Летняя Экологическая Школа ЛЭШ-91

В ЛЭШ мы отправлялись с Рижского вокзала 15 июля, помню, как грузили эти многочисленные ящики, тюки, продукты, оборудование для лаборатории и еще не помню что. Разочарованием было мое разгильдяйство, при погрузке я сломал в кармане электронную игру «Тайны океана», которая помимо всего должна была играть роль часов и будильника. С собой у меня был брезентовый рюкзак «колобок» с брезентовой палаткой, ватным одеялом в качестве спальника и комплектом одежды. В ЛЭШ нас должны были кормить, поэтому родители выдали лишь коробку с крыжовником и карманные деньги.

Поезд ехал ночью, и где-то ранним утром прибыли на станцию Пустошка Псковской области, где мы максимально быстро разгрузили наше барахло из вагона (стоянка поезда была около двух минут всего) и уселись в автобусы, ПАЗики. На этих автобусах вместе со всеми вещами долго скакали по ухабам грунтовой дороги в лесу (помнится, мне приходилось ногами упираться в кастрюлю с каким-то маслом, которое плескалось на ухабах на чьи-то рюкзаки. Наконец, прибыли в деревню Фенёво, где разгрузились и стали перетаскивать добро к месту дислокации: жить и учиться нам предстояло в старой одноэтажной школе на берегу озера.

Это было кирпичное здание, с высокими потолками, но с окнами без рам в большинстве классов (в каких-то комнатах окна были заделаны фанерой). Помню, что в каждом классе стояла печь, которую можно было топить из коридора. Первый вечер при свечах (не помню, было ли электричество или нет), чай из котелка (готовили на сложенном из кирпичей очаге за школой), бутерброды с сыром и колбасой, как же всё это было вкусно! Потом были песни под гитару, те самые, что пройдут со мной через года, какие-то я разучу сам, какие-то буду слышать в других местах (на том же Селигере), но тогда это было очень волнительно. Две песни я с тех пор так и пою – «Портленд» Окуджавы и народную «Эй, налейте, сволочи, налейте» в память о той Экологической школе.

Песни, прошедшие сквозь года – Митяев («Как здорово, что все мы здесь»), много песен Ивасей, «Орландина» Аукциона, «Ночь голубая тайна», «Пират забудь про небеса», и классика от Визбора и Берковского.

Среди участников Школы были – школьники из различных городов Союза, студенты и аспиранты Биофака, преподаватели оттуда же.

Я был очень рад поехать в эту ЛЭШ со своим другом, Юрой Захаровым, с которым мы познакомились на Весенней Биологической. Мы поставили палатку и стали жить в ней прямо перед школой. Это было интереснее, чем вповалку спать в классах в «общаге». Сколько было в этой палатке обсуждено боевиков, таинственных явлений, НЛО и прочей псевдонаучной ерунды! Я полагаю, мне надо было через всю эту мистическую чепуху пройти, чтобы потом обратить взор к настоящей науке, однако это произойдет только через несколько лет.

Днем у нас были занятия по биологии, причем знания давали из совершенно разных областей и дисциплин – от физиологии (схему строения нейрона и потенциал действия до сих пор смогу нарисовать) до классической ботаники и зоологии.

Вечером было свободное время, когда мы развлекались. Из общественных работ у нас были дежурства по кухне, за школой было отдельное место, где на улице были сложены очаги из кирпичей, на которых под открытым небом мы готовили еду. Продуктов мы взяли много, как помню, нам помогал Фонд ветеранов Афганистана.

Был 1991 год, Советский союз доживал последние месяцы, тотальный дефицит был привычным. В Большом мире цены уже выросли в два раза (первое повышение было 1 апреля), много где на полках не было продуктов, Горбачев сидел на своей даче в Форосе, а мы наслаждались природой и походным образом жизни.  Готовили на костре, купались и мылись в озере, ходили за ягодами в лес. Я не помню, чем особенным мы могли тогда питаться. Помню, была немецкая тушенка в банках с ключом, очень вкусная, с минимумом жира. Также пытались в озере спасти два ящика сливочного масла от прогоркания и порчи (холодильников не было). Как помню, не спасли. Не могу сказать, что мы голодали, были вкусности вроде сгущенки и печенья, а также всегда можно было пить чай с сахаром. Как-то купили несколько свиных голов и пытались сварить суп из них. С собой были карманные деньги, в деревне работало сельпо, а в окрестностях можно всегда было насобирать малины и черники. Миски мы мыли в озере. У каждого были своя миска, кружка и ложка.
 
Как я говорил, жили в палатке вместе с Юрой и с освещением было не очень (фонарик на батарейке), и свечка в банке в качестве освещения палатки.

В самой деревне в доме на ее краю располагалась химическая лаборатория, я туда заглядывал и сдружился с Денисом Жилиным, став в итоге её завсегдатаем. Тогда же я загорелся идеей светящихся колпачков на свечах (как сейчас на газовых лампах). Что за состав там был, не помню, помню нитрат алюминия должен был давать яркое свечение в пламени (хотя на в промышленных газовых фонарях там светятся соли тория). В итоге я узнал, что алюминиевая проволока пассивируется в азотной кислоте, а для получения нитрата надо сначала растворить ее в соляной кислоте, выделив хлорид. Помню, до конечного продукта у меня так и не дошло, зато я узнал, как пахнет хлороформ, аммиак и концентрированная соляная кислота, что от азотной кислоты желтеет кожа, что можно делать тонкослойную хроматографию на промокашках, вытягивая цветные вещества из лепестков цветов, и многое другое. Спасибо Денис, ты мою любовь к практической химии углубил и расширил прелесть этой науки! В лаборатории я проводил много времени, мне было интересно. Впоследствии, через два года, Денис уже на ЛЭШ-93 прочтет мне персональный курс по взрывчатым веществам и пиротехнике, полученные знания помогут мне сберечь пальцы и глаза.

Поскольку школьные летние каникулы у меня были то на море у бабушки Зины в Евпатории, то в Сасово у бабушки Ксении, где была деревенская жизнь, я набирался полезного опыта. Так, еще в десять лет я научился косить траву обычной косой и в ЛЭШ наслаждался зрелищем расчищаемой поляны (не помню, с какой целью мне нужно было это делать), но потом, за нарушение ТБ (оставил косу в опасном положении) был обруган. Спасибо родителям за интересное детство, за походы, и за навыки, полученные в них. Мне было интересно работать.

Специально спорта, как такового, в Школе не было, но было озеро, – плавай не хочу! Денис привозил свою байдарку Таймень, а еще была ГДР-овская байдарка «ЭР-зет», очень удобная изначально, но находившаяся в плачевном техническом состоянии, текущая. Юра ловил рыбу, у него был с собой спиннинг, и он забрасывал его с моста, что пересекал речку, вытекающую из озера. Мне же нравилось плавать в этом озере, было несложно его переплыть, хотя больше я любил доплывать до середины, ложиться на спину и смотреть на облака. Однажды мы с Юрой соревновались, быстрее ли я обегу это озеро по берегу либо он переплывёт.

Кажется, мы прибыли одновременно.  Помню легкость от владения собственным телом, которое еще не было одурманено ни алкоголем, ни табаком, ни ожирением, мне было всего 13 лет! Помню, какая-то студентка делала курсовую по физиологии, она просила нас задерживать дыхание и измеряла потом пульс и частоту дыхания. Помню, я мог не дышать две минуты легко! Из молодежных игр мне нравилась командная игра в «слона» – вот он, шанс проявить свою силу! Кроме этого, рубили дрова и таскали воду для кухни – нормальный элемент походно-бивачной жизни.
 
Места рядом с Фенево были живописными, я впервые в жизни так много времени проводил в лесах и на природе. Можно было отойти километров на десять и идти среди бесконечных озер, черничников, лесов. Синее небо июля, желтая дорога, а по бокам оранжевые стволы сосен и зелень. Мы ходили далеко, уходя на весь день: собирали чернику, чтобы потом смешать ее со сгущенкой – объеденье! Вокруг также были малинники, с дикой малиной, мелкой, но сладкой. Помню, как-то я собирал малину, вдруг мне под ноги выкатывается коричневое нечто, размером с крупную собаку – я деру дал оттуда только так! Оказалось, Юра решил меня напугать и просто натянул свою коричневую куртку на голову и на четвереньках бросился мне под ноги! Он признался потом, конечно, но эффект от его шутки был ожидаемым – я ломился сквозь малинник и орал, воистину у страха глаза велики!

Тогда же, во время походов в лес, я «познакомился» с гадюками – одна, длиной около метра, шахматной раскраски, ползла мимо меня, когда я шел по трухлявому бревну. Впечатление, надо сказать, еще то, встреча с реальной ядовитой змеей на расстоянии вытянутой руки, когда рядом никого нет!

Вредные привычки

Так вышло, что общаясь с молодежью, я попробовал курить. Сначала не в затяг, потом вдохнул полной грудью и так, что в голове закружилось. Помню, среди нас, закурившей молодежи был один товарищ (Привет, Егор Еременко!), который заявил «из нас десятерых бросит курить лишь один!» Не знаю, прав ли был он, но последнюю сигарету я выкурил примерно 11 лет спустя. А тогда это было интересно, и казалось, что никакого вреда не будет.

Время пребывания в Школе перевалило за половину, тогда же я озадачился и первой научной работой. Долго выбирать не пришлось (Игорь Окштейн подсказал) и моим объектом изучения стал микроскопический рачок рода Simocephalus, грубо говоря, дафния.

Наловив замечательных ракообразных в озере, я помещал их на предметное стекло и пытался зарисовать в альбомном листе. Мне это удалось в несколько приемов, в том числе сидя всю ночь напролет за микроскопом – тогда крепкий чай здорово помог, а вот вечерняя сигарета была лишней.

Многое еще было, всего не упомнишь. Хотел заочно попросить прощения за ту пачку сигарет, что взял и не захотел вернуть пареньку (даже не помню его имени) – надеюсь, он не в большой обиде на меня.

ЛЭШ дала понять, что существуют люди-раздолбаи и с ними весело. Она также сформировала понятия о прекрасном (бардовская песня, закаты, трава, луна над озером и красота природы).

На фото наша палатка