Радушные Держащая купол 2 Глава первая

Войдя в покои матушки Ведагоры, Полонея удивилась. Впервые за долгие годы, что она здесь бывала, обстановка изменилась до неузнаваемости. Все, за исключением книг и свитков оказалось новым. От сундуков до ковров на стенах и полу. Стены, собственно, тоже изменились. Раньше беленые по гладкой глиняной штукатурке, теперь обитые переливающимся плотным светло-брусничного цвета шелком. Справа от окон в массивной серебряной раме встало зеркало шириной в три локтя и высотой в четыре с половиной. Солнечные блики сквозь оконные рамы играли отражениями в стекле и на бесчисленных гранях камней, оправленных в серебро.

– Госпожа Мальма? Указала Полонея на произведение своей наставницы на Руяне. Ведагора утвердительно покачала головой.

– Она, родимая. Пару месяцев тому, люди от нее были, вот и передала мне. Вначале я хотела его в учебной комнате для девчонок поставить, а потом…. Она на несколько мгновений замолчала. – А, потом к себе решила забрать. А с девочками так поступила. Завезла белый кварцевый песчаник и детей теперь учу самих делать подобные диковины. Благо, что госпожа Мальма не поскупилась и поделилась мастерством. А, зерцала сама, знаешь как полезны оказываются в разных чаровных надобностях. Вот и мастерят они их разных размеров и форм. Полонея задумчиво кивнула, разглядывая зеркальную гладь и вглядываясь в ее глубину.
 
– Мне нравиться, как ты тут устроила все. Заметила своей воспитательнице девушка.

– С чего вдруг?

– Захотелось новизны. Пожилая женщина задумалась. – Скучаю я по нашему путешествию. Думала, как вернусь, то и угомониться сердечко. Ан, нет! Желает перемен и неизведанных мест.

– К добру ли? Лукаво осведомилась Полонея искоса поглядывая на свою наставницу.

– А ты как думаешь? Ведагора внимательно глядела на свою взрослую ученицу.

– Сама расскажешь или мне гадать? Обладательница Станицы давно замечала, что странствия лишь укрепили стремление этой женщины видеть новые места. И ни возраст, ни наметившаяся усталость не отвлекали ее желание передать свой пост другой волхве, чтобы иметь возможность предпринять путешествие в новые земли.

– Скажу, но позднее. Давай, вернемся к твоему Твердиславу. Руки твои могут остаться в шрамах, которые ни, чем не сведешь. Да и боль будет преследовать всегда.

– Да, что шрамы то? Не об этом я думаю.

– А, о чем же?

– А что потом, матушка? Есть ли у меня другие средства при таких делах? Либо встанет и пойдет, либо придется зверя убивать. Иначе же....Несколько мгновений она молчала, взвешивая мысли, прежде чем облечь их в слова. –Такая жизнь для князя-воина почитай хуже смерти будет. Да и сама представь. Выпустить бродить по миру такое чудище, что в своих челюстях может перемолоть тьму тьмущую люда невинного тоже не смогу. И держать на привязи при себе чарами, только силу зря тратить и живую душу божью мучить. А руки. Нашла у Желиславы состав один. Испробую. Ведагора задумчиво кивнула.

– А что потом? Ты что? Не тошно тебе там будет? Как закончится все. Выдашь ты свою товарку замуж, а сама так вековухой и останешься?

– А что? Может, тоже замуж пойду. Вот кто присватается за того и пойду.

– Да ты девка ври, да не завирайся.- строго произнесла женщина. – Это кто ж к тебе свататься то сподобится, коли все тебя как умертвия боятся?

– Может смелый кто и найдется. Улыбнулась молодая ведунья. Девушка невесело засмеялась. – С Чеславиным Твердятой тоже не все ладно. Вот вызволят его, тогда и выдам. А пока. – Хотя, матушка, чую я в последнее время, что скоро не до скуки мне будет ни с Чеславой, ни без. Ведагора вопросительно смотрела на свою воспитанницу, ожидая пока собеседница объяснит, что имела ввиду. – Видения смутные иной раз приходят. Неладное что-то твориться. Далеко отсюда, но чую…..Она задумалась. – Далеко. Но что-то уже началось, о чем мне пока не ведомо. Что-то страшное и неотвратимое, что куда страшнее умертвий.

– Что ты видела в своих видениях?

– Потом. Смутное все и не разберешь. Даже в слова облечь невмоготу. Гадкий червь сомнений вгрызался в сердце, напрочь лишая долгими годами тренированного покоя. – Пока есть время разобраться. Знаю. Так чувствую. Сейчас с Твердиславом сделаю все, на что боги сподобят, а потом уже и остальное развиднеется.

– Ладно. Пошли в схрон. Покажу чего. Примирительно сказала старшая женщина. Они спустились на первый поверх, а дальше в подпол. Под лестницей предстала им каменная кладка. Ведогора зажгла факел и нажала на два камня обеими руками. Те легко поддавшись нажиму, открыли перед женщинами просторное помещение за каменной дверью локтей двадцать в длину и вширь. Там стояли закрытые лари да один на другом разные сундуки, обитые медными пластинами.
 
– Гляди, девочка и бери все, что решишь нужным. – Женщина открыла один из сундуков. – Возьми это с собой. Пригодится. Как поставишь Твердислава на ноги, привези обратно. Наставница передала девушке тяжелый узелок. Полонея открыла несколько сундуков, где как она помнила, в строгом порядке лежали травы и корешки. Взяла все нужное и огляделась. Сердце будто почувствовало, что здесь она в последний раз. Перед внутренним взором мелькнул едва уловимый образ пожарища, потянуло дымом. Отчего то на ум пришли рассказы внучки Юхана Доаиву Айлы о бессмертных людях, поставленных богами следить за тем, чтобы равновесию на Земле- Терре- Живе было соблюдено вечно. Она слегка мотнула головой, избавляясь от воспоминаний.

– Прости, матушка, что в дела твои вмешиваюсь. Ты бы обновила охранные чары. Лишь вымолвила это Полонея, как поняла, что это не поможет. Подтверждал это и спокойный взгляд волхвы.

– Теперь ясно? Ведагора, смотрела на свою воспитанницу внимательным проникновенным взглядом, считывая ее чувства и состояния.
 
– Скоро всего этого не будет. Облекла свое видение в слова Полонея.

– Да. А если этот скит и останется, то все равно все будет иначе. И это связано не только со скитом, но и с тобой, и с тем, что ты должна будешь сделать в Угре. Полонея вздохнула и закрыла крышку сундука, из которого брала нужные ей травы.
Поднявшись наверх, женщины направились в другой травный склад. Миновав несколько помещений, снова спустились в подпол. С другой его стороны в потайной комнате хранились ядовитые травы и настойки. Ведогора прошла в помещение первая, зажгла стоявшую там же свечу.

– Вот. Боровец. Гляди осторожнее. Дозу уменьши на треть. Лучше добавь больше разрыв – травы. Хотя... Вот тебе еще …. И она отсыпала в склянку, пахнущую можжевеловым пеплом пыль. Женщина открыла дверь навесной полки и достала оттуда кожаный мешочек. – Вот, то зачем ты пришла. Все остальное у тебя есть. Когда шерсть скинет, не забудь, прежде чем жечь, насыпать в нее одолень – травы, щепоть богородичной и эту. Волхва набрала полную грудь воздуха, задержала его на несколько мгновении и с напряжением выдохнула.

– Хорошо, Матушка. Они вышли на солнце. – Я там узелок с прикрасами принесла, да монетами. Коль будет кто, пришли за бочонком салаки и мяса соленого. Рыба отменная с осени выловленная жирная, с пряностями. Не с руки мне с собой было брать.

– И пришлю, голубушка. Знаешь же, как я рыбку такую люблю.

– Еще бы! Улыбнулась Полонея. – Кому ж как не мне знать. Помню, как ты, матушка уминала ее в нашем странствии. И соленную, и пряную, и жареную, в печи томленную. Ведагора цокнула языком.

– Ну, давай, давай издевайся над старой женщиной.
 
– Это ты то старая? Рассмеялась Полонея и помахала рукой прохоживщим мимо воспитанницам – Помнится, выплясывала ты на Купалу пару лет тому, так что диву бы давались мои ровесницы. А на Лельник вон и того пуще. Я уж не берусь вспоминать, как некоторые старые женщины вкупе с покойной Чаромудрой выплясывали на Руяне с Исфандияром. Ведагора улыбнулась и показала широкий золотой браслет, сплошь усеянный вправленными в него желтыми сердоликами и цитринами.

– Пару лун тому письмо мне прислал Исфандияр вкупе с даром этим. Полонея коснулась браслета, взглядом испросив у хозяйки дозволения и пробежала по тому нежно пальцами.

 – Красотища! Впору царицам носить.

– Ну, так и становилась бы царицей, предлагали ведь.

– Предлагали. Улыбнулась Полонея с ласковой улыбкой на устах.

– Не жалеешь, что не согласилась судьбу поменять?

– Нет, матушка. Братская дружба Сарда мне куда дороже, чем с годами остывшая постель с нелюбимым мужем. Без тени сомнения сказала Полонея. – Сама ж ведаешь, что не жалею.

– Знаешь. Вдруг сменила тему разговора Ведагора. Просить тебя хотела я вот о чем. Как свободна будешь, нарисуй-ка, мне такие же картинки, как ханше продавала. Думаю, и нам такими обзавестись не грех.
 
– Добро, матушка. Только вот князя выпровожу, то и заняться можно. Ты мне в помощь пришли Доброоку. Способная она. Я ее и научу за одно, чтоб всегда под рукой была.

– Так уж, и всегда. Учишь, учишь вас тут. А потом вы упархиваете как лебедушки в мир, и поминай, как звали. Доброоку забирают в Коростынь, через год за ней приедет свадебный караван. Посадник их сам заезжал невесту выбрать сыну. Вот и приглянулась она будущему свекру. Как тот уехал, то и хлопец пожаловал опосля. Говорит, что лучшей жены и найти нельзя. Урядились мы, те даже заранее выкуп за невесту оставили, чтоб другому кому не сосватали.

– А что Доброока? Спросила Полонея.

– А что Доброока. Согласилась. Понравился он ей Вотаг этот. Да и, чего б не понравиться? И красавец, и богатырь. По всему видно было, что и учен, и учтив. Она уж у нас тоже не смотри, что сирота, но роду то славного, от приданого укладки лопаются. Тетка то ее кожан год гостинцы шлет. Вон от нее привезли в прошлом месяце бочонки с медом, да шкурки собольи, отрезов шелков разных тоже цельный короб. Ладно. Ты занимайся своими делами, а мне нужно письма составить, да узелков навязать. Ходоки по утру пойдут на Оку. Нужно и травы уложить, что запрашивают и несколько заговоров переписать, кои просили.

Полонея осталась в скиту с ночевкой. До рассвета просидела в книгохранильнице, изучая записи старых волхвов — оборотней, свои, что привезла когда-то с Руяна и из странствия в земли саамов. Сверялась со своими заметками и вносила новые. Чуть вздремнув, примкнула к девушкам, что упражнялись в стрельбе из лука.

Обмолвилась с некоторыми парой слов. Но беседа особенно не клеилась, ибо погруженная в свои мысли, Полонея отвечала невпопад и, ее быстро стало тяготить веселое девичье общество. Отказавшись от трапезы, попрощавшись с Ведагорой отправилась домой. Предстояло собрать травы.