Поэтом можешь ты не быть

Я думаю, что всем известна строка Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан.» Как нельзя лучше эта строка характеризует моё отношение к поэту и прозаику Эдуарду Асадову. В юности я считал его поэтом для романтичных девочек. Когда они писали в тетрадках: «Ей было двенадцать, тринадцать ему…», мы горланили под три аккорда Высоцкого: «Здесь вам не равнина..». Хребты Памира в снегу можно было видеть в ясную погоду. Когда жена лет десять назад купила книгу Асадова, я только улыбнулся.
Несколько дней назад решил почитать перед сном и наугад вытащил с полки книгу. Это была книга Асадова «Дорога в крылатое завтра». Много интересного узнал я. Эдик был очень талантлив. Первые стихи он написал в 8 лет, тогда же записался в драматический кружок. После окончания школы в 1941г. колебался: поступить в литературный или театральный институты. Судьба распорядилась: началась война и юноша записался добровольцем на фронт.
17-летний Эдуард был назначен в расчет орудия, ставшего впоследствии известным всему миру как легендарная «катюша». Поэт воевал под Москвой и Ленинградом, на Волховском, Северо-Кавказском, Ленинградском фронтах. Молодой военный проявлял недюжинную отвагу и мужество, прошел путь от наводчика орудия до комбата гвардейских минометов.
В очередной раз жизнь и надежды юного поэта перечеркнула война. В 1944 году батарея, где служил Асадов, была на подступах к Севастополю. Выполняя приказ доставить боеприпасы на машине, Эдуард попал под минометный огонь и получил страшное ранение осколками снаряда в голову. Отказавшись от предложения напарника свернуть в госпиталь, он выполнил приказ до конца и получил награду — орден Красной Звезды.
Несмотря на перенесенные двенадцать операций, черепно-мозговая травма, полученная Асадовым, была настолько серьезна, что никто и не надеялся, что герой выживет. Однако Эдуард выжил. На восстановление понадобилось полтора года, но он навсегда лишился зрения и до самой смерти носил на глазах черную повязку. После войны Асадов продолжил творить как поэт и прозаик. Поначалу он писал стихи в стол, не решаясь публиковаться. Однажды он отправил несколько стихотворений Корнею Чуковскому, которого считал профессионалом в поэзии. Чуковский сначала раскритиковал произведения молодого автора в пух и прах, но в конце письма неожиданно подвел итог, написав, что Эдуард — истинный поэт, обладающий «подлинным поэтическим дыханием».
После такого благословения Асадов воспрянул духом. Он поступил в столичный Литературный университет, который с успехом окончил в 1951-м. В том же году вышел первый из его сборников — «Светлая дорога».
Его любили и уважали, его стихами зачитывались миллионы, Асадову приходили письма со всего Союза: так в душах людей отзывалось его творчество, затрагивая потаенные струны и глубокие чувства.
Интересно, что его стихи актуальны и сегодня. Он был и останется в памяти не только поэтом, но и гражданином, патриотом своей Родины. Приведу только некоторые из его стихов.
Коль деньги потерял — не убивайся.
Финансы — дело наживное, друг.
Вот если совесть утеряешь «друг».
Тогда рыдай и за сердце хватайся.
В дни, когда мерзавцы бьют под ребра
И, глумясь, подсовывают ложь,
Как-то устаешь быть в мире добрым,
Говорить душевно устаешь.
И не сыщешь, кажется, хитрее
Психики бессовестных людей:
Чем ты с ними мягче и добрее -
Тем они напористей и злей.
Потому и надо может статься,
Всем на свете сукиным сынам,
Перестав пред наглостью теряться
Взять и дать где надо по мозгам!
------------------------------------------------------
Реликвии страны
Скажи мне: что с тобой, моя страна?
К какой сползать нам новой преисподней,
Когда на рынках продают сегодня
Знамена, и кресты, и ордена?!
Неважно, как реликвию зовут:
Георгиевский крест иль орден Ленина,
Они высокой славою овеяны,
За ними кровь, бесстрашие и труд!
Ответьте мне: в какой еще стране
Вы слышали иль где-нибудь встречали,
Чтоб доблесть и отвагу на войне
На джинсы с водкой запросто меняли!
В каком, скажите, царстве-государстве
Посмели бы об армии сказать
Не как о самом доблестном богатстве,
А как о зле иль нравственном распадстве,
Кого не жаль хоть в пекло посылать?!
Не наши ли великие знамена,
Что вскинуты в дыму пороховом
Рукой Петра, рукой Багратиона
И Жукова! — без чести и закона
Мы на базарах нынче продаем!
Пусть эти стяги разными бывали:
Андреевский, трехцветный или красный,
Не в этом суть, а в том, над чем сияли,
Какие чувства люди в них влагали
И что жило в них пламенно и властно!
Так повелось, что в битве, в окруженье,
Когда живому не уйти без боя,
Последний воин защищал в сраженье
Не жизнь свою, а знамя полковое.
Так как же мы доныне допускали,
Чтоб сопляки ту дедовскую славу,
Честь Родины, без совести и права,
Глумясь, на рынках запросто спускали!
Любой народ на свете бережет
Реликвии свои, свои святыни.
Так почему же только наш народ
Толкают нынче к нравственной трясине?!
Ну как же докричаться? Как сказать,
Что от обиды и знамена плачут!
И продавать их — значит предавать
Страну свою и собственную мать
Да и себя, конечно же, в придачу!
Вставайте ж, люди, подлость обуздать!
Не ждать же вправду гибели и тризны,
Не позволяйте дряни торговать
Ни славою, ни совестью Отчизны!
Играет нынче мышцами Америка,
Всем недовольным карами грозит!
А если кто-то слабо возразит,
То сразу же — всемирная истерика?
А ведь давно ли были времена,
Когда не все с ней в страхе соглашались,
Была когда-то на земле страна,
Вполне авторитетна и сильна,
С которой, споря, все-таки считались.
Так что ж теперь, скажите мне, стряслось?
Какие политические пасти,
Какая подлость и какая злость
Нас разорвали, в сущности, на части?!
Ударили разбойно, со спины,
Творя свои законы и расправы.
И больше нет огромнейшей страны,
Нет самой мощной на земле державы...
Сейчас о тех, кто это сотворил,
И говорить бессмысленно, наверно,
И вряд ли нынче кто отыщет сил,
Чтоб выжечь на планете эту скверну!
Случившегося вспять не обратить,
И это зло навряд ли одолимо.
А вот о том, как всем нам дальше жить,
А коль точней, то быть или не быть?
Подумать, хоть убей, необходимо!
Да, было время, когда две страны,
Коль выла политическая вьюга,
В любой момент разумны и сильны,
На грани споров мира и войны
Могли уравновешивать друг друга.
И вот, когда разгрохали одну,
Столкнув с вершины, словно с пьедестала,
Другая в высоту и ширину
Как бы удвоясь, мощью заиграла!
И став теперь единственным судом
Над всей планетой в ранге сверхдержавы,
Она грозит военным кулаком,
Готовым для издевок и расправы.
Ну а кого теперь страшиться ей?!
Кто заикнется против этой власти?!
Диктуй условья, самодурствуй, бей!
Ставь на колени земли и людей,
Такое ей ведь и не снилось счастье!
И вот встает глобальнейший вопрос:
И никого он, право же, не минет,
Встает он перед каждым в полный рост:
Так как нам жить, товарищи, отныне?
И в трудный час, в сгущающейся мгле,
Ужель не взвить нам брызжущее пламя?!
Неужто же на собственной земле
Нам быть и впрямь безмолвными рабами?!
Ужель не возродить нам нашу честь
И жить в каком-то нищенстве и страхе?
Ведь те, кто взяли власть над нами здесь, —
Там за границей ползают во прахе!
Так кто же мы? И с кем? И с нами кто?
Давайте спросим, только очень честно:
Неужто нам и вправду нынче лестно
Быть государством чуть не номер сто?!
Играют США сегодня мышцами:
«С Россией — все! Погашена звезда!» —
Так что ж мы, вправду стали нынче бывшими
И вновь уже не встанем никогда?!
Неправда, ложь! Ведь всякое случалось:
Нас жгли не раз и орды, и вражда.
Но только вновь Россия возрождалась
И в полный рост упрямо подымалась
Могуча и светла как никогда!
Пусть нынче мы в предательстве и боли.
И все же нас покуда не сгубить,
Не растоптать и в пыль не превратить!
Мы над собой такого не дозволим!
Сдаваться? К черту! Только не сдаваться!
Неужто мы и совесть предадим?!
Ведь если жить, то все-таки сражаться,
Иначе нам ну некуда деваться!
И мы всю эту нечисть победим!
1988г
Мы будем помнить Эдуарда Асадова как за его гражданскую позицию, так и за его замечательные стихи.