Глава 26

Пьер всё же решил вызвать собранного и правильного во всех отношениях отца на откровенность. Вдруг у строевых особенное мышление, чем у штатских. Алан строго, но приветливо выразил готовность к обсуждению волнующей темы сына.
- Добрый вечер. Пьер. Вижу, что настал тот редчайший, исключительный момент, когда тебя что-то тревожит настолько, что ты не сумеешь справиться с этим самостоятельно. Девушка?
Пьер натужно кашлянул и выдал:
- Серафима. Нацелилась доказать мне, как я ей безразличен. Едва ли не на каждом занятии и перемене демонстрирует мне послужной список своих ухажёров, вытаскивая на свет божий их достойные качества и устойчивое финансовое положение. А надо мной ржёт, как лошадь в стойле. Что бы я ни делал – одевался красиво и модно, игнорировал её или колол ржавой иглой – она не шелохнётся и не расплачется, а ведь женщины тоньше чувствуют интонации. Смеётся и она, и все вокруг. Что это такое, отец, не подскажешь?
- Киноклассика. Я гналась за Вами три дня и три ночи, чтобы доказать, что Вы мне неинтересны.
- Как же с этим бороться?
- В жизни всегда две новости: хорошая и плохая. Почему-то все хотят первой услышать хорошую, а я бы выбрал прежде трагедию. Плохая новость в том, что для сына военного, как и для моряка дальнего плавания, ветреная женщина – худшее и зол; всё же, рано или поздно мужчины этих профессий сталкиваются с женской изменой. Хорошая – да, с бабочками весело и легко. И два варианта, соответственно. Если тебе, как воздух, необходима эта девушка, то ты должен уяснить, что, сколько бы она не искала иной вариант, её судьба и сватовство разрешены с детства. В случае же, если она тебе не нужна – тем более не парься и не вибрируй, как ты этим озабочен. Она выйдет замуж за какого-то облезлого мужичка, а ты так и не женишься, чем и хотел похвастаться всем, особенно женщинам детородного возраста, с самого начала.
Пьер даже слегка заважничал в душе, так ему польстил подробный и скрупулёзный ответ отца, вот что значит рядовая дисциплина. И это приятное чувство собственного достоинства длилось аж несколько часов, до утра, пока он не увидел Серафиму и Антуана. Они не держались за руки, не целовались ни в губы, ни в щёчку, просто разговаривали. О чём и о ком угодно, кроме Пьера. Да кто он такой, да же? С мамой Пьеру тоже не помешало бы побеседовать, так сказать, женские секреты сопоставимы с программой «Excel».
- Узнала вчера, что готовится к постановке пьеса «Пьеро и Коломбина». Сходим, не так ли?
- Прекрасный выбор, - Антуан многозначительно покосился на ошивающегося здесь же Пьера.
- Такие далеко идущие планы? – сощурился он претенциозно.
- Да, а что мешает нам и пожениться впоследствии? – усмехнулся отсутствию манер у соперника – солдафона Антуан.
- Ничего, кроме того, что прежде полагается испрашивать женское мнение, - нахмурилась романтизированная Пьеретта.
Достаточно странно, но Серафима увела Антуана с посторонних глаз, уходя после первого акта, а могла бы и тут разыгрывать театр с продолжением. Пьер мотнул головой и разочарованно моргал глазами.
Вечером Серафима села читать либретто ожидаемой к премьере пьесы.
«В городе Пульдрезик стояли друг против друга два белых домика. В одном жила прачка Коломбина. Она всегда носила белоснежное платьице и была похожа в нем на белую голубку. А в другом домике жил булочник Пьеро.
Пьеро с Коломбиной росли вместе, вместе ходили в школу. Тогда они были неразлучны, и все считали, что они непременно поженятся. Но Пьеро стал булочником, а Коломбина прачкой, и жизнь развела их. Ничего не поделаешь, если булочник работает по ночам, чтобы у жителей города были к завтраку свежий хлеб и теплые булочки. Прачка же работает днем. Правда, они могли бы встречаться вечером, когда Коломбина собиралась ложиться спать, а Пьеро вставал на работу, или рано утром, когда у Коломбины начинался трудовой день, а у Пьеро кончался. Но Коломбина избегала Пьеро, и несчастный булочник очень горевал. Отчего же Коломбина избегала Пьеро? Да оттого, что её бывший приятель напоминал ей множество неприятных вещей. Коломбина любила солнце, птичек и цветы. Летом, в тепле, она сама распускалась как цветок. Пьеро же, как вы знаете, жил по ночам. А Коломбина считала, что ночь - это мрак кромешный, населённый чудовищами, вроде волков и летучих мышей. И потому по ночам она закрывала двери и ставни и спала, свернувшись клубочком на своей перине. Мало того, в жизни Пьеро было еще два тёмных пятна: темно было у него в подвале-пекарне и в его печке - вот что пугало Коломбину. А вдруг в пекарне водятся мыши? И ведь не зря же говорят: «Чёрно, как в печи»?
Надо сказать, внешность Пьеро вполне соответствовала его занятиям. Наверное, именно потому, что он работал ночью и спал днём, лицо его было круглым и бледным, как полная луна. А своими глазами, внимательными и удивлёнными, и широким балахоном, перепачканным мукой, он напоминал сову. И так же как луна и сова, Пьеро был робким, тихим, верным и таинственным. Он любил зиму больше, чем лето, весёлой компании предпочитал одиночество, говорил мало - и не больно-то красиво, часто с трудом подбирая слова, - но зато любил писать; при свече, огромным пером он писал длинные письма Коломбине, только никогда не отправлял их - он не верил, что Коломбина станет их читать.
Что же все-таки писал Пьеро Коломбине? Он старался её переубедить. Он объяснял ей, что ночь совсем не такая, какой ей кажется.
Уж кто-кто, а Пьеро знает, что такое ночь. Она вовсе не похожа на чёрную яму, кстати, и в его пекарне, и в его печи тоже не так уж чёрно. Ночью река поет звонким и ясным голосом и переливается серебристой чешуёй. Высоченные деревья покачивают в небе листвой, усыпанной звёздами. Ночью запах моря, леса и гор сильнее, чем днём; ведь день насквозь пропитан трудом и заботами.
И ещё Пьеро знал, что такое луна. Он умеет смотреть на неё. Луна совсем не похожа на плоскую белую тарелку. Пьеро вглядывается в неё внимательно, по-дружески и даже невооружённым глазом видит, что она выпуклая и на самом деле похожа на шар, на яблоко или на арбуз и вовсе она не гладкая, а вся резная, лепная, исчерченная, она - словно земля, которая покрыта холмами и долинами, словно человеческое лицо, которое способно хмуриться и улыбаться.
Всё это Пьеро знал совершенно точно, потому что, зародив в своём тесте жизнь с помощью дрожжей и тщательно вымесив его, он оставляет его на два часа отдохнуть и подняться. Тем временем он сам выходит из пекарни. Город спит. Пьеро бодрствует за всех. Широко раскрыв большие круглые глаза, он идет по улицам, по переулкам, оберегая сон людей: мужчин, женщин, детей, все они проснутся только утром, чтобы съесть испечённые для них тёплые булочки. Он проходит под закрытыми окнами Коломбины. Он стережёт город, стережёт Коломбину. Он представляет себе, как девушка вздыхает во сне в прохладной белизне огромной постели, а когда он поднимает свое бледное лицо к луне, вместо матового шара, плывущего в дымке над деревьями, ему мерещится то щёчка, то грудь.
Очевидно, так бы все и шло дальше, если бы в одно прекрасное утро, пестрое от цветов и птиц, в городе не появился чужестранец, который тянул за оглобли очень странный фургон - не то кибитку бродячих актеров, не то ярмарочный балаган; как в кибитке, в нём наверняка можно было жить и спать, но при этом фургон был размалёван и увешан красочным плакатами, как настоящий ярмарочным балаган. Вверху блестела лакированная вывеска:
МАЛЯР АРЛЕКИН
Живой худощавый чужестранец, румяный, с рыжими кудрями, был одет в трико из разноцветных ромбиков, похожее на мозаику. Ромбики были всех цветов радуги и ещё многих других, за исключением белого и чёрного. Чужестранец остановил свой фургон у булочной Пьеро и с недовольной гримасой оглядел пустой, невесёлый фасад дома, который украшали всего два слова:
БУЛОЧНИК ПЬЕРО
Потом он с решительным видом потер руки и принялся стучать в дверь. Вы помните, было уже совсем светло, и Пьеро спал как сурок. Арлекину пришлось долго барабанить в дверь, прежде чем она открылась, и на пороге показался Пьеро - он был еще бледнее, чем обычно, и шатался от усталости. Бедный Пьеро! Да он и впрямь похож на сову: всклокоченный, заспанный, оглушённый, он щурился от безжалостного полуденного солнца. И ещё прежде, чем Арлекин успел открыть рот, за его спиной раздался громкий смех. Смеялась Коломбина, которая стояла у окошка с большим утюгом в руке. Арлекин оглянулся, увидел Коломбину и тоже расхохотался, и рядом с этими детьми солнца, которых сразу сблизил весёлый смех, Пьеро в своем лунном одеянии выглядел совсем грустным и одиноким. И тут Пьеро рассердился, сердце его пронзила ревность, он хлопнул дверью прямо перед носом Арлекина и снова улегся в постель, но не думайте, что ему удалось так уж быстро заснуть.
Ну а Арлекин бежит к Коломбине, в её прачечную. Арлекин ищет Коломбину. Вот она мелькнула уже в другом окне, снова исчезла - Арлекин никак не успевает добраться до неё. Может быть, Коломбина играет с ним в прятки? Наконец дверь прачечной отворяется, появляется Коломбина с большой корзиной чистого белья, за ней спешит Арлекин. Коломбина идёт в сад развешивать мокрое бельё. Белое-пребелое. Как платье самой Коломбины. Как балахон Пьеро. Но она развешивает бельё не под луной, а на солнце, солнце же так любит поиграть цветами, особенно такими яркими, как костюм Арлекина.
Арлекин заводит разговор с Коломбиной, кстати, язык у него подвешен неплохо. Коломбина отвечает ему. О чём же они разговаривают? О нарядах. Коломбина - о белых. Арлекин - о цветных. Прачка Коломбина, само собой разумеется, предпочитает всем цветам белый. Арлекин старается пустить ей пыль в глаза. Надо признать, это ему вполне удаётся: в глазах у Коломбины скоро начинает пестрить и рябить. Именно с этого знаменательного дня в Пульдрезике появились сиреневые полотенца, голубые наволочки, зелёные скатерти и розовые простыни.
Развесив белье, Коломбина возвращается в прачечную. Арлекин идёт следом, неся пустую корзину, он предлагает Коломбине перекрасить её дом. Коломбина соглашается. Арлекин тотчас же принимается за работу. Он разбирает свой фургон на части и строит из них леса вокруг прачечной. Бывший фургон словно проглотил домик Коломбины. Арлекин проворно забирается наверх. В своем разноцветном трико, с копной огненно-рыжих волос он похож на заморскую птицу, присевшую на ветку. И как будто специально для того, чтобы подчеркнуть это сходство, Арлекин задорно поет и насвистывает. Время от времени в окошко выглядывает Коломбина, и они обмениваются шутками и улыбками.
Работа продвигается быстро. И вот уже белая стена дома похожа на разноцветную палитру. Тут все цвета радуги и ещё многие другие, за исключением чёрного, белого и серого. К тому же Арлекин ухитрился преподнести сюрприз, вернее, даже два сюрприза, доказав тем самым, кто в этом сомневается, что он воистину самый изобретательный и смелый маляр на свете. Во-первых, он изобразил на стене дома Коломбину в натуральную величину с бельевой корзиной на голове. Но это ещё не всё! Вместо того, чтобы нарисовать Коломбину в её обычном белом платье, Арлекин нарядил её в платье из разноцветных ромбиков, удивительно похожее на его собственное трико. Это во-первых, ну а во-вторых, написав слово ПРАЧЕЧНАЯ - на белом фоне чёрными буквами, в точности, как было раньше, - Арлекин рядом с ним цветными буквами подрисовал слово КРАСИЛЬНЯ! Он работал так быстро, что успел всё закончить до захода солнца, правда, краске предстояло ещё сохнуть и сохнуть.
Заходит солнце, просыпается Пьеро. В булочной загорается подвальное окошко, в нем отсвечивают тёплые, красные языки пламени. Огромная луна, похожая на молочно-белый шар, плывет в мерцающем небе. Пьеро выходит на улицу. Сначала он видит только луну. И он счастлив. Он бежит, в восхищении простирая к ней руки. Он улыбается луне, и луна отвечает ему тем же. Как они похожи друг на друга, ну просто двойняшки - круглые лица, воздушные одежды. Но, танцуя и кружась, Пьеро опрокидывает банки с красками, стоящие на тротуаре. Налетает на леса, выстроенные вокруг дома Коломбины. Он падает с облаков на землю. Что происходит? Что случилось с прачечной? Откуда взялся этот разноцветный дом, а главное - Коломбина в костюме Арлекина? Да ещё это чужое слово КРАСИЛЬНЯ рядом со словом ПРАЧЕЧНАЯ… Потрясённый Пьеро застыл на месте. В небе луна морщится от боли. Так, значит, Коломбину соблазнили яркие краски Арлекина! И теперь она будет одеваться так же, как он, и, вместо того, чтобы стирать и гладить свежее белое белье, будет перекрашивать всякое старье в тошнотворных, линючих химических красках?
Пьеро подходит к лесам. С отвращением дотрагивается до них. Вверху светится окошко. Что за ужасное сооружение, эти леса, с них все видно, с них можно заглянуть в любое окно! Пьеро взбирается на одну площадку, потом на другую. Он прильнул к освещённому окошку. Он заглядывает в него. Что он там увидел? Этого мы с вами никогда не узнаем! Он отскакивает, как ошпаренный. Но ведь он не на земле, до земли целых три метра, - он что, забыл об этом? Он падает! Какой ужас! Он разбился? Нет, жив. С трудом поднимается. Прихрамывая, возвращается к себе в булочную. Зажигает свечку, обмакивает перо в чернильницу, что-то пишет. Письмо? Нет, просто коротенькую записочку Коломбине. Пьеро выходит из дому, сжимая в руке конверт. В нерешительности топчется на месте, потом прикрепляет своё послание к стойке лесов. Хромая, возвращается обратно. Окошко в пекарне гаснет. Огромная туча застилает печальную луну.
На следующий день в безоблачном небе сияет ослепительное солнце. Арлекин с Коломбиной, держась за руки, выбегают из прачечной. Вместо обычного белого платья Коломбина нарядилась в платье из разноцветных ромбиков - ромбики всех цветов радуги и еще многих других, за исключением чёрного и белого. Она одета в точности, как Коломбина, которую нарисовал Арлекин на стене дома. Она стала Арлекиной. Как они счастливы! Они танцуют вокруг дома. Но вот Арлекин, продолжая танцевать, приступает к довольно странной работе. Он разбирает леса, возведенные вокруг дома Коломбины. Из их частей он восстанавливает свой фургон. Фургон обретает прежний вид. Коломбина залезает в него. Похоже, Арлекин считает, что их отъезд - дело решённое. А всё дело в том, что наш маляр - настоящий кочевник. Он готов в любую минуту вспорхнуть с лесов, как птица с ветки. Не бывало ни разу, чтобы он где-нибудь задержался. Делать ему в Пульдрезике больше нечего, а в такой чудесный день так хочется на зелёный простор…
Коломбина, похоже, решила ехать вместе с ним. Она кладет в фургон легонький узелок. Закрывает ставни на окнах прачечной, залезает в фургон. Всё готово к отъезду. Нет, минутку! Арлекин что-то забыл. Он забыл написать объявление. Он пишет его большими размашистыми буквами и прикрепляет к стене дома:
ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ СВАДЕБНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ
Теперь можно ехать. Арлекин впрягается в фургон и тащит его по дороге. Вот они за городом. Здесь столько цветов, столько бабочек - всё вокруг словно оделось в пёстрый наряд Арлекина, всё вокруг улыбается им.
Над городом опускается ночь. Пьеро выходит из булочной. Всё еще прихрамывая, он направляется к дому Коломбины. Дом закрыт на все замки. Он замечает объявление. Объявление так ужасно, что Пьеро с трудом дочитывает его до конца. Он не верит своим глазам. Однако нельзя не признать очевидное. Хромая, он возвращается в булочную. Но вскоре появляется опять. Он тоже написал объявление и теперь вешает его на дверь булочной. Повесив объявление, он уходит в дом, резко захлопнув за собой дверь. Его объявление гласит:
ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ НЕСЧАСТНОЙ ЛЮБВИ
Летят дни. Лето кончается. Арлекин с Коломбиной всё ещё в пути. Но они уже не так счастливы. Теперь всё чаще и чаще фургон тащит Коломбина, а Арлекин отдыхает. Погода портится. Моросят первые осенние дожди. Пёстрые яркие костюмы начинают линять. Деревья рыжеют, листья постепенно опадают. Леса, по которым проезжают Арлекин с Коломбиной, стоят голые, с помертвевшими деревьями, поля распаханы, они коричневые и чёрные.
И вот однажды утром - неожиданная развязка! Всю ночь с неба падали снежные хлопья, а когда рассвело, всё оказалось под снегом: лес, поля, дорога и даже фургон. Белый цвет, цвет Пьеро, одержал победу. И словно для того, чтобы увенчать победителя, вечером над побелевшей землёй взошла огромная серебряная луна.
Коломбина всё чаще вспоминает Пульдрезик и Пьеро, особенно когда смотрит на луну. И вот однажды к ней в руки неведомо как попадает маленький конвертик. Коломбина гадает: неужели приходил Пьеро, чтобы оставить ей записочку? На самом деле, если вы помните, Пьеро прикрепил конверт к лесам, которые потом превратились в фургон. Коломбина читает:
Коломбина! Не покидай меня! Не соблазняйся искусственными, химическими красками Арлекина! Они ядовитые, дурно пахнут и быстро линяют. Коломбина, у меня тоже есть краски. Только мои настоящие, вечные.
Слушай меня внимательно. Я открою тебе удивительные тайны:
Моя ночь вовсе не чёрная, она - голубая! Как воздух, которым мы дышим.
Моя печь вовсе не чёрная, она - золотая! Как хлеб, который мы едим.
Цвет моего хлеба радует глаз, к тому же он густой, насыщенный, в нём есть вкус, аромат и тепло.
Я люблю тебя и жду.
Пьеро.
Голубая ночь, золотистая печь, настоящие краски - всё то, чем мы дышим и питаемся, - так, значит, вот они, тайны Пьеро? Глядя на снежный зимний пейзаж, напомнивший ей белый балахон Пьеро, Коломбина размышляет, не зная, на что решиться. Арлекин спит, позабыв о ней. Скоро снова придется тащить фургон по обледенелой дороге, а от лямок так ноют плечи и грудь! Зачем ей все это? Почему бы ей не вернуться обратно, если ей больше нечего делать здесь, с Арлекином, и нарядные, радужные краски совсем полиняли? Она собирает свой узелок, выпрыгивает из фургона и пускается налегке в обратный путь.
Маленькая Коломбина-Арлекина в платьице, которое совсем поблекло, но всё равно не стало, как прежде, белоснежным, идёт, идёт и идёт. Она скользит по снегу, который едва слышно скрипит у неё под ногами, и ветер свистит у неё в ушах: скрип-сью-у-у, скрип-сью-у-у… И вот в голове у Коломбины возникает множество слов на «с», слов злых и мрачных: синяк, стон, слезы, сажа, стужа, слабый, свирепый, страх, смерть. Бедная Коломбина, сейчас она упадет, но, к счастью, целая стая других слов на «с», слов дружеских, приходит ей на помощь (может, это Пьеро послал ей их навстречу?): ситец, сатин, свеча, сладкий, сдобный, сильный, сердце, смех, сад, солнце…
Наконец она в городе. Кругом ночь. Всё спит под снегом. Какого же цвета снег - белый-белый? А ночь - чёрная-чёрная? Да нет же. Теперь, когда Пьеро совсем близко, у Коломбины открылись глаза: ночь голубая и снег голубой - это же совершенно очевидно. Только этот голубой цвет совсем не похож на едкий, ядовитый анилин, который Арлекин держит в банке. Нет, он совсем светлый, прозрачный, живой, как озеро, как ледники, как небо: он так приятно пахнет, и Коломбина полной грудью вдыхает его.
* * *
Вот фонтан, скованный льдом, старая церквушка, а вот и два домика стоят друг против друга: булочная Пьеро и прачечная Коломбины. Прачечная тёмная, словно неживая, а в булочной - все признаки жизни. Дымится труба, и от окошка пекарни падает на заснеженный тротуар дрожащий золотистый отсвет. Правду писал Пьеро: его печь не чёрная, а золотая!
Коломбина в нерешительности останавливается. Ей кажется: присядь на корточки у этого окошечка, у этого светящегося родничка, и она почувствует всем телом ласковое тепло и пьянящий хлебный аромат, но сделать этого не осмеливается. Внезапно дверь распахивается, появляется Пьеро. Что это, случайность? А может, Пьеро предчувствовал, что его подружка вернется? Или просто увидел её в окошке? Он протягивает к ней руки, но, когда она уже готова кинуться к нему на грудь, он вдруг пугливо отступает и увлекает её за собой в пекарню. Коломбина окунулась в тепло и нежность. Как хорошо! Дверцы печки закрыты, но пламя такое бурное, что прямо рвется из всех щелей.
Пьеро забился в угол, он не в силах оторвать своих круглых глаз от явившегося ему чуда: Коломбина в его пекарне! А Коломбину словно заворожил огонь, но искоса она всё же наблюдает за Пьеро: и впрямь этот добрый Пьеро со своим лунным лицом, в белом балахоне, ниспадающем большими складками, похож на ночную птицу. Ему бы заговорить с ней, но он не может, слова замирают у него на губах.
А время идёт. Пьеро вспоминает, что в его деревянной квашне поднимается тесто. Такое же светлое и нежное, как Коломбина. За два часа дрожжи уже успели сотворить свое привычное чудо… Печь разогрелась, пора приниматься за работу. Ну а Коломбина? Что она? Измученная долгой дорогой, убаюканная ласковым теплом, Коломбина в милой, грациозной позе заснула на ларе с мукой. Пьеро, растроганный до слез, глядит на свою подружку, которая нашла у него прибежище от суровой зимы и погибшей любви.
Арлекин нарисовал на стене дома Коломбину-Арлекину в разноцветном платье. Пьеро тоже кое-что задумал. Он хочет вылепить свою Коломбину в виде булочки. Он принимается за дело. Он смотрит то на спящую девушку, то на тесто в квашне. Его руки тянутся приласкать Коломбину, хотя лепить Коломбину из теста тоже очень приятно. Наконец его булочка готова, и он сравнивает её с живой моделью. Конечно, Коломбина из теста несколько бледновата… Скорее в печь!
Потрескивает огонь. Теперь в пекарне у Пьеро целых две Коломбины. Вдруг робкий стук в дверь будит живую Коломбину. Кто там? Вместо ответа чей-то голос, погрустневший, приунывший от холода и темноты, тихонько напевает песенку. Пьеро с Коломбиной сразу узнают Арлекина, этого голосистого соловья, только теперь его песенка звучит далеко не так победоносно, как летом. Что же поёт продрогший Арлекин? Он поёт песенку, ставшую теперь очень знаменитой, но те, кто не знают нашу историю, все равно не смогут её понять:
Месяц - точно свечка,
Мой дружок Пьеро.
Написать словечко
Дай свое перо.
Темной ночью зимней
Другу дай огня.
Двери отвори мне,
Приюти меня.*
А дело в том, что несчастный Арлекин нашел среди банок с краской записку, брошенную Коломбиной, ту самую записку, которая убедила Коломбину вернуться к Пьеро. И когда Арлекин, краснобай Арлекин, оценил, наконец, какой силой порой обладают те, кто умеет писать письма, а также те, у кого зимой есть печка. И он простодушно просит у Пьеро перо и печку. Неужели он действительно верит, что сумеет таким способом вернуть Коломбину?
Пьеро жаль своего неудачливого соперника. Он открывает ему дверь. Жалкий, поблекший Арлекин устремляется к печке, откуда льются свет, тепло, чудесный аромат. До чего же хорошо у Пьеро!
Победа преобразила булочника. Он прямо летает по пекарне, развеваются длинные рукава его балахона. Величественным жестом он распахивает дверцы печки. Трое друзей окунаются в поток золотистого цвета, материнского тепла и дивного запаха свежего хлеба. Длинной деревянной лопатой Пьеро вынимает свое изделие из печки. Что это? Вернее, кто это? Булочка с золотистой корочкой, дымящаяся, хрустящая, - девушка, похожая на Коломбину, точно родная сестричка. Только не на плоскую Коломбину-Арлекину, нарисованную химическими красками на стене прачечной, а на Коломбину-Пьеретту, вылепленную пухленькой булочкой, со всем тем, чем наградила её природа: круглыми щечками, голубиной грудкой и тоненькой талией.
Рискуя обжечься, Коломбина хватает булочку обеими руками.
- Ах, какая же она красивая, какая ароматная! - восклицает она.
Пьеро с Арлекином не сводят глаз с Коломбины. Она кладет булочку на стол. Ласково гладит аппетитную корочку. С наслаждением вдыхает аромат. И наконец откусывает нежный золотистый кусочек.
- До чего же вкусно! - кричит она. - Друзья мои, что же вы? Попробуйте скорее!
И вот, все вместе, они едят тёплую, тающую во рту булочку. Они смотрят друг на друга. Они счастливы. Им очень хочется смеяться, но как посмеёшься с набитым ртом?
(Перевод М. Архангельской)