Любша - ковать судьбу или любовь Глава 12

По приезду домой коваль Янислав стал готовиться к обряду вхождения в род его родившихся вдали от семьи внуков. Решили проводить на Семаргла – Огнебога , когда крылатый волк топит снега, когда приступает священный защитник к охране будущих посевов, а Вещий Ворон выступает в роли помощника людям, живущим по законам Прави.

Волхв Чур согласился с тем, что лучшего дня для этого и отыскать в коле празднеств не получится, разве, что за седмицу до этого день Карны , считавшейся покровительницей рождения и перевоплощения, но к этому дню гости не поспеют собраться и покои для них не устроят как положено чину.

Благом оказалось, что однажды забредший в его владения Нараяна Вельт, испросил дозволения поселиться в старой избе на границе поля и леса, что служила еще его отцу Огневеду и матери Сарке, когда он прибыл на эти земли со Словеном. Это был их первый дом в этих землях. Там они жили, пока строилась усадьба.

Теперь волхв Нараяна Вельт окружил его земли обережным веном, а его правнучка Невен стала поддерживать сотворенные стариком чары, пока тот подался с соратниками творить обережную кольчугу по всем землям державы. Тревожные мысли, завладевшие Яниславом после поездки в Словенск на время отступили, хотя он и знал, что и Нараянам и прочим волхвам – жрецам, работы еще достанется. И одним богам лишь известно, сколькие ратники окропят своей рудой Сыру – Землю–Матушку и сколь останется сирых, да вдовых. Но то будет позже, а пока есть шанс, по уверениям князя Волхова избежать злополучной участи.

Работа в поместье кипела. Срочно складывали печи и сколачивали настилы в местах предполагаемой установки шатров для стражи гостей и прислуги. Шатры же, лежавшие без дела, с тех времен, когда отец Янислава прибыл с князем Словеном на эти земли, сушили, чинили и оснащали новыми бревнами – опорами.

Подвезли и строевые бревна, с прорубленными чашами, и вдали от хозяйского дома сложили по – быстрому три избы, гостевую конюшню и сторожевую башню.
Одну большую избу для княжеской четы и челяди, другую поменьше для князя Волхова с ближниками, а третью со множеством небольших покоев для прочих гостей, которым не хватит места, в гостевых покоях хозяйского дома.

– Отдам ту, что под князя Волхова готовим Збышке в приданное, как соберется замуж, сказал кузнец Любше, любуясь взметнувшимся к небу строением с выступившими на венцах росинками смолы.

Хозяин поместья отвлек дочь от работы и показывал, что успели возвести розмыслы , пока она без продыху ковала броню. Мастеровые сейчас покрывали строения дранкой, весело перешучиваясь и поглядывая на ладную кузнечных дел мастерицу.
Гордились они этакой диковинкой в их державе. После того, как разнеслась весть, что внучка Огневеда в полной мере приняла дар деда и ладит дивную броню, людям стало спокойнее.

С легким сердцем отцы и матери стали отпускать сыновей в дозоры и ожидание тянулось не столь мучительно, как раньше. Просили богов лишь, чтобы поспела она для каждого выковать зачарованный доспех.

– Славный, батюшка дар сестрице к свадьбе ты задумал. Рада, что она сразу обзаведется своим домом, тогда и Ритва в полной мере возьмет бразды правления в хозяйстве, как и положено невестке большого поместья. Ответила ему Любша, вдоволь налюбовавшись делом рук розмыслов.

– Не торопится Предраг девку сватать, гляжу. Кабы не увели, пока он мошну на выкуп невесте копит.

– Да не пойдет она за другого. Махнула рукой Любша. Толи успокоила, толи предупредила родителя, чтобы даже не думал просватать родичку за кого из гостей.

– Ждать станет Предрага, пока не решит, что серебра он скопил довольно. Он бедный, но гордый и в том его честь. Она ведает о гордости парня и согласна с тем, чтобы он не чувствовал себя примаком сделать все как полагается.

– Тогда пусть поступает как сердце велит. Янислав был горд тем, что парнишка, найденный им у реки много лет назад, не зарится на хозяйское добро и Збышкино приданное, а вырос и оперяется по чести, храня и сердце, и тело для возлюбленной. Он вгляделся в лицо дочери. Осунувшаяся, с залегшими кругами под глазами. Подумал бы дунь – упадет, не будь при ней дара его отца.

– Ты бы дочь побереглась. Хоть на часок – другой после дневной трапезы отдохнуть ложилась. Янислав не на шутку тревожился. – Дар Сварога Небесного кузнеца не просто мощная допомога, да ведь и сил отнимает поболе, чем без него работу творить. А ты, как не крути хоть с даром, хоть без него все же девица.

– Обещать не могу, батюшка свербит во мне все. Как прилягу, так и неймется, вскакиваю. И ночью бы вскакивала, да в кузню бежала, но останавливаю себя – тело утомленное ломит.

– Но у отца то моего так не было. Отметил Янислав.

– А может было, да дед не жаловался.

– Надо зелья какого у Монислы спросить. Предложил ей отец. – У меня ведь дара нет. Без него всю жизнь управлялся. И дед тебе ничего не растолковал, как силу распределять, чтобы не выгореть до тла.

Девушка ни на день не прекращала работу. С третьими петухами вставала, плотно снедала и разжигала в ковальне огонь. Торопилась как можно больше выковать кольчуг и шеломов. И выходило все задуманное, не в пример обычным, хоть опытным кузнецам, да силы вытягивало не на шутку.


К обустройству гостей и приготовлениям ее даже не думали привлекать. Благо, что Альдона, Збышка и Ритва споро управлялись с поденщиками из ближней веси. Мать семейства оперилась, что заново народилась.

За то время, как внуков обрела, округлилась малость, щечки порозовели, глазоньки сияют. Возлюбленную Ярца взяла под крыло. Нарядов да прикрас надарила. Молодица отнекивалась, да после разговора с Любшей, успокоилась, влившись в семью, будто всю жизнь прожила с ними в одном доме.

Предраг готовил большую охоту для потехи гостей, бил с парнями птицу, разжился даже несколькими вепрями, правда сильно отощавшими за зиму. Сестра Янислава, жившая в дне пути подмогла с шитницами . Те шустро обшивали Ритву с ребятишками, парней обучавшихся у Янислава и мастерили новые занавески и пологи для украшения временного княжьего покоя и гостевых клетей.


На Водопол приехал князь Волхов с щедрыми дарами и справился у новоиспеченного деда, не возьмет ли его божатым к внукам. Заручившись согласием отца семейства и восторгом Ярицы он легко влился в ряды живущих в имении в праздновании Водопола.
Князь весело шутил над женщинами, полоскавшими в реке утирки , чтобы те с большим старанием смывали остатки зимы. Сам провел жертвоприношения и праздничные обряды, нет – нет, да поглядывая на раскрасневшуюся от развеселых хороводов Любшу. Девушка же иной раз смущалась, встречаясь с ним взглядом, а в другой смело смотрела в глаза, познавая, одной ей ведомое.

– Идем– ка, горлица разберемся со змейками, чтобы сама могла призывать их по мере надобности. Уже вечером, когда после обильной трапезы, утомленные они сидели за длинным столом предложил Волхов.

Любша молча кивнула и вышла вслед князю. На улице мужчина взял ее руку в свою, поднес пальцы к губам, касаясь легким поцелуем. Ее ладонь слегка дрогнула. Сама она сбилась с шага.

– Вот, гляди. Она заглянула в колодец, где разместила змеек. За день его углубили и выложили из зеленоватого в крапинку камня улиту.

– Ох. Лишь и сказала, подивившись тому, когда только успели управиться. Старый колодец, напротив того, что был раньше предстал взору на два аршина глубже и шире. А улита поблескивала зеленоватым свечением.
Волхов достал из– за пазухи свирель из того же камня, из которого была изваяна улита.

– Возьми. Она протянула руку и приняла в нее холодный камень. – Теперь ощути свои ноги от ступней до коленей. Дыши через них в землю и обратно. Он положил свою руку ей на крестец. Любша чуть напряглась. – Расслабься и дыши, выдыхая в землю и вдыхая из нее. Она последовала его наставлениям и сделала несколько глубоких медленных вдохов и выдохов. Представь змеек, какие тебе следует использовать для работы. Девушка прикрыла глаза, представляя змеек. – Что ты чувствуешь?

– Будто до коленей у меня ног либо нет, либо они легкие, что крылья бабочки.

– Так. Теперь открой глаза, почувствуй коловрат и стойкое желание, чтобы они пришли к тебе в нужном количестве. Она последовала за его словами и ощутила мощный зов, одновременно чувствую его горячую ладонь у основания спины. – Так. Подбодрил ее мужчина. – Теперь открой глаза и смотри в центр улиты, поднеси к губам свирель и играй свой зов. Играй, что чувствуешь внутри себя.

Она медленно и неуверенно заиграла. Вначале звук был жалким и неприятным, но после, когда ее собственное состояние стало уверенней он начал походить на шелест камыша. Шелест уходил вглубь колодца, пока в какой – то миг он вдруг не пошел зеленоватым дымком и запахом высушенного на солнце мха.

Любша продолжала играть, напряженно вглядываясь в нутро колодца. Ей чудилось, что вот сейчас змеиные тельца начнут появляться из центра, но ничего не происходило. Дымок стал рассеиваться от центра к краям, обволакивал стены колодца. Слегка подернувшийся центр, будто созданный из пластичного камня был пуст.
Волхов почувствовал ее разочарование, положил ладони на плечи девушки и тихо зашептал ей на ухо.

– Не теряй связи с ногами, чувствуй землю, чувствуй коловрат.

Она продолжила играть. Мелодия менялась раз от раза, становясь подобной то журчанию ручья, то шелесту крыльев летучих мышей. Пошел дождь. Но они не обращали на него внимания. А она все играла, не сразу заметив, что колодец давно заполнился змеями. Одна из них цвета сердолика поднялась на уровень ее глаз и замерла. Их глаза встретились.

«Хозяйка» прошуршало в ее голове.

«Друг» мысленно ответила она змее. Ей не хотелось быть хозяйкой. Да она призывала их на службу, но не для того, чтобы властвовать, а для того, чтобы ладить.

«Друг». Согласилась, сердоликовая змея. Ползучая перевела взгляд на Волхова. Меж ними завязался неслышный разговор и всех троих окутало светло брусничного цвета с серебристыми всполохами облако.

Рядом оказался Ярец. Мальчик держал в одной руке кувшин, а в другой блюдо с мелконарезанным мясом. Змея перевела на него взгляд.

«Свой» услышала от Волхова тихое. «Свой» прошипела змея громко.
Ярец, не испытывая ни малейшего страха. Подошел вплотную к колодцу и протянул змее угощение. Она вытащила раздвоенный язык, не отрывая взгляда от мальчика.

«С-с-с-с-свой».

– Кушай, маленькая. Кушай. Ласково прошептал ребенок. – Я и завтра тебе принесу. В мышеловках мышки наберутся, тоже принесу.

Не обращая внимания на взрослых, он взял у колодца деревянный ящик, установил в нем свою ношу и стал спускать в колодец, куда уже юркнула змея.

– И давно ты кормишь змей? Спросил Волхов.

– Да, как приехали сюда. Ответил мальчик тоном, будто то, что он делал, само собой разумеется.

– Нет. Они даже играют со мной. Он говорил, заглядывая в колодец.

– Играют, значит.

– Хочу помочь. Любше тяжело, дар ее мучает. А я хоть змеек кормлю.
Волхов повернул к девушке голову.

– Что значит дар тебя мучает?

Она сглотнула, подбирая слова.

– Дед не успел меня инициировать, передать все тонкости мастерства и как управляться с даром не сказал. Уход его был скоропостижным. До того ведь дар должен был перейти к старшему брату, а после к младшему. А как не стало Ярца… Она замолчала. – Слишком много сил вытягивает, спать не дает, состояние постоянной тревоги и беспокойства у меня. Не получается рассчитать силу. И она утекает, зачастую помимо изделия в пространство. Нет сосредоточенности.

– От чего не сказала раньше?

Она смутилась.

– Князь Волхов грозился отдать меня замуж по его выбору или выбору волхвов. А мне ну никак нет мочи идти за чужого, нелюбимого. Не хочу я попадать под волю человека корыстного или….

– Ясно. Волхов задумался. На лице его было не было видно ни одной эмоции. – Ступай отдохни. Я решу это.