Между пятницей, субботой и воскресеньем

Каждую пятницу, идя с работы домой ровно в 18:30, жена присылает голосовое сообщение, напоминая мне о своей пятничной традиции. «Хорошо», — отвечаю я ей, а она под моим «хорошо» ставит сердечко.

Небольшое пояснение относительно её традиции: это выпивание полутора литров пива под бесконечные сериалы, которые она смотрит. К пиву я покупаю ей разнообразные снеки, чтобы ей было не скучно, как она выражается.

Может быть, немного рассказать о ней, раз я уже начал. Женат почти два года. Познакомился с ней на одной из своих работ. Я не умею подолгу задерживаться на одном рабочем месте, не подумайте, я не запойный и не наркоман. Напротив, я вообще не пью, в отличие от моей жены. Работала она в соседнем кабинете, где находилась бухгалтерия. Проявляла ко мне симпатию, я к ней тоже испытывал что-то неясное, но всё как-то кривовато-косовато складывалось, потом мне приснился сон.

Сон был такой: я поднимался по лестнице с незнакомым мужчиной. Из его внешности мне запомнился только нос — он был неестественно длинный. Пока мы поднимались, он сказал мне: «Действуй! Если ты ей не предложишь, я ей предложу сам, но не тебя, естественно». После этого сна я сделал предложение, потом уволился, потом состоялась скромная свадьба, потом она переехала ко мне — да-да, именно она переехала ко мне после свадьбы. Потом я начал её узнавать, потом мне стало жаль, потом я смирился, потом... Впрочем, одним словом: счастлив ли я в браке? Ответ отрицательный.

В завершение: она перешла на удалённую работу и сильно располнела. И раз уж я жалуюсь, то скажу ещё кое-что о супружеском долге. Никто его не отдаёт — это я заявляю в одностороннем порядке применительно к ней. За всё время мне хватило бы пальцев на одной руке, чтобы сосчитать, сколько раз это происходило. Она объясняла это так: «Я не в духе. Как буду в духе, дам знать». Всё!

«Как обычно», — говорю я девушке в «пивной точке». Она наливает пиво, кладёт в пакет микс из снеков и полуторалитровую бутылку пенного. Я иду домой.

Дома, как всегда, есть нечего. Отдаю жене пиво и иду за шаурмой. В прошлую пятницу ужинал в блинной.

Я не смотрю с ней сериалы и не пью пиво. Она у меня спрашивала:

— Ну почему?

— Мне не нравится, — отвечал я ей.

— Тогда почему ты не поговоришь со мной, чтобы я этого не делала? Скажем, сериалы ты мне запретить не можешь, а вот пиво?

— Тебе же нравится?

— Да.

— Тогда как я могу запретить? — и, улыбнувшись, я исчезал где-нибудь в недрах квартиры.

Мне было всё равно, что она делает: пьёт не пьёт, смотрит не смотрит. Ни одна струна во мне не дрожала.

Я не делился ни с кем о нашей личной жизни. Наши отцы были далеко, матери дружили, навещали нас иногда, говорили одно и то же: «Ждём внучков», целовали и уезжали. Почему я не разведусь? А какой в этом смысл? Я знаю себя: я всегда всем буду недоволен. Так что пусть всё так и идёт. Раз это есть, раз это сбылось, значит, это судьба. Всё!

Вернусь в прошлую пятницу, когда ужинать я пошёл в блинную. Оставив жене пиво, я вышел во двор, немного походил, чтобы успокоиться. От чего? Вы думаете, мне не хочется ей крикнуть прямо в лицо: «Я хочу жрать! Я с работы пришёл!» Чем питается она? Доставка! Сейчас вам, конечно, не увидеть, но я всё-таки достану фотографию с нашей свадьбы. Она у меня всегда с собой в клатче. Жена такая стройная, а я на двадцать килограммов больше, чем сейчас. И у меня не было лишнего веса, просто сейчас его недостаёт.

Когда я шагал по двору, задрав голову в небо, успокаиваясь, ко мне пришла одна очень интересная мысль: забраться на крышу.

Дом у меня очень необычный и старый, стоящий буквой «П». Отличный уютный дворик с беседкой, в которой вечерами собираются соседские мужики. Играют в нарды, шахматы, домино и наверняка распивают спиртные напитки. Детишки бегают. Надобно заметить, у нас очень мало детей в доме — всего трое или четверо, от десяти до двенадцати лет. Вот они-то и украшают детством наш двор.

Я здесь уже три года, то есть ещё до свадьбы. В приобретении жилья, более подходящего, чем прежнее, мне помог отец — мой дальний отец из дальнего Владивостока. Разведясь с матерью, он уехал туда со своей молодой женой, которая была родом оттуда. Что я запомнил о ней? От неё всегда несло рыбой. Неужели отец этого не чувствовал? Фу, зажал нос и поморщился.

Отец прислал мне своего знакомого агента по недвижимости, и он помог мне продать ветхое прошлое жильё и обосноваться здесь. Удачно, удачно... Всё потому, что я в то время не работал. Ну а потом я нашёл работу... и эх... нашёл жену.

Жильцов, соседей и прочих я не знал в силу своего характера. Я их избегал всегда. В лица так знавал некоторых, но чтобы общаться, улыбаться, решать какие-то домовые дела — нет уж, извольте. Никого нет дома. Ну главную по дому так слегка знал — были какие-то обстоятельства, которые нас познакомили. Её звали Нино.

Раньше у меня никогда не возникало желания посетить крышу. Но после той мысли это стало навязчивой идеей. Я живу на четвёртом этаже в средней парадной. Всего их три. Выход на крышу — в первой. Если выйти из моей парадной, это справа.

Нино живёт в первой парадной на пятом этаже. У неё наверняка есть ключи. Но я опять же в силу своего характера не могу постучаться к ней в дверь и попросить их. Она противна, отталкивающая. А вдруг она что-то скажет? А вдруг? А вдруг? Поэтому в силу моего характера я решился на взлом. Всю неделю вынашивал план, и вот он у меня готов. Всё произойдёт завтра, в субботу.

Жена с утра встанет. Она встаёт рано, в семь часов. Запустит сериалы, увлечётся ими так, что не будет реагировать на своё имя. И тогда я смогу покинуть квартиру. Я уже заказал и забрал на пункте выдачи небольшой ломик. Ну и, конечно, ещё в среду провёл разведку. Выход на крышу — лестница с люком, на которой висит замок, прямо возле двери Нино.

Засыпаю под сопение жены. Оно меня убаюкивает, как ни странно. Нужно успеть уснуть. Сопение — это первый этап. Второй этап будет храп, но я надеюсь, что я провалюсь уже в сон, искажённый кошмаром от звуков её гортани.

Просыпаюсь я от хихиканья или от громкого нечеловеческого смеха — что-то похожее на ржание лошади или черт знает какого другого животного. Потягиваюсь, смотрю на часы: 7:10. В окно светит солнце. Жена, как обычно, проснулась ни свет ни заря и сразу включила сериалы. Я зову её по имени, она не реагирует. Иду на кухню, ставлю чайник. Я не завтракаю, пью только чай, а жена захочет есть около одиннадцати и начнёт заказывать доставку. Думаю, до этого времени я смогу насладиться крышей сполна.

Достаю из-под ванны спрятанный ломик, закидываю его в рюкзак. Он идеально входит туда. Одеваюсь. Делаю это прямо у жены, так сказать, на глазах. Всё равно она ничего не замечает вокруг. И я не услышу вопроса: «А ты куда?»

В доказательство этого я заберу покрывало с кровати. Она как раз на нём сидит. Мне оно понадобится на крыше. Я расстелю его и буду лежать на нём, а потом отправлю в стирку. Его давно уже нужно постирать.

Я дергаю одеяло. Оно вылетает из-под неё. Она, как робот, поворачивает голову в мою сторону и глядит сквозь меня. Затем медленно возвращает взгляд обратно на экран, смотрит в него пустыми кукольными глазами. Я спокойно свернул одеяло, опять так сказать, у неё на виду. Я даже решил немного развлечься. Подошёл к ней и закрыл глаза ладонью.

— Эй! — я убрал ладонь, затем снова приставил.

— Эй!

Да уж, ладно, пора выходить. На всякий  неслышащий случай сказал ей: «Я скоро».

Выйдя во двор, я посмотрел на часы. Время — 7:40. Вроде бы тихо. Пройдя стеной дома, я подошёл к первой парадной.

Вошёл в неё и замер, слушая, что происходит... Отлично, всё тихо. Взбегаю на пятый этаж и замираю возле лестницы на крышу, давая себе минуту на одышку. Из-за обитой чёрной двери Нино раздаётся громкий голос, не на русском. Я на цыпочках спустился на междуэтажный пролёт. Всё спокойно, возвращаюсь. Достаю из рюкзака ломик. Действую быстро. Карабкаюсь по лестнице, работаю ломиком. Раз — и всё! Замок очень легко ломается. Открываю люк. Ломик и замок кладу на крыше.

И вот она — свобода! Ха-ха, отлично! Закрываю люк тихо, осторожно, аккуратно...

Так, перейду-ка я, пожалуй, на другую сторону, то есть на крышу третьей парадной. Отсюда будет хорошо видно моё окно. Там и расстелюсь. Перехожу. Вот отличное место! Смотрю на своё окно. Жену видно наполовину. Пол окна завешано шторой. Достаю из рюкзака покрывало и расстилаю. Ложусь на грудь и пробегаю взглядом по окнам. Ха, вон в том кошка, и вон в том кошка! Ха, о-о-о, боже, а что в том окне?! Фу, хоть шторы бы повесили! Ужас какой... А вон ещё кошка умывается на солнышке.

Переворачиваюсь на спину и кладу рюкзак под голову. Закрываю глаза и наслаждаюсь! В этом есть удовольствие, бесспорно! Мечтаешь, растворяешься в мечтах, летаешь в облаках. Резко распахиваю глаза и вижу голубое небо, украшенное белыми кляксами облаков. Это самое настоящее удовольствие в простых вещах. Природный пейзаж, и не нужно ничего усложнять. Принимай всё, ведь во всём есть своя красота, даже в грязи.

— Ау! —Что ещё за «ау»?!Поднимаю голову. По направлению ко мне идёт девушка! Высоко подняв руку с бутылкой, я вскочил.

— Я к тебе, ты не против?

Ничего не отвечаю, смотрю, как она идёт, переходит крышу второй парадной. На ходу делает глоток из горла бутылки. Она уже совсем близко.

— Так ты не против, если я составлю тебе компанию?

— Кто вы?

Она приблизилась. Лицо молодое, но мятое, волосы спалены краской. Из одежды на ней юбка, майка до пупка и тапки с мордами зайцев.

— Я? Хи-хи-хи... Да так, временная обитательница этого дома, а ты?

— Я живу здесь.

— Хорошо, что увидела тебя из окна, а то думала, куда бы сходить... Утро, а деть себя уже некуда.

— В смысле?

— В смысле, что я увидела, как ты вылез из люка. Я живу у Юры из третьего. Знаешь его?

— Нет.

— Ну хорошо, а то бы сейчас спалил меня этому абьюзеру. Будешь? — она протянула мне квадратную бутылку с надписью «whiskey».

— Нет, спасибо.

— Так что можно присесть?

Ну что ж, теперь уже поделать нечего, и я сказал:

— Да, пожалуйста.

Она поставила бутылку и плюхнулась вульгарно, расставив ноги.

— Ты что стоишь? Падай! Витаминчиком D наполнялся?

— Типа того, — и я присел, смотря на неё, обратив внимание на её руки. От запястий на обеих руках шли шрамы.

— Ха-ха! На шрамы мои пялишься? Пялься, пялься! Я их не стесняюсь, а горжусь ими. — Она привстала и вытянула руки. — Попыточки три на правой, попыточки три на левой, один прыжок с крыши, один прыжок под машину, одна попытка повесить себя на шнуре,как видишь, жизнь продолжается. Хочет видеть меня, хочет, чтобы я была с вами, может, даже научила вас чему-то. Ха-ха-ха! А ещё забыла! Ещё одна попытка — снотворное. Хорошая штука, проспала три дня, но не сдохла.

Я замешкался, смутился, стушевался... Я не знаю, что сказать...

Она продолжала:

— Ты такой глупенький мужичок, да? Из робких... Не хочешь с незнакомкой? Иди ко мне...

Серьёзно!?...Мне нужно было уединение, а не такое! Поэтому здесь отступать надобно. Я животным себя не считаю... Обычно в таких случаях фраза:

— Простите, я женат!

Она откинулась на спину и засмеялась в захлёб:

— Ой, не могу! И что? И что? Я знаешь какая! Пробуй! Это твой шанс, утренний шанс!

— Нет! — я встал в ужасном смущении.

— Ладно, хрен с тобой! Я, всё равно, тебя не хочу. Просто Юра должен был сделать это, а не смог... Может, только... А не важно... Ты где живёшь-то?

— Вторая парадная, средняя.

— Окна где твои?

— Вон, — я указал пальцем на своё окно.

— Где?

— Да вон!

— А вон те... Ты что, не в состоянии себе металлопластик поставить? Нищий, что ли? А вон и твоя женушка, походу...

— Да, это она.

— Ну такая себе. А как ты думаешь, я с ней подружусь? Может, мне нужна подружка? У меня нет подруг и никогда не было. Были только вы, друзья, но, как оказалось, друзья вы ненадёжные. Нет с вами дружбы! Сначала да, мы друзья, а потом пошлятина... На-на-на, музыку поставь, я потанцую... Господи, ну какой ты истукан, столбняк что ли у тебя? Скукотища-то какая... Хоть применяй своё бессмертие. Может, женушка твоя меня развлечёт? А хочешь фокус покажу? Я настолько в себе уверена, что отсюда могу сигануть в твоё окно!

Да что я могу сделать в силу своего характера вот в таких вот случаях? Да ничего! Я — болванчик, просто стоящий, просто смотрящий, просто живущий, просто... просто... просто...

— Ну ты и мудак, конечно... Ну смотри!

И она разбежалась и прыгнула. Всё происходило как будто не по-настоящему. Точный прыжок, звук разбивающегося стекла... Мир такой хрупкий этим утром, и кажется, кажется, он бьётся вместе с моим окном... Он выпадает из рук... Он — хрусталь тонкой работы, а ты кто в этом мире? Уже никто или ещё кто-то... И что делать? Бежать! Нужно домой! В моём окне происходит борьба двух женщин. Они кувыркаются на кровати, душат друг друга! Быстрее, быстрее, быстрее!

Я подбежал к люку и, не смотря вниз, сразу спрыгнул, рукой задев ломик и замок. Они падают шумно. И о боже, откуда я мог знать, что там внизу стояла Нино, задрав голову и смотря вверх? Я увидел её в последний момент. Обе мои ноги ударяют ей в лицо. Она лежит неподвижно, её челюсть неестественно набок, под головой образуется красная лужа...

Дверь её квартиры открывается, и из неё выходит крупный мужчина. Он видит происходящее и с неистовой злобой идёт на меня. Всё происходит как в компьютерной игре. Я хватаю лом. Вижу его от первого лица. Я готов нанести удар. Начинаю орудовать ломом. Слышу множество кликов компьютерной мыши... клац, клац, клац — это удары, которые я наношу ему: по голове, телу. Он падает, окровавленный и изуродованный.

Открывается соседняя дверь. На пороге женщина. Она кричит. За её спиной появляется мужчина в трусах и белой майке. Он наступает, рычит. Клац, клац, клац — удары. Падает. Я сбегаю по лестнице. За спиной звуки открывающихся дверей. Прыгать — «пробел», стамина на половине.

Ещё один мужик, примерно как тот второй, в трусах и майке, встречает меня на первом этаже. Он вооружён ножом. Удар ногой — правая кнопка мыши. Попадаю ему в пах. Он корчится, произносит слова которые я еще не знаю. Игра 18+.

Я выбегаю на улицу. Из парадных сыпется народ. Мужчины вооружены, кто чем. У одного из них ружьё. Выстрел!

Помню, что я менял кнопку присесть на клавиатуре на «C». Уклоняюсь. Кувырок — «Q». Толпа наступает. Слышу звуки сирен. Клац, клац, клац... Но я не могу справиться с толпой. Экран заливается красным с надписью «GAME OVER». Начать с контрольной точки? Да–нет. Выбираю «да».

Но сыграть уже не получится. Мне 12 лет. Живу с мамой, которая спит. Мы в однокомнатной квартире. На часах ночь следующего дня. Я разбудил её. Она зла, ей на работу, мне в школу.

— Ложись спать сейчас же!

— Хорошо, мам, — говорю я, снимаю наушники, выключаю компьютер и иду на свою кровать, стоящую в углу за ширмой.

**FIN**