Радушные Держащая купол Глава пятьдесят вторая

Осадок от вчерашней накаленной беседы с молодым ведуном до сих пор не улегся ни в мыслях, ни в чувствах. Полонея, казавшаяся себе умудренной опытом и полностью уверенная в своей правоте, в глубине своего существа все же понимала, что ведун Наволод в чем– то прав, а скорее всего, просто прав. Но как только она старалась вновь вспомнить его слова и обдумать, злость поднималась внутри, яркой вспышкой туманя рассудок и отметая все доводы разума. Но, больше всего раздосадовало, то, что она всегда, умевшая сохранять спокойствие, вдруг так разозлилась и не то, чтобы не смогла сдержать своих эмоций. Она даже не смогла понять, когда они полностью охватили ее сознание, завладели ее чувствами, и выплеснулись наружу. Это было не допустимо. Недопустимо ни для одной из воспитанниц скита, а уж тем более для нее, которую сейчас в этом долгом странствии сопровождала такая сильная чародейка, как Ведагора. Ей было стыдно за себя, как за будущую невестку князя Родомысла. От одной мысли о том, что у ее несдержанности было столько свидетелей девушку начинало трясти. И если во время занятий с госпожой Мальмой, все, что бы она ни натворила, можно было списать на действие зелья, то вчера она его не принимала. И даже потеря матушки Чаромудры не давала ей права нарушать столько правил.

Мост, соединивший островок со святилищем Рожаниц был выложен из серого камня, коего на Руяне было в огромном количестве. Широкие перила перемежались широкими каменными же лавками. На одной из них, нагретой лучами жаркого солнца, и устроилась девушка, погруженная в свои думы. По пути сюда она купила красиво украшенный завитками поджаристого теста пирог с начинкой из розовой жирной рыбы. Внизу под выгнутыми арками моста туда – сюда сновали стайки уток, за ними спешили их птенцы, едва поспевая догнать своих суетливых мамаш.

Две женщины в нарядах необычного кроя в виде длинной нижней рубахи с четырьмя боковыми клиньями, вшитыми от талии, глубоким вырезом, узкими рукавами, и верхним платьем с глубокой до бедер проймой, в которой легко угадывались соблазнительные округлости их стройных тел кормили уток и детенышей, бросая им крошки хлеба временами с интересом поглядывали на Полонею, явно обсуждая ее. Полонея исподтишка тоже разглядывала их, а точнее их необычные для мест, где она выросла наряды, украшенные по краям, подолу и вороту мелким жемчугом и стеклянными бусинами. Так же она любовалась их причудливой прической, стараясь понять и запомнить, примерный порядок уложенных прядей и крой их одежд, чтобы потом зарисовать и сшить себе нечто подобное.

Рядом с ней на перила моста присела чайка и, глядя, на завернутый в холстину и источающий умопомрачительный запах пирог пронзительно закричала, похожим на громкий скрип рыболовных снастей голосом.

Полонея развернула пирог и хотела уж положить отломленный кусочек, непрошенной, гостье, но та выхватила его из руки, неприятно ущипнув благодетельницу за палец. Отдернув руку, девушка стала кидать угощенье для чайки в воду. Прожорливая птица быстро собирала кусочки яства с поверхности воды, ныряя, за тонущими в воде.
Но вдруг чайку со всех сторон окружили до этого совершенно спокойные, но сейчас разъярившиеся утки. Маневрируя и оттесняя ее все дальше и дальше от моста, они с неожиданным от уток остервенением, бросались на чайку, не давая ей вырваться из своего круга. Полонея стала кричать, пытаясь отогнать уток, но это не произвело на них ровным счетом никакого действия. Она нашла несколько камней и швырнула ими в уток. Камни попадали точно в цель, но никакой реакции на боль и крики девушки, водоплавающие мстительницы не подавали. Они продолжали яростно клевать чайку с явным намерением утопить свою жертву. Рядом появились и другие чайки, они внимательно наблюдали за происходящим, но никаких признаков того, что они хоть как – то помогут своей соплеменнице, видно не было. Вдруг, как по команде утки развернулись и, не оглядываясь, поплыли обратно за мост, спокойно продолжив прерванное ранее занятие. А несчастная чайка, с трудом доплыла до берега, волоча одно из крыльев по воде. Еще дольше она пыталась прийти в себя, отряхивая промокшее оперенье и, так не сумев взлететь из-за поврежденного крыла медленно побрела, волоча его по берегу. Эта картина произвела неизгладимое впечатление на, внимательно следившую, за происходящим Полонею.

– Жуть какая-то – тихо проговорила неудавшаяся благодетельница чайки. Погруженная в свои мысли, она не заметила, как рядом оказался ее вчерашний знакомец ведун Наволод.

Тот спокойно сидел на лавке рядом с ней, нежась в лучах теплого солнца. Не ожидавшая встречи с ним Полонея, несколько опешила и злость на него вспыхнула с новой силой.

– Что лавок тут больше нет? – Резко спросила она. Не отрываясь от своего приятного расслабленного занятия, молодой мужчина мягко произнес:

– И тебе доброго здоровья, красавица. Не зная, как себя вести, она взяла свой пирог и, отламывая от него маленькие кусочки, стала их медленно прожевывать. В горле пересохло, но она все равно продолжала глотать кусочки пирога.

– Не хочу показаться навязчивым, но зрю, ты нынче убедилась, что благие намерения иной раз оборачиваются бедой, иногда маленькой, взгляни на свой палец.

Полонея перевела взгляд и увидела на пальце, за который ее ущипнула чайка небольшой кровоподтёк. Она достала из рукава платок, послюнявила его и потерла пораненный палец, потом шепнула несколько слов и от укуса чайки не осталось и следа.

– А вот чайка похоже, не скоро сможет летать. И теперь надолго останется голодной, если ее не сожрёт волк, лиса или простой дворовой пес или не заклюют жадные до любой пищи и неразборчивые собратья. Тебя, то она вряд ли нарочно поранила, но вот сколь часто те, кому мы помогаем от доброты своего сердца, тоже не нарочно причиняют нам боль или становятся обузой. Действо, что произошло с этой незадачливой чайкой, развернулось весьма быстро и, ты смогла наблюдать последствия своего необдуманного поступка. Она залезла на чужую территорию, за что и поплатилась весьма жестоко. И заметь – она то в отличие от тебя ворожить не умеет.

Он вытащил из своей сумы флягу и протянул ей. Она хотела было отказаться, но ей стало интересно разглядеть новшество. Фляга из железа и меди, состояла из двух круглых железных стенок, соединённых плоскими скобами из меди. К петлям, помещённым в верхней части скоб, прикреплена медная ручка. Медная пробка впритирку соединялась с флягой бронзовой проволокой. Дно фляги тоже из меди, как и все защёлки, скреплявшие флягу, украшено концентрическими кругами, какие Полонея иногда видела на железных сосудах, в которых в скиту хранили ядовитые зелья. Она стала разглядывать предмет.

– Что это? – спросила она мужчину. Правота его слов стала постепенно укладываться в сознании. И злость сменялась раскаянием в ее недальновидности и неопытности.

– Это фляга, как ты, наверное, заметила. – он спокойно ответил девушке. – А в ней вино, которое сюда везут от теплого Понтийского или Хвалынского моря.
 
– Я никогда таких не видела. Она внимательно водила по фляге пальцами. – У нас их делают из бычьего или свиного пузыря, из кожи, или в дереве выдалбливают из двух половинок, скрепляют железными скобками, а края смолят. А эта вот диковинная. Она махнула рукой на пирог, предлагая Наволоду угощаться.

– И ты, и я – мы оба много еще чего не видели, сколькими диковинами наполнен подлунный мир. Он усмехнулся, вспомнив неудачницу чайку. – Я надеюсь, сейчас не прискачет твой жених или отец и не станет учить меня уму – разуму, как эти мстительные утки? Полонея улыбнулась.

– Нет. И мой жених, и мой отец сейчас далеко отсюда, они даже не…. Она осеклась, чтобы ненароком не выдать, ни чья она дочь, ни чья невеста.

– Попробуй – он взял из ее рук флягу, провернул пробку, вытащив ее из сосуда снова вернул девушке. – Тебе понравится. Оно сладкое слегка терпкое, немного тягучее, легким опьянением кружащее голову. Оно раскрывается постепенно, открываясь разными оттенками вкуса и послевкусия. Девушка недоверчиво посмотрела на ведуна, по привычке стараясь ощутить ладонями, в которых держала флягу чужие чары или почувствовать неладное.

– Да, ты баян или скальд какой. Удивлялась собеседница. Но принюхавшись к напитку, все не решалась его попробовать.

– Неужели ты думала, что я тебя отравлю? – Он сделал из фляги глоток и вновь вложил в руки девушки. – Или буду опаивать прямо здесь, где снует такое количество зевак, или вон там? – Он указал рукой в сторону святилища, где до сих пор были ее спутницы – Разве твои наставницы позволят что – то с тобой сделать? Я же не враг себе, связываться с такими, как они. Хотелось бы, конечно, потягаться с ними в умениях. Он слегка потянулся и улыбнулся озорно, по – мальчишески. – Но думаю, еще успею. Не потягаюсь, так научусь. Путь в земли саамов не близкий, да там мы не на один день.

– Мы? Удивленно спросила Полонея.

– Ну, да. Мы. Я и мой учитель идем с вами на одной ладье. Все уже решено. Девушка нерешительно сделала маленький глоток напитка. – Ты только сразу – то не глотай его. Поспешил предупредить Наволод – подержи во рту, перекатывай его на языке. Она от удовольствия даже глаза прикрыла и слегка улыбнулась. – Ну!? А я что говорил? Понравилось же? Правда?

– Даааа. Она растягивала слово, с удовольствием проглатывая новы вкусный напиток. В горле и в груди разливалось приятное тепло.

– Теперь немного подожди и сделай еще один глоток – увлеченно рассказывал ведун.

– Она улыбнулась, залюбовавшись собеседником.

– Ты как мой жених, который учил меня в детстве удить рыбу, даже похож на него. Такой же смешной. – Ласково сказала девушка. – Тот немного помрачнел. – А у меня нет никого, кроме моего учителя и друга Старера. Сколько себя помню, мы всегда были вдвоем, а учитель с рождения о нас заботился, как о своих сыновьях. И мать не знаю, и отца. Мы странствуем по свету, многому учимся в пути. Полонее передалась его печаль.

– Я тоже не знаю свою матушку. Она умерла, когда я родилась. Девушка сделала еще один глоток– Мне, наверное, следует извиниться за свое поведение и поблагодарить тебя за то, что ты вмешался в эту не красивую ситуацию. И тем самым….

– Ты не готова сейчас извиняться. Поэтому, не нужно этого делать

– А потом….

– А потом тем более будет не нужно. Просто ни к чему. Главное, что все ясно. Я ведь тоже понимаю, что ты чувствуешь. Столько всего нового для тебя. И….. Он махнул головой в сторону начала моста. По к ним приближалась Ведогора в сопровождении Ладары и Таймы. Молодой человек встал и низко им поклонился.

– Доброго здоровья, почтенные.

– И тебе доброго здоровья, сынок – закивали женщины

– Мой учитель ждет вас.

– Пойдем, коли ждет.

– А вы, что знакомы? Удивилась Полонея, глядя попеременно то на Наволода, то на свою наставницу.

– Наволод ученик Ожеля. Он, его наставник и друг Старер идут с нами на Сейдозеро. Щеки Полонеи залила краска стыда.

– Ну, и дела. Она клацнула языком.