Телефонный звонок

Телефонный звонок

Телефон звонил. Громко, настырно, долго.
Шурик прислушался – в квартире была тишина. Полнейшая. Видимо, его сиделка ушла в магазин – спрашивала, что купить, а он не ответил потому, что думал о том, как жить дальше. И зачем.
Телефон звонил в гостиной – она тут называлась «салон», хотя какой, к черту, салон?! «Салон» – это из красивой жизни русской элиты ХIХ века, с литературными чтениями и музицированием. Тут, в Израиле, вообще все не как у людей… Помогающая нянька из Собеса красиво называется «метапе;лет», деньги дают не в руки, а в банк, который, говорят, обжуливает... Он-то сам не знал, как обжуливают, но так судачили все старики во дворике, а они зрячие – значит, им виднее... А он и проверить не мог...
Однако телефон звонит, а «метапелет» нет, надо как-то самому до него добраться.
Шурка с сожалением прекратил медитировать. В 83 тяжких года как правило быстро не разогнешься, но он с юношеской легкостью встал из позы лотоса, в которой так хорошо думается о жизни и о ее конце. Выставил вперед руки, чтобы сослепу не удариться о дверной косяк, и медленно пошел из комнаты. Поднимаясь, он надеялся, что дребезжащий звонок сам собой прекратится, и можно будет опять замереть в блаженном покое, но мерзкая машинка продолжала буравить окружающий мир противным, резким как зубная боль звуком. Черт бы побрал современный мир! Чужой и тяжкий.
С одной стороны, Шурик по-детски радовался, что тело по-прежнему гибкое и послушное, с другой – по-стариковски сетовал, что отсутствие возрастной слабости не позволяет до конца отрешиться от назойливого, уже ненужного мира. И уйти из него.
Вытянутые дряблые руки привычно нащупали обитый поролоном косяк, как по перилам заскользили по полкам книжных стеллажей, обрамляющих узкий коридор, вывели в распахнувшееся пространство гостиной – Шурка всем телом почувствовал прохладный объем воздуха, наполняющий большую комнату. Тот вибрировал от трескучих звуков, и, опять протянув руки вперед и очень медленно передвигая ноги по полу, чтобы не наступить на неслышную кошку, старик пошел на резкий звонок. У столика с телефоном стояло кресло для долгой беседы. Левая рука привычно натолкнулась на мягкую спинку, правая, ощупав продолговатый пластик, сняла трубку, а тело изогнулось в углубление кресла и опустилось в него. Тут же из-под зада с диким мявом выдралось что-то упругое и пушистое, куснуло за бок и, обиженно завывая, умчалось вглубь квартиры.
 Старик замер, с искренним сожалением пробормотал:
– Ну, прости! Ну ты же знаешь, Мурка, не видел я тебя! Извини! – Он ощупал свободной рукой нагретое кошкой сиденье, убедился, что оно свободно, и сел.
Теперь можно поговорить по телефону:
– Алло! – благожелательно произнес в трубку и тут же оторопел.
– Папочка, родной, спаси, умоляю! – Дочкин голос рыдал и захлебывался. – Меня бандиты схватили, деньги требуют, не отпустят, если не отдам!
– Сколько надо? – автоматически произнесли бескровные губы и задергались от жутких звуков. Под дых ударил плотный комок. На минуту перехватило дыхание. Он ощутил, как отваливаются ноги и тело едет куда-то вбок...
– Десять тысяч шекелей, папочка, милый! – Голос захлебнулся в рыданиях. – Они сейчас посыльного пришлют на такси, отдай ему! У тебя ведь пенсия есть, да?
– Да, я снял наличные! – Старик собрался, судорожно вспоминая, сколько осталось в заначке. Хватит ли? – А где ты?
– Не знаю! Они утащили меня куда-то! – Рыдания стали тише, словно она боялась кого-то. – Ты только в полицию не звони, они прикончат меня, если ты в полиции скажешь...
Дыхание понемногу восстанавливалось, красный туман в голове рассеялся. Шурик усилием духа сконцентрировался как на медитации, оправился от первого шока, овладел собой и прислушался к рыдающей речи. Голос, вроде, дочкин, похож...  Но вот это «папочка»... Никогда в жизни Нинка к нему так не обращалась! Для нее он всегда был «предок», «батяня», «папка» ... Да и безудержные рыдания для чрезвычайно уверенной и насмешливой дочки звучали уж как-то совсем по-театральному. Как «салон» в обшарпанном социальном жилище, как ученое «метапелет» для глупой сиделки.
Шурик был слепым немощным стариком, но совсем не дураком! Из-за потери зрения оставшиеся чувства обострились, а ум научился видеть чуть ли не кожей, сердцем, дыханием. Он внимательно вслушался в горькие всхлипы и почуял фальшь.
– А кто это? – медленно спросил, шестым чувством осязая внезапно напрягшийся голос.
– Ты что – меня не узнаешь?! Папочка, милый, дочку забыл?! Меня ж прикончат сейчас!
– Какая именно дочка? Как зовут тебя? – внутренним взором Шурик увидел злую черноту на другом конце провода и осмелел. Ну нет, он хоть и старик, и слепой, а его на эту мормышку не поймаешь! – Где ты?
– Не знаю! Они завязали глаза! – Плачь возобновился, переходя в истерику. – Скажи свой адрес, они посыльного пришлют, ему деньги передай, отпустят меня! Быстренько, папочка, миленький, помоги!..
Тут уж слепой совсем расхрабрился:
– Да я сам привезу! Чего машину гонять! – Он чуть не расхохотался в трубку, услышав на другой стороне ошеломленное молчание. – Вам как – в долларах, в рублях, в шекелях? Не стесняйтесь, заказывайте! Все оплатим! Вы только трубку не бросайте, – блефовал старый красноармеец, – я по мобильнику в полицию звоню, погодите-ка… – Он не успел закончить фразы.
Длинные пустые гудки были ответом.
Наше дело правое! Врешь, не возьмешь! – Победно усмехаясь, 83-летний Шурик вспомнил девятизначный телефонный номер дочки и наощупь набрал нужные цифры:
– Нин, ты? Как дела?
– Привет, папань! Ты как, справляешься? Я к тебе на выходные заскочу поболтать! Пока! Дел до кучи! – Знакомые бодрые гудки в трубке.
Входная дверь, протяжно заскрипев всеми петлями, открылась, в нос ударил смешанный аромат пригорелого лука, жидкости для мытья пола и дешевых местных духов.
– Ой, чтой-то вы, Александр, в салоне обитаетесь? – пропищал бабий голос. – Покушать захотели? Ходьте-ка к себе, за стол садитесь, счас суп разожгу...
Шурик привычно вытянул вперед руки, ощупывая дорогу, и, шаркая ногами, чтобы не наступить на кошку, послушно побрел в свою комнату. Но он уже не чувствовал себя никчемным стариком, в душе звучали фанфары:
– Есть еще порох в пороховницах! Поживу еще! – Руки привычно уцепились за книжные полки. – Надо на аудиокниги переходить! Как там Макиавелли говаривал, что люди злы и поступают дурно, когда есть легкая возможность? Ну, я им эту возможность не дам! Повоюю!