Приключения Никки

Девушка в автобусе держит на коленях котёнка и нежно его гладит.
Сидящий напротив мужчина говорит с намёком:
— Хотел бы я оказаться на месте вашего котёнка!
— Ну это вряд ли, я везу его к ветеринару на кастрацию.




 Из собачьего дневника

Меня Никой Зовут. Так-то я по паспорту Никки, что в переводе с японского "дневниковый жанр"*.
Кто его знает, что в голове моей хозяйки, а?  Могла бы назвать по-латыни «маленький пальчик». Я все же некрупная порода: китайская хохлатая. Нет, на тебе «Дневник». И точка. Ну вот объясните мне, почему я какой-то дневник? 

Я уже стар, стал чаще болеть. А тут к нам приперлись заграничные гости, да еще собрали у нас целую кодлу разных по своей сути людей. Но… всех русских на майские праздники всегда объединяет что? Да не субботник, балда, а шашлык после субботника.

Вот и мои гости решили устроить грандиозный субботний шашлык. Разгребали двор, думали устроить посиделки на природе.
А потом вдруг пошел  снег. И все переехали в дом.

 Стол будет полон деликатесов: плов из баранины, свиной шашлык, голубцы, салаты, даже селедка под шубой… Мясом пахнет на всю округу. На десерт торт. Если учесть что тут  сидят и непьющие, торт мне точно достанется. Как нельзя? Кому - вам? Как это мне? Мне - можно пока никто не видит!

Короче пока стол накрывали, я пронюхал, что спать пора заканчивать, надо перебираться в тепло, поближе к мясу, и пока хозяйка бегала от плиты до стола, я перебежками добрался под стул, в самом углу. Вот оно ж, счастье-то.

На столе пока стояла одна зелень. Мясо было высоко - даже в прыжке не достать. К началу застолья я стал выискивать слабое звено. А… вот оно! Этот, эта, этот и вот эта, а этот мяса не даст – он возле хозяйки  уселся. Хозяйка у меня не жадная, но косточку нее не выпросишь – сразу как бешеная орет: «Я за твой зуб пять тыщ отдала. Чтобы выдрать! А за свой тыщщу!»

 Это как? За то что у меня мой зуб украли, пока я спал, у нее кто-то еще что-то и отобрал. Беспредел, ребята. Но реально помню, было дело, погрыз я как-то во дворе орехов, и десна воспалилась. Под  наркозом зуб удаляли - я ничего и не помню. Орехи я теперь грызу только очищенные. Что я вам, белка что ли? Кстати, а белка к нам на ореховое дерево захаживает. Хвост у нее больше и пушистее моего! Уж я ее гонял, но она за орехами так и шастает. Хитро прищурится сверху и мои орехи ворует. Вот!

Тем временем, хозяйка пропихивает всем резину с запахом картона: «Кушайте гости дорогие и сыр с колбаской», - ага кушайте: будто они дурнее меня. О, алкоголем запахло, значит скоро будут дурнее, вот тогда можно и приступать к трапезе.

Наклянчился я хорошо, даже торт с селедкой поел. Эх, золотые гости давеча приехали, давно таких застолий не было.

А гости то! Говорят, говорят. Рассказывают, что были на Украине, с гуманитаркой. Это малая родина моих хозяев. Мол, видели, что в их западнянских телеках рассказывают, как хохлы захватили Курск, Воронеж, Ростов. Рукой махнут – и Рязань с Москвой через пару месяцев станут украинскими. Так что оказывается, что я живу на Украине или в… Да ну на. Дома я в хозяйской кровати живу, вот вам шишок под носок!

 Еще рассказывают про Беларусь. Чистота там, говорят, качество какое-то необыкновенное, не то что наше. Все-то у нас, мол, засрано, люди злые, транспорт ходит просто ужасно... О, вроде еще спиртное открыли, накатили и я тихо пошел на разведку:
 – Слышь ты, который слева, а мне баранину из плова дай! Спасибо! - Жирненькая, вкусно как!
-  А ты справа, достань-ка мяска курочки из окрошки? Что? Мне? Селедку из шубы?! Дожили. От хозяйки уже в шубу селедку прячут. Стол ломится, а они гады все одно прячут. Ладысь, давай попробую,  морда твоя пьяная.
 - Короче, ты диагональный, вот ты мне ту курочкину грудку из окрошки … ну пжалста, а? – Спасибки, дружище! Ну почеши лобик, ладно!

" О-о, вот и шашлык сейчас понесут. Пойду-ка я помогу другу, вдруг шашлык-то из рук уронит, а я помогу,  чего ж добру-то пропадать?"

- Эх, добрый ты, пока никто не видит, я у тебя три куска съел. Теперь осталось домой доползти и спать. – Кто там говорит про торт? Крем я дюже люблю.  Вот ты много чего любишь и не ешь? А чего на меня кивать? Один раз живем! Давай, говорю кусочек, пока никто не видит.
 
***
Через три дня мне поплохело. Чую, весь горю. Хозяйку поднял. Ну и что, что четыре утра. Какой я фашист, у меня боли, пойдем на улицу. И не дошел.
Тут хозяйка увидела, как у меня из попы кровь потекла. Сильно. С самого ранья моя бабулька меня в одеяло завернула и в больничку своим ходом. Приехали – а там ритуальные услуги.
- Не, ты че? Я не на кремацию, я еще жить хочу. Я еще в самом соку!

 С перепугу я встал на свои лапы и бодро понесся вперед, надрывая поводок. Мы автобусом снова поехали в другую клинику, к любимому опытному доктору, а там еще  закрыто. Обидно! Мы в третью - автобусом. Бабушке место уступают, мы сидим.
Там, в третьей клинике, у меня кучу анализов взяли. Взвеситься отправили. Говорят, кошмар. Я вешу 7 кило, а на весах 6400.  У них там процентная схема. И по ней смотрят. Ишь как забегали! Узи сделали – не жрал я никаких костей, убедились, да? Теперь взяли кровь, и термометр в очко как засунет, сука! Ой, опять кровь! Капельницу на 1.5 часа в прибор зарядили, они его инфузомат назвали. И понеслась: обезбол, кровоостанавливающее, антибиотик. Я почти ничего не чувствовал: ни как бабочку ставили, ни как капали. Провалился куда-то!

Вижу потом, вроде как, вокруг меня какие-то псы огромные, кошки. Обсуждают прививки. Говорят болючие, наши российские. Ой, ну их, я им лучше сейчас расскажу, что со мной делали, пусть тоже боятся, чего это я один боюсь? Ого! Лабрадор со страха загородил собой дверь! Но его увели прививаться.

Домой ехали на такси. С животными-то оно чуть дороже, но таксист вошел в бабушкино положение и сделал ей персональную скидку. Здоровья ему на сто лет!

Дома я весь день проспал рядом с хозяйкой. Та какой-то глицин тяпнула, и глянь, дрыхнет без задних лап! Но таблетки мне выдает по будильнику. Одна радость: вареная курица с рисом все-таки вкусное блюдо! Докторша-то моей брякнула, что если мол ваш – и на меня кивает, есть курицу не будет – все хана. Хм, не дождетесь. Все слопал назло! Ну воду в меня зачем шприцом? За что? Я может пить не хочу. Не знаю ни про какое обезвоживание – не хочу.
Вот ведь какая, подкрадется ко мне погладить, а сама шприцом в щель, где зуба нет как пять кубиков впрыснет! Злюка! А на прогулке куда я ни присяду – она как чокнутая со своим смартфоном мои экскрименты щелкает, врачам отсылает. Умные люди селфи делают в инсту, а эта?

А вечером, прямо перед сном, хозяйская морда нагло подкралась и всандалила в мою бабочку обезбол. Перепачкала меня в крови. Давно внутривенно не делала, забыла как правильно! Но я вытерпел!
***
 А назавтра опять ветклиника. Своим ходом. Ехали автобусом, мне хозяйка на сиденье постелила пеленку и я уснул. Ехали долго. Наша докторша сегодня укатила в Турцию, а я уж кому достанусь – тому достанусь!

Брутальный мужик лет 45 притащил собако-девушку, ей всего годик  – ну  вылитая я в молодости, и тоже китайская. Красивая такая сука! И очень чистая! Это меня, прям как был пыльный после огорода, так и привезли,  а она вся накупанная, пахнет, ишь на прививку в иномарке прикатила. Ей кавалера ищут, пусть ищут, мне уже давно не надо! А я, кстати, тоже бываю чистым . Но не сейчас. Доктор мне все запретила: купаться, кушать, и прививки, и глистогонку, и от клещей. Пылинки велела с меня сдувать. Вот пусть и сдувают!

 А рядом совсем молоденька красотка мальтезе. Это даже я вижу – аллергия у ней, сурьезная. Три дня не ест. А она весит-то всего два кило.
Я к хохлатой подошел и рассказал, что уколы – это вам не хухры мухры, а больно-пребольно. И осмотр градусником совсем не подарок.  Это моя хозяйка меня держит, гладит, отвлекает, а им все любопытно. Гляжу – затряслась родимая. А с ней хозяин, диван, сейчас и пол задрожит. Заодно и болонка на коленки к хозяйке прыг – и давай трястись.

Тут мальтезе пригласили на выход. Хозяйка встала и пошла вперед, поводок пошел в растяжку, а девушка-мальтезе пыталась влезть под диван. На десятом метре хозяйка почуяла неладное. А мы пытались подбодрить красотку. В общем ее, мимикрирующую под миниковрик, утащили на руках на смотровой стол.

Потом увели китайскую. И притащили кошек. Но ссориться с ними не хотелось, я их пожалел, сиамка попыталась меня успокоить, мол дома все будет хорошо, надо потерпеть.А дворовые просто требовали отправить их домой!

Принесли боксера. На место китайской хохлатой.  Он тоже сжался весь и затрясся. С ним хозяйка. Рыдает и трясется. Видать диван во всем виноват: сам нервный,  и тот, кто на него сядет - трясется. Боксер мне и говорит, мол,  чего-то съел. Аллергия, говорит, у него на корм.
- Может и у меня корм того? Несвежий попался?  Как думаешь?
- Может и корм.
- А что ты сейчас ешь?
- Курятину.
- И я курятину.
- Ну поправляйся, - пожелал я ему.
- И ты лечись, - сказал он мне.

Опять капельницы мне зарядили, все мои кучки пересмотрели, дополнительно от вздутия еще и боботик выписали. Но уже не кровит, ждут, стало быть, когда кучки перестанут быть черными.

Домой добираться трудно. 20 минут до нашего автобуса любым битком забитым транспортом, потом наш автобус. В транспорте я себя вести не умею, с рук слезаю, всех нюхаю, хотел одну хамку даже покусать: она на мою хозяйку бочку тянула, мол жестокое обращение с животными. А еще одна бабка сидела-сидела, потом как начала орать: у меня аллергия. У нас на крик тоже и мы от нее подальше пересели.

На третий день бабочку сняли, но в клинику мы еще ходили неделю. Вот и последний укол.
Из минусов: мы перепутали дни, и лечение продлилось на два дня дольше. Честно утомили меня эти капельницы, я научился гулять в городе, не реагируя на внешние помехи, но вот пить в дороге не могу, так эта злыдня со шприцом за мной и ходит: «Пей, мое золотко, доктор велел».
В последний день мы попали «к самому лучшему доктору» - так считают хозяева живности.  Он все путал кличку,  удивлялся, зачем сняли бабочку. Сделал последний антибиотик в лапу и мы попрощались.

(В общем, нам насчитали – 10 000 рублей.  Поел, называется!)

Вечером я жду свою курочку: мясо белое и рис воздушный. Запах по кухне плывет, вот счас как встану. «О черт, больно то как. Лапа моя лапа. Боль адская» , - ну допустим, хозяйка у меня адекватная, еду принесла прямо под стол. Поел. А наступить на лапу не могу. На правую заднюю.

Утром меня повезли опять. Сделали снимок и плюс доктор – 2000 руб.  Там – ничего криминального. Лечение мне назначить нельзя никакое. И врача нет. Травматолога.
 Со снимком меня потащили на руках! в предыдущую клинику. Там чудо-доктор работает. Это он мне зуб выдрал и вывих вправлял,  он даже по ватсапу нас быстро нашел.  ПОЛОЖИЛ меня на осмотр и за секунду вдруг говорит: «Вот сюда ему сделали укол. Неудачно сделали. Смотрите для сравнения: левая лапа худая, а фиолетово-распухшая - правая».
- И что нам делать?  - спрашивает хозяйка.
- А ничего! В смысле вам ничего нельзя. Я бы мог помочь, но у вас откроется кровотечение. Так что делаем спиртовой компресс и ждем когда созреет. Ну а поскольку резать нельзя – я сделаю прокол. До встречи.
С тем мы и уехали. А дома ко мне применили запрещенный прием из йодной сетки и через пару дней все прошло.

Где там моя курица? Солнце высоко,время-обедать! Хозя-яйка? Ау-у...

***
Мужик вызывает ветеринара к своему питону — и ветеринар слышит, что питон лает! Ветеринар в восторге:
— Это же беспрецедентный случай — лающий питон! За такое открытие я, пожалуй, получу Нобелевскую премию!
Мужик:
— Доктор — может быть, сначала извлечём таксу, которую он проглотил?!


***
Никки, или литература никки (яп.никки бунгаку) — дневниковая литература,  жанр японской литературы, зародившийся и получивший наибольший расцвет в эпоху Хэйан.
Жанр никки возник в первой половине X века. Эпоха Хэйан занимает важное место в развитии литературы Японии и считается периодом формирования и становления национальных японских литературных жанров, включая поэзию, прозу, повести, дневники, поэтические записки. В данный исторический период дневниковая литература была одним из ведущих литературных жанров, а писательницы и читательницы дневников в основном были женщины-аристократки, что является редким явлением в истории мировой культуры. Основная группа всех авторов, почти половина общего числа, принадлежала к придворным чиновникам. Владислав Горегляд писал: «Этот показатель характеризует отличие творений раннесредневековых писателей и поэтов от творений древних по двум параметрам. Во-первых, практически сошли на нет записи народного творчества, во-вторых, в хэйанскую эпоху стало формироваться некое подобие литературного сословия, творчество представителей которого можно определить как литературу чиновников. Она была ориентирована на китайскую учёность и свободное владение камбуном».
Женщинам же не полагалось знать китайскую письменность, и порицалась хоть какая-то осведомлённость в научных вопросах. Поэтому вместе с изобретением фонетического письма к женщинам хэйанской аристократии пришла возможность писать, а следовательно и творить открыто, не боясь попасть под осуждающие взгляды.
Уход дневниковой прозы в частную жизнь означал одновременно и определенное падение интереса к социальным аспектам бытия, которые могли присутствовать в дневниках, лишь потому, что были связаны с автором. Авторы дневников писали, доверяясь лишь собственному опыту, не говоря о том, чего не видели, не слышали сами: «Мысли текли как во сне — куда-то далеко-далеко, и я перестала замечать, что происходит вокруг», заканчивая подобным образом запись определённого дня.