Радушные. Держащая купол. Глава девятая

Чеслава оказалась хорошей, веселой, работящей да чистоплотной. Быстро схватывала все, что от нее требовалось. Смышленая. Ловко взяла уход за скотиной, уборку в избе и в хлеву в свои руки. Готовила Чеслава чисто и добротно и уходила за занавеску, что за печкой, когда соображала, что нужно не мешаться. Жилось им вместе легко. У молодой ворожеи поубавилось забот по хозяйству, и оставалось время для своих радостей.

Однажды жена старосты Зоряна привела захворавшего внука, того самого спасенного вместе с матерью от смерти во время родов еще при жизни Желиславы. Вырос малец, болтал без умолку. Любопытный. Кругом у него интерес, все его в восторг и умиление приводит. До всего ему дело есть. Увидела гостья висящую на стене дощечку с ликом покойной Желиславы.

– Ты гляди! Не иначе как живая. Да и моложе выглядит, чем была на старости лет. Продай мне это, Полонеюшка. Взмолилась старостина суложь. –Уж больно родной мне была покойница. Повешу его рядом с кумирней. Пусть помогает роду нашему, родимая.

– Что, ты голубушка! Посмотрела на гостью Полонея. – Бери так. Намалюю новый. - сказала ей хозяйка и завернув в чистую тряпицу передала деревяшку гостье. Пожилая женщина обрадовалась подарку.

Как ушла жена старосты, так стали приходить к девушке люди разные и просить дозволения купить у нее причудливые дощечки, дабы украсить ими свои избы. Ведунья обещала подумать. Полонея писала картинки часто и с упоением. Да вот только не к добру, когда на подворье топчется кто попало. Все ж лечейка она, да жалейка, а не малевальщица. А так приходят, отвлекают разговорами. Вроде, как и выставить не хорошо, обижать не хочется, но и лясы точить времени да желания нет.

В один их свободных дней пришла она вместе с Чеславой на торжище. Девушка побежала прикупить мелочей по хозяйству, а Полонея разглядывала краски для ковровых ниток, что привезли заезжие персы. Сговорившись о цене с иноземным алтынником, Полонея присела под навесом, насладиться травным напитком, которым угостил ее хозяин лавки. Завязался разговор. Перс рассказывал о своей родине, о местах, где он бывал со своими товарами, а Полонея показала ему несколько своих рисунков, что взяла с собой, собираясь подарить знакомым. Тот мигом сообразил, что их можно продать в других землях и озвучил ей весьма приятную цену. Полонея обратилась к купцу Семиславу, чья лавка была по близости, с просьбой дать Чеславе коня, дабы та съездила домой и привезла остальные дощечки с готовыми рисунками. Пока ждали Чеславу, угостились знатными расстегаями, а после девушка передала в присутствии Семислава свои работы и получила от перса увесистый кошель с деньгами. Чеслава была в восторге от всего происходящего.

– Ну, коли так пойдет ты, и меня научишь, то можно лавку хоть в Полоцке открывать. Когда девушки купили, все, за чем приходили, покупки погрузили на телегу, что взяли у старосты и уже засобирались домой, к Полонее обратился купец Семислав, что тоже не будь дурак смекнул свою выгоду.

– Не обижу, милая! Дозволь мне брать у тебя твои причуды. Люди бают, что не часто ты продаешь их, ибо не любишь, когда без дела тревожат тебя. Забирать буду, как велишь. В условленный срок, отправлять к тебе племянника.

– А что? - Улыбнувшись, сказала Полонея. – Продавай. Пусть приходит ко мне на молодой месяц всякий раз и забирает, сколь будет. Так и уговорились. Стала Полонея передавать с племянником Семислава свои размалеванные дощечки, и приносило это обоим немалый доход.

Вышло и такое. Приехал к купцу гонец аж из Саркела, что в хазарском каганате. Попалась, мол, хану их деревяшка с рисунком, а кто дал – не сказывает, и велит он для любимой жены его в срок восемь лун намалевать пятьдесят бортищ дощечек разных с травами, да деревами, а на оборотной стороне вырезать их имена, да хвори при коих те помогают. И платит хан по два золотых за каждую. Ибо жена его любимая знатная собирательница трав да составительница зелий. А для работы такой малевальщик нужен знатный, да чтобы в травах ведал, тонкости четко выводил.

– Любо мне, такое Семислав.! Сказала с улыбкой Полонея. – Давно я желала такой труд сотворить, да все никак не сподобилась. А тут, глядишь, и мошна в рост пойдет и дело заспорится. Даю согласие хану! Пусть присылает по зиме, как дороги встанут своих гонцов. Будет ему пятьдесят бортищ картинок! И нам с тобой радость и жене его мудрой потеха, да помощь в трудах. Гонец выдал задаток, который Полонея оставила прилюдно на хранение у старосты, опасаясь, что золото может привлечь лихих людей, что прознают, о золоте хана, и чтобы те лишний раз не пострадали от чар, которыми было окружено ее подворье на предмет, коли, кому вздумается урон ей нанести.

Стала Полонея вечерами долгими, да ночами длинными малевать по две одинаковых картинки – одну ханше, другую себе. Тут и Чеслава пригодилась. Пела она красивые песни нежным, ласковым голосом, пробирающим до нутра, пробуждающим воспоминания, рождающим образы и вечерами помогала подруге наносить резы, коим училась дома, на деревянные плашки. Дело заспорилось быстрее, особливо тогда, когда Полонея дозволила ей покрывать высохшие рисунки трав да древ лаком, что варила по записям отца.