Дикари. Часть пятая

                                        
На следующий день Клер,впервые за три года попросил отпуск. Видимо,  ситуация с неожиданным отпуском для сотрудников была неожиданной  при его образе жизни для сотрудников , поэтому никто не решился выяснять причину этого поступка.
Через день он он уже спускался по трапу самолета в небольшом приморском городке. Получив ключи от номера в первом попавшимся на глаза пансионате, Клер целыми днями бродил по тенистым улицам, иногда спускаясь к берегу моря. Он потерял интерес к мыслительной деятельности и, почти инстинктивно поддерживал только свое физическое состояние. Однако, дней через десять его мозг начал освобождаться от охватившего оцепенения.
Потребность осмыслить все, что произошло оказалось сильнее того психологического нокаута который он получил.
 Осеннее небо, пустынный берег и брызги срывающиеся с волн прибоя, стали свидетелями и ареной его диспута с самим собой.
--Какое я ничтожество.--Говорил он себе в первые мгновения выходя из шокового состояния, в котором оказалось его сознание.
--Я ожидал от окружающих меня людей и, прежде всего от Эммы возвышенной нравственности. Требовал подняться в своем сознании до высот преодоления чувств отвращения к физическому несовершенству.
 Я возомнил себя постигшим закономерности истинной красоты и гармонии в Природе.
--Нет!-- Внезапно в слух громко воскликнул Клер, не замечая удивленных взглядов редких прохожих.
--Я обвинял в дикости других, но я сам дикарь!--Выкрикнул он шагая вдоль набережной.
Перед ним возник облик Эммы и ее изуродованное лицо, которое он почти фотографически запечатлел в сознании в ту темную ночь.
--Я сам урод, но теперь не могу даже представить физическую близость с той, которую я боготворил, наивно пологая, что меня влекут к ней духовные мотивы.
--Да! Я обычный дикарь!--Вновь чуть не закричал Клер, поворачиваясь и шагая уже в другую сторону.
--Мало того,--продолжая рассуждать более спокойно.--Я дикарь с претензиями, ожидающий от других такой нравственности, на которую не способен сам.
Он снова остановился, словно что-то вспомнив.
--Я, кроме того лжец и искуситель, пытавшийся своей демагогией убедить бедную девушку в каких-то своих сверх нравственных особенностях.-- прошептал Клер– устремив свой взгляд в морской простор и, шум прибоя навсегда поглотил это признание.   
Снова и снова будоражил он свое сознание, подвергая его психологическим самобичеванием.
Как строгий судья он раскрывал в себе все новые грехи и, как беспощадный палач казнил себя за них.
Быстро проходило время и разум начал требовать выхода из психологического тупика.
Внезапно Клер вспомнил с каким негодованием он узнал раскрытом заговоре ученых маньяков, задумавших изменить генетическую природу человека. С каким отвращением рассматривал материалы следствия. Заговорщики намеревались путем генетического вмешательства вывести определенную породу людей-роботов способных заниматься определенными видами профессиональной деятельности, но не обладающих ни какими нравственными и познавательными запросами. Назначением таких биологических роботов было обслуживание интеллектуальной элиты господствующей в этом «преобразованном» человеческом обществе.
 Теперь он неожиданно на эту историю другим взглядом, пытаясь увидеть в злом умысле рациональное зерно.
--Почему бы действительно с помощью генетики усовершенствовать нравственную сторону человеческого общества?
Следует избавить человеческое мышление от унизительной нравственной кастовости при восприятии внешнего облика субъекта внимания. --продолжал размышлять он.
Сначала Клер думал об этом с осторожностью, скептически осмысливая те мысли, которые с начало с негодованием отвергал.
А тем временем, ищущий самосохранения мозг ухватился за подкинутую памятью идею как спасительную соломинку утопающему. И, уже приободренный он изо всех сил пытался повернуть решение всех логических задач в свою пользу.
--Почему? --Уже уверенней ставил он перед собой вопрос, зная, что есть пути его решения– Мы восхищаемся достижениями генетики, создающей полезные для общества сорта растений, породы животных, но не допускаем такого вмешательства в природу человека. 
Нащупав спасительную почву, уравновешивающую его мыслительную деятельность, Клер почувствовал себя уверенней. Он почти зримо стал представлять пути совершенствования.
Из генетической  кладовой человеческого рода выбрасываются компоненты ответственные за формирование биологических инстинктов, заставляющих создавать псевдо совершенные критерии красоты.
Он освобождает от тех животных побуждений, которые формируют понятия о физическом совершенстве или уродстве. У животных с таким генетическим вмешательством исчезает неадекватное отношение к себе подобным с физическими отклонениями. 
В социальной человеческой среде только чисто интеллектуальное совершенство одного разума будет привлекать
другой с его идентичным совершенством. В нынешней несовершенной социальной среде нас восхищают мысли, поступки человека, но его уродливая фигура или, изувеченное лицо становятся непреодолимым барьером в слиянии судеб.
--Нам мешает злой рок биологических оков, которые властвует над интеллектом!--
--Воскликнул Клер, захваченный логикой своего мышления.
--Теперь я понимаю– продолжал рассуждать он .-- обществу необходимо сломить самое стойкое предубеждение, сделать титаническое усилие и порвать связь с биологической плотью, надрывающей нравственные побуждения интеллекта.
Все более сильное возбуждение охватила Клера.  Но в нем уже не было прежнего дискомфорта для мышления, наоборот это возбуждение возвращало к привычному состоянию уверенности.
Рассуждал он теперь почти хладнокровно:
--На ранних этапах развития человечества интеллект и его биологический носитель были в относительной гармонии и не отягощали противоречиями друг друга. Особенно это характерно для людей обывательских устоев жизни и,
--словно вспомнив что-то он воскликнул:
--Люди ищущие смысла в жизни, люди гениальные презирали плоть!
Но и они не могли освободится от этих проклятых оков.--прошептал он, немного подумав.
--Сегодня сама эпоха, живущая в информационном лоне,требует освобождения интеллекта от пошлого груза, узаконенной природой биологической массы. Этот нелепый, приобретенный в процессе эволюции груз подвержен заболеваниям. Уродуется во время несчастных случаев.Здоровый, хорошо мыслящий мозг погибает вместе с никчемными мышцами, скелетом и внутренними органами.
Немного поразмышляв,  он почти пафосно завершил свою мысль:
Мы способны и сможем сделать интеллект свободным от роковых случайностей.
Интеллект достоин вечности и должен жить вечно!
Восторженно завершил свою мысль Клер.