1917 год. Первые декреты. Советское правительство

ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. ОТКРЫТИЕ II ВСЕРОССИЙСКОГО СЪЕЗДА СОВЕТОВ  http://proza.ru/2025/04/21/167

                СМОЛЬНЫЙ УТРОМ 26 ОКТЯБРЯ

Как в феврале Таврический дворец, пишет Троцкий, так в октябре Смольный стал средоточием всех функций столицы и государства. Здесь заседали все правящие учреждения. Отсюда исходили распоряжения или сюда являлись за ними. Отсюда требовали оружия и сюда доставляли винтовки и револьверы, конфискованные у врагов. С разных концов города приводили арестованных. По тротуарам прилегающих улиц сплошным потоком тянулись люди. У наружных и внутренних ворот горели костры. При их колеблющемся свете вооруженные рабочие и солдаты придирчиво разбирали пропуска. Несколько броневиков сотрясались во дворе действующими моторами. Никто не хотел остановиться, ни машины, ни люди. У каждого входа стояли пулеметы, обильно снабженные патронами на лентах. Бесконечные, слабо освещенные, угрюмые коридоры гудели от топота ног, от возгласов и окриков. Приходящие и уходящие катились по широким лестницам вверх и вниз. Сплошную людскую лаву прорезывали нетерпеливые и повелительные одиночки, работники Смольного, курьеры, комиссары с мандатом или приказом в высоко поднятой руке, с винтовкой на веревочке за плечом или с портфелем под мышкой.

Днем в Смольном работал Центральный Комитет большевиков: решался вопрос о новом правительстве России. Решено было назвать правительство Советом народных комиссаров. Так как переговоры о коалиции "всей демократии" не привели пока ни к чему, ЦК принял предложение Ленина, как единственно мыслимое: сформировать правительство из одних большевиков.

                ПОБЕГ КОРНИЛОВА

В течение дня пришло известие, особенно всполошившее солдат: бежал Корнилов. На самом деле высокий арестант, проживавший в Быхове под охраной верных ему текинцев и державшийся ставкой Керенского в курсе всех событий, решил 26-го, что дело принимает серьезный оборот, и, без малейших затруднений, покинул свою мнимую тюрьму.

                II СЪЕЗД СОВЕТОВ. ВЕЧЕРНЕЕ ЗАСЕДАНИЕ 26 ОКТЯБРЯ

Заседание съезда открылось в 9 часов вечера. "Картина в общем немногим отличалась от вчерашней, - отмечает Троцкий. – Меньше оружия, меньше скопления народа". Суханов, уже не в качестве делегата, а в числе публики, нашел даже свободное место. В этом заседании предстояло решить вопросы о мире, земле и правительстве.

Каменев начал с доклада о произведенных президиумом за день работах: отменена смертная казнь на фронте, введенная Керенским; восстановлена полная свобода агитации; отдано распоряжение об освобождении из тюрем солдат, посаженных за политические убеждения, и членов земельных комитетов; отстранены все комиссары Временного правительства; приказано задержать и доставить Керенского и Корнилова. Съезд одобрил и подтвердил все эти постановления.

                ДЕКРЕТ О МИРЕ

Ленин, которого съезд еще не видел, в 10 часов 40 минут получил слово для доклада о мире. Его появление на трибуне вызвало несмолкаемые приветствия. Крепко держась за края пюпитра и разглядывая своими небольшими глазами толпу, вспоминает Троцкий, Ленин стоял в ожидании, не обращая, видимо, внимания на непрекращающуюся овацию, длившуюся ряд минут. Когда овация закончилась, он просто сказал: "Мы теперь приступаем к строительству социалистического порядка".

Ленин прямо начал с оглашения проекта декларации, которую должно будет издать подлежащее избранию правительство: "Рабочее и крестьянское правительство, созданное революцией 24–25 октября и опирающееся на советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом, демократическом мире". В сущности, замечает Пайпс,  Декрет о мире  не являлся законодательным актом и получил  название «декрета» по недоразумению. Это было воззвание ко всем воюющим державам немедленно начать переговоры для достижения «демократического» мира без аннексий и контрибуций, гарантирующего каждой нации «право на самоопределение». В нем говорилось также о необходимости отказаться от тайной дипломатии и опубликовать тайные договоры. До начала мирных переговоров Россия предлагала объявить трехмесячное перемирие.

Обращение к народам и правительствам съезд принял единогласно. В протоколе отмечено: "Несомненный подъем настроения... Приветствовали Ленина, кричали ура, бросали вверх шапки. Пропели похоронный марш в память жертв войны. И снова рукоплескания, кричали, бросали шапки".

"Надо сказать, – пишет в своих воспоминаниях Станкевич, – что смелый жест большевиков, их способность перешагнуть через колючие заграждения, четыре года отделявшие нас от соседних народов, произвели сами по себе громадное впечатление". Грубее, но не менее отчетливо выразился барон Будберг в своем дневнике: "Новое правительство товарища Ленина разразилось декретом о немедленном мире... Сейчас это гениальный ход для привлечения солдатских масс на свою сторону; я видел это по настроению в нескольких полках, которые сегодня объехал; телеграмма Ленина о немедленном перемирии на три месяца, а затем о мире, произвела всюду колоссальное впечатление и вызвала бурную радость. Теперь у нас выбиты последние шансы на спасение фронта".

                ДЕКРЕТ О ЗЕМЛЕ

Ленин снова поднялся на трибуну, на этот раз со страничками декрета о земле. Проект декрета не был размножен для раздачи: у докладчика в руках находился единственный черновой экземпляр, и он был написан, по воспоминанию Суханова, "так плохо, что Ленин при чтении спотыкается, путается и, наконец, останавливается совсем. Кто-то из толпы, сгрудившейся на трибуне, приходит на помощь. Ленин охотно уступает свое место и неразборчивую бумагу". 

Суть декрета, отмечает Троцкий, заключалась в двух строках первого пункта: "Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа". Помещичьи, удельные, монастырские и церковные земли, с живым и мертвым инвентарем, переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных советов крестьянских депутатов, впредь до Учредительного собрания. Конфискуемое имущество, в качестве народного достояния, ставится под охрану местных советов. Земли рядовых крестьян и рядовых казаков ограждены от конфискации. Весь декрет не насчитывает и трех десятков строк.

К основному тексту была присоединена более обширная инструкция, целиком заимствованная у самих крестьян. В "Известиях крестьянских советов" напечатана была 19 августа сводка 242 наказов, данных избирателями своим представителям на первом съезде крестьянских депутатов. Несмотря на то что разработку синтетического наказа производили эсеры, Ленин не остановился перед приобщением этого документа, целиком и полностью, к декрету "для руководства по осуществлению великих земельных преобразований". Сводный наказ гласил: "Право частной собственности на землю отменяется навсегда". "Право пользования землею получают все граждане... желающие обрабатывать ее своим трудом". "Наемный труд не допускается". "Землепользование должно быть уравнительным, т. е. земля распределяется между трудящимися, смотря по местным условиям, по трудовой или потребительской норме".  Следуя этим наказам, декрет вместо объявления национализации всей земли, — то есть передачи ее в собственность государства, как того требовала программа большевиков, — объявлял ее «социализацию», то есть изъятие из сферы торговых операций и передачу в пользование крестьянским общинам. Единственная цель этого декрета, подводит итог Пайпс,  заключалась в том, чтобы завоевать поддержку крестьянства на выборах в Учредительное собрание.

Очень многие, не только враги, но и друзья не поняли подхода большевистской партии к крестьянству и его аграрной программе. Уравнительное распределение земель, возражала, например, Роза Люксембург, не имеет ничего общего с социализмом. Но на этот счет, поясняет Троцкий, и большевики не делали себе, разумеется, иллюзий. Наоборот, самая конструкция декрета свидетельствует о критической бдительности законодателя. В то время как сводный наказ гласил, что вся земля, и помещичья, и крестьянская, "обращается во всенародное достояние", основной доклад вообще умалчивает о новой форме собственности на землю.

Декрет в сочетании с наказом означал для диктатуры пролетариата обязательство не только внимательно относиться к интересам земельного труженика, но и терпеливо – к его иллюзиям мелкого хозяйчика. Было ясно заранее, что в аграрной революции будет еще немало этапов и поворотов. 

"Мы не можем обойти, – говорил Ленин в своем докладе, – постановление народных низов, хотя бы мы были с ними несогласны... Мы должны предоставить полную свободу творчества народным массам... Суть в том, чтобы крестьянство получило твердую уверенность в том, что помещиков в деревне больше нет, и пусть сами крестьяне решают все вопросы и сами устраивают свою жизнь".

После единогласно и без прений принятой резолюции, объявляющей делом чести местных советов не допустить еврейских и всяких иных погромов со стороны темных сил, был поставлен на голосование законопроект о земле. Съезд принял его с новым взрывом энтузиазма против одного при восьми воздержавшихся.

ОБРАЗОВАНИЕ СОВНАРКОМА И НОВОГО ЦИКА. БОРЬБА ПРОТИВ ДИКТАТУРЫ БОЛЬШЕВИКОВ ЗА КОАЛИЦИОННОЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Третий, последний, декрет, представленный делегатам, был «посвящен формированию нового правительства. Каменев огласил проект, выработанный Центральным комитетом большевиков. Заведование отдельными отраслями государственной жизни поручается комиссиям, которые должны работать над проведением в жизнь программы, провозглашенной съездом советов, "в тесном единении с массовыми организациями рабочих, работниц, матросов, солдат, крестьян и служащих". Правительственная власть сосредоточивается в руках коллегии председателей этих комиссий, под именем Совета народных комиссаров. Контроль над деятельностью правительства принадлежит съезду советов и его Центральному исполнительному комитету. получившего наименование Совет народных комиссаров, или Совнарком. Срок действия этого органа ограничивался созывом Учредительного собрания, который предполагался в следующем месяце. 

Сам Ленин поначалу  в кабинет входить не хотел, предпочитая действовать из-за кулис. Возглавить правительство он предложил Троцкому, но тот отказался. «Сначала Ленин не хотел войти в правительство, — рассказывал Луначарский. — Я, говорит, буду работать в Ц.К. партии <…> Но мы говорим, — нет. Мы на это не согласились. Заставили его самого отвечать в первую голову. А то быть только критиком всякому приятно».

Новый кабинет имел такую же структуру, как и прежний, но в нем была добавлена одна должность — председатель (не комиссар!) по делам национальностей. Все комиссары состояли в партии большевиков и подчинялись ее дисциплине. Левых эсеров пригласили участвовать в правительстве, но они отказались, потребовав, чтобы новый кабинет представлял «все силы революционной демократии», включая меньшевиков и эсеров.

В результате в состав первого Совета народных комиссаров были намечены семь членов Центрального Комитета большевистской партии: Ленин, в качестве главы правительства, без портфеля; Рыков, как народный комиссар внутренних дел; Милютин, как руководитель ведомства земледелия; Ногин – глава торговли и промышленности; Троцкий – руководитель иностранных дел; Ломов – юстиции; Сталин как председатель комиссии по делам национальностей. Военные и морские дела вручались комитету в составе Антонова-Овсеенко, Крыленко и Дыбенко; во главе комиссариата труда предполагался Шляпников; руководить просвещением должен будет Луначарский; тяжелая и неблагодарная забота о продовольствии была возложена на Теодоровича; почта и телеграф – на рабочего Глебова. Пост народного комиссара путей сообщения оставался вакантным до соглашения с организациями железнодорожников. Руководство финансами возложили на Скворцова.

Каменев и Зиновьев не вошли в Совет народных комиссаров: первый намечался председателем нового ЦИКа, второй – редактором официального органа советов. "Когда Каменев читал список народных комиссаров, – пишет американский журналист Рид, – взрыв аплодисментов следовал за взрывом после каждого имени и особенно после имени Ленина и Троцкого". Суханов прибавляет к ним также и Луначарского.

Однако предложенный состав правительства из одних большевиков был поддержан далеко не всеми. Представитель левых эсеров Карелин заявил, что нельзя осуществить принятую программу без тех партий, которые ушли со съезда. Правда, "большевики не повинны в их уходе". Программа съезда должна бы объединить всю демократию. "Мы не хотим идти по пути изоляции большевиков, ибо понимаем, что с судьбой большевиков связана судьба всей революции: их гибель будет гибелью революции". Если они, левые эсеры, отклонили, тем не менее, предложение вступить в правительство, то цель у них благая: сохранить свои руки свободными для посредничества между большевиками и партиями, покинувшими съезд. "В этом посредничестве... левые эсеры в настоящий момент видят свою главную задачу". Работу новой власти по разрешению неотложных вопросов левые эсеры будут поддерживать. В то же время они голосуют против предложенного правительства.

"Защищать власть одних большевиков, – рассказывает Суханов, – вышел Троцкий. Он был очень ярок, резок и во многом совершенно прав. Но он не желал понять, в чем состоит центр аргументации его противников...» «Несмотря на то что оборонцы всех оттенков в борьбе против нас не останавливались ни пред чем, - заявил Троцкий, – мы их не отбросили прочь, – мы съезду в целом предложили взять власть. Как нужно извратить перспективу, чтобы после всего, что произошло, говорить с этой трибуны о нашей непримиримости! Когда партия, окутанная пороховым дымом, идет к ним и говорит: "Возьмем власть вместе!", они бегут в городскую думу и объединяются там с явными контрреволюционерами. Они – предатели революции, с которыми мы никогда не объединимся!»

После этого слова потребовал представитель Викжеля (Исполнительного комитета союза железнодорожников), на лице которого Рид прочитал непримиримую враждебность. Он начал с обвинения: его организация, "самая сильная в России", не приглашена на съезд. Да будет известно: первоначальное решение Викжеля о поддержке съезда советов отменено! После этого он огласил уже разосланный телеграфно по всей стране ультиматум: Викжель осуждает захват власти одной партией: правительство должно быть ответственно перед "всей революционной демократией". Впредь до возникновения демократической власти на железнодорожной сети распоряжается только Викжель. Оратор присовокупил, что контрреволюционные войска к Петрограду пропускаться не будут; вообще же передвижение войск будет отныне совершаться только по распоряжению ЦИКа старого состава. В случае репрессий по отношению к железнодорожникам Викжель лишит Петроград продовольствия!

Момент для удара, признавал Троцкий, был выбран неплохо. Но, к счастью для большевиков, Викжель не был безусловным хозяином на путях сообщения. На местах многие железнодорожники входили в состав городских советов, признававших полномочия съезда. "Вся железнодорожная масса нашего района, – заявил в ответ на ультиматум делегат Ташкента, – высказывается за передачу власти советам". Другой представитель железнодорожных рабочих назвал Викжель "политическим трупом". Но это было явным преувеличением. Опираясь на довольно многочисленный верхний слой железнодорожных служащих, Викжель (управляемый меньшевиками и эсерами) сохранял значительное влияние. 

"Никаких разговоров о неправомочности съезда быть не может, – авторитетно заявил Каменев. – Кворум съезда установлен не нами, а старым ЦИКом... Съезд является верховным органом рабочих и солдатских масс". Таким образом, вопрос о правительственной коалиции был пока отложен.

Существовавший до этого времени Исполком съезд объявил распущенным, а на его месте избрал другой: в его состав входил 101 человек, из которых 62 были большевики, а 29 — левые эсеры. Председателем его стал Каменев. Предполагалось, что в дальнейшем ЦИК пополнится представителями крестьянских советов и переизбранных армейских организаций. Фракциям, покинувшим съезд, предлагалось послать в ЦИК своих делегатов на основе пропорционального представительства. В соответствии с ленинским декретом, Совнарком был подотчетен Исполкому, который, таким образом, представлял собой что-то вроде парламента, обладавшего правом вето по отношению к законодательным актам и правительственным назначениям.

Большевики настояли, чтобы все декреты, принятые Съездом, считались временными и подлежали утверждению, исправлению или отмене Учредительным собранием. Вообще Второй съезд Советов во всех своих постановлениях считался с Учредительным собранием и все свои основные решения принимал «впредь до его созыва».

Столько же условный характер носили меры, предусмотренные Декретом о земле: «Вопрос о земле, во всем его объеме, может быть разрешен только всенародным Учредительным собранием». Что же касается нового кабинета — Совнаркома, то в резолюции, написанной Лениным и утвержденной съездом, как уже упоминалось выше, было сказано следующее: «Образовать для управления страной, впредь до созыва Учредительного собрания, Временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом народных комиссаров». 

 В 5 часов 15 минут утра 27 октября Каменев закрыл учредительный съезд советского режима. В это утро центральный орган большевистской партии, снова принявший старое имя "Правда", писал: "Они хотят, чтобы мы одни взяли власть, чтобы мы одни справились со страшными затруднениями, ставшими перед страной... Что ж, мы берем власть одни, опираясь на голос страны и в расчете на дружную помощь европейского пролетариата. Но, взяв власть, мы применим к врагам революции и к ее саботерам железную рукавицу. Они грезили о диктатуре Корнилова... Мы им дадим диктатуру пролетариата…"

               
Великая Российская революция 1917-1922 гг.  http://proza.ru/2011/09/03/226