Проблема Перерождения
"Проблема Перерождения"
***
СОДЕРЖАНИЕ:
==========
Часть первая: Перерождение и карма
----------------------------------
Перерождение
Реинкарнирующая душа
Перерождение, эволюция, наследственность
Перерождение и эволюция души
Смысл перерождения
Карма
Карма и свобода
Карма, воля и следствие
Перерождение и Карма
Карма и справедливость
***
Часть вторая: Пути Кармы
--------------------------
Основание
Земной закон
Умственная природа и закон Кармы
***
Часть третья:
------------
Более высокие линии Кармы
Более высокие линии Истины
***
Часть 1: ПЕРЕРОЖДЕНИЕ И КАРМА
***
Глава 1: Перерождение
***
Теория перерождения почти так же стара, как сама мысль, и её происхождение неизвестно.
Мы можем, в зависимости от наших склонностей, принять её как плод древнего психического опыта, всё время обновляемого и подтверждающегося и потому истинного, или отвергнуть, как философскую догму и остроумный вымысел; но в любом случае эта доктрина, поскольку она, по всей видимости, почти так же стара, вероятно, будет существовать, пока человеческие существа продолжают думать.
В древние времена эта доктрина пришла в Европу под странным названием "трансмиграция", принеся с собой в западный ум юмористический образ пифагорейской Души, мигрирующей подобно перелётной птице из Божественной человеческой формы в тело морской свинки или осла.
Философский смысл теории выразился в замечательном, но довольно трудно переводимом слове "метемпсихоз", что означает вселение в новое тело той же самой психической индивидуальности.
Греческому языку всегда удаётся счастливым образом сочетать мысль и слово, и лучшего выражения найти невозможно, но, перенесённое насильственно в английскую речь, слово становится длинным и педантичным, без всякого воспоминания о тонком греческом смысле, и от него лучше отказаться.
"Реинкарнация" — популярный сейчас термин, но его идея опирается на грубое или внешнее видение факта и вызывает много вопросов. Я предпочитаю "перерождение", потому что оно передаёт смысл свободного, нейтрального, но удовлетворительного санскритского термина "пунарджанма" — "повторное рождение" и не внушает нам ничего, кроме фундаментальной идеи, являющейся сутью и жизнью этой доктрины.
Перерождение для современного ума не более чем спекуляция или теория; оно никогда не было доказано методами современной науки и не удовлетворяло новый критический ум, сформированный научной культурой.
Но и опровергнуто никогда не было, потому что современная наука ничего не знает ни о предшествующей, ни о последующей жизни человеческой Души, ничего не знает и о самой Душе, да и не может знать; её область ограничена плотью, мозгом, нервами, эмбрионом, их формированием и развитием.
Современный критицизм не владеет никакими средствами, которыми было бы возможно установить истинность или неистинность перерождения. Фактически, он, со всеми претензиями на научность исследования и точную достоверность, не очень эффективен в открытии Истины.
Вне сферы сугубо физического он почти беспомощен, но хорош в собирании данных, кроме тех случаев, когда они сами выносят на поверхность свои выводы, тогда он не может быть уверен в правильности обобщений, которые так уверенно извлекает из них в одном поколении и уничтожает в следующем.
У него нет также средств, чтобы с уверенностью установить истинность или неистинность сомнительного исторического утверждения: после ста лет споров, он всё ещё не может сказать, существовал ли Иисус Христос или нет.
Как же тогда он справится с такой вещью, как перерождение, которое относится к области психологии и должно разрешиться скорее на основании психологических свидетельств, чем физических?
Аргументы, обычно приводимые сторонниками и противниками, часто достаточно пустые и, в самом лучшем случае, безусловно недостаточны, чтобы доказать или опровергнуть что-либо в мире. Например, один аргумент, с торжеством выдвигаемый противниками, состоит в том, что мы не помним наших прошлых жизней, а поэтому никаких прошлых жизней не было!
Забавно видеть, как такое рассуждение серьёзно предлагается теми, кто воображает, что они что-то большее чем интеллектуальные дети. Этот аргумент опирается на психологические основания, и всё же он игнорирует саму природу нашей обычной или физической памяти, которая есть всё, чем может воспользоваться простой человек.
Много ли мы помним о нашей актуальной жизни, которой мы, вне всякого сомнения, живём в настоящий момент? Наша память обычно хороша в том, что близко; становится всё более смутной или менее всеобъемлющей, когда её предметы отходят на расстояние; ещё дальше — удерживает только некоторые наиболее важные моменты и наконец ближе к началу нашей жизни становится совершенно пустой.
Разве мы помним хотя бы простой факт — состояние ребёнка у материнской груди? И всё же, это детское состояние было, по всякой теории, кроме буддистской, частью той же жизни и принадлежало тому же индивидууму, который не может помнить его, как не может помнить свою прошлую жизнь.
Однако мы требуем, чтобы эта физическая память, память животного мозга человека, а она не помнит нашего детства и забыла многое в более поздние годы, хранила то, что было до детства, до рождения, до того, как она сама сформировалась.
А если она не может, мы начинаем кричать: "Ваша теория реинкарнации опровергнута!"
Разумная ограниченность обычного человеческого рассуждения не может идти дальше такого рода рациональности. Очевидно, что если можно вспомнить наши прошлые жизни как факт и состояние в событиях или образах, то только путём пробуждения психической памяти, которая преодолеет границы физического и оживит впечатления иные, чем те, что запечатлены мозгом в физическом существе.
Я сомневаюсь, что, даже если бы были свидетельства физической памяти или свидетельства психического пробуждения, эта теория считалась бы доказанной лучше, чем прежде. Сейчас мы слышим о множестве таких примеров, убедительно изложенных, хотя и без применения такого механизма проверки, который придаёт вес результатам психического исследования.
Скептик всегда может оспаривать их, как просто фикцию и воображение, пока они не поставлены на твёрдый фундамент свидетельства.
Даже если изложенные факты подтверждены, у него есть возможность утверждать, что в действительности это не воспоминания, и человек узнал их обычными физическими средствами или они были внушены ему другими людьми и превратились в "реинкарнационное воспоминание" путём сознательного обмана, самообмана или самовнушённой галлюцинации.
Даже если предположить, что свидетельства оказались слишком сильными и неопровержимыми, чтобы избавиться от них этими обычными приёмами, их всё же можно не принимать за доказательство перерождения, потому что ум способен найти сто теоретических объяснений для любой группы фактов.
Современная мысль и наука внесли сюда достаточно сомнений, чтобы перевесить все психические теории и обобщения.
Мы знаем, например, что в феноменах, скажем, автоматического письма или общения с мёртвыми остаётся спорным, приходит ли это извне, из бестелесного ума, или изнутри, из сублимированного сознания; действительно ли это сообщение непосредственно от умершего человека или это выход на поверхность телепатического впечатления, полученного из ума тогда ещё живого человека, но оставшегося в глубине нашей сублимированной ментальности.
Того же рода сомнения можно противопоставить свидетельствам реинкарнационной памяти. Можно утверждать, что они доказывают присутствие в нас таинственной способности, сознания, которое может иметь необъяснимое знание прошлых событий, но эти события принадлежат другим личностям, и приписывать их прошлым жизням нашей личности — воображение, галлюцинация или пример присвоения образов и переживаний, воспринятых, но не наших, что есть один из несомненных феноменов ментального заблуждения.
Многое можно было бы доказать накоплением таких свидетельств, но не факта перерождения, во всяком случае, для скептика. Конечно, если бы они были достаточно многочисленными, подробными и убедительными, то создали бы, в конце концов, атмосферу, которая привела бы к общему признанию этой теории человечеством, как морального установления. Однако доказательство — это другое дело.
В конце концов, большая часть вещей, которые мы признаём истинными, не более, чем моральные установления. Мы все глубоко и неизменно верим, что Земля вращается вокруг своей оси, но, как показал великий французский математик, этот факт никогда не был доказан; это только теория, которая хорошо соответствует определённым наблюдениям, и не более.
Кто знает, не будет ли она заменена в том или ином столетии лучшей или худшей! Все наблюдаемые астрономические феномены превосходно объяснялись теориями сфер, и ещё не знаю чем, до того, как пришёл Галилей со своим: "А всё таки она вертится" — разрушавшим непогрешимость пап и Библии, а также существующей науки и логики.
Можно быть уверенным, что в объяснении фактов гравитации могли быть изобретены замечательные теории, если бы наш интеллект не был во власти предшествующих доводов Ньютона.
В этом природное и всё осложняющее свойство нашего разума, потому что он начинает утверждать, не зная ничего, и вынужден сталкиваться с бесконечными возможностями, а объяснения любого заданного набора фактов, если мы точно не знаем, что стоит за ними, — бесконечны.
В результате мы знаем только то, что наблюдаем, и даже это подвержено постоянному сомнению, например, что зеленое — это зеленое, а белое — это белое, т.к. оказывается, что цвет, это не цвет, а нечто другое, создающее видимость цвета.
Вне наблюдаемого факта мы вынуждены удовлетворяться логичным, наиболее вероятным и морально предпочтительным, по крайней мере до тех пор, пока не увидим, что в нас есть способности более высокие, чем зависимый от ощущения разум, способности, которые ожидают своего развития и могут помочь нам прийти к большей определённости.
Мы не можем предложить скептику такой наибольшей вероятности или определённости относительно теории перерождения. Внешние свидетельства, имеющиеся сейчас, находятся в самом зачаточном состоянии.
Пифагор был одним из величайших мудрецов, но его утверждение, что он воевал под Троей под именем Антенорида и был убит младшим сыном Атрея, — только утверждение, и идентификация им троянского щита не убедит никого, кто уже не убеждён; современные свидетельства не более убедительны, чем доказательства Пифагора.
При отсутствии внешнего доказательства, которое единственно убедительно для нашего материально управляемого чувственного интеллекта, мы располагаем тем аргументом сторонников реинкарнации, что их теория лучше соответствует фактам, чем любая другая из предложенных.
Это заявление справедливо, но всё же не ведёт к какой-либо определённости. Теория перерождения вместе с теорией кармы даёт нам простое, симметричное объяснение многих вещей, но и теория сфер тоже давала нам простое симметричное и красивое объяснение небесных движений.
И всё же мы имеем совсем другое объяснение, гораздо более сложное, более готическое и шаткое в своей симметрии — необъяснимый порядок, возникший из хаотической бесконечности — которое мы принимаем как истину.
Если мы подумаем, то увидим, что это, возможно, не вся Истина, есть ещё многое, не открытое нами. Поэтому простота, симметрия, красота, удовлетворительность теории реинкарнации ещё не свидетельство её Истинности.
Когда мы входим в детали, неопределённость нарастает. Перерождение причисляется, например, к феноменам гения, прирождённым способностям и множеству других психологических тайн.
Но тут появляется наука со своей всё объясняющей наследственностью, хотя она, как и в случае с перерождением, объясняет всё только тем, кто уже верит в неё.
Несомненно, возможности наследственности абсурдно преувеличены. Удалось объяснить в нашей физической организации, темпераменте, витальных особенностях многое, но не всё, а попытка объяснить гений, прирождённую способность и другие психологические феномены более высокого рода — безуспешна.
Но, может быть, это потому, что наука ничего не знает того, что фундаментально для нашей психологии; не более, чем примитивные астрономы знали о строении и законе звёзд, чьи движения они наблюдали с достаточной точностью.
Я не думаю, что даже если наука будет знать больше и лучше, она сможет объяснить эти вещи с помощью наследственности; но учёный может возразить, что он ещё только в начале своих исследований, что обобщение, объяснившее так много, сможет объяснить всё и что в любом случае его гипотеза в своей вооружённости проверяемыми фактами взяла лучший старт, чем теория реинкарнации.
Тем не менее, аргумент сторонника реинкарнации достаточно хорош и заслуживает уважения, хотя и не является решающим.
Но есть и другой, выдвигаемый более настойчиво, который мне кажется сравнимым с противоположным аргументом об отсутствии памяти, по крайней мере, по форме, в которой он обычно выдвигается, чтобы привлечь незрелые умы. Это этический аргумент, с помощью которого пытаются оправдать отношения Бога с миром или мира с самим собой.
Должно быть, как думают, моральное управление миром или, по крайней мере, существовать какая-то санкция на вознаграждение в космосе за добродетель и наказание за грех. Но на нашей сложной и хаотической Земле такой санкции не видно.
Мы видим доброго человека, раздавленного несчастьями, и злого, цветущего, подобно зелёному лавру, и вовсе не погибающего жалким образом. Это невыносимо! Эта жестокая аномалия, это пятно на мудрости и справедливости Бога, почти доказательство, что Бога нет, и мы должны это исправить. Или, если Бога нет, должна быть какая-то другая санкция праведности.
Как удобно было бы, если бы могли определять доброго человека и даже количество его добра — поскольку разве Высшее не должно быть строгим и честным бухгалтером? — по количеству молока в животе, рупий в банке и разного рода удач, которые выпадают.
Да, и как утешительно было бы, если бы могли показывать пальцем на злого, лишённого всего, и кричать ему: "О, ты злой человек! Потому что, если бы ты не был злым, разве ты был бы в мире, управляемом Богом или, по крайней мере, благом, таким оборванным, голодным, несчастным, преследуемым неудачами, лишённым уважения людей? Да, доказано, что ты злой, потому что в лохмотьях.
Справедливость Бога восторжествовала". По счастью, Высшая Разумность мудрее и благороднее, чем человек и его ребячество, и это — невозможно. Но давайте утешимся!
Оказывается, если хороший человек не имеет достаточно удачи, молока и рупий, это потому, что он негодяй, страдающий за свои преступления, но негодяй в прошлой жизни, внезапно начавший всё сначала в лоне своей матери, и, если вон тот злой человек процветает и победоносно шагает по миру, то это благодаря его добродетели, в прошлой жизни он был святым, который затем внезапно обратился — не была ли для него добродетель временным тщеславием — к культу греха.
Всё объяснилось, и все оправдано. Мы страдаем за свои грехи в другом теле, мы получаем вознаграждение в другом теле за наши добродетели в этой жизни — и так до бесконечности. Не удивительно, что философам это не понравилось, и они предложили в качестве лекарства: избавиться от греха и от добродетели, а в качестве высшего блага — выбраться как-нибудь из мира, так удивительно управляемого.
Очевидно, что такая схема вещей, взятки со стороны Небес жирными радостями для доброго и угрозы ада, вечного огня или жестоких мучений для злого, только вариация древнего духовно-материального подкупа.
Идея закона мира, как, в основном, распределителя вознаграждений и наказаний, созвучна с идеей Высшего Существа, как судьи-"отца" и школьного учителя, который всё время награждает леденцами добрых мальчиков и наказывает тростью непослушных учеников.
Она также созвучна с варварской и несправедливой системой диких и унизительных наказаний за социальные проступки, на которых всё ещё основано общество. Человек всё время старается создать Бога по своему образу вместо того, чтобы попытаться делать себя больше и больше образом.
Божьим, и все эти идеи — отражение в нас детского, дикарского и животного, которое мы всё ещё не можем изменить или перерасти. Можно удивляться, что такие детские фантазии нашли себе дорогу в такие глубоко философские религии, как буддизм и индуизм, если бы не было очевидным, что люди никогда не откажут себе в удовольствии приспособить прошлый хлам к самым глубоким мыслям мудрецов.
Нет сомнения, что поскольку такие идеи были так распространены, они должны принести пользу в деле обучения человечества.
Может быть, даже верно, что Высшее обращается с детской Душой соответственно её детскости и позволяет распространять свои чувственные образы рая и ада на время, следующее за смертью физического тела.
Может быть, обе эти идеи посмертия и перерождения, как поле вознаграждения и наказания, были нужны, потому что соответствовали нашей полументализированной животности. Но после определенной стадии эта система перестает быть эффективной.
Люди верят в Рай и Ад, но продолжают радостно грешить, в конце концов отпущение грехов через папскую индульгенцию или священника, предсмертное раскаяние, омовение в Ганге или освящённую смерть в Бенаресе — такими детскими приёмами мы пытаемся избавиться от своей детскости!
Наконец, ум становится взрослым и с презрением отметает всю эту младенческую чепуху. Теория перерождения, как вознаграждения или наказания, даже если она немного выше или, по крайней мере, менее грубо чувственна, оказывается неэффективной.
И хорошо, что так. Потому что недопустимо, чтобы человек с его Божественной способностью, продолжал оставаться добродетельным за награду и избегал греха из страха. Для Бога лучше сильный грешник, чем эгоистический трус или мелочный барышник; в нём больше Божественности, больше способности к восхождению. Воистину хорошо сказано в Гите:
"Невозможно поверить, что система этого великого и величественного мира основана на таких мелких и ничтожных мотивах. В этих теориях есть разум? Тогда это разум детский. Этика? Тогда это не чистая этика".
Истинное основание теории перерождения — эволюция Души или, скорее, освобождение от покрова Материи и нахождение ею самой себя. Буддизм содержит эту Истину теории Кармы и освобождения от неё, но он не смог вынести её на свет; индуизм знал её давно, но потом утратил нужный баланс в её выражении.
Сейчас мы можем восстановить эту древнюю истину на новом языке, и это уже сделано некоторыми школами мысли, хотя старые наслоения всё ещё затемняют глубокую мудрость.
И, если этот постепенный расцвет — Истина, то теория перерождения есть интеллектуальная необходимость, логически неизбежное следствие.
Но какова цель этой эволюции? Не приспособленческая или корыстная добродетель и безгрешность, подсчитывающая мелкую монету добра в надежде на соответствующее материальное вознаграждение, а постоянный рост Божественного знания, Силы, Любви и Чистоты.
Эти вещи —единственная настоящая добродетель, и эта добродетель сама себе награда.
Единственная Истинная награда за труд Любви — это постоянный рост способности и блаженства любви до экстаза всеохватывающих объятий Духа и универсальной страсти; единственная Истинная награда за труд правильного Знания — это постоянный рост в бесконечном Свете; единственная награда за работу правильной Силы — это ещё большая Божественная Сила, а за труд чистоты — всё большее освобождение от эгоизма в ту безупречную широту, где все вещи трансформированы и гармонизированы в Божественном равновесии.
Искать другой награды — значит привязывать себя к глупости и детскому невежеству, несовершенство и незрелость считать наградой.
А как быть со страданием и счастьем, неблагополучием и процветанием? Они —переживания Души в процессе её обучения, помощь, реквизит, предметы, испытания — и благополучие, часто худшее испытание, чем страдание.
В самом деле, враждебность, страдание часто можно рассматривать скорее как награду за добродетель, чем наказание за грех, поскольку оно оказывается величайшим помощником и очистителем для Души, старающейся развернуться.
Смотреть на него, как на строгое решение Судьи, гнев возмущённого Правителя или даже как на механический результат злой причины, значит иметь в высшей степени поверхностный взгляд на возможное отношение Бога к Душе и на закон эволюции.
А как насчёт мирского процветания, богатства, потомства, внешнего наслаждения искусством, красотой власти? Хорошо, если они достигнуты без потерь для Души" доставляют удовольствие только как истечение Божественной Радости и Милости в наше материальное существование.
Но давайте искать их, прежде всего для других или, скорее, для всех, а для себя — только как часть универсального состояния или средство приближения совершенства.
Душа нуждается в доказательствах перерождения не больше, чем в доказательствах своего бессмертия. Потому что наступает время, когда она становится сознательно бессмертной, осознает себя в своей вечности и неизменной сущности.
А когда это происходит, все интеллектуальные сомнения за и против бессмертия Души отпадают, как пустой шум невежества вокруг самоочевидной и вечной Истины.
Эта динамическая убеждённость в бессмертии, когда она приходит к нам не как интеллектуальная догма, а как факт, такой же очевидный, как физический факт нашего дыхания и мало нуждающийся в доказательствах или аргументах.
Наступает время, когда Душа осознает своё вечное и изменчивое движение, осознаёт прошедшие века, которые создали современную организацию движения, видит, как оно подготавливалось в непрерывном прошлом, вспоминает свои состояния, обстоятельства, особые формы действия, которые стали причиной её современной конституции, и узнаёт, к чему направлено её развитие в непрерывном будущем.
Это истинно динамическая убеждённость в перерождении, и здесь игра сомневающегося интеллекта кончается; душевное видение и память Души заменяют всё. Конечно, остаётся вопрос о механизме развития и законах перерождения, где интеллект, с его исследованиями и обобщениями, ещё может играть какую-то роль.
И здесь чем больше человек думает и переживает, тем больше кажется, что обычное, простое, изолированное представление о реинкарнации имеет сомнительную ценность.
Безусловно, всё гораздо сложнее; в это дело вовлечён закон с более сложным движением и более сложной гармонией возможностей Бесконечного. Но это вопрос, требующий долгого и подробного рассмотрения.
==================*******================
Продолжение: Глава 2: РЕИНКАРНИРУЮЩАЯ ДУША: http://proza.ru/2025/05/20/2011
Свидетельство о публикации №225052001514