Заметки про хорошее и плохое при переводах

Да, меня бесит, когда люди, ничего не понимающие в переводах, начинают нести околесицу по поводу этого предмета. Но, тем не менее, практически всегда я реагирую на такие посты в Живом Журнале. Почему я это делаю, объяснил в комменте френду.
Тут речь идёт о предмете, который я знаю ОЧЕНЬ ХОРОШО. Я же не для конкретного постера, в данном случае человека, пишущего под ником Сапожник, пишу — он неисправим и сам признаётся, что единственная цель его высеров — комменты, срач и, следовательно, соцкап.
Но если среди 100 человек, его прочитавших, хотя бы 10 захотят разобраться и зайдут ко мне по ссылке, например, или будут способны понять, где правда, то я своё дело сделал. Да и времени это особо не отнимает, печатаю я быстро и порой на телефон начитываю и без правки отправляю. Просто меня выводит из себя, когда профаны берутся судить о переводах, не понимая ни уха ни рыла. И это заблуждение, что переводчик должен нести отсебятину оно в слишком многих мозгах укоренилось.

Теперь немного о работе. 31 июля исполняется ровно два года с тех пор, как я начал работать на контору, которая называется CIUSSS. По-французски все это сокращение знают и употребляют его. Оно звучит как "сиюс".
Если расшифровать - Centre intеgrе universitaire de santе et de services sociaux du Centre-Sud-de-l'Ile-de-Montreal. Ну а если перевести, то это будет Интегрированный университетский центр здоровья и социальных служб центра и юга острова Монреаль.
Хорошо помню мой первый заказ и мою первую клиентку. Я её потом вёл года полтора и бывал раз 10 у них дома, в других местах, связанных с этой семьёй, и один раз даже она звонила мне в экстренной ситуации. Я помог, и такие моменты дают очень клёвую моральную отдачу. Ты ощущаешь, что реально помогаешь людям, они тебе признательны и благодарят, плюс к тому тебе за это дело очень неплохо платят. Кстати, государство, сегодня открыл сайт с пенсией, снизило мне вспомоществование долларов на 60 в месяц (две бутылки вина) из-за того, что я заколотил нехило в прошлом финансовом году. Я не расстроился.
Помню ещё и такой момент. Когда я закончил работу, соцработница меня деловито так спросила: "А сколько лет вы работаете переводчиком". Я скромно ответил, что это мой первый перевод. Сказать, что она удивилась, было бы неправдой. Она была сражена. Потом мы как-то с ней ехали минут 30 с одного задания на севере Монреаля, и я ей рассказал, что переводил синхронно в своё время для десятка человек, которые общались как на родном языке, забыв о переводчике - что являлось и тогда и является сейчас высшей наградой для профессионала. Кстати, вчера была та же история - я понял, что если буду ждать, пока человек сделает паузу, то удлинню сильно время своей работы, и врач рискует не всё понять.
Не потому, что я плохо перевожу, а потому что пациент нёс совершеннейшую ахинею, пропитанную "теориями заговора". Ну так это и было в психотделении больницы. Поэтому я просто переводил одновременно её бред про то, например, что определенное лекарство "убивает людей и 10 лет как уже было запрещено в США (я, мол, много об этом читала и на русском и на английском), а в Канаде все тупые и коррумпированные, поэтому продолжают пичкать пациентов этим препаратом").
На этом, кстати, врач прекратила общение, поняв, что тут всё запущено так, что помочь уже нельзя НИЧЕМ. Остаётся махнуть рукой.

Потом я пришёл домой и почитал про этот медикамент. Информация была, только ровно противоположная. Препарат, естественно, одобрен американской FDA и, более того, в 2016 году рекомендован аутистам - детям и подросткам. То есть "поциэнт" читал книгу, а воспринял фигу.

Это был второй эпизод в моей жизни, когда я переводил для кого-то, у кого "поехала кукуха". Первая дама, уже больше года тому, утверждала, что на противоположной стороне улицы на столбе власти установили громкоговоритель и вещают на каких-то слышимых только ей волнах, причём по-русски.

Когда в уголках моего рта едва наметилась улыбка сомнения, она стала орать на меня: "Зачем вы смеётесь надо мной!? Издеваетесь, да!?" Так что работа, как видите, не скучная.

Два эпизода прошлых двух недель, когда я ходил на переводы КАЖДЫЙ день, и два раза было по два перевода и один раз я получил за три. Когда заявку отменяют менее чем за 48 часов, то переводчик получает по полной, то есть 70 долларов. Я ждал в коридорчике, пока пациента облучат. Мне туда было нельзя, так как там радиация. Процедура длится минут тридцать. Консьерж, который собирает использованные халаты, такой розовощёкий полненький, но крепенький квебекуа очень простого вида, слышал до этого, как мы разговариваем с моим клиентом и спросил меня, а на каком языке мы общались. Я сказал, что на русском.
И тут он меня сразил. Он рассказал, что прочитал на французском всего Достоевского, а Преступление и наказание с Братьями Карамазовыми и не по разу.
Естественно, разговор состоялся такой, что мы оба сильно превысили допустимый в таком учреждении уровень тона и нам даже замечание сделали. Чувак ничего не выдумывал - он действительно знал все произведения и биографию Достоевского, и что он был на каторге - тут мы осудили значение слова bagne и вспомнили Мотылька.

Потом он силился вспомнить название одного произведения Фёдора Михалыча как раз про каторгу, на французском опять же, и я, точно помня, что знал его, но тоже забыл на русском. Никак оба не могли вспомнить. Потом я, такой, говорю: "Ладно, в четверг я снова приду. Тебе задание - найти название, можешь посмотреть на книги дома". Он согласился. Но дело разрешилось раньше. Пока я ждал облучения простаты клиента. Делать мне было нечего, в больнице вайфай пашет хорошо и быстро, я сел посмотреть в сети, что же за роман такой и как он называется по-русски. Не успел открыть Wiki, как, слышу, товарищ мой новый бежит по коридору и рожа у него светится, как туня (двухдолларовая канадская монета). Вспомнил, - кричит. Называется: Sovenirs de la maison des morts! "Записки из мёртвого дома". Спрашивает меня, правильно ли перевели название. Я сказал, что верно в целом, только у Михалыча не "Воспоминания" (о доме мёртвых), а Notes de la maison morte. Потом посмотрел, оказывается было ещё переведено заглавие как "Рассказы из дома мёртвых". Это даже поближе будет к смыслу оригинала. Потом я стал думать, что ведь у Достоевского сама это каторга "мёртвая", а люди-то на ней живые! Может быть, пока живые. Ведь если бы он хотел, то озаглавил бы "Записки из дома мёртвых". Но нет, первоначально рассказ был о "Заживо Мёртвом доме". Ну да ладно. Не суть.
Второй случай из приятных был там же, но уже с другим мужиком. Пока я ждал своего клиента в коридорчике, вышел мужичок под 70, с которым мы уже перебрасывались фразами о том, что да как, в силу его дружелюбности и явной предрасположенности к общению. Таких людей я сразу вижу и знаю, что у них много чего можно спросить, они только рады будут. И сами всё охотно расскажут. Так и этот мужичок, облучавшийся по поводу простаты раз, примерно, 15. И оставалось ему раз 10 это всё терпеть. Кстати, отвлекусь. Цимес моей работы ещё и в том, что я узнаю кучу новых полезных сведений, которые имеют порой самое что ни на есть практическое значение для меня самого, этой простатой, например, успешно обладающего и регулярно у врача-уролога по этому поводу наблюдающегося. Причём узнаю-то, как говорится, из самого, что называется, "лошадиного рта" (straight from the horse's mouth). Потому что специалисты, работающие в больнице CHUM, они же не зря получают свои 20 000 и больше долларов в месяц. Они следят за передовой наукой и в Канаде очень многое, как бы мы ни ругали здешнюю медицину, внедряется в практику быстро. Ровно на прошлой неделе, в пятницу 23 июля я переводил для пациента, говорить не буду о подробностях - могут себя узнать люди, и понял, что врач находится на острие современной науки и дело своё знает туго. В Монреале всего два доктора, специализирующихся по этим направлениям и она, будучи одним из них, сказала, что да, такой-то метод был открыт чуть ли не год только назад в мире, вроде в Австралии, но вот уже три месяца им лечат определённый вид рака в Монреале.

А ведь я работаю не только в медицинской сфере, но и в правовой тоже.

Но вернёмся к этому мужичку, похожему на Ролана Быкова, только с шевелюрой Лёхи Венедиктова. Где-то в разгаре оживлённой беседы, потому как мужик в молодости два раза ездил в СССР и сохранил незабываемые впечатления о Ленинграде и Эрмитаже, он меня спрашивает: "А вы родились здесь?". Конечно, я бы предпочёл, чтобы он спросил, не во Франции ли я родился, потому что уж что-что, а на квебекском я не говорю из принципа. Но, как я не раз рассказывал уже, квебекуа практически все способны говорить на хорошем французском Франции. Это между собой они могут такое заряжать, что уши вянут. Хотя есть на жоале несколько слов, которые я не отвергаю совсем-то уж. Одно из них, глагол pogner. Он очень ёмкий и заменяет сразу кучу синонимов.