Радушные Держащая купол Глава сорок седьмая

На площадке над морем, в одеждах, похожих на те, в которые обычно облачалась Вербена и ее сестры, их ждала Тайма. Родственнице Полонеи не меньше, чем Вербене шло сапфировое одеяние, плотно прилегающее к телу, с длинными рукавами и неимоверно широкими юбками. Это платье выгодно подчеркивало изгибы фигуры Таймы и хрупкость ее тела. А золотой обод, что украшал лежащий полумесяц рожками вверх, а в нем круг, в центре которого красовалась выступавшая на золотом круге, золотая же треугольной формы шишка, каждая чешуйка которой была резко очерчена и выпукла, переливался всеми цветами радуги, сверкая в лучах яркого солнца, рассыпая искрящиеся блики вокруг его обладательницы. Как и все трапезы, в доме госпожи Мальмы,  эта отличалась удивительной роскошью и разнообразием изысканных яств и посуды, в которой они были поданы и расставлены на ярко желтой скатерти.

– Приветствую вас, дорогие мои. Сказала Тайма, когда Полонея и ее наставница появились на площадке. Обе, не говоря лишних слов подошли к Чтице Полей и обняли ее.

– Сегодня попрошу тебя прогуляться с девочкой в нижний город и на дальние доки порта. Озвучила просьбу госпожа Мальма, когда они удобно устроились за столом и, служанка разлила дымящийся травный напиток по изумрудным чашкам тонкого фарфора красного цвета. Напиток моментально взбодрил и без следа растворил усталость.

– В таком случае, я правильно подобрала одежду. И Полонее, также стоит надеть наряд, что носят Радушные. Люди, обитающие в тех местах, по большей части сторониться нас. А если и подходят, то лишь с просьбой о помощи.

– В ее покоях есть все, что может пригодиться.

– Мне и обруч надевать? Спросила Полонея. Тайма и Мальма улыбнулись нетерпению ее юности и радости, загоревшейся в глазах при упоминании о наряде, дозволенном ей к облачению.

– Нет. Тайма взяла с изумрудного блюда крылышко перепелки. – Этот обруч Радушные могут надеть лишь, когда пройдут посвящение и произнесут клятвы в Цветке Папоротника.

– Что это? С изумлением спросила Полонея.

– История эта длинная. И я расскажу ее тебе позднее. А может не я, а твоя новая подруга Вербена.

– И то славно. Заключила Полонея. – Если честно, то голова уже кругом идет и я устала. Все дивно интересно, но так много новых знаний, что и упустить опасаюсь.

– Склонна согласиться. Госпожа Мальма полила сиропом клена ягоды земляники. – То, что другие узнают десятками лет, или с этим растут, ты познаешь в считанные дни и недели. Тут у кого хочешь, голова кругом пойдет.

– Вы, не поймите меня превратно, но и правда, слишком много всего неизведанного. Попыталась оправдаться девушка.

– Все славно, девочка. После следующей ночи, коль сложиться, как мною задумано, ты сможешь выспаться. Поддержала наставница. Уж она то, как никто понимала, что все произошедшее с ее воспитанницей не лишь физически сложно усваивать, сколько энергетически перестраивать структуры своего существа. – Приступай к трапезе. И идите куда обозначено. Она ласково смотрела на ученицу, стараясь подбодрить. – Не все в мире нам может нравиться, но это все в нем есть. И в этом прелесть его разнообразия, причина думать о своем месте в этом мире, действиях, словах и мыслях. Она отставила мисочку с недоеденными ягодами земляники и взяла в руки чашку с настоем. – Не забудьте взять плащи. За оградой прохладно.

Двери гостеприимного дома госпожи Мальмы закрылись за спиной Таймы и Полонеи. Снова девушка поразилась разнице между погодой, царившей там и здесь. Темное пасмурное без единого проблеска небо нависло над островом, грозя сорваться вниз потоками дождя, а может быть и града. Ветер, набегавший с моря, поднимал клубы пыли и мелкого мусора, бросая в лицо, Кожа реагировала неприятным покалываем и гримасой.

– Да, умеешь ты Мальма подобрать декорации для отворотных занятий. Заметила Тайма, плотнее укутываясь в плащ.

– Что? Переспросила ее спутница. Порыв ветра не дал расслышать слов, сказанных ее новообретенной родственницей. Девушки накинули, поплотнее, свои сапфирового цвета плащи, с подкладками на гагачьем пуху.

– Да, я говорю, что и погоду, наша Мальма, выбрала подходящую для нашей прогулки. Чтобы она оказалась предельно неприятна для, как, скажем прогулка в храм или берегом моря в окружении друзей.

– Что ж так дак и так. Показывай мне все, что ты должна показать, Тайма. Надеюсь, мое с тонкими вибрациями сердце выдержит и это зрелище. Обе девушки невесело рассмеялись и прошли сначала вверх по улице, а потом проулками спустились в нижний город. Когда они проходили еще вверх по улице, Тайма кивнула трем мужчинам, стоявшим под аркой одного из домов. Мужчины кивнули в ответ и последовали за девушками на некотором расстоянии.

Зрелище нижнего города было не для нежных девиц, выросших в лесном скиту Матушки Ведагоры. Повсюду мусор и грязь. Их выбрасывали прямо из дверей и окон домов. Вонь от нечистот вызывала тошноту и нестерпимую головную боль. Тут же люди, что валялись прямо среди куч мусора. Лохмотья, в которые облачены их тела, не особо от этого мусора отличались. Из распахнутых окон слышны ссоры, сопровождаемые отборной бранью и такими оскорблениями, смысл которых не сразу доходил до понимая дочки воеводы Владияра.

– Это же святой остров. Возмутилась Полонея. – Как же волхвы позволяют подобным безобразиям происходить тут?

Ее взгляд упал на женщину. Все говорило, о том, что она не многим старше самой Полонеи, но отпечаток нелегкой, наполненной тяжкими испытаниями и непосильным трудом жизни, наложил глубокий след на ее лице и сгорбленном теле. Лицо женщины приобрело заломы и складки в соответствии с теми эмоциями и чувствами, что преобладали в этом существе женского пола, а тело, будто надломленное, едва держалось, чтобы не сломаться под тяжестью прожитого. Глаза, не выражающие ни эмоций, ни чувств смотрели в одну точку. Она просила милостыню, протягивая к прохожим ладонь с изуродованными пальцами, прислонившись в грязной стене невысокого дома с прохудившейся крышей. Тайма проходя мимо нее вложила монетку в ладонь женщины.

– Ты же слышала, что сказала госпожа Мальма, когда отправляла нас прогуляться. «Все имеет место быть и все имеет право на существование».

Мимо них прошла женщина, таща за руку юную девушку. Та упиралась и просила отпустить ее и не отдавать какому – то злобному старику, называя свою мучительницу матерью. Но ее мать и не думала менять свои действия, расписывая девчушке все прелести того, что они смогут приобрести на деньги, которые заплатит этот щедрый, по словам женщины господин.

– Куда она тащит эту девушку? Что она хочет с ней сделать? Спросила Полонея свою сопровождающую.

– Это Вим. Она была раньше проституткой, а теперь пытается прожить, продавая своих дочерей. Эта самая младшая, осталась у нее последней из девяти.

– И что же стало с остальными? Полонея в принципе понимала, что, но ей трудно было предположить, что то, что она сейчас наблюдает не плод воображения рассказов ходоков, посещавших их скит, а вполне реальная часть жизни.

– Одну из дочерей Вим увез на своем судне какой – то пройдоха и продал ее в рабство, другую переехала телега, когда она пьяная вышла после встречи с клиентом, третья умерла родами, дома еще одна лежит, умирая от горячки, вызванной побоями.

– Тайма! Ты так спокойно об этом говоришь, словно это, само собой разумеется. Возмутилась спокойному перечислению Таймой несчастий неизвестных девушек Полонея.

– А что ты хочешь? Чтобы я вместе с ними рыдала, рвала на себе одежды и посыпала голову пеплом?

– Нет! Глаза Полонеи сверками от чувств. В ним полыхали гнев, отчаяние и возмущение. – Им же нужна помощь!

– Нужна. Равнодушно подтвердила Тайма.

– И мы можем им помочь! Надежда, что она изменит жизнь этих несчастных людей, вызвала прилив вдохновения.

– Возможно, кому – то и можем. Все так же равнодушно отвечала ей родственница.

– Ну, так, что же мы бездействуем? Что же не помогаем? А другие? Почему не помогут? Пойдем же, Тайма!

– Нет.

– Нет? Как нет?

– Вот так нет.

– Что значит, нет?

– А, то и значит. Ты, что забыла значение слова нет?

– Ты хочешь сказать, что мы не поможем всем этим несчастным?

– Не поможем. Тайма отрицательно закивала головой.

В одной из открытых дверей слышались вопли. Женщина, что есть силы била мальчика лет шести от роду кочергой от очага. Полонея бросилась в дом, выхватив кочергу из рук женщины, несколько раз ударила ее, и пообещала превратить в крысу, если та еще хоть раз поднимет руки на ребенка.

Когда девушка догнала свою спутницу и поравнялась с ней, успокаивая дыхание и эмоции, та лишь мельком безучастно взглянула на спасительницу малыша.

– Полонея, Тайма остановилась и внимательно посмотрела в глаза девушке. – Если я сказала, что мы никому не поможем, то это значит ровно то, что я сказала. И раз уж мне выпала незавидная участь выгуливать тебя по этой части острова, то ты будешь делать ровным счетом то, что я велю и не делать то, что я запрещаю. Ее слова хлестко, что осколки разбитого зеркала разрезали пространство.

– Но, почему? Ведь мы можем им помочь!

– Я скажу тебе лишь одну причину, а об остальных со временем догадаешься сама.

– Скажи! Полонея явно злилась, разочарованная тем, что ее родственница такая черствая и хладнокровно жестокая.

– Нас никто не просил о помощи. А если бы и просил, то нужно убедиться, что ему это действительно нужно и он готов к изменениям.

– Но как же? В глазах Полонеи стояли слезы.

– Смотри. Ты якобы защитила этого несчастного мальчика, запретив тетке его избивать. Это хорошо. А то, что судьбой ему было предназначено быть сегодня несколькими ударами кочерги забитым. Ты изменила его судьбу. Более того, ты усугубила его страдания, потому что он неизлечимо болен и скоро его болезнь даст знать о себе непереносимыми страданиями и болью. Ему было предначертано избежать этой страшной боли благодаря тому, что его бы забила до смерти его же тетка. А теперь, она побоится поднимать на него руку и скоро он сляжет в страшных муках. И поверь, эти муки будут длиться куда дольше, чем боль в расколотой ударом кочерги голове и последующая за ней смерть. В его случае, это избавление.

– Так, что же! Пусть все теперь извивают детей? Так ты считаешь?

– Я так не считаю. Тайма была по – прежнему спокойна. – Но каждый конкретный случай, требует, чтобы его рассматривали отдельно.

– А, что же дочь этой старой проститутки Вим, что сейчас умирает от побоев? Может, мы ей хотя бы поможем? Ведь она не виновата, что мать заставила ее этим заниматься. Не унималась Полонея, желая помочь людям и хотя бы на толику облегчить их участь.

– Нет. В том, что она стала проституткой, она не виновата. А вот в том, что случилось после, когда ей представилась возможность изменить свою жизнь, выйдя замуж за достойного человека, с радостью принявшего ее в свой дом, Хотя он знал все о ее прошлом.

– Ну, может она не любила этого человека и не хотела становиться женой, не любимому! Защитила, умирающую Полонея.

– Ну, дак и не в этом она, собственно виновата. Пожала плечами Тайма. – А в том, что она его убила и ограбила, вынеся из его дома все что можно было сдвинуть с места и вернулась обратно в нижний город.

– Ты хочешь сказать, что происходящее с ней лишь расплата за то, что она совершила?

– Мы сюда не судить пришли. На то есть специально отряженные люди. Я тебя сопровождаю, а ты просто смотришь. А после, когда для этого будет подходящее место и время ты можешь обсудить свое восприятие и меру помощи людям со своей Матушкой Ведагорой, например. Вот пусть она тебе и расскажет, что добро не во всех случаях порождает добро, и не во всех случаях следует помогать, даже если человек просит о помощи.

– Но это же кошмар! Это так не справедливо, когда сильные, могут запросто уничтожить слабого.

– Ничем не могу тебе тут помочь. С претензиями о порядке мироустройства ко мне обращаться бесполезно. Полонея искоса взглянула на говорившую, насупилась и пошла дальше рядом, демонстрируя возмущение и несогласие всем своим видом.

Вдруг из окна второго этаж выплеснули прямо в пяди от девушки грязную воду.

– Разве можно так поступать? Зачем же ты на людей выплескиваешь из окна грязь? Возмутилась Полонея поведением женщины, выплеснувшей воду. Она свесилась из окна чтобы развесить за ним ветошь.

– Да, пусть Темный Велес заберет тебя в глубины Нави. Закричала женщина, на сколько, хватало мощи ее луженой глотки. – Пошла вон отсюда, а то сейчас чего и потяжелей на твою тупую башку скину. Полонея, не ожидавшая, подобной отповеди чуть не задохнулась от возмущения. В ладони непроизвольно сформировался шар, готовый сорваться с ее пальцев.

– Тихо, тихо. Тайма коснулась руки своей спутницы, и шар растворился в воздухе. – Успокойся. И не надо ее трогать. Полонея разглядывала свою руку. На ней плясали искорки гнева, но она взяла себя в руки. – А теперь скажи мне, где справедливость в том, что ты в любой момент, владея данной и натренированной тобою силой, ты можешь запросто не то, что причинить ей боль, а и уничтожить? Разве справедливо, что несчастная женщина живет в подобных условиях, а ты не в пример ей можешь позволить себе жить в роскоши, имея на своем столе самые изысканные кушанья, одежду? Разве справедливо, что ты родилась в доме воеводы, окруженная богатством твоего рода, и с первых дней тебя воспитывал не кто – то там, а княгиня. Она учила тебя приятным манерам, а потом ты попала к Ведагоре, а не сюда к примеру. Полонее молчала, опустив голову. – Видишь, тебе нечего ответить на это. Может, окажись она в других обстоятельствах, то характер у нее был бы, что добрее не найти.

Чуть поодаль остановилась крытая повозка, где в богатых одеждах и дорогих украшениях женщина ругалась со своим мужем, кляня его, на чем свет стоит. Так, наблюдая за всем происходящим, они добрались до дальних доков пристани. Там картина, представшая их взору, была ничем, не лучше той, что происходила в нижнем городе. Дальше Тайма привела девушку к месту, где обитал жрец Чернобога и собирал в свои ряды последователей и почитателей своему господину. В довершение ко всему увиденному хлынул мощным ледяным потоком дождь, собиравшийся зарядить с самого утра. Полонея хотела было укрыться от ледяных струй под чарами, но вспомнила, что госпожа Мальма не велела ей применять чары до времени. Так и бежали они с Таймой по улицам, а кучи грязи, смешавшись с потоками дождя стекали по улицам к морю, пока не достигли верхнего города, где и дождь казался не таким холодным, и приветливость встречаемых ими людей была не в пример той, царившей в местах, где только что побывали девушки. Тайма остановилась у дверей дома госпожи Мальмы, стукнула несколько раз дверным молотком. Дождавшись, когда откроют, она приобняла за плечи Полонею.

– Увидимся позже. Прозвучал ее голос, и Тайма присоединившись к мужчинам, сопровождавшим их во время прогулки на расстоянии, направилась по своим делам.