Мезальянсы 2

ЧЕЛНОЧНИКИ, ДЕНЬГИ И ДОСТОИНСТВО

-Ну как же причём красотки, Батя... ну попросишь взаймы у своей соседки Эммы.

Тестю нравилась Эмма. Высокая, полногрудая, с дерзким взглядом.
 
-В человеке же всё должно быть прекрасно, Батя!- продолжал слегка захмелевший Алексей. - Эмка красавица, значит, она и добрая, и щедрая!
И значит, она  даст тебе эту тысячу долларов, и ты выберешь себе машину поновее, - зять говорил тестю «батя» и «ты», только когда тесть в очередной раз намекал на деньги, и Алексей с трудом сдерживал нарастание сарказма в голосе.

-И деньги у Эмки  наверное достойные, а не челночные,- при этих словах родители Лоры слегка стушевались.

...Когда-то в конце 80-х Лоре, жене Алексея, приходилось кормить несколько человек, и она не смогла избежать участи челноков. Звала  родителей помочь, но они с негодованием отвергли это «непристойное предложение», заявив, что они не спекулянты и никогда ими не будут.

Но когда Лоре к её удивлению удалось за несколько поездок оплатить евроремонт бабушкиного дома, родители начали увещевать её отдавать все челночные деньги сестре, которая в это время не училась, не работала и не челночила, а как раз и жила в том самом бабушкином отремонтированном на Лорины деньги доме вместе с Лорой и бабушкой.

-Ты пойми, доченька, - вспоминал Алексей рассказ жены, - мать Лоры говорила взволнованным голосом Быстрицкой – сестричка у тебя одна, надо делиться. Вот ты молодец, заработать можешь, а она – нет.  Нет у неё такой жилки.

-Да какой жилки, мам? – наивно возражала Лора. – Просто ходи по магазинам, готовься, купи и вези, организуй, таскай, продавай, будь внимательной, потом злотые на доллары поменяй – и всё. Отдыхай в поезде, а дома готовься к следующей поездке.

-Как у тебя всё просто, прямо всех жить учишь! – восклицала мать, а отец скрежетал зубами, мол, и как мы тебя упустили, откуда взялась такая спекулянтка.

Алексей при рассказах жены выходил из себя, зная, сколько денег они из неё вытянули. И вытянули бы ещё больше, если бы он не остановил её.

...Тесть в недоумении сморгнул на упоминание Алексея о красотке-Эмме, но стопку свою допил. В его голове уже слегка зашумело, и он не сразу понял, что заумный зять опять вставил ему шпильку, которую ему распознать-то не удавалось, не то что ответить.

Алексей краем глаза заметил, как лицо тёщи чуть заалело, как он сказал про челночников, и она принялась протирать свои очки.

Алексей видел то, чего, к счастью, не видела его жена.
Тесть с тёщей после их с Ларисой свадьбы сначала ежеквартально, а потом и ежемесячно стали просить сначала у дочки, а потом и у самого зятя денег то на одно, то на другое.

Лора считала, что это просто желание родителей улучшить свою жизнь, но Алексей видел, что их раздражает его умение не разбрасывать деньги, как и его образованность.

Узнав, что у зятя две квартиры, тесть с тёщей явно испытали досаду – такой молодой и уже такой ушлый! - и поймав зятя на похвалах в адрес их дочери, стали всё чаще просить у немолодых молодожёнов денег.

Алексей же видел в этом своего рода подтекст требования платы «за аренду дочери» и боялся, что это вот-вот поймёт его наивная, как школьница, жена. Поэтому он на посиделках иногда углублялся в туманные, размытые намёки на "двойную мораль некоторых представителей старшего поколения", едва удерживаясь от откровенной насмешки.

...Тесть и тёща жили, так сказать, в мезальянсе.
Таких было много в провинциальных российских городках.
Весна на Заречной улице.
Учительница и рабочий.
Барышня и хулиган.
Классика...

По происхождению тёща Алексея была девушка «из бывших», а тесть – простой рабочий парень.
Сначала тёща, закончившая университет, скромно наслаждалась своим превосходством над жёнами друзей супруга.
Потом, увидев их холодок, побоялась остаться в эмоциональной изоляции и стала чаще шутить и громче смеяться, и постепенно её наследственная интеллигентная сдержанность стала размываться и исчезать.

Поначалу она спохватывалась и страдала от необходимости подстраиваться под тех, кто был ниже её уровня, но постепенно свыклась с этим.

Её утешением было то, что её муж не пил, всё умел делать, был весёлым и музыкальным. После окончания учёбы она даже издали не видела других людей, но второе замужество дочери разбередило её душевные раны, и её самолюбие нещадно страдало.
Уж если кто и заслуживает образованного мужа, то это она, она! – а не её дочь, которая не имела права опережать свою мать.
 
...Мать тёщи, её дед и бабка всю жизнь переезжали, опасаясь репрессий, потому что образованные люди не могут долго притворяться простецкими – как, впрочем, и наоборот, - и вычислить человека «из бывших» в 30-40-е годы было нетрудно.

Вера Александровна, покойная мать тёщи и бабушка Ларисы, жены Алексея, высокая пухленькая шатенка, ещё в сорок первом в 26 лет осталась вдовой с годовалым ребёнком.
Спустя несколько лет Вера встретила весёлого, умного и доброго парня, позвавшего её замуж. Кинулась домой, блестя глазами, и крикнула с порога отцу и тётке: папа, тётя Маня, а я замуж выхожу! В Одессу! – и наткнулась на их тоскливые, глубокие и строгие глаза.

Сердце застучало: ведь квартира ведомственная её. Зарплата тоже. Как она их одних бросит, им обоим за 60, а НКВД не дремлет. Пропадут ведь...

Так и проплыло мимо её несостоявшееся одесское счастье, как белый парус далеко на горизонте...

----ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ----