Радушные Держащая купол Глава сорок третья

– Новенькая пришла. Раздалось в трапезной, наполненной множеством девушек разных возрастов и обликов, когда Зода привела Полонею вечерять. Ей вдруг вспомнилась их трапезная в скиту, с длинными столами. Промелькнули перед взором воспоминания, особенно то самое первое утро, когда она вместе с отцом прибыла к трапезе, и познакомилась с Матушкой Ведагорой, своими товарками, ставшими сразу ей добрыми подругами.

Сердца коснулась тоска по дому, но она тут же сменилась жаждой новых событий, открытий и происшествий. Здесь столы оказались не большими, как у них в скиту, а за каждым могло уместиться лишь восемь человек. Полонея приветливо улыбнулась присутствующим, и представилась, останавливая Зоду движением руки. Потом устремилась к одному из столов откуда сидевшие за ним девушки приветливо ей помахав, предложили присаживаться. Зода сообщила, что придет позднее и удалилась по своим делам. Полонея присела рядом с пригласившими ее девушками.

– Здравия тебе, Полонея. Я Мариска, это моя сестра двойняшка Петра мы из Валахии. Полонея ласково улыбнулась и приложила правую ладонь к сердцу, слегла склонив голову в знак приветствия. – Это Тимея – она из города Плиске, что в Болгарском царстве, это Айсулу– она из Карлукского каганата, это ее сестра Куаныш их отец хан и владеет городом Суяб, что стоит на Шелковом пути, Шарона – племянница еврейского купца, Хавива из арабских сановников. Полонея еще шире улыбнулась девушкам, поделившись своим удивлением, о том, что они приехали из столь дальних краев сюда на Руян.

– Отчего бы не приехать. Сказала Шарона. – Наши матери тоже постигали премудрости у госпожи Мальмы, оттого и нас прислали сюда. А мы и рады побывать в других краях, поглядеть мир, подивиться чудесам и людям разным.

– Рада тебе, Полонея. Вмешалась в разговор Айсулу.

– Расскажешь нам о своих краях и людях, живущих, о чудесах ваших? А мы, коли тебе станет занятно, тоже расскажем о своих землях.

– Мне станет весьма радостно рассказать вам о своих краях. А, уж ваши побывальщины послушать и того пуще. Девушки пододвигали к новенькой блюда с яствами и рассказывали, что это, как и с чем лучше есть. Завязался непринужденный приятный разговор.

– А что это у нас тут за диво – дивное чудо – юдо лесное? Вдруг раздался за спиной Полонеи голос. Она узнала его хозяйку, вспомнив разговор у бассейна, когда Зода вела ее в купальни.

– Лютвяна. Полонея по обращению и звучанию поняла, что девушка не то, чтобы поприветствовать желает новую воспитанницу, но прямо – таки мыслит в противоположном направлении.

– Вспомнила, значит, как зовут меня. И повернись, когда с тобой разговаривает дочь посадницы Альдейгьи.
«Ничего себе заносчивость у девочки из крохотного городишка, что мой отец и князь в жестком кулаке держат» подумала Полонея. Лютвяна взяла Полонею за плечо и повернула к себе лицом.

– Ну, рассказывай, что это такого в тебе дивного или занятного, от чего сама госпожа Мальма с тобой отдельно, как с потомком царей великих занимается. Что – то не упомню, чтобы вот со мной она хоть раз уединялась или вот с ними. Девушка обвела рукой весь трапезный зал. – Ладно, кабы ты красавицей, какой бы была, а так ведь страх, да и только. Она засмеялась, и некоторые девушки в трапезной поддержали товарку. – Вот я сотворена, ну на загляденье. Дочь посадницы Альдейгьи выгнула прямее спину и нарочито провела рукой, представляя свою стать и действительно редкостную красоту. – Эти твои волосенки серенькие по сравнению с моими косами золотыми, а твои словно выдерганный куриный хвост. Она взяла Полонею за косу, что оказалось весьма болезненно, так как незаметно применила чары. Полонея тут же хотела ответить обидчице, но мгновенно вспомнила, что госпожа Мальма велела ей чары и зелья никакие не применять.

– Я тоже ведь не упомню, Лютвяна, чтобы дочери посадницы из малого городка, что и на карту то нанесли – красок пожалели столько спеси дозволялось. Полонея взяла ее за руку, ту самую, что лишь мгновение назад касалась ее волос и ловким усилием вывернула Лютвяне за спину, заломив до упора, да так, что та согнулась в три погибели. Лютвяна взвыла от боли.

– Отпусти, баломошка . Я тебе не только косу выдеру, а кости все повыламываю.

– Пока, как видишь, с выламыванием костей преуспела я. А с косами твоими золотыми позднее разберусь, когда встретимся за пределами дома почтенной госпожи Мальмы. Полонея развернула Лютвяну спиной к себе и дав по мягкому месту доброго пинка оттолкнула. – Еще раз ко мне подойдешь, королоба , получишь в разы больше. Лютвяна отскочила от мстительницы на добрых пять саженей, приземлившись лицом в горшок с высоким растением. Она недолго приходила в себя, слушая и сочувствующие и насмешливые разговоры товарок за своей спиной. Поднявшись на ноги, Лютвяна стремительным движением повернулась, достала из сумочки на своем поясе порошок и сдула его с ладони в сторону Полонеи, шепнув несколько слов, но столько тихо, что никто даже не расслышал. Выпущенный Лютвяной порошок направился в сторону новенькой. Та, помня о запрете наставницы, стояла, не колыхнувшись в ожидании действия сероватого порошка.

«Ладно. Подождем. Все равно потом любые чары сниму, но ты от меня не уйдешь, ерохвостка » Полонея наблюдала за медленно приближающимся к ней порошком, недоумевая о том, какая великая разница в отношениях здесь и у них скиту. Вдруг порошок остановился в пяди от ее лица. Полонея повернула голову и увидела перед собой одну из тех девушек, что сегодня танцевали в тайном храме госпожи Мальмы для нее и хозяйки поместья.

– Лютвяна обратилась девушка к покрывшейся оспинами зачинщице ссоры после того, как остановила порошок у лица Полонеи и повернув его к хозяйке, стремительно вернула обратно. – Смотрю, ты уже всему научилась. Пора бы тебе отправиться восвояси.

– Я не хочу домой, мне еще рано домой! Закричала Лютвяна, ощупывая свое лицо и разглядывая руки. – Убери это! Верни все обратно, Тайма. Я не буду больше трогать эту безродную лесную курицу. Ну, откуда мне было знать, что она и чарами пользоваться не умеет. Я ведь так попугать хотела. Убери это с меня! Тайма! Пожалуйста! кричала изуродованная задира.

– Дак, сама и снимай. Сказала Тайма. – Смогла наслать, сумей и снять.

– Я не умею это снимать. Слезы градом катились по лицу дочки посадницы. Тайма громко рассмеялась.

– А что ж ты тогда на новую девушку посылаешь, то, что сама снять не можешь?

– Не могу! Плакала Лютвяна. – Тайма, сними заклятие.

– Нет. Сама снимай. Чтобы в следующий раз думала, где и с кем ты находишься и, как не следует чародейство применять. Она обвела взглядом всех присутствующих в трапезной. – Не смейте никто ей подсобить. Я проверю. Продолжайте трапезу и возвращайтесь к своим занятиям. Девушки послушно взяли свои ложки, продолжили, есть, временами поглядывая на Лютвяну, которая со многими вела себя отвратительно, даже с теми, кто по положению был выше нее, уже не говоря о тех, кто не мог похвастаться родословной и внушительными богатствами. Тайма подошла к Полонее и приобняла девушку.

– Рада познакомиться с тобой, сестра. Как ты уже поняла – Я Тайма, когда Зода проведет тебя в твои покои, я приду к тебе. Нужно многое обговорить.

– Уладились, Тайма. Полонея улыбнулась и кивнула. – Буду тебя ждать.

– Чтица полей твоя сестра? Спросила ее Куаныш, когда девушки снова принялись за трапезу.

– Не знаю, может быть. Я никогда не видела ее доныне. Может быть, и сестра из родичей по материнской линии. Я никого не знаю из них.

– А кто твои родичи по материнской роду? Спросила Хавива. Эта чудной красоты арабская девушка, была столь изящна и миниатюрна с тонкой талией и широкими бедрами, что невероятно гармонировали с ее пышной грудью. Нежные ее полушария выступали над глубоким вырезом рубахи, прихваченной золотым поясом, застегнутым, поверх причудливо вышитого золоченой нитью и цветами из мелких жемчужинок. В центре жемчужной россыпи примостились овальные аметисты. На тонкой длиной шее красовалось изящное ожерелье из таких же жемчужинок, заканчивающееся крупным белым звездчатым сапфиром.
Залюбовавшись невиданной красотой Хавивы, тонкими чертами ее лица, маленьким носиком, пухлыми нежными губами, и невероятно огромными, темными блестящими, точно камень гиацинт глазами, и обдумывая, чтобы сказать о родичах по матери, и при этом ненароком не выдать кто она сама Полонея молчала.

– Полонея? Мариска, сидевшая рядом коснулась ладонью локтя новой подруги. – Эта сдёргоумка  все же навредила тебе? Как ты? Может позвать кого? Полонея отрицательно покачала головой.

– Мой дед – конунг Герлейв. Я дочь его дочери Руты.

– Да ты, что? Удивилась Тимея. Он был у нас в Плиске. Правда, тогда меня еще не было на свете. Мне мой дед, да пребудет он в вечности, рассказывал о нем и его дочери Эидис. Благодаря им он и стал царем.

– Ну, а я вот так никогда и не видела его и уж тем более мою тетю. Она погибла, когда защищала свой остров от чудовища, что пришло к ним вместе с силами тьмы. Тимея вздохнула.

– Жаль, что так сложилось. У нас во дворце даже фреска есть, где они – мой и твой деды и почтенная Эидис, изображены. Лучше бы она вышла замуж за моего дядю, тогда глядишь, и жива бы, осталась. А он ведь так ее любил. Полонея тяжело вздохнула.

– У каждого свой Рок. Вышний никогда не ошибается, распоряжаясь нами по своему усмотрению. Ведь, выйди она замуж за твоего дядю, не совершила бы должное и тогда, неизвестно чем бы закончилось на остров моих родичей нашествие этой твари.

– Да. Вступила в разговор Хавива. – У нас в роду также много разных историй, когда члены рода ценой своей жизни спасали клан.

– Мы дух, облеченный в тело. И все равно или поздно вернемся к Вышнему. Поэтому не страшно умирать, когда на кону жизнь твоего народа. Вдруг впервые за весь вечер заговорила Петра.

– Мне всегда, не хватало наших родителей. Они погибли, сражаясь за мой народ. Но я могу всегда их не только любить, но и гордиться ими, так же, как и нашей приемной матерью Теодорой, чье имя переводиться как божий дар. Она ведь действительно стала божиим даром для всех нас, когда большая часть наших дедов и родителей были преданы земле. У девушки и ее сестры – близняшки Мариски выступили на глазах слезы.

– Да. Они умерли в чести и славе. А нам придется жить и умереть так же, кому это предначертано его Роком. Тяжелое молчание надолго повисло над столом, Потом Петра встала и произнесла. – Пойдемте, еще вечерний обряд творить.

– Да. Нужно идти, согласились с ней подруги, встали из-за стола и направились в свои спальни. Зода встретила Полонею на выходе из трапезной и повела в покои, где той предназначено жить пока она здесь.

– Ты молодец, госпожа Полонея, не удержалась девушка от похвалы. – Я наблюдала за всем, оттого и позвала госпожу Тайму. Наверное, очень трудно сдерживать чары, когда ты ими владеешь и не отвечать обидчикам. Мне это никогда не узнать я простая девушка, в роду чародеев не было, да и своих даров у меня нет.

– Иногда ими лучше не владеть, когда, полагаясь на них обнаруживаешь, в важный момент, что они вдруг иссякли. Вспомнила Полонея случай с Мардарой, когда та в образе котенка приходила в их дом. – Это может весьма печально закончиться. А временный запрет наставницы на использование чар, в таком случае как с Лютвяной, всего лишь удар по гордыне.
С этим можно смириться, особенно здесь, когда понимаешь, что ничего непоправимого, эта маленькая гордячка сделать не сможет. Они вошли в роскошные покои. И Полонея от изумления ахнула. Огромное, почти во всю стену окно выходило видом на море. Она коснулась прохладного великолепия гладких тонких стекол. Сквозь них было видно без искажений, все, что происходит снаружи.

– Как такое может быть? Она повернулась к Зоде.

– Госпожа Мальма. Она указала на несколько больших зеркал, что установленных на изогнутых кованных подставках в дальнем пределе покоев и образовывали квадрат. – Когда – то давно ее друг привез ей из дальних стран древнее зерцало из стекла. Вот она и стала долгие годы проводить всякие изыскания. Зерцала разных форм и размеров, и стёкла для окон.

– И что? Все покои так оформлены? Полонея не могла налюбоваться видом моря, с высоты.

– Нет. Только у госпожи Мальмы, в некоторых покоях для гостей, в покоях у слуг. Она весьма заботливо относится к нам и старается наполнить нашу жизнь роскошью и красотой. А воспитанницы, дабы не смущаться подобным живут в покоях с выдувными стеклышками. Полонея прошлась по помещению, дивясь богатому убранству, коснулась покрывала на высоком ложе.

– А где вещи мои, Зода? Я тут что – то сундуков не вижу. В ваших покоях нет сундуков.

– Тут! Она показала в сторону стены, что была по правую руку от двери. – Ниша с дверью, где все можно складывать и вешать на специально устроенных для этого перекладинах. Зода распахнула несколько дверей, слившихся со стеной и взору Полонеи предстало огромнейшее пространство, где казалось могли уместиться все вещи всех насельниц их скита. Ее вещи, Зода заботливо разложила в шкафу. Они сиротливо смотрелись в необъятном пространстве среди полок и перекладин. Полонея взяла одну из шкатулок, что Матушка Ведагора дала ей с подарками, а она по мере надобности должна будет преподносить тем, кому посчитает нужным. Из шкатулки девушка достала массивное ожерелье из гранатов разных оттенков. Цвет их переходил от изумрудно – зеленого до лилового, в центре же оправленных в золото камней на тонкой цепочке был прикреплен самый большой камень красного цвета, мерцающей в своей таинственной глубине звездчатыми гранями.

– Почтенная Зода. Прошу тебя принять в дар это дивное ожерелье. И пусть ты не обладаешь чарами, как выразилась сама и госпожа Мальма, но твои руки, умеют творить такие чудеса, что не всякий чародей сможет. Благодарю тебя за волшебное наслаждение, доставленное мне в купальнях сегодня, за добрый прием, и за твое чистое сердце.

– Девочка моя. Но это же бесценный дар, достойный самой именитой чародейки.

– Ты лучше, Зода. Ты значительно лучше. Прими, прошу, коли госпожа Мальма не против подарков для тебя.

– Благодарю тебя. Зода тут же подошла к зеркалу и надела подарок гостьи. Он сверкал искусно созданными мастерами, гранями, отражавшимися от зеркальной поверхности светом множества свечей, горевших ярким светом в роскошных покоях.
Когда Зода пожелав спокойной ночи, ушла, Полонея еще долго стояла у окна, разглядывала простирающееся вдаль море, редкие суденышки на нем, огни на них палубах. Чуть поодаль виднелась цитадель, одновременно служившая маяком.
«Сард, наверное преспокойно спит». Вспомнила девушка о новом друге и его наставнике.
Она повернулась лицом к помещению и устремила взор на широкое ложе. Оно манило в свои мягкие объятия. Подумав о том, что уже довольно поздно, но помня о наставлении госпожи Мальмы, не спать, она почувствовала неимоверную усталость.

Эта усталость, непосильной ношей легла на плечи. Девушка решила чуть прилечь. Она устроилась на пуховой перине, потонув в облаке лебяжьего пуха. Плотный шелк приятно холодил кожу. Она лежала, стараясь не заснуть, думая о том, что все еще только начинается. А вот что? Бессмысленно зреть в свое грядущее, что – то можно увидеть, но по определенным законам что – то может поменяться и прорицание не даст предполагаемых событий. Здесь у чародеев часто бывает все как у обычных людей. Ибо все ходят под Вышним и законы Мироздания одинаковы для всех. Она вздохнула и не почувствовала, как сон стал медленно, но верно затягивать ее в сладостный омут.