Дипломатия на двух стульях Глава 16

Начало здесь http://proza.ru/2025/05/22/1000 

- Но всё равно я не могу пока взять в толк: причём здесь какая-то женщина? – дипломат заметно нервничал и продолжал всё больше выходить из себя, а главное – подозревал, что самые страшные сюрпризы ещё впереди.

- Ты прямо, как маленький, папа. Разве ты не знаешь, что может сделать с мужчиной красивая женщины, и на что мужчины подчас готовы ради какой-нибудь красотки? А эта – вообще нечто, совершенно необычный экземпляр. Такие редко попадаются, поверь мне. Скажу тебе даже больше – подобных я вообще раньше не встречал.
Это не какая-нибудь тебе скучная институтка, замученная воспитанием, плаксивая и чувствительная, мечтающая только об одном – выйти замуж, нацепить домашний чепец, вести домашнее хозяйство и вязать вечерами в кресле чулки. И не жеманная дама из высшего общества, коя только и может, что рядиться в модные платья, обмахиваться веером, закатывая глаза, и вести на приёмах скучные светские разговоры о погоде.
Эта дама красива, элегантна, с обворожительной внешностью, как истинная наследница Евы, но имеет при этом совершенно мужской ум – расчётлива и хладнокровна просто на удивление. Она способна вести интеллектуальные споры на ровне с мужчинами и даже участвовать в общественных дискуссиях. Она не боится бросить вызов условностям, со смелыми взглядами, при этом уверена в себе до предела и весьма решительна. А как одевается!!!

- И как же одевается твоя феминистка?

- Но почему сразу – феминистка?

- А кто же она ещё? Так что же носит твоя, с позволения сказать, женщина, что ты так ей восхищаешься?

- Она одевается совершенно в духе нового времени. И даже её манера носить и подбирать себе одежду говорит о её смелой независимости. К примеру, она совсем не носит корсет, предпочитает в выборе платьев свободные силуэты, вдохновлённые реформаторской модой юного двадцатого столетия. Чего только стоят её укороченные юбки из замечательных струящихся тканей, стильные блузки с высоким воротником, жакеты с подчёркнутыми плечами. Иногда и вовсе одевает костюм, точь-в-точь напоминающий мужской – с пиджаком и брюками, бросая вызов устоям…

- Господи, прости! – пожилой дипломат, воспитанный в духе старой эпохи, скорчил невероятную морду и перекрестился, - Такая женщина и на женщину-то не похожа. И что ты в ней нашёл, Грегор?

- Но ты же не видел её, потому не понимаешь, какая она красавица, папа. Она не просто утончённая и обворожительная в традиционном понимании, она магнетическая – с огненным взглядом, который отражает интеллект и страсть. Волосы уложены аккуратно, но не чрезмерно вычурно – иногда это просто свободные волны локонов, спадающих на плечи, иногда свои волосы она укладывает в практичную и очень удобную причёску. Макияж лёгкий, не слишком яркий, без экстравагантности, как у некоторых барышень. В характере непоколебимая решительность. Эта женщина, а представилась она мне под именем Листурция, эрудированна и красноречива, а главное – словно излучает чувство собственного достоинства. Иногда она может быть мягкой и дипломатичной, а иной раз так резко отстаивает свои идеи, что кажется воинственной до предела, всё зависит от её настроения и обстоятельств. В её речи всегда звучит логика и страсть, а жесты точные и выразительные. Эта потрясающая дама способна вдохновить других своим примером, при этом оставаясь личностью, которую просто невозможно не заметить. Феминистка, ты говоришь? Да хоть бы и феминистка. Но такие женщины способны, скажу я тебе, изменить мир к лучшему.

- Или поломать жизнь какому-нибудь недалёкому оболтусу! – гневно вскричал отец.

- Ну, зачем ты так, папа?

- Да просто не пойму, зачем ты мне всё это рассказываешь, Грегор?

- Я просто хочу, чтобы ты понял, почему я так увлёкся и почему наделал глупостей. Я просто мечтал произвести на Листурцию впечатление, папа, показаться сильным и успешным.

- И из-за этого сел за карточный стол и проигрался в пух и прах?

- Просто Листурция постоянно меня провоцировала на смелые решительные поступки, нахваливала мой рисковый нрав и невероятную, якобы, удачливость, что бывает, как она выразилась, только у избранных людей.

- О, Боже, и ты купился на такие бесконечно тривиальные в своей глупости комплименты от какой-то дешёвой феминистки? Ведь это всё, что ты мне сейчас рассказываешь – старо, как мир. Ты бы хоть вместо того, чтобы торчать на своих биржах, почитал бы лучше классику.

- Ты разве не хочешь знать, что было дальше, отец?

- А дальше даже можешь не продолжать – всё по классической схеме, - вздохнул дипломат, потому что неистовствовать у него, похоже, уже не было сил. – Дай-ка я попробую всё рассказать за тебя. Когда ты впервые сел за карточный стол, чтобы продемонстрировать твоей феминистке свой рисковый нрав и свойственную настоящему мужчине смелость, тебе поначалу невероятно везло.

- Именно.

- И вроде бы все твои партнёры казались весьма уважаемыми, заслуживающими доверие, людьми, потому тебя ничего не насторожило.

- Всё верно.

- Да, сначала ты выигрывал и выиграл много, очень много, потому вошёл в азарт.

- Ну, кончено! И как тут не увлечься игрой, когда она столь прекрасна и сулит столько замечательных перспектив? Я почувствовал себя баловнем судьбы, практически полубогом, с которым совершенно ничего не может случиться и которому будет вести до бесконечности. Потом я проиграл, но отыгрался. Потом снова выигрывал, потом проигрывал, но никак не хотел кончать игру, потому что верил всем сердцем, что моя удача вот-вот вернётся ко мне. Дальше желал во что бы то ни стало отыграться и проигрался в пух и прах – теперь уже окончательно и бесповоротно.

- А та самая женщина, на которую ты так хотел произвести впечатление, наверняка, тут же куда-то исчезла?

- Вот именно, папа. Я искал её и не нашёл. А те комнаты, которые она снимала раньше в доходном доме, оказались совершенно пустыми, без вещей, мебели и с совершенно голыми стенами.

- То есть твоя Листурция неожиданно и срочно куда-то съехала?

- Ещё хуже, и это так странно… Прислуга доходного дома сплетничала про неё, что она даже не съехала, поскольку ведьма, а вылетела прямо среди ночи из окна, как водится, на метле с распущенными волосами и в одном нижнем белье. И больше её никто никогда не видел. 

- Глупости какие! Но не в этом суть. Ты понимаешь, что это значит? Тебя нарочно подставили! – заключил отец, выслушав рассказ сына и снова схватившись за голову.

- Да я и сам теперь уже это понимаю, - с полным раскаянием и в смятении согласился с ним Грегор. – Но, когда я догадался о том, что всё это нарочно подстроено, было уже поздно. Я очутился в западне, потому что подписал целый ворох векселей и долговых расписок. А упрекнуть в шулерстве кого-либо из моих партнёров по игре я не мог – не имел никаких доказательств… Но ты не бойся, отец, я выкручусь. Я уже нашёл средства для уплаты долгов своим кредиторам. Правда, чтобы вытянуть деньги из своего бизнеса, поскольку все они были в обороте, мне пришлось упустить выгодную сделку и продать растущие в своей стоимости ценные бумаги, которые совершенно не следовало бы продавать – конечно же, упущенная выгода и многочисленные коммерческие убытки. Зато теперь я получил хороший урок и никогда теперь в жизни и близко не подойду к карточному столу.

- Я надеюсь.

- Отец, верь мне, сегодня же я полностью закрою это дело и заживу, наконец, спокойно. Мне жаль, конечно, что я столько денег пустил безвозвратно на ветер. Однако надо радоваться, что всё сегодня закончится, ведь я столько пережил!

Минуты две опять продлилась тяжкая пауза, которая позволила каждому из собеседников остаться на время наедине со своими невесёлыми мыслями. А Мостодонский-старший вновь ощутил себя героем пошлой пьесы, что некоторое время назад, весьма скучая, он видел в столичном театре. Ему не хватало только воскликнуть, заламывая руки: «О, Боже, за что мне всё это?!!!»

Однако, вскоре его мысли пошли несколько дальше эмоциональных переживаний.
«А не скрывается ли за этой интригой нечто большее, чем просто карточное шулерство и вымогательство?» - спрашивал он себя.

- Послушай, мальчик мой, ты должен рассказать мне всё снова и во всех подробностях, - после тягостного молчания настоятельно потребовал от сына дипломат. – Мне нужно обязательно знать, что за люди тебе угрожали и почему ты опасаешься за свою жизнь?
 
- Изволь, отец. В связи с моими долгами меня начали преследовать какие-то люди. Посыльные с бандитскими мордами постоянно приходили от моих кредиторов – профессионалы теневого бизнеса, наверное. Они меня шантажировали и угрожали мне постоянно. Причём не шутили совсем, и пару раз даже чуть не покалечили. Хуже того, в связи всё с этими же событиями вокруг меня начали крутиться ещё более подозрительные личности – иностранные шпионы, охотники за государственными секретами. 

- Иностранные шпионы? – услышав такое, Цезарь Мостодонский весьма встрепенулся, - Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста, - настоятельно попросил он сына.

- Да, иностранные шпионы. Вернее, это был один шпион, который однажды подсел ко мне в ресторане и обещал помочь с выплатой долга взамен на то, что я окажу ему некую услугу, как сын высокопоставленного дипломата, имеющего, в связи с этим, особенные возможности. Хотя за тем человеком наверняка стояла целая шпионская шайка, как мне кажется.

- Но почему ты вообще решил, что человек, подсевший к тебе в ресторане – шпион, Грегор?

- А как ещё назвать человека, которого интересуют государственные секреты нашей страны и который готов за них платить огромные деньги?

- И как же выглядел твой шпион?

- Да на вид неказистый такой: худенький такой, плюгавенький, костюмчик-тройка серенький, галстук-бабочка, черты лица такие остренькие, мордочка, как у хорька, прямо кирпича просит. Хотя я не умею толком описывать – у меня было плохо в школе с художественной словесностью, отец, ты ведь помнишь.

- Да помню я, помню. Но давай ближе к делу, перейдём к сути.

- Да, лучше я перейду к сути. Короче, вошёл этот типчик в ресторан, встал в стоечку, как суслик перед водопоем – кого-то высматривает. Меня увидел (а я как раз обедал за одним из столиков) и направился прямо ко мне. «Мне друзья мои сообщили, что вам, мол, нужно помочь», - так сказал. И «помощь» предложил такую, что у меня глаза на лоб вылезли.

- Узнаешь этого «суслика», если тебе его покажут?

- Конечно. 

- И какие же секреты хотел знать твой шпион, и что просил тебя сделать?

- Если честно сознаться, он потребовал, чтобы я выкрал из твоего личного хранилища бумаг в твоей рабочей резиденции, одну очень важную папку.

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/05/18/1658