Радушные Держащая купол Глава пятидесятая

Подземелье под святилищем богини Мары освещалось множеством светящихся шаров, разогнавших мрак. Вереницей служительницы богини со свечами в руках следовали к круглой площадке к центру древней пещеры. Свечи с вкрапленными в них травами, отражались от сталактитов, образующих купол над площадкой.

Процессию замыкала Полонея в белой, ничем не расшитой рубахе, босыми ногами, ступавшая по холодным каменным плитам, отшлифованным ногами тысяч поколений людей, приходивших сюда вершить службы и обряды в честь Матери света. За девушкой следовали ее друзья. Они должны были по обычаю, стать свидетелями согласия дочери воеводы Полоцка посвятить свою жизнь служению богине. Девушки в зеленых, расшитых знаками Мары рубахах пели славбы, составленные тысячи лет назад их далекими предками, пришедшими на этот остров в стародавние времена. Все собравшиеся образовали круг, куда ступила посвящающая себя богине девушка. Она подошла в двум волнистым линиям, выдолбленным в полу храма, и встала. Одна из девушек в зеленых одеждах вылила в углубления линий исходящую паром кровь коня, принесённого в жертву несколькими минутами ранее. Полонея переступила через линии, наполненные кровью жертвенного животного. Это действо символизировало переход ею реки С-Мор-родины.

«Что – то эти служительницы Мары совсем духом обнищали. Даже руку девке не порезали, чтобы смешать ее кровь с кровью коня» Подумал Яволод, наблюдавший за обрядом сверху, сквозь купол, образованный отражающими огни свечей сталактитами.
Он, будучи правнуком предпоследней Верховной жрицы этого храма, хорошо знал, как проходит обряд посвящения и у женщин, и у мужчин. К Полонее подошла Мардара и срезала прядь распущенных по плечам волос с макушки посвящаемой. Жрица подошла к древу, с отлитым из золота стволом, ветвями из серебра, с вкраплениями самоцветных камней. Она привязала прядь Полонеиных волос к одной из ветвей. После сняла с ветвей венец из шестнадцати лучей. В углубления на концах лучей Мардара вставила свечи, надела венец на голову Полонеи и одну за другой зажгла.
 
«Что – то и Верховная у них так обленилась, до такой степени, что даже не то, чтобы сама посвящение не проводит, а вообще на обряд не пришла. Ну, подождите же! Еще немного, подождите. Скоро мы наведем здесь порядок, как и на всем острове». Он отвернулся, удобнее устаиваясь на своем месте и скрылся поглубже, чтобы его не заметили, не в меру любопытные зрители, любопытно зыркающие вокруг себя, без всякого почтения к происходящему действу. Спустя час все разошлись, оставив Полонею одну в ромбе знака Летней Мары. Здесь по обычаю она должна была простоять всю ночь, принимая благословения, а возможно, и откровения богини.

Яволод подождал еще некоторое время и убедившись, что шаги оставивших Полонею одну людей стихли в закоулках подземелья, стал тихо спускаться вниз. Его взгляд упал на меч и щит, полученные девчонкой от предка.

«Она, что решила принести это сокровище в жертву Маре?» Пронеслась в голове Яволода возмущенная мысль. «Чем думает этот Исфандияр? Ну, ладно он, привез и отдал девке щит, но ведь Радушные то знают, что она не имеет права его отдавать в жертву, а если откажется или умрет, его должны передать им». Он ступил на пол пещеры и встал за спиной девушки.

Она, хоть и знала, что Мардара и ее друзья рядом, но все равно от страха затаила дыхание, когда почувствовала присутствие рядом с собой Яволода.

 «Вот, дура. Она даже не слышала, как я спускался и подошел к ней». Он резким движением достал из ножен свой меч и приставил к основанию шеи, стоявшей к нему спиной новопосвящённой служительницы богини Мары. Полонея, ожидавшая, что – то в этом роде, все равно вздрогнула от прикосновения холодного метала к своей плоти.
– Говорил же я, что ты бестолковая. А, все туда же. Станицу ей подавай. Полнея, медленно повернулась к Яволоду и, меч уперся ей под правой скулой в шею. – Да, тебе не то, что Станицу выдавать нельзя, а и ветошь драную, из помойки жалко. Она спокойно смотрела на бывшего волхва, не выдавая обуревающего ее страха. Спина стала мокрой от холодного липкого пота, градом скатывающегося по ней.

– Ты сюда пришел о тряпках со мной поговорить, Яволод? Спросила мужчину Полонея. Он размахнулся и ударил девушку по щеке, плоской стороной меча, тем не менее, оставив на ней глубокий порез.

– Нет. Я пришел сюда убить тебя? И ты, поганка, должна ко мне обращаться с почтением, произнося при обращении: Почтенный волхв Яволод или отче.

– Может, ответишь, мне почтенный волхв Яволод, на вопрос за что ты так на меня взъелся? Голос ее дрожал от страха. – Меч мой хотел украсть, хотя ведь знал, что не смог бы этого сделать, он никому не будет служить, кроме меня и украсть его не получиться. Он снова ударил ее по щеке. Меч Яволода скользнул по шее девушки и оставил порез на ней.

– Поэтому, ты его отдала сюда, дура? Неужели тебе, твои умные друзья не рассказали, что этого делать нельзя? Он ударил ее мечом по голове. От удара она нагнулась и, сделав вид, что падает, подалась в сторону меча и щита. В мгновение ока они оказались в ее руках. Мужчина рассмеялся. – Думаешь, перехитрила меня, чернавка лесная? Только знакомых ей человека произносили это ругательство. Яволод и Лютвяна пронеслась и исчезла мысль. Он же замер, оценивая ее возможности и то, на что способен ее щит. Их силу он не знал. – Где амулет?

– Какой амулет? Удивилась Полонея, решив, что он пытается отвлечь ее внимание, упоминанием о неизвестном предмете.

– Амулет твоей тетки Эидис. Ты же из-за него сюда приехала.

– О тетке моей Эидис знаю, а о ее амулете нет. Полонея пожалела, что сказала так. «Нужно как – то узнать, что за амулет ему нужен и для чего?»

– Не строй из себя дуру, большую, чем ты есть. Бывший волхв Перуна Громовержца сделал выпад, но Полонея отбила его. «Не поверил, что я не знаю про амулет. Это замечетельно». Подумала она.

– Так ты за амулетом приходил, когда Мардара зацарапала твою морду?

– Да. Он сделал еще пару выпадов, от одного из которых Полонея не смогла увернуться. Меч зацепил ее правую ногу. Она упала на колено, но при падении успела подставить щит, и молниеносно поднялась, опираясь на него, пока Яволод успел сделать несколько ударов по ее доспеху.

– Говори, где амулет, и может быть я тебя, даже не убью.

– Да, я бы сказала, мне то он ни к чему, да вот только с чего я должна тебе верить. Ведь ты с такой легкостью убил своего наставника, а покойный Перенег ведь и родичем твоим был.

– Он был выжившим из ума, полуразвалившимся стариком, который давно должен был уйти на покой и не мешать мне править в храме.

– А я думала, что в храме Перуна, правит Перун. Девушке никак не удавалось унять кровь в раненой ноге.

– Даже не пытайся. Яволод понял, что она тщетно старается исцелить ногу. – Ты, глупая девка, что думаешь, что меч члена княжеского рода Яров будет слабее, чем шесть сотен тому назад почившего Шахсувара? Он снова сделал выпад, но его соперница была к нему готова и делая вид, что снова отступает, распорола предплечье на правой руке отступника.

– Зачем тебе амулет Эидис? Охвативший Яволода гнев от того, что какая – то девчонка распорола ему руку до кости, лишил его самообладания. Он словно с цепи сорвался, нанося один за другим смертельные удары. Стоявшие в нишах проходов друзья девушки вступили в бой, чтобы защитить ее от озверевшего Яволода. Тот, понимая, что ему не уйти от такого количества чародеев, запустил несколько огненных шаров в оказавшихся рядом людей и стал бежать по одному из проходов прочь, оставляя за собой клубы дыма и ловушки из огненных чар.

Яволод направлялся в сторону Источника первозданной силы. Проход к нему из туннелей, под святилищем Мары был почти прямым. Преследователи бросились за ним. Но не зря он был Яволодом – правнуком Верховной жрицы храма Мары на Руяне и представителем древнего рода князей Яров. Он легко путал следы и уходил от тех, кто пытался загнать его как щенка. Продолжая направлять разящие удары за спину, мужчина скрылся ото всех. Из – за выступа стены послышался вскрик. «Хоть кого – то достал» Злорадно подумал он.

– Мардара, сделай все возможное, чтобы оттеснить его как можно дальше от Источника первозданной силы, если попадет к нему, то уйдет через него, куда угодно и мы не скоро его найдем. Услышал он удаляющийся голос волхва Свентовита Святомира, из параллельного тоннеля. Лишь он успел отдышаться и привести силы в равновесие, как рядом оказалась Мардара.

– Ты, правда думал, что уйдешь от меня в моем подземелье? А потом она засмеялась и исчезла из вида. – Яволод, ты на судилище, на котором пытался убить ту, кому предначертано добыть Станицу задал вопрос. Мимо мужчины пролетело нечто мягкое и длинное, коснувшись его лица. Это было похоже на тухлые тряпки. Запах гниющей плоти забил нос, вызвал у него приступ рвоты. Он вытер рукавом рот и вскинул оба меча, стараясь прикрыться со всех сторон. Спину ему прикрывала стена тоннеля.
– Какой еще вопрос, ведьма? Он озирался по сторонам, не в состоянии понять, где она. – Не пытайся от меня скрыться. Ты все же имеешь дело с волхвом Перуна Громовержца и Непрогляд моя стихия. Мардара засмеялась нежным мелодичным смехом. Смех ее разнесся по жилкам расходящегося в разные стороны тоннеля. Звуки смеха то отдалялись в дальние уголки подземелий, то приближались к Яволоду, словно отраженные и усиленные самоцветами и самородками серебра, навек застывшими в горной породе во временя творения мира. Мужчина сжал с силой зубы так, что один из них не выдержал напряжения и откололся прямо во рту, впившись в десну. Он выплюнул его вместе с кровью наземь.

– Ты столь низко опустился, Яволод, что твое собственное тело старается уничтожить тебя. Голос Мардары прозвучал прямо над ухом и тот вкинул меч вверх, чиркнув им о своды тоннеля.

– Не дождешься, приспешница смерти. Выходи на честный бой, достаточно прятаться за чарами, я все равно убью тебя. Непрогляд тебе не поможет. Он медленно стал двигаться в сторону Источника боком. Мардара снова засмеялась, выводя его из себя. Сквозь стену тоннеля просочился стебель растения и, обернувшись вокруг его лодыжки, повалил пол. Один меч выпал из его руки, а другим он отсек толстую ветку от своей ноги, зацепив плоть, которая тут же стала кровоточить. Он протянул руку к оброненному мечу и уже из – под земли новый стебель пригвоздил его руку к земле.

– Это же мое подземелье Яволод. Тут мои чары безграничны.

Он вытащил из – за пояса топор и высвободил запястье из ненавистного плена. Быстро поднялся на ноги и снова занял оборонительную позицию, окружив себя со всех сторон, кроме переда железным забором, надеясь, что тот не даст возможности снова захватить его ненавистным стеблям, что стали выпирать из стен, пола и потолка то тут – то там. Кроме железа он окружил себя стеной огня, и снова двинулся в сторону Источника.

– Не хотела ты ведьма по – честному биться, так сгори же в огне. Ничего у тебя не выйдет. Убьёте одно чудовище, так мы достанем из глубин Темной Нави тысячи, что ждут там своего часа. А я предлагал тебе перейти на нашу сторону. Кому как не служительницам Мары задружиться с Темной Навью.

– По – честному? С тобой? С тем, от кого отвернулся Перун? Снова услышал он голос Мардары. Она оказалась прямо перед ним. Под потоками соленой воды, хлынувшей на него, ведомая чарами служительницы богини смерти огонь погас, а железо пошло ржавчиной, на глазах рассыпаясь в труху. – Ну, давай по – честному, хотя это глупо с приспешником Нежити, что хитростью и подлостью прокладывает себе пути. Честь это не про тебя. Она засмеялась, отбивая удар Яволода. – Хотя как посмотреть, может среди таких, как ты все, что вы творите это и есть честь. Она рубанула своим мечом сверху, но удар прошел по касательной, лишь слегка зацепив ухо. Снова хлынула кровь. – Яволод, откуда у тебя столько крови. Она отбила его удар другим менее длинным мечом, что он целил ей в подмышку, пока женщина отбивалась, та оставалась не защищенной. – Все подземелье изгадил. Он надел Непрогляд, на несколько мгновений скрылся из вида, а потом, молниеносным движением выбил у нее из левой руки меч, пригвоздил к стене, приставив свой к горлу служительницы Мары. Одна ее рука держала меч в левой, а другая чертила пальцами знаки по направлению к каплям крови, опрометчиво растерянными Яволодом по полу подземелья.

– Ты еще можешь все изменить, если примешь решение стать на нашу сторону. Ты сможешь жить!

– Зачем? Ее пальцы продолжали свои движения и, капли крови Наволода стали превращаться в мелких опарышей. Они стремительно направились к Наволоду, влекомые еще оставшейся в его теле кровью.

– Нет, значит. Ну, больше предлагать не буду. Он покрутил мечом у ее шеи, оставляя кровавые отметины, в образовывающихся надрезах и резким движением колена выбил из левой ее руки второй меч. Опарыши, привлекаемые пищей, поднялись по сапогам Яволода и пробирались под одежду.

– Ну, ведьма, признавайся какой вопрос я задал на суде? Мардара резко сжала ладонь и столь же резко разжала ее, выпуская зеленоватые искорки. Они молниеносно достигли, сотворенных ею опарышей. Сотни червячков одновременно впились в тело ее врага, он дернулся, не понимая, что происходит и сделал несколько неверных движений, ослабляя хватку и давая Мардаре несколько мгновений. Она высвободилась и подняла свой меч. Опарыши продолжали терзать плоть бывшего Перунова волхва. Она прижала меч к груди извивающегося в мучениях Яволода.

– Ты спросил, на что способны служительницы Мары и, я тебе не успела ответить. А теперь, получай ответ. Она, что было силы, воткнула клинок в его грудь, послышался противный скрежет ломающихся костей. – Мы способны на возмездие. В несколько мгновений его тело исчезло в челюстях опарышей. А когда те завершали свое дело, стали постепенно исчезать. Мардара наблюдала за всем, чтобы не оставалось от всего этого безобразия и следа.

– Мардара! Услышала она голос Исфандияра отражавшийся отголосками по тоннелям. – Ты где? Снова прокричал их новый друг.

– Я здесь, красавчик. Громко крикнула она. Через несколько мгновений Исфандияр оказался рядом с женщиной и осматривал ее на предмет ранений.

– С тобой все в порядке? Что ты тут делаешь?

– Убираюсь. Она указала рукой на последних исчезающих червячков. Он поглядел в направлении, куда она указывала и усмехнулся.

– Не самое лучшее занятие для такой красивой и очаровательной женщины. Мардара улыбнулась.

– Я бы тоже предпочла заняться чем – то поинтереснее. Она окинула многозначительным взглядом Исфандияра. –. Но подземелья Матери Света требовали пригляда.

– Тогда пройдем, госпожа. Думаю, на воздухе нам будет, о чем поговорить.
Они двинулись по тоннелю в сторону Источника, чтобы за одно проследить все ли там чисто. Когда Исфандияр и Мардара поднялись наверх в нескольких сотнях метров от источника, их взорам предстало печальное зрелище. На земле лежала матушка Чаромудра.

Голова женщины покоилась на коленях ее подруги. Полонея гладила ладонями бледные щеки своей наставницы и спутницы. Рядом с девушкой сидела, заливаясь слезами Ладара. Вокруг, опустив головы, стояли все остальные.

– Его удар все – таки достиг цели. Сокрушенно сказала Мардара. – Она слишком стара, никто не сможет ей помочь оправиться от такой силы. Они стали рядом с умирающей и людьми, окружившими ее.

– Девочка. Сказала женщина Полонее. – Я благословляю тебя и передаю тебе мою силу и силу моего рода, если ты примешь решение ее принять.

– Но как же… Полонея старалась подавить слезы, но никах, не унимаясь они текли потоками по щекам.

– Принимай. Кивнула головой матушка Ведагора. – У нее не осталось родичей.

– Для меня будет величайшей честью принять твою силу, матушка Чаромудра и силу твоего рода. Ладара взяла ладони Чаромудры и приложила к голове ее преемницы, потому как та уже не могла их поднять. Умирающая, тихим голосом проговорила заклинание и на веки закрыла свою ясные очи.

– Так уж повелось, сказал старый Ожель – молочный брат покойной, когда ее прах на другой развеяли вокруг острова Руян, где она вкупе с другими, кто удостоился подобной чести станет его хранителем, навечно оставшись привязанной частью своей души к святыне. – Все, кого я знаю из ее родичей, погибли здесь. Не удалось моей сестре совершить путешествие на Сейдозеро, чтобы представить свою спутницу почтенному Юхан Доаиву Айла. Он посмотрел на Полонею. – Так будь же достойной преемницей дара, моей Чаромудры, дочка и даров ее славных предков. Девушка поклонилась старику в знак согласия и почтения.

– Я буду очень стараться, почтенный Ожель. Пообещала Полонея, сглатывая комок в горле.