Радушный Держащая купол Глава сороковая

С рассветом Полонея стояла в прихожей дома госпожи Мальмы. В огромные окна из выдувных стеклышек приникал и причудливо переливался солнечный свет. В радужных лучах его вдоволь купались незнакомые Полонее растения с большими изрезанными листьями, среди которых в изобилии цвели цвета спелой брусники с коричневыми тычинками цветы. В прихожей, полностью отделанной гладким белым камнем, с едва заметными сероватыми прожилками стояли странные на вид лавки с подлокотниками, а вместо настельников на этих лавках лежали большие подушки из переливающейся ткани.

В большой каменной чаше, на высокой железной ажурной треноге дымили сладковато – приторные с легкой свежестью благовония. Вместо вбитых в стену пазов для факелов, из – под высокого потолка, на блестящих цепях, свешивался железный филигранно выкованный круг, в котором установлены длинные свечи. Сейчас, днем, погашенные. Одну из стен во всю длину украшал узкий длинный ковер. На ковре прекрасная девушка с развевающимися черными волосами до колен, держит золотую чашу у груди.

Из чаши проливается желтый искрящийся напиток, падающий на людей у ее ног с воздетыми вверх руками. Стройное, хрупкое, словно воздушное тело девушки почти обнажено. Лишь тонкие полоски белого полотна прикрывают груди и чресла, ярко контрастируя со смуглой кожей ее тела. По длинным стройным ногам спускаются тонкие золотые цепочки с крупными жемчужинами на концах, цепочки же прикреплены к золотому узорчатому пояску чуть ниже талии красавицы. Полонея вглядывалась в очертания фигуры и яркие синие глаза девушки на ковре, что в какой – то момент ей стало казаться – она слышит, как проливается искрящийся напиток. Она слышит тихий шепот девушки и жаждущие стоны людей, они начинают двигаться, прося еще и еще. Слышится смех хозяйки чаши. Он звучит словно перелив хрустальных бубенецов. Розовато сиреневое небо над красавицей и за ее спиной клубится облачными образами, переливаясь перламутровыми всполохами. Гостья ощутила непреодолимую жажду, словно очень давно не пила. Но жажду не к обычной воде, а к тому самому напитку, который лился из чаши девушки на ковре. Она знала его вкус! Словно когда – то она уже изведывала.

– Нектар небесный. В полный голос проговорила Полонея, облизывая губы и сглатывая слюну в пересохшее горло.

– Я вижу, что Чаромудра была права. Ты прошла первое испытание и узнала напиток, а вернее силу. Гостья словно вышла из забытья и вздрогнула.

– Простите, я не видела, как вы вошли, вернее вышли. Девушка кивнула на высокую дверь, ведущую в глубину внушительных размеров дома, госпожи Мальмы и поклонилась. – Здравия вам.

Рядом с гостьей присела на причудливую лавку женщина в пурпурном одеянии тончайшего полотна, струящегося до пят, прихваченного золотыми пряжками на плечах и золотым же чешуйчатым поясом на талии с подобными тем, что у девушки на ковре с цепочками, заканчивающимися большими каплевидной формы жемчужинами. Обнаженные ноги женщины облачены в обувь, состоящую из одной лишь подошвы и тонких кожаных ремешков, переплетающихся меж собою и завязанных на середине длиной тонкой лодыжки. Ярко рыжие волосы ее взбиты в высокую прическу, вычурно разложенную волнами и завитками. Одна же прядь, закручиваясь, спускается вниз вдоль длиной шеи и покоится в полушариях пышной белой груди, выступающей над низким вырезом одеяния.

– Было бы хуже, если бы заметила, деточка. Тогда тебе бы, нечего было бы делать в моем доме. Хозяйка тихо, словно весенний ручеек засмеялась.

– Почему? Полонея встретилась глазами с женщиной, сообразив, что перед ней и есть сама госпожа Мальма. Ее дыхание сначала замедлилось, а потом и вовсе прервалось, и девушка стала тонуть в бирюзовой глубине ее очей. Сколь долго продолжалось наваждение, Полонея не знала, но в какой – то момент в голове, словно раздался щелчок, а оберег на груди больно обжег кожу. Ощущения опасности при этом не возникло. Полонея зажмурилась и встряхнула головой.

– Медуница, зверобой, корни черники, молодые побеги папоротника, масло вербены, цвет ночной фиалки, едва – едва сока земляники и что – то еще, что я не знаю.

– Амбра, корица и ваниль. Дополнила хозяйка составляющие аромата, надетого на нее.

– Этого у нас в скиту нет. Нужно попросить матушку Ведагору приобрести. Я не ведаю чар, что вы сейчас творили. Хозяйка дома засмеялась глубоким грудным смехом, что шел, словно из глубины ее существа. От этого смеха Полонея почувствовала медовую тяжесть внизу живота и жар на бедрах. Соски ее грудей напряглись, а губы запылали, точно обветренные на морозе, виски слегка сдавило, кожа покрылась мурашками на спине и животе. В голове мелькнула мысль, что возможно так себя чувствуют губы после поцелуев. Девушка смутилась и скрестила ноги, ощутив предательскую влагу лона.

– Мне все подходит. Сказала госпожа Мальма.

– Подходит? Переспросила гостья. – Что вам подходит?

– Ну, для начала, ты можешь обращаться ко мне на ты, коли есть доверие. Она поднялась на ноги, взяла за локоть девушку, давая той понять, чтобы и она поднялась, потом хлопнула в ладоши. Дверь в основную часть дома настежь распахнулась. Госпожа Мальма провела рукой в воздухе, пропуская гостью вперед. Полонея вошла и, желая поклониться в красный угол на Кумирню, как полагалось при входе в любой дом, с удивлением обнаружила, что ее нет. Заместо кумирни, в полуденной стороне огромных размеров высокого круглого зала, вымощенного таким же белым камнем, что и прихожая, на постаменте из неотесанной глыбы розового кварца, стояло изваяние женщины с тонкой талией, непомерно широкими бедрами, огромными грудями, маленькой головой на длинной шее. Руки подняты вверх заведёнными навстречу к друг другу ладонями. Ноги изваяния слегка раздвинуты и чуть присогнуты в коленях.

Свет из высоких, округлых сверху окон, падая и отражаясь из глубины постамента, играл бликами на натертой маслом глиняной фигуре. Перед постаментом в чаше из сердолика дымились сладкие благовония. Полонея с интересом разглядывала идола, даже позабыв о своей привычке всякий раз определять, состав благовоний по запаху. Не обладающие особым мастерством исполнения ни черты лица изваяния женщины, ни весь облик в целом, помимо воли тревожило какие – то глубинные чувства, поднимая на поверхность дремлющие до сей поры ощущения и навевая благоговение сродни тому, какое девушка испытывала во время славбы и обрядов у идолов родных богинь.

– Эта статуя послышался сзади голос госпожи Мальмы – Прообраз богини–Всематери, олицетворение женского начала. Она вне той или иной религии. Она Первоженщина, вмещающая в себе всех богинь. И ваших Ладу, Макошь, Мару. Она Исида, Нут и Маат, какими ее видели в Египте, она Иштар, Астарта и Лилит, Гера, Гея и Кибела, она и Кали, Лакшми, Сарасавати, Атаргатис и Церера. Имена богини бесчисленны и бесконечны, как само Мирозданье. А сила ее столь велика, что с ней ничто не сможет сравниться в мириадах миров. Ты не смотри, что она не блещет красотой, как статуи и идолы богинь, которых привозят со всего света на Руян, в знак единства и общего служения единому богу Всеотцу. Она из глины, а не из золота, серебра или лиственницы. Но этой статуе больше пятидесяти тысяч лет. Ее слепила наша дальняя предшественница еще тогда, когда в этих краях плескались теплые воды, а в самых дальних краях на севере круглый год светило жаркое солнце сладкие плоды росли в щедром изобилии не менее чем, те, что далеко на юге и востоке. Мальма обратила внимание, что в руках Полонеи маленький кувшин с саженцем.

– Вот как, например этот. Кстати, откуда у тебя саженец смоковницы? Гостья вздохнула и прикусила нижнюю губу.

– Он жертва моей халатности. Матушка Ведагора велела принести его вам. Брови госпожи Мальмы вопросительно поднялись вверх. – Я с вечера не желала идти к вам.

– К тебе. Поправила хозяйка.

– И показывала матушке Ведагоре свои чары, чтобы. Полонея не закончила, пожала плечами. – Да, случайно все как-то вышло. Я себя не контролировала.

– Чтобы она направила тебя заниматься более важными и насущными науками, чем могу научить тебя я. И в порыве чувств ты так расстаралась, что еще и смоковницу прорастила. Думаешь, у твоего жениха некому будет огород выращивать? Она засмеялась. – Надо будет, чтобы ты меня научила вот так же. Я – то, вот не могу заморские ягоды из косточки сухой проклевывать чарами. Да и просто так они не всякий раз прорастают.

– А я и не знаю как заморские. Раньше такие не пробовала. Теперь, конечно, смогу писать отцу, чтобы в скит присылал, когда вернемся.

– Невелика печаль. Коль один раз смогла, то и разберемся. Теперь в купальню. Она хлопнула в ладоши и, тут же, из – под широкой белого камня, лестницы, появилась смуглая девушка с затейливо обернутым вокруг головы полотном, в разноцветную полоску, короткой рубашечке, открывающей взору плоский темный живот, тонкую талию и покатые бедра. Вместо юбки на девушке были порты с невероятно широкими штанинами, прихваченными по низу, в прорезях которых мелькали острые коленки. Множество тонких браслетов на лодыжках и запястьях при движении создавали тихий мелодичный звон.

– Зода. Веди ее в мыльни. Напарь, натри тертым жемчугом и толчёной персиковой косточкой, добавь розовой соли и сладкой патоки и непременно растирания с алеппским сылом. И пены как можно больше. Умастишь ее моим маслом. На слове моим, госпожа Мальма сделала ударение. Служанка кивнула и поклонилась хозяйке, отставив правую ногу за левую и согнув ее в колене.

– Ну так я же….. Полонея смутилась тому, что вот так прямо с улицы ее будет мыть посторонняя девушка.

– Знаю, милая. Ты, перед тем как идти ко мне мылась в с вечера натопленной бане. И натиралась взваром. Шалфей, ромашка, лепестки пиона, кленовый сок, бессмертник, цвет липы. Полонея улыбнулась. – Это и есть ответ на твой вопрос что мне подходит. Мне подходишь ты. Девушка вопросительно смотрела на чародейку. – Когда ты вошла, ты узрела, что образы на тканом ковре живые, ты узнала Небесный нектар и вспомнила его вкус, ты смогла выйти из – под моих чар и определила без запинки состав моих притираний. Ты созрела быть женщиной в первозданном смысле этого суждения. Ну, а потом, ты почувствовала первородный зов богини тысячи имен. А теперь, ступай. И уж поверь, тебе понравятся и купальни, и мастерство моей Зоды. Она хоть и не чародейка, но ты увидишь, на что способны ее чудотворные руки.

– Благодарю, госпожа Мальма. Полонея приложила правую руку к сердцу и склонила голову.

– После будешь благодарить, когда встретимся за трапезой. Хозяйка вспорхнула по белой лестнице вверх, шелестя шелком развевающихся одежд, а Зода пригласила девушку пройти в одну из многочисленных дверей величественного зала. Полонея последовала за ней.

Они прошли в причудливо изуроченные резьбой деревянные двери, и оказались в длинном коридоре, с одной стороны которого в стрельчатые оконца лился яркий солнечный свет, а у стен другой из каменных, прямоугольной формы горшков, вились к высокому сводчатому потолку, переплетаясь побегами причудливые растения. Коридор вывел их в сад, где растения были еще более мудреными. Разноцветные птицы на уходящих к небу деревьях порхали с ветки на ветку, своим пением оглашая живописный сад. С цветков и травинок взлетали потревоженные бабочки и стрекозы. Деревья, что были тут во множестве, источали сладковатые ароматы нагретых солнцем плодов, щедро усыпавших их ветви. Полонея коснулась ладонью грозди темных ягод, на длинной лозе, обвивавшей железную арку, висели в бесчисленном количестве. Зода внимательно наблюдала за действиями гостьи.

– Это виноград.

– Виноград. Повторила девушка. Я такое никогда не видела.

– У вас его обычно кушают сухим, и тогда зовут изюмом. Полонея потянулась головой, давая понять, что поняла. В какой – то момент гостья госпожи Мальмы осознала, что, когда она шла сюда, солнца не было, да и день был в разы прохладнее, нежели погода в саду у этого дома.

– Разве на этих землях растут такие плоды?

– В этих землях нет. Но в саду у госпожи Мальмы растет все, что она пожелает. Пойдем. После все разглядишь. Сейчас тебя ждут не менее приятные явления. Девушка оторвалась от созерцания новшеств и послушно проследовала дальше за своей проводницей.

Они прошли вглубь сада, где за новой группой деревьев взору Полонеи открылось впечатляющее зрелище. Огромное озеро, заключенное в лазурном камне, было заполнено несколькими десятками девушек разных возрастов. Они плескались в чистых, источающих чудные ароматы водах, совершенно обнаженными. Завидев новенькую все притихли. Одна девушка подплыла к краю чудного озера.

– Кто это, Зода?

– Это наша новая гостья. Полонея. Она из Полоцких земель.

– Полюбопытствовать пришла иль учиться с нами?

– Учиться. Но не с вами. Госпожа будет отдельно с ней заниматься. У нее мало времени. А постичь следует многое. Красивое лицо девушки выразило презрение.

– И чем же она так отличилась, что госпожа Мальма будет отдельно ее учить? Да еще за малое время.

– Не твоего ума дело, Лютвяна. Заканчивайте здесь и отправляйтесь в учебные покои. Пора приниматься за дело. Лютвяна фыркнула и нырнула в глубину. А вынырнув зло смотрела вслед удаляющейся гостье.

– Что это за такое диковинное озеро? Полюбопытствовала Полонея.

– Это бассейн. Его роют в земле и обкладывают плитками, камнями, изразцами. Вода подается по специальным трубам и по трубам же уводится из него. Пришли. Они оказались у высокого строения из белого камня с купольной крышей и узкими длинными окнами. Дверь обитая тонкими полосками железа распахнулась и девушки очутились в помещении со множеством диванов. В центре расположился небольшой бассейн, в сердце которого, бил ключ. Полонея вопросительно посмотрела на Зоду. – Фонтан. Уточнила девушка. – Труба подает воду с более мощной струей и получается вот так. Полонея приподняла брови вверх и подумала, что можно будет когда – нибудь что – то подобное сварганить в детинце, когда она вернется в Полоцк и станет суложью Твердислава. Тут же рядом оказалась девушка, в такой же одежде, как у Зоды и ни слова не говоря, стала снимать с Полонеи одежду. Та безропотно дала себя раздеть и провести в следующее помещение, где располагался небольшой по размеру бассейн, наполненный водой, на поверхности которой в изобилии плавали лепестки троянды . Прислужница жестом предложила гостье войти в воду, и она послушно забралась по трем ступенькам, переступила через бортик и так же спустившись по ступенькам, оказалась по грудь в горячей ароматной воде.

– Сейчас ты можешь понежится в воде. Постарайся не задавать вопросов и поменьше думать. Так тебе проще будет чувствовать свое тело. Полонея окунулась в чарующий горячий аромат с головой, а потом легла на спину и расслабилась, утратив счет времени и позволив ласковым умелым рукам помощник госпожи Мальмы творить их не чаровное, но от того не менее удивительное волшебство с ее телом.