Дипломатия на двух стульях Глава 6

Начало здесь http://proza.ru/2025/05/22/1000

«И вот в одном из уголков сада под сенью деревьев разгорелся настоящий скандал, перешедший в драку, - продолжал рассказ о своём детстве Карл-Теодор. - В общем, я даже не знаю с чего всё началось, ведь пропустил момент зарождения инцидента. Возможно, маленькие гости не поделили подарок, то ли игрушку, то ли угощение, а может, кого-то из участников ссоры задело за живое обидное словцо, вскользь брошенное приятелями. Дети есть дети! Я же вмешался в склоку только тогда, когда увидел, что группа агрессивных оболтусов всерьёз напала на одну мою подругу. Впрочем, даже не подругу – так, знакомую, с которой я прежде играл пару раз во время прогулок с нянями. Я даже не вспомню теперь, как её звали. В начале ссоры у неё, наверное, были какие-то союзники, но они разбежались, когда дело дошло до драки. А она не успела, потому что была маленькой, щупленькой и не умела быстро бегать. Короче, девочку толкнули драчуны. А она упала и ушиблась, громко расплакавшись. Я же, увидев подобное безобразие, решил вмешаться и вступиться за неё, тем более что группа обидчиков совсем не унималась, а продолжала свои жестокие нападки.

- Как вам не стыдно всем набрасываться на одну?! - с возмущением вскричал я.

- А тебе-то какое дело? – отвечали мне задиры, - Лучше убирайся подобру-поздорову, а то и тебе достанется!

Я был не из робкого десятка, потому совсем не поспешил удалиться, а заявил с вызовом:

- Это мы ещё посмотрим, кому достанется!

И тут разгорелся яростный спор с оскорбленьями. И как обычно водится у детей, все участники склоки стали угрожать друг другу, ссылаясь на своих каких-то мифических заступников. Я, мол, приведу брата, он у меня боксёр, и он наваляет вам по первое число. Другая козыряла своим дядей, всемогущим начальником тайной полиции нашего небольшого городка. Третий заявлял, что отец у него химик, всерьёз занимающийся разгадкой тайн самых необычных веществ, и он сможет отравить всех обидчиков его сына так, что даже полиция не подкопается. Четвёртый хвастался, что взрослый кузен у него военный, уже успевший поучаствовать в каких-то героических операциях, и все друзья его – тоже герои, что приедут сюда на военных колесницах для защиты якобы обиженных ябед, стоит только им глазом моргнуть. А я возьми, да и скажи, что дедушка мой – известный полководец, громящий вражеские армии направо и налево и не проигравший в своей жизни ни одного сражения, как бы не были суровы и воинственны его враги. И он-то уж устроит драчунам поучительную выволочку, так устроит!

- Вот я пожалуюсь моему дедушке, он приведёт сюда огромную армию, и его солдаты покрошат вас в мелкий порошок своими саблями или и вовсе расстреляют из своих дальнобойных орудий! - ляпнул упрямый ребёнок в моём лице своим обидчикам.

На это наглые задиры только рассмеялись.

- Никакого дедушки-полководца у тебя нет! Врёшь ты всё! - заявили они, - Потому что в роду фон Штауффенбергов никаких военных вообще никогда не было.

- Как это нет?! Как это не было?! – не унимался я, - Да будет вам известно, что есть у меня дедушка, который командовал целыми армиями, имеет кучу военных наград и не проиграл ни одного сражения.

- А докажи! - подзуживали меня.
 
- Легко! – вскричал тут я в запальчивости, - Пойдёмте со мной, и я вам покажу своего дедушку-полководца с его наградами в военном мундире.

Узнав, что для разрешения спора нужно куда-то идти, часть из компании агрессивных задир поумерила свой пыл и отправляться со мной на поиски какого-то сомнительного и очень грозного дедушки поначалу отказалась. Но несколько смельчаков в рядах агрессивных драчунов всё-таки нашлись, согласившись «бодаться» до конца. Они-то остальных и уговорили. Они яростно спорили и страстно желали разоблачить моё враньё, поставив самым унизительным образом меня на место. Если сознаться честно, я-то сам уже не рад был, что ввязался в это дело, но отступать было совершенно немыслимо, тем более при моём-то упрямом характере, потому я тоже решил идти до конца, доказав неверующим свою правоту».   

- Так дедушка-полководец действительно имелся? Или всё это была выдумка? – поинтересовался у рассказчика Мостодонский, который слушал своего юного собеседника с большим вниманием, подозревая, что всё услышанное им только что, есть лишь завязка какой-то душещипательной истории, что последует вскоре, а также пытаясь разгадать, что из этого рассказа враньё, а что правда, и к чему вообще мерундийский шпион в шкуре аристократического мажора пытается привести свой разговор.

- И да, и нет, - как-то неопределённо выразился Карл-Теодор.

- Как это?

- Всё дело в том, что полководец-то в наличие имелся, хотя и не в реальном своём виде, а на картине. Только, как выяснилось позже, никаким родственником он мне не являлся. Однако на тот момент я реально полагал его таковым. Я толком не знал: дедушка он мне или не дедушка, двоюродный или троюродный, возможно. Просто выглядел он больно внушительно, а в его бороде серебрилась седина. Именно таким он представал на полотне, созданном каким-то неизвестным мне художником. Да и как изображённый на картине генералиссимус мог оказаться мне дедушкой, если жил он в 15 веке? Но я-то тогда этого не знал.

- Так что за полководец?

- Нестар Блокадский, слыхали, наверное, про такого, дядюшка?

- Ещё бы мне не слыхать про этого берменгевского военачальника! – воскликнул дипломат, и глаза его при этом загорелись, - Этот генералиссимус с юности являлся моим кумиром. Он действительно не проиграл ни одного сражения в войне Берменгевии против Мерундии, что случилась четыре с половиной века тому назад и осталась в аналах истории обеих государств под названием «Огненной войны». В этой войне, весьма прибавившей славы берменгевскому оружию, Нестар Блокадский совершенно точно не потерпел ни одной неудачи, как и за всю свою карьеру полководца. Разве что исключением стала битва во время осады Ведсгальской крепости. Но и даже за эту свою оплошность он взял у мерундийцев немного позже реванш, расчихвостив их вражеское войско так, что его противники бежали без оглядки и дрожали от страха, как осиновые листы. И враги ничего не могли поделать с этим искусным полководцем. Не помогало ни блистательное оружие, ни значительно превосходящие по численности войска. Всё равно все вражеские полчища этим генералиссимусом разбивались наголову. Его книгу «Искусство победы» ещё в детстве я буквально зачитал до дыр… Однако почему, Тео, ты решил, что он твой родственник? Из того, что мне известно о твоей родословной – это крайне маловероятно.

- Так я и говорю, что Блокадский совсем не являлся моим родственником. А то, о чём я рассказывал, и все мои заявления в пылу спора в тот деть – это всё мои детские фантазии. А виной данного ужасающего недоразумения – тот самый портрет. Его я некогда обнаружил в нашей семейной галерее в фамильном особняке. А на картине значилась надпись по-латыни: «Поражения были неведомы ему, а вражеские полчища бежали». 

- И, конечно, никто не сообщил тебе, что сражался он с мерундийцами?

- Конечно никто, дядюшка. Да и кто мне мог это сообщить? Ведь все портреты из семейной галереи хранились в некоей зале в старом крыле нашего особняка. И в то самое крыло уже давно никто не захаживал из членов моей семьи и даже, наверное, из слуг. Но я забрёл туда как-то однажды в тайне от родителей, исключительно из любопытства. Однако никому из взрослых даже не заикнулся об этом, поскольку в старое крыло мне заходить категорически воспрещалось. Это очень старая постройка, практически полуразрушенная часть здания. Там всё скрипело, все полы и опоры, и ходило ходуном, и находиться там уже было даже опасно.
Кроме упомянутого уже портрета в той просторной зале старого крыла были развешаны по стенам и другие картины – действительно портреты моих реальных предков из рода фон Штауффенбергов. И люди, на них изображённые, были не менее знамениты, чем тот полководец, а может, даже более – с той лишь разницей, что все они являлись аристократами – политиками, дипломатами, сенаторами и общественными деятелями. Но самое главное, все они были мерундийцами и никаких военачальников среди них не было. А портрет Нестара Блокадского даже не висел на стене, а покоился в углу той заброшенной залы, будучи повёрнутым изображением к стене. Но я, когда бродил по той загадочной комнате, совсем не обратил на это внимание, то есть – не предал значения этой детали. И раз все остальные на портретах были моими родственниками, я подумал, что и этот военный, увешанный орденами и медалями, тоже.

- Но как портрет берменгевского полководца мог оказаться в компании полотен мерундийских аристократов? – продолжал недоумевать Мостодонский.

- Честно, дядюшка Цезарь, я и сам не знаю. Скорее всего эта картина каким-то странным образом принадлежала моему отцу. Быть может, он сам привёз некогда этот шедевр берменгевской живописи с собой в Мерундию. Возможно, на ранних порах, ещё до своей женитьбы на моей богатой матери, не имел достаточно денег и надеялся его куму-то продать. А скорее всего, ему подарил его кто-то из берменгевских родственников или знакомых. Но вряд ли мой отец был рад этому подарку, потому и отправил его в «ссылку» в заброшенное крыло нашего особняка, где нашли себе пристанище также и никому ненужные портреты моих полузабытых предков из рода фон Штауффенбергов, потому что галереи «засушенных мумий», как выражалась моя мать, были в те времена уже не модны.

- А что твой отец говорил по этому поводу, насчёт портрета? Ты разве у него не спрашивал?

- Отец? – Карл-Теодор пожал плечами, - Он вообще ничего по этому поводу мне не говорил. И вообще с тех пор почти со мной не разговаривал.

- Как это???

- А вот так… Впрочем, это совсем не важно, как оно было. Но, как бы там ни было, данный портрет оказался в нашей семейной галерее среди прочих картин, это факт. И именно этот портрет я решил предоставить своим противникам по детским спорам в качестве доказательства того, что дедушка у меня крутой военачальник.

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/05/16/454