Радушные Держащая купол Глава двадцать четвертая

Солнце еще не успело встать в зените, а женщины уже разместились на корме под навесом в набойной ладье Хото Храбреца – огромного рыжего детины устрашающего вида с длинными заплетенными в косицу космами. Но лишь на первый взгляд Хото Храбрец выглядел ужасным и страшным, лишь только его очи встретились с очами юной его пассажирки, как тот тут же расплылся в добродушной улыбке, сетуя на то, что столь юному созданию не сидится дома в заботах о приданном и вспоминая свою дочку – красавицу от любимой наложницы, кою тот привез из далекой страны под названием Византий.

Их разместили с удобствами, какие были только доступны на торговой ладье на тюках соломы, покрытых звериными шкурами. К навесу были приделаны занавески из толстого вощеного полотна, крытого толстыми кожами, понизу утяжеленные привязанными к ним камнями. Опускаясь, они создавали нечто похожее на шатер с плоской крышей, давая возможность уединения находящимся внутри странницам.

Хото уж собрался отдать швартовые, как на пристани появилась дочка Годы Ройда с тележкой и помахала рукой, чтобы обождали. Хозяин ладьи велел ждать. Запыхавшаяся Ройда взошла при помощи Хото на борт и обратилась к Чаромудре.

– Здравия тебе, матушка. И вам она поклонилась всем путницам. – Матушка велела передать вам в дорогу блиночков свеженьких. Горячие еще и отвар кипрейный. Молодая женщина стала доставать свертки с блинами. – Это вот с грибами и курицей, это с рыбой и репой, это с творогом, эти вот с вишнями. Она обернулась к Хото. – Поешьте, пока свеженькое все. Ведь не долго же.
 
Хото насупился, своим видом показывая, что обдумывает предложение Ройды, а потом расплылся в довольной улыбке. – Только, коли ты, красавица поешь с нами. Ройда, радая тому, что пол-ночи выпекаемые ею и их помощницей блины, будут съедены теплыми и свежими, согласилась.

Вся команда была приглашена к утренней трапезе. Спросонья не успевшие поесть мужчины были рады полакомиться теплыми домашних блинами с разными начинками. Давно ведь были вдали от дома, соскучились по свежей, домашней еде, приготовленной со старанием и любовью.

Радостная Ройда посидела на борту пока все до последней крошки не съели, а лишь закончили с трапезой и поправили рулевое колесо, как она устремилась домой, а довольная команда Хото Храбреца приступила к своим обязанностям.
Полонея с искренним интересом наблюдала за пробегающими мимо берегами реки шириной в сорок сажен. Ее восхищало все. И невысокие скалистые отроги, глубоко вдающиеся вводу, и песчаные отмели с сухими корягами, что вынесло на берег приливной волной и густой подступивший к самому берегу лес, словно обнимавший воды, и камышовые заросли, в которых играл шаловливый ветер.

Иногда из воды выныривала какая – нибудь огромная рыбина и снова скрывалась в водах, шлепнув хвостом по водной глади и оставляя расходящиеся в стороны круги. Она развлекалась тем, что подбрасывала ненасытным чайкам вверх кусочки лепешки или мяса и те ловили их в воздухе, сбивая друг друга с громкими криками.
Как-то после полудня к ней подошел Вилхелмас – главный помощник Хото и передал девушке склянку.
 
– Там зелье, красавица, матушка моя готовит. Помажь лицо, а то солнцем опалишься. Девушка с благодарностью кивнула и улыбнулась. Вилхелмас смущенный вернулся к рулевому веслу, где стоял Хото Храбрец.

Полонея принюхалась к содержимому склянки, зачерпнула пальцем пахучее жирное варево, растерла его между ладонями. Определив примерный состав трав, была приятно удивлена. Она снова зачерпнула зелье и щедро намазала им лицо, шею и открытые части рук.
 
В сгущающихся сумерках Хото Храбрец приказал причаливать на ночлег к широкому, далеко, во все стороны просматривающемуся берегу, где планировал приготовить горячий ужин для своей команды и провести ночь. Один из гребцов прощупал береговую линию и указал наилучшее для швартовки место. Несколько парней спрыгнули на берег. Оглядев, окрестности и прочесав ближайшие заросли, крикнули, что все в порядке и остальным можно спускаться на берег. Команда Хото спустилась сама, помогла спуститься женщинам, и каждый стал заниматься своим четко определенным на протяжении многих лет делом. Кто – то разводил костры. Кто – то таскал воду, вытаскивал из реки сети с заранее пойманной в них рыбой, освобождал из сетей безнадежно бьющихся в них чешуйчатых, а иногда и здоровенных раков.
Старый Евлаш, многие годы служил при Хото и знал его не менее храброго отца, уселся на бережке, положил заранее подготовленную доску и начал разделывать рыбу. Полонея тоже присела рядом со стариком, вытащила из – за пояса свой нож и ловкими движением оглушая бьющеюся рыбу стала очищать одну за другой от чешуи и споро потрошить, откладывая попадающуюся икру в приготовленную для этой цели деревянную миску, выдолбленную в дубовой колоде.

Он по началу пытался отказаться от ее помощи, сетуя на то, что она исколет свои нежные ручки, а он уж давно у этому привычный, но девушка, успокоила его, сославшись на то, что без дела ей уже трудно усидеть на месте. Благодарный старик с радостью стал рассказывать девушке о своих странствиях, о тех местах, в которых он побывал и о семье Хото Храбреца, при которой он живет, когда обретается в Полоцке, о том, как после гибели его жены и невестки с внуками, он нашел душевный покой среди его домочадцев. За этими незамысловатыми рассказами они успели почистить весь улов. А там и вода в котлах поспела. Полонея хотела уж было помогать с приготовлением похлебки, но Хото Храбрец усадил девчонку рядом с Чаромудрой и Ведагорой на шкуры.

– Посиди, дочка. Мы во все времена справлялись с готовкой, и нынче попотчуем дорогих гостей. И вот по берегу поплыл пряный аромат укропа и любистка, щедро добавленного вместе с другими пряными травами, сушеными кореньями и ширицей в похлебку.

Не прошло долго времени, как похлебку стали разливать по деревянным мискам, и довольные путники заскребли ложками, уплетая свежее, щедро отдающие пар в ночную прохладу незамысловатое угощенье. Не вошедшие в похлебку рыбины посолили, завернули в стебли молодого дикого хрена и чеснока, обмазали толстым слоем глины и уложили запекаться в пышущие жаром угли.

Другой и третий, и четвертый день их подъема вверх по Даугаве прошел почти без приключений. Лишь однажды сломалось рулевое весло и его пришлось заменить, что собственно и не заняло много времени, а уже к ночи четвертого дня путники причалили к песчаной отмели в восьмидесяти саженях от Соулниша.

Хото Храбреца с почестями встречали люди старшины. Да и он сам, прочтя вести от князя Родомысла и оставшись ими весьма доволен, устроил пир в честь прибывших. Женщинам предоставили отдельную нишу, занавешенную шкурой в длинной общинной избе, в центре городища.

Старшина Радвил – невысокого роста, сухопарый мужчина, с каштановыми волосами, его суложь Унге –дородная женщина лет тридцати со спускающими до самых пят золотыми косами проводили Хото и его подопечных к владельцу драккара Райнеру Золотой Бороде. Его давно знали в этих местах, равно как и о его доблести и славе, кои он снискал за долгие годы, что бороздил моря от Бирки до берегов южных черных земель. Через четыре дня он собирался отплывать к Руяну, и дальше по торговым делам своего конунга Скина Хагридсона.

Сговорившись о плате за доставку путниц на Руян и получив задаток, Райнер пригласил гостей отобедать с ним в его доме.