Любша- ковать судьбу или любовь Глава 16

Обоз с гостями из Словенска прибыл после полудня за день до торжеств. Хлопоты с расселением на новом месте длились до вечера. Гостей набралось человек семьдесят, а челяди и стражников вообще без счету.

С рассветом до обряда мужчины отправились на охоту, на славу, устроенную воспитанником хозяина. Теперь же подготовленные к трапезе столы ждали на солнечном весеннем ветерке, когда их заполнят яствами, а на вертелах жарились туши свеженьких выпотрошенных кабанчиков числом три.

Гомон взрослых и беготня ребятишек, навевали радость и задор. Гости не обращали внимания ни на усиленную охрану, ни на возросшее количество волхвов Нараян в округе, ни на вездесущую ведьму Миарин и проверяющую все правнучку волхва Нараяны Вельта.

Миарин внимательно разглядывала Прота и Ивену. Странным ей виделось их шушуканье, да косые взгляды в сторону хозяйской дочки. Если бы эти двое были влюблены и обсуждали свои любовные дела, то ей бы и дела не было до них. Но их эмоции и торжествующее выражение лица со злым блеском говорили о том, что эти двое замышляют какую – то каверзу. Убедилась она в своих подозрениях, когда Ивена достала из– за пазухи небольшой кожаный мешочек и показала его парню, в очередной раз злорадно и с превосходством глянув на избранницу князя Волхова, а после с опаской оглянувшись вокруг сунула его обратно. Ведьма, будто ненароком подошла к девице и взяла ее за руку.

– Какое дивное у тебя колечко! Наигранно восхитилась Миарин, разглядывая тонкий серебряный ободок с неврачным камушком. Ивета постаралась выдернуть руку, но женщина держала ее мертвой хваткой еще несколько мгновений и выпустила, после ушла, не оглядываясь.

– Что у тебя не сложилось с Протом и Ивеной? Спросила ведьма, когда Любша проходила мимо со стопкой настельников. Собеседница удивилась и задумалась.

– Отец этого стоялого борова жаждет женить своего сыночка на мне. Дар Сварога Небесного кузнеца ему покоя не дает. А вот что я Ивене сделала – ума не приложу. Но как не увидит меня, так тявкает, без разбору, что попало. Врезала бы ей давно, да только после она и не встанет. Хоть и младшего сокольничего дочь, все равно что псаря, да все же не хочется, чтобы отец перед князем краснел. А уж тем более, когда она в числе челяди приехала. Вдруг Миарин почувствовала запах тухлых яиц, идущий от ладони, которой она держала руку Иветы и в ее голове все сложилось.

– Ничего из чужих рук не ешь и не пей, вещиц не бери, светелку свою запри, да никого в нее не пускай, чтоб чего пакостного не подложили. Любша кивнула.

– Как скажешь, яра. Девушка устремилась по своим делам. А ведьма, учуяла едва уловимый запах барвинка и шикши, добавившийся к запаху тухлых яиц.
«Обоюдный приворот до смерти» догадалась она. «Занятно, кого это Ивена собралась так накрепко привязать?»

Первым делом волхв Чур назначил кумление Любши, что являлась теткой внукам Янислава и Ритвы – матери двойняшек, чтобы символическое родство через обрядовое соединение душ — сроднение, соединило их не только как подруг, а и как духовных сестер. Это свяжет их судьбы, даст взаимную поддержку, оберег и право на особую женскую близость — тайную, доверительную, как у родных сестёр.

Пока он готовил свои причиндалы к обряду вхождения в род, девушки прошли к реке, подошли к заранее выбранной крепенькой березе, прошли под песни девиц свидетельниц вокруг березы трижды противосолонь и трижды посолонь, держа в руках зажженные свечи. Когда же остановились, то сплели свечи нижними концами меж собою.

Ритва произнесла:
"Ты мне — сестра не по крови, а по сердцу. Да будет путь твой рядом с моим. Что тайна моя — твоя хрань, что боль моя — твоя цели, а, радость — дели на двоих.

Любша же ответила:

"Ты мне — не кумушка, а душа. Во снах твоих — страж, в днях — свет.
Где падёшь — я подниму, где забудешь — я вспомню,
Где уйдёшь — найду."

Обе сняли с шеи сердоликовые бусы с серебряными медальонами и обменялись ими, надевая друг другу на шею, а после обрядового хоровода вернулись к дому, где основная часть родственников и гостей, наблюдала за обрядом волхва Чура.

Ритва, обнимая за плечи яркону Альдону глядела на счастливые лица своих детей.

Женщина до сих пор не могла поверить в то, что самое страшное позади и теперь ее кровиночки не только обрели дом и родичей, окруживших их любовью и заботой, но никогда не будут ни в чем нуждаться. Все пережитые испытания промелькнули перед взором женщины, и она вздрогнула, что не скрылось от внимания ярконы Альдоны.

– Ты чего, дочка? Участливо спросила счастливая бабушка, повернув к Ритве голову.

– Вспомнилось мне пережитое. Слава богам, что так все вышло и вы их приняли. Она закусила губу, сдерживая слезы.

– Тихо, девочка. Все будет хорошо. Никто вас больше не даст в обиду. Она обняла девушку, крепко прижимая к себе и смахивая слезы.

– И чего это вы тут плачете в такое светлое времечко? Сзади подошла Любша и прижала к себе обеих, а мгновение спустя к ним присоединились счастливые Ярец и Ярка, похваляясь новенькими оберегами, что надел на них волхв Чур.

– Мама ты плачешь? Спросил мальчик, встревожившись. – Бабушка? Кто вас обидел?

– Они не плачут, внук. Успокоил его яр Янислав. – Они радуются от того, что у них есть такие деточки как ты и твоя сестра.

– Ну так, а от чего же плачут? Недоумевал ребенок.

– Потому что они женщины. Назидательно просветила его сестра.

– Пойдемте к столу. Девушки накрыли уже. Подтолкнул всех коваль.

– Сначала танцевать, чтобы аппетит нагулять. Услышали они голос князя Волхова, который тут же взял за руку Любшу и увел к танцующим под веселую музыку.

– Как себя чувствуешь? Спросил он девушку.

– Легко, словно и не ковала до того, не уставала до омертвения. Не пойму лишь от чего дед Огневед не посвятил меня или отца в то, что дар следует принять как полагается. Ладно перед смертью не до того было. Но ведь и братьям ничего не поведал. – Как бы не ты, не знаю как и управлялась бы.

– Ответить за деда твоего, любушка голубушка моя не могу. Но тебе вот, что скажу. Коли возникла нужда такая, следовало к брату обратиться. Ты ведь не для себя работу творишь, а дело то державное.

– Держаное само собой, но как же мне страшно было, что за кого попало замуж отдадут и жизнь моя загубится, сердце охладеет с нелюбимым.

– Теперь тебе замуж лишь за меня. Я и любить тебя буду, и за жаром твоего сердечка приглядывать.

– Кабы знала я, что брат у него такой, так сразу бы и потребовала тебя себе в мужья. После тяжелого вздоха проговорила девушка.

–Коли согласна, на Пролетье ждите сватов. Сказал Волхов, целую Любшу в лоб. Она лишь взглянула ему в глаза, улыбаясь и кивнула.

– Славное застолье ты устроил, яр Янислав. Послышался громогласный голос князя Волха, который под руку со своей княгиней – Брат! Чего вы там милуетесь в сторонке? Идите к столу. Хозяин Словенска снова обратил взор на кузнеца. – Не секрет для тебя, почтенный хозяин этого дома, что брату моему приглянулась дочка твоя. Желает он сватов заслать, чтобы в жены ее забрать.

– Милости просим. Радушно проговорил хозяин усадьбы, обнимая супругу за плечи.

– Тогда ждите на Пролетье поезд со сватами и щедрыми дарами. Князь поднял чашу с сурицей, призывая всех собравшихся за столами выпить за хозяина дома и его домочадцев.

Любша раскраснелась, смущаясь от направленных на нее сотен пар глаз.
Она так и не узнала, что Ивета умудрилась подсыпать в ее кубок своих заговоренных травок, когда княгиня Влатиатар передавала подарки ее племянникам, а ей было любопытно поглядеть и порадоваться за ребятишек. Внимательно приглядывавшая за дочкой младшего сокольничего ведьма Миарин, поменяла кубки местами и свое собственное зелье выпила Ивета на пару с Протом.