Ч. 447 Не зависеть от иностранцев

Предыдущая страница  http://proza.ru/2025/04/12/1126

Генерал-адмирал великий князь Константин и вице-адмирал Краббе решили исключить зависимость от иностранных государств при строительстве новых кораблей. Вторую серию броненосцев из восьми кораблей они решили построить только на отечественных верфях и из отечественного  железа.

Тактико-техническое задание (ТТЗ) на строительство кораблей 31 октября 1863 года разослали по предприятиям для проведения конкурса на лучший проект.

По тактико-техническому заданию Морского министерства предусматривался проект железных броненосных кораблей «для усиления обороны наших прибрежий».
 
Им предстояло плавать в Балтийском море, быть неуязвимыми для артиллерии противника, иметь небольшие размеры и мощные орудия до 381-мм, как орудия Дальгрена. С целью хорошей маневренности, корабли предполагалось оборудовать двумя винтами.

Проекты рассмотрели на совещании в Морском министерстве летом 1864 года. Лучшим признали проект, разработанный английским инженером Чарльзом Шериданом Своном, который работал на верфи английского судостроителя Чарльза Митчела в Петербурге.

В августе 1864 года управляющий Морским министерством Краббе утвердил проект Свона для строительства двух броненосцев на заводе Семянникова и Полетики и на верфи Митчела. Вместо шести оставшихся, Краббе приказал построить четыре корабля.
 
Два броненосца должны быть построены  по «улучшенным чертежам» плавучих батарей, а два – по доработанным чертежам броненосной лодки «Смерч». Короче говоря, строили по доработанным английским и американским чертежам.

На строительство улучшенного варианта броненосца «Смерч» контракт заключили с подрядчиком Сергеем Галактионовичем Кудрявцевым.

Он первым построил две броненосные канонерские лодки, которые назвали «Чародейка» и «Русалка».
 
И тогда, и в советское время, постоянно шли в хвосте за ведущими морскими державами.

Когда строились броненосцы, то пример брали прежде всего с англичан. В советское время смотрели, что делают американцы. Военно-морские НИИ разрабатывали тактико-технические задания (ТТЗ) так, чтобы изделия были немного лучше, чем у американцев.
 
Затем ТТЗ согласовывались с промышленностью. Там говорили: «Нет, ребята, это мы сделать не можем, потому что нет того или сего». Характеристики будущего проекта постепенно ухудшались.

Потом добавляли свои проблемы изготовители, происходила замена материалов и многое, многое другое. В конце концов, получали то, что получилось.

Григорий Иванович Бутаков, отправляя в морское министерство добытые его подчинёнными чертежи броненосцев, предложил внести в них изменения: сделать двойную обшивку в носовой части по примеру броненосца англичан «Bellerophon».

Судам этой серии второго поколения  мониторов не повезло в части сроков их строительства. Неуемное желание вносить улучшения по мере строительства судов привело к тому, что броненосцы вошли в строй только в 1872 году.
 
Свой вклад в дело усовершенствований броненосцев в процессе их строительства внесли Бутаков, его друг  Попов и многие другие морские руководители.

Кроун, которого прислали в помощь Бутакову взамен вызванного в Петербург Колокольцева, понимал, что едет надолго, и немедленно написал рапорт директору инспекторского департамента:

«Получив командировку за границу, имею честь почтительнейше просить ваше сиятельство истребовать паспорт для проезда в Англию семейству моему,

состоящему из жены Александры Романовны и малолетних детей, Николая и Романа, и для находящейся при них прислуги: финляндской уроженки Фридрики Михельсдоттер и санкт-петербургской мещанки Ольги Григорьевой.

Капитан 2 ранга Кроун   12 января 1865 года».

Как говорится, нужно ковать железо, пока горячо, а то потом ни любимую супругу, ни дорогих чад своих увидишь неизвестно когда.

По приезде Александр Егорович сразу развил бурную деятельность и вскоре уже докладывал Григорию Ивановичу, что завербованный фотограф Роудс сделал снимки броненосца «Cheops» и обещал их вскоре передать.
 
В качестве посредника в этой сделке выступал русский консул в Бордо Павел Ленц.   Английский фотограф сделал снимки этого судна, строившегося под фальшивым названием, однотипного находящемуся в составе английского флота кораблю «Sphinx». Назначение его держалось английским правительством в глубочайшем секрете.

Но русская разведка установила, что судно предполагалось передать конфедератам. Его фотографии русское правительство переправило правительству Линкольна через своего посла в Вашингтоне.

В связи с организацией в Кронштадте школы водолазов от Бутакова потребовали сведения, как готовят водолазов в Англии и Франции. Пришлось Григорию Ивановичу самому заняться сбором сведений:

замечательный разведчик подпоручик Пульс, у которого были связи в Англии и Франции, уже не мог выполнять свои обязанности и доживал последние дни.

По просьбе Бутакова Пульсу прислали замену – капитан-лейтенанта Акселя Ивановича Бойе, бывшего адъютанта великого князя Константина. Замена была неравноценной, завербованные Пульсом люди из нижних слоёв общества предпочитали иметь дело только с ним, а не с прибывшим аристократом.

Между тем объём запрашиваемых сведений не уменьшался.

 В сентябре 1865 года из Петербурга пришло указание внимательно следить за опытами англичанина Геля, исследовавшего возможность «отнимать и возвращать пороху воспламеняемость». Вскоре из России специально посланный из Петербурга офицер  доставил  Бутакову объёмный свёрток.

В нём находилось письмо директора кораблестроительного департамента и коробки с ювелирными изделиями. К ювелирным изделиям был приложен документ с указанием цены каждого из предметов.
 
Как пояснил в сопроводительном письме контр-адмирал Воеводский, изумительной работы перстни с драгоценными камнями и украшенные драгоценностями табакерки, полученные из министерства двора, предназначались для подарков.

Если называть вещи своими именами, то драгоценности предназначались для подкупа нужных людей, занимавших важное положение в обществе. Каждый перстень или табакерка стоили тысячи рублей серебром.

Продолжение следует