвеннического движения и Церкви, - сказал он. - Мы совершаем благое дело, поскольку страсти губят человека и низводят до страшного, сатанинского состояния, а победа над страстями есть великое чудо, которое Господь дает людям".
Председатель отдела по противодействию наркомании и алкоголизму Тихвинской епархии протоиерей Александр Захаров сказал, что его знакомство с православием состоялось благодаря общению с чуриковцами. Ему было тогда двенадцать лет, церковных людей вокруг было немного, да и сама община была малочисленной. Сегодня ее ряды заметно пополнились, в них присутствует духовенство.
Председатель отдела по противодействию наркомании и алкоголизму Выборгской епархии иерей Евфимий Добрянский поделился собственным опытом созидания общины трезвости: вся деятельность должна основываться на Евангелии, потому что оно богодухновенно. Каждый из братьев общества трезвости на своем примере показал, как Евангелие останавливало перед последней чертой тех, кто практически потерял человеческий облик.
Их коллега из Гатчинской епархии иерей Игорь Хлынов сообщил, что, как и протоиерей Александр Захаров, вместе с семьей в 1968 году пришел в общину чуриковцев, а сейчас и его дети придерживаются трезвого образа жизни. "В Евангелии говорится, как ученики Христовы подошли к Нему и сказали, что есть люди, которые с именем Христа делают что-то свое, и надо им запретить. Он ответил: "Кто не против вас, тот за вас". Отношение к Иоанну Чурикову было разное. Но мы будем смотреть на него, исходя из Евангелия", - сказал отец Игорь.
О церковном взгляде на формы и методы трезвеннической деятельности в царской России рассказал руководитель епархиального центра "Трезвость" иерей Игорь Илюшин. Ключевым событием в жизни Иоанна Чурикова стала встреча со святым Иоанном Кронштадтским, после которой он стал проповедовать по Евангелию, но без благословения Церкви. У него появились приверженцы из низших слоев общества. Представители Церкви и власти призывали его прекратить самостоятельную деятельность, присоединиться к государственным или церковным общинам, но он не соглашался. В 1900 году его заключили в монастырскую тюрьму Суздаля. Через три месяца он освободился и продолжил ту же деятельность. В 1912 году Иоанн Чуриков был отлучен от Причастия митрополитом Владимиром (Богоявленским). Отлучение до сих пор не снято. Необходимо объективно подойти к жизнедеятельности Иоанна Чурикова и в первую очередь решить вопрос о его реабилитации.
Доклад студента 2-го курса СПбДА Сергея Паламодова был посвящен формированию религиозных убеждений Иоанна Чурикова. Он вырос в среде беседников (представителей религиозного движения, в основе которого лежит чтение и разъяснение (беседа) Священного Писания среди благочестивых мирян) и адаптировал их мировоззрение для трезвенников. Он в основном читал Библию и жития святых. Кроме того, на него сильно повлияли встречи с праведным Иоанном Кронштадтским - идеалом святости, образцом молитвенника, пастыря и христианина.
О взаимоотношениях духовных властей и Иоанна Чурикова в 1907-1911 годах рассказала главный специалист РГИА Наталья Зарембо. Современники отмечали глубокий ум Чурикова и его способность влиять на людей. Длинные очереди из желавших побеседовать с ним выстраивались с восьми утра. Публикации в газетах были разноречивыми: его то объявляли подвижником, то обвиняли в сектантстве.
Сотрудник Владимиро-Суздальского музея-заповедника Юрий Прибылов рассказал об арестантском отделении Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря во время заключения Иоанна Чурикова.Вместе с Чуриковым в монастырской тюрьме находились известные лидеры сект. Об отношениях "Московских братцев" к Русской Православной Церкви в начале XX века рассказал бакалавр богословия Сергей Шинкевич. Также прозвучал доклад главного специалиста РГИА Владимира Берсенева о церковной полемике вокруг личности и деятельности Чурикова. О развитии общества трезвости с 1929 года до наших дней рассказал нынешний его председатель Петр Плотников.
В перерыве между докладами исполнялись трезвенные гимны и песнопения, посвященные трезвости. В рамках конференции была открыта выставка "Народные трезвенники": от Самары ХIX века до Петербурга XXI века", охватывающая период в 120 лет, начиная с первых регулярных бесед братца Иоанна в 1894 году.
М.М.Коржик, начальник сектора по обеспечению деятельности Антинаркотической комиссии в Санкт-Петербурге,которую возглавляет Губернатор Санкт-Петербурга,отметил необходимость изучения опыта деятельности православного общества Трезвости Братца Иоанна Чурикова и общества Трезвости в Вырице;призвал обобщить материалы конференции для использования в практической деятельности Антинаркотической комиссии.
Уникальность общества, основанного Иоанном Чуриковым (1861-1933) в том, что оно не прекращает деятельности на протяжении 122 лет: и в царской России, и в годы большевистских гонений и репрессий, и в наши дни. Общество до сих пор хранит традиции приобщения к слову Божию, посту и молитве,утверждает мировой статус Петербурга как столицы Трезвости.Действуют общины и в Вырице,где впервые прозвучал чуриковский Обвинительный Приговор Разума пьянству.
Подробнее: http://mitropolia.spb.ru/news/otdeli/?id=96843#ad-image-13,ИА "Вода живая"
РЕЛИГИОЗНОЕ ОБЩЕСТВО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ БРАТЦА ИОАННА ЧУРИКОВА.Правда о Католической Церкви
7. Базовая литература:
"Беседы Братца Иоанна 1910 – 1912 гг.", СПб., 1914; (Беседы Чурикова почитаются сектантами как "Божественное Откровение" наряду со Св. Писанием).
Давыдов, Фролов "Духовный партизан", СПб., 1912.
8. Периодические издания:
Газета "Трезвый Петроград"
http://www.apologia.ru
Мировая столица Трезвости Благословенная Вырица
http://www.proza.ru/2014/07/20/116
ИНФОРМАЦИЯ ИЗ КАТОЛИЧЕСКОГО СПРАВОЧНИКА
В католическом религиозном справочнике редактируемая мной газета "Трезвый Петроград" указана как печатный орган последователей Братца Чурикова.
Для автора этих строк это упоминание имеет важное значение, так как посёлок городского типа Вырица, чьё название произошло от древнеславянского названия рая, то есть, Ирия, является одним из двух культовых мест трезвой России, наравне с городом Ельцино-Кудрово, столицей свободы и демократии.
РЕЛИГИОЗНОЕ ОБЩЕСТВО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ БРАТЦА ИОАННА ЧУРИКОВА
Секта
Русская, относится к течению "трезвенников".
Не путать с общиной православных "трезвенников", которые также называют себя "чуриковцами", но не являются сектантами.
I. Основные данные
1. Основатель: Чуриков Иван Алексеевич, более известный как "Братец Иоанн" или Иоанн Самарский. 1861 – 1933.
Иван Алексеевич Чуриков родился 15 января 1861 г. в деревне Передовой Поселок Александро-Гайской волости Новоузенского уезда Самарской губернии. С 7 до 14 лет Чуриков воспитывался и был в услужении у своего дяди Николая, торговавшего рыбой и бакалейными товарами.
Среднее Поволжье в то время было зоной значительного распространения разных сект и течений, таких как беседники. Влияние Православной Церкви в регионе было достаточно слабым. В детские и юношеские годы Чуриков неоднократно участвовал в "беседах" – религиозных собраниях крестьян, которые проводились в праздничные дни. Характерно, что во время подобных собраний запрещалось питье спиртного. Такие беседы стали прообразом его собственных собраний.
Иван Чуриков некоторое время успешно занимался торговлей до тех пор, пока не начинается печальная полоса его жизни: у жены развивается серьезное психическое расстройство, начинаются неприятности в делах. Расценив происходящее как божественный знак, Чуриков решительно меняет свою жизнь: раздает в 1889 году имущество нищим и отправляется странствовать. В 1892 г. он накладывает на себя вериги. С лета 1893 г. Чуриков около года живет в Кронштадте. В среде трезвенников бытует легенда о том, что здесь его благословил Иоанн Кронштадтский. Хотя достоверность этого весьма сомнительна, Иоанн Кронштадтский особо почитается современными чуриковцами.
Перебравшись в 1894 году в столицу, Чуриков проводит беседы, подобные тем, что бывали на его родине. Он проповедует низам общества, и главной темой его проповедей становится борьба с пьянством. Появляется большое количество последователей. В то же время, Чуриков встречает сопротивление со стороны светских и церковных властей. Отношения Чурикова с Православной Церковью складывались весьма непросто. В одном из архивов Петербурга сохранился документ о признании Чурикова сектантом и отлучении его от причастия. Вызывала резкую критику, в частности, практика причащения "Братцем" своих последователей – после беседы с одним из архиереев Чуриков запретил им причащаться и, вместо этого, стал давать приходящим к нему по три кусочка сахара, "чтобы жизнь была сладкой". В 1898 году он был посажен в самарский сумасшедший дом, но через год выпущен на свободу. В 1900 году, по инициативе епископа Самарского Гурия, он был заточен в Суздальский монастырь. Всего Чуриков подвергался арестам 62 раза.
Несмотря на противодействие властей, Братец Иоанн продолжал проводить свои беседы. После 1917 г. новая власть смотрела на его деятельность "сквозь пальцы". Это продолжалось до 19 апреля 1929 года, когда Чуриков был арестован ГПУ. Он был приговорен Особым Совещанием при коллегии ОГПУ к трем годам лишения свободы (приговор от 14 сентября 1929 г.). 7 марта 1932 г. срок был продлен еще на три года. По официальным сведениям, Чуриков скончался 8 октября 1933 года при отправке в Бутырскую тюрьму. Место захоронения неизвестно.
2. Время основания:
1894 г.
3. Место основания:
Санкт-Петербург
4. Регион распространения:
Большинство последователей секты сосредоточено в Ленинградской области. Данных о распространении секты за пределами Российской Федерации нет.
5. Местонахождение руководящего центра:
"Дом Трезвости" пос. Вырица, Ленинградская обл.
6. Организационная структура:
Данных нет
7. Базовая литература:
"Беседы Братца Иоанна 1910 – 1912 гг.", СПб., 1914; (Беседы Чурикова почитаются сектантами как "Божественное Откровение" наряду со Св. Писанием).
Давыдов, Фролов "Духовный партизан", СПб., 1912.
8. Периодические издания:
Газета "Трезвый Петроград"
9. Другие средства массовой информации:
Данных нет
10. Учебные заведения:
Данных нет
II. Учение
1. Истоки учения:
православие, беседничество
2. Краткое изложение учения:
Формально Чуриков проповедовал трезвость, однако на самом деле проповедь его была гораздо шире: он призывал обновить жизнь на христианских началах – отсюда его призывы к соединению в общины, к совместному ведению хозяйства, к широкой имущественной взаимопомощи. Сам Чуриков считал себя православным, хотя его отношения с Православной Церковью были весьма сложными, и, после неудачной попытки воссоединения с православными-обновленцами, он прекратил всякое общение с официальным православием.
В какой-то момент почитатели Чурикова начали считать его Мессией – Вторым Пришествием Христа. В качестве одного из аргументов ими приводятся цитаты из Евангелия, которые Чуриков надписывал на собственных фотографиях. "Православные чуриковцы" отрицают, что "Братец" претендовал на какую-либо мессианскую роль.
Сектантами выдвигаются различные "доказательства" божественности Чурикова:
Имя "братец", по их мнению, указывает на пророчество Моисея: "Пророка из среды тебя, из братьев твоих (...) воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте" (Втор. 18, 15);
Чуриков начал проповедовать в возрасте 33,5 года – почти как Христос;
Чурикова окружали 5 помощниц "сестриц" – параллель с пятью евангельскими девами (Мф. 2, 5; 4, 10);
Проводится параллель между крещением Христа Иоанном Крестителем (из священнического рода) и якобы имевшим место благословением Чурикова священником Иоанном Кронштадтским;
Чуриков происходил из Самарской губернии. Проводится параллель с Христом: "На это Иудеи отвечали и сказали Ему: не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин" (Ин 8, 48);
"Чудеса", якобы совершенные Чуриковым, также, по мнению его приверженцев, свидетельствуют в пользу божественности "Братца";
Для подтверждения божественного происхождения Чурикова сектанты используют даже тот факт, что он сидел в сумасшедшем доме. Они приводят обвинение, выдвигавшееся фарисеями против Христа: "Он одержим бесом и безумствует" (Ин. 10, 20).
ПРИМЕЧАНИЕ
В предисловии к изданию сборника писем Чурикова говорится: "Господи, Дорогой Братец, благослови и вразуми исполнить волю Твою, переписать все письма Твои для своей пользы и народу Твоему трезвому, во славу дела Твоего (...) читая их, мы видим исполнение Св. Писания на жизни и деятельности Дорогого для нас Братца Иоанна, которое еще раз подтверждает нам всем живущим на земле, что пришел Тот, Которому надлежало прийти по Писанию. Которого много веков ждали, а когда Он пришел – не узнали. Но Братец Иоанн, исполняя волю Отца Своего, пришел, дабы возвестить нам и всему миру о грехе пьянства, о правде и о суде...
III. Деятельность
1. Основные этапы истории
В июле 1894 г. Иван Алексеевич Чуриков переселился в Петербург, где начал свою проповедь "трезвости" среди городских низов. Регулярные беседы начали проводиться с 20 ноября 1894 г. Вскоре у Чурикова появилось много последователей. Число слушателей на беседах стало постоянно увеличиваться. В качестве наблюдателей порой присутствовали и православные священники. Многочисленные собрания вызывали недовольство полиции, беседы неоднократно запрещались. Чурикова сажали на несколько дней в участок для выяснения обстоятельств и, пригрозив, отпускали. Не жаловали новое течение и церковные власти: "чуриковщина" была объявлена сектой.
В 1905 году в Вырице под Петербургом организуется колония тре звенников. Вскоре здесь был построен дом с залом для бесед. Последователи Чурикова расселяются вокруг этих мест, и достаточно быстро возникает компактное поселение последователей, со своей внутренней структурой и хорошо налаженным хозяйством. Чуть позже строится дом для бесед и ближе к городу, около станции "Обухово". В то же время отношения чуриковцев с Православной Церковью все более ухудшались. 1 апреля 1914 г. "Епархиальный Петербургский Миссионерский Совет, рассмотрев окончательно дело Чурикова, постановил: отлучить его от Святого Причастия и других Таинств. (...) Мнение о более милостивом отношении к Чурикову Миссионерским Советом отвергнуты".
После 1917 г. разрыв чуриковцев с православием стал ещё более ощутимым. Этому способствовало непростое положение в послереволюционные годы самой Православной Церкви. В то же время, новая светская власть поначалу оказывала покровительство чуриковской общине, как и другим сектантским течениям, оппозиционным по отношению к ненавистной большевикам официальной Церкви. Чурикову было разрешено вести духовно-нравственные беседы в его доме в Обухово. Исполком Петросовета разрешил организовать в Вырице "Сельскохозяйственную трудовую коммуну трезвенников Братца Иоанна Чурикова". В ноябре 1918 г. коммуна была зарегистрирована в Царскосельском Земельном Отделе. В 1921 г. чуриковцы получили дополнительную землю в Михайловке. В 1924 – 1925 гг. "Коммуна Б.И.Ч." участвовала в областных и всероссийских сельскохозяйственных выставках и даже получала дипломы за высокие урожаи.
В сентябре 1923 г. обновленческие иерархи А.И. Введенский и А.И. Боярский начали переговоры с Чуриковым, которые через несколько месяцев привели к его присоединению к обновленческой "Живой Церкви". Это произошло 1 декабря 1923 года в Петрограде в церкви Свв. Захарии и Елизаветы. В воскресенье 2 декабря 1923 года, на Литургии, Чуриков и несколько тысяч его сторонников причастились. Однако вскоре Чуриков разочаровался в обновленчестве и прервал контакты с официальной Церковью.
С 1924 г. в советской печати начали появляться негативные отзывы о чуриковцах. В 1927 г. начались первые аресты. В январе 1928 г. был отобран дом в Обухово и арестована большая группа последователей Чурикова. 19 апреля 1929 г. был арестован и сам Чуриков.
На следующий день после ареста Чурикова "Коммуна Б.И.Ч." была формально распущена, дом в Вырице отобран. Вместо нее была организована коммуна "Новый путь", а через несколько месяцев – совхоз "Красный семеновод".
Вплоть до середины 80-х чуриковцы собирались тайно – по домам. Вновь зарегистрирована община трезвенников была уже во время перестройки, (что органично совпало с антиалкогольной политикой Михаила Горбачева).
В 1991 г. в общине произошёл раскол по вопросу об отношении к личности Чурикова, в результате чего возникло два направления: одни видят в Чурикове праведника и святого, но не более того, и считают, что ученики, признавшие его "богом", превратили православную общину в секту. Другие же верят в "божественное происхождение" своего учителя. Православные чуриковцы принадлежат к общине Богоявленского храма на Гутуевском острове, а "радикальные" последователи учения собираются в "Доме Трезвости" в Вырице.
2. Современная деятельность
В настоящее время чуриковцы занимаются просветительской деятельностью, направленной на пропаганду трезвого образа жизни. Их идеи распространяются преимущественно через издаваемую общиной газету и ряд брошюр о Чурикове. Фактически вся жизнь общины сосредоточена в "Доме трезвости" в Вырице, где проводятся "богослужения" и осуществляется прием посетителей. Молитвенные собрания происходят по воскресеньям, в два часа дня. В собрании явно преобладают женщины, мужчины в большинстве с явными признаками алкоголизма. Перед собравшимися – "иконостас": в центре портрет Чурикова в полный рост, справа и слева от него иконы Христа и Богоматери. Дальше – Тайная Вечеря, св. Николай, еще одна икона Богоматери и Иоанн Кронштадтский. Перед иконами – кафедра, на ней во время собрания находится наставник общины, благообразный старец. Он видел самого Чурикова – получил от него сахар в 1920-х годах. По его словам, никогда в жизни не пил вина. Авторитет старца в общине огромен. Обычно его называют "отец", а к любым его словам относятся с крайним почтением. Собрание начинается с всеобщего пения общепринятых православных богослужебных песнопений, которые затем перемежаются специфическими песнопениями. Далее следует проповедь наставника с обильными цитатами из бесед "Братца". На его неоднократные слова "Христос Воскрес!" (говорятся в течение всего года) присутствующие хором отвечают "Воистину Воскрес!". Затем начинаются свидетельства исцелившихся от пьянства или наркомании, и снова проповедь. Богослужение чуриковцев по структуре напоминает протестантское молитвенное собрание со свидетельствами об исцелениях. В конце службы старец сжигает перед изображением Чурикова записки с просьбами об исцелении от пьянства. Потом все подходят к наставнику, и он причащает народ сахаром, а некоторых помазывает маслом.
IV. Ответвления
Общество христиан-трезвенников Братца Иоанна Чурикова (Первоначально составляли группу "церковников" в чуриковской общине, затем сформировали собственную общину, заявив о своей принадлежности к православию).
V. Библиография
Вениамин (Федченков), иеромонах "Подмена христианства", СПб., 1911;
Пругавин А. С. "Братцы и трезвенники", М., 1912;
Юдин Н. И. "Чуриковщина".
Ю. Д.
Справочник составлен на основе исследований сотрудников информационно-просветительского центра «Militia Dei». Оценочные суждения, высказанные в статьях не являются официальной позицией Католической Церкви и могут не совпадать с мнением редакции сайта.
http://proza.ru/2016/02/02/1495
https://www.apologia.ru/mddb/371
Каталог статей
АНГЕЛЫ И ДЕМОНЫ. ЗАГОВОР 2
http://proza.ru/2023/01/14/598
ТРАКТАТ ДАНТЕ О МОНАРХИИ
http://proza.ru/2023/11/26/1221
ЛЖЕДМИТРИЙ I. ПОВЕЛИТЕЛЬ ВОЛКОВ
http://proza.ru/2014/11/13/1925
Продолжение следует
День Рабле. Во имя ложи
© Copyright: Анатолий Обросков, 2025
Свидетельство о публикации №225041000630
Свидетельство о публикации №225041000630
Рецензии