Черепаший бог

               

     Мой отец был заядлым охотником. Будь его воля, он бы каждое воскресенье ездил в горы или в пустыню. Но своего транспорта у нас не было, поэтому приходилось надеяться, что кто-то из его друзей, у которых были машины, тоже захочет и сможет выбраться из городской суеты на природу. А мне оставалось мечтать, чтобы кто-нибудь из охотников неожиданно отказался от поездки. Тогда я просил взять меня на свободное место, обещая, что буду вести себя хорошо: соберу топливо для костра (в горах это был хворост, а в пустыне кизяки и саксаул), ходить за водой буду столько, сколько потребуется, а после ужина и завтрака помою казан и отчищу от сажи чайник. И, самое главное, выполню почетную миссию судьи. Да, да, судьи. Дело в том, что если охота была удачной, то всю добычу раскладывали по кучкам по количеству охотников. Затем меня ставили спиной к ним, а кто-то из мужиков показывал на одну из них и спрашивал: «Кому?»  Я говорил, например: «Дяде Коле». Ну и так далее. Все справедливо полагали, что я в сговор ни с кем не вступлю, и обижаться, что кому-то достались ребра, а кому-то ноги, оснований не возникало.

     А для меня главной наградой была возможность пострелять по самодельной мишени, если охотники возвращались к машине засветло. Всех удовольствий и не перечислить.

     Однажды и просить взять меня на охоту не пришлось. Отец сказал, что Черепаший бог купил себе ГАЗ 69 и в субботу предложил обкатать его в «боевых условиях». Да еще попросил, чтобы я тоже поехал.

     В конце пятидесятых эта машина частникам не продавалась, поступала только в армию. Видели мы ее лишь в хроникальном кино, которое демонстрировали перед показом художественных фильмов.

     Я и в мечтах не держал, что удастся на таком газике прокатиться. Но не подумайте, что я ездил только на телегах. У нас был пару лет собственный трофейный «Виллис», а в одной из комнат нашей коммунальной квартиры жил персональный водитель министра внутренних дел республики, который несколько раз проявлял широту души и катал детвору на роскошном «ЗИМе». Однако проехаться  в конце 50-х на ГАЗ 69 было гораздо круче.

     Среди пацанов считалось, что эта машина супервездеход: может заехать на самую высокую гору, преодолеть любые болота, снежные сугробы; что ей дороги вообще не требуются, а то и мешают.

     Мама проворчала, откуда только этот буржуй берет деньги. И дом у него большой, и «Волга – ГАЗ 21» есть. А теперь еще и вездеход. А я спросил, почему его зовут Черепаший бог.

     Отец объяснил, что это кличка, а зовут его Николай Федорович, и никакой он не капиталист, а индивидуальный предприниматель, что он на войне был удачливым разведчиком и награжден четырьмя боевыми орденами и 9 медалями. А Черепашьим богом его за глаза называют потому, что он ловил черепах и сдавал их в артель, где делали из их панцирей красивые шкатулки и пепельницы, ручки, канцелярские гарнитуры и так далее. Так вот, Николай, прежде чем черепах отловить, их оценивал и попусту не отдавал на уничтожение, то есть был повелителем их судеб.
    
     Буржуев я видел в кино и в журнале «Крокодил». Почти все они были пузатыми, с хитрыми лицами, высокомерными и трусливыми. Как-то не вязалось это мое представление о буржуях с образом отважного разведчика. Но я не стал строить догадки, решив, что завтра сам его увижу.

     Было понятно, что на «ГАЗ-69» мы заедем в горы очень далеко, куда раньше только на лошадях добирались. Плюс ко всему в этот раз даже не пришлось упрашивать взять меня на охоту – об этом попросил сам Черепаший бог. Он, кстати, оказался загорелым жилистым мужиком среднего роста и среднего, как я сейчас понимаю, возраста – лет 45. Тогда я посчитал его старым. В комбинезоне – в таких ходили летчики – он действительно выглядел, как разведчик, а вот на буржуина был абсолютно не похож.

     Привез нас Николай Федорович в красивейшее ущелье. Небольшая стремительная горная речка рассекала его на две неравные части. С одной стороны были почти вертикальные голые скалы, с другой все заросло ежевикой, облепихой и могучими Тянь-Шаньскими елями.  Черепаший бог рассказал, что в прошлом году он встречал здесь кабанов, архаров и дудаков (горных дроф), а зайцы и кеклики (горные куропатки)  такими толпами бегали – ногу некуда было поставить.

     Мы поужинали, и охотники легли поспать до рассвета – в июне он наступал около 3 часов ночи.

     В 5 утра меня разбудил Николай Федорович.

     – Пора и нам с тобой выходить на охоту. Мужики уже давно на гору полезли. И наша добыча уже проснулась и выползает греться на солнышке.

     – А на кого мы будем охотиться?

     – На змей, – ответил он так спокойно, будто приглашал половить бабочек.
 
     От неожиданности я язык проглотил, молчал, как партизан на допросе. А он, похоже, обрадовался:

    – Молодец! Я опасался, что ты в отказ пойдешь. Приходилось сталкиваться со змеями?

     Я рассказал, как полдня разгуливал с гадюкой за пазухой, думая, что это уж.

    – С ужом ты бы так долго не проходил, они, когда сердятся, такую вонючую струю выпускают, что рубашку даже после стирки можно было бы одевать только для похода в туалет. А вот то, что гадюка тебя не цапнула – это редкое везение. Твоя задача будет нести пустые мешки, затем держать мешок открытым, когда я буду в него змею класть, и  нести мешки с добычей.

     – А если гадюка через мешок укусит? – я представил, как   несу его на плече, и десяток рассерженных гадюк впиваются в меня полными яда клыками.

    – Не боись! Мы им объясним, что просто хотим свозить их в столицу в серпентарий, где они поделятся ядом, поживут полгода, а потом мы их привезем назад в горы. Если будешь правильно держать мешки, никто тебя не укусит.

     – А как это правильно? На вытянутой руке?

     – Змей бояться не надо. Сами они на людей не нападают, стараются уползти с дороги. Но опасаться надо обязательно. Например, они слышат, что кто-то идет, и убегают, а тот, кто идет, вдруг маршрут меняет, под ноги не смотрит и может на них наступить. В таком случае они защищаются и кусают. Запомни, что главное – не суетиться, не кричать, не пятиться, потому что споткнешься о камни, упадешь и что-нибудь себе сломаешь. А нести мешок…? Главное – не прислоняй его к себе.

     Черепаший бог дал мне несколько пустых мешков, и мы двинулись вверх по ущелью вдоль зарослей ежевики. Не прошло и двадцати минут, и он поймал метровой длины змею.

     – С почином нас. Ты, видимо, везучий. В горах Тянь-Шаня гадюки встречаются не так уж часто, они предпочитают степи.

     Первая пленница благополучно перекочевала в мешок, и буквально через минуту попалась вторая.

     К 7 часам количество змей в мешке увеличилось до четырех.

     – Ну, вот. В серпентарии за каждую заплатят по 70 рублей. Так что поездку мы уже оправдали, – с удовлетворением в голосе заметил Черепаший бог. – Надо теперь еще поймать «детишкам на молочишко» и себе на отпуск.

     Я стал считать, сколько можно заработать за полдня, если поймать еще штук шесть. Получалась, примерно, зарплата моей мамы за месяц. Размышляя о такой несправедливости, я почти перестал искать змей, и чуть не наступил на одну из них. А она была просто громадной. Одна лишь ее голова была размером с мою ладонь. И она не собиралась куда-либо уползать. Мне почудилось, что она смотрит на меня с каким-то неприятным интересом, видимо, примериваясь, откуда начинать меня есть.

     – Дядя Коля! – закричал я внезапно осипшим голосом, – здесь анаконда!

     Почти сразу он оказался рядом.

     – Эх, как тебя солнышко напекло! Если это анаконда, то где-нибудь рядом должны быть пумы, ягуары и крокодилы. А перед тобой лежит всего лишь приличных размеров полоз. Это наш конкурент. Он зараз может парочку гадюк или ужей проглотить. Нам полоз без надобности, он считается неядовитым. Поэтому вернемся к машине, перекусим. А затем пройдемся по кустарникам ежевики вниз по ущелью.

     Не доходя до машины метров сто, мы увидели на большом плоском валуне трех здоровых толстых змей.
 
     – Вот она настоящая удача! Три гюрзы! – воскликнул Черепаший бог. – Клыки у них в три раза больше, чем у гадюки, и смертоносного яда тоже гораздо больше. И платят за них почти в три раза больше. Стой здесь, пока не позову. Самцы гюрзы в конце мая–начале июня, когда у них начинается брачный период, становятся агрессивными и могут напасть в любой момент.

     Черепаший бог стал медленно двигаться в сторону змей. А у меня разыгралось воображение. Я представил, как он хватает одну гюрзу, а две других атакуют его, а потом и меня, и мне очень захотелось удрать. Но я не успел.
 
     Николай Федорович последние пять метров преодолел одним броском и, как мне показалось, не глядя сунул руку в самую середину клубка. Тут же разогнулся и быстро очутился около меня. В одной руке у него была зажата голова гюрзы с раскрытой пастью, наполненной клыками и ядом, другой он держал ее полутораметровое туловище ближе к хвосту.
 
      – Ну, что стоишь столбом? Давай мешок, а то остальные разбегутся, – с азартом в голосе потребовал змеелов.

     А на меня действительно напал столбняк. Пришел в себя я, только когда все три гюрзы оказались в мешке.

     В этот день мы поймали еще двух гадюк.  Черепаший бог был доволен:

      – За гадюк получу 420 рублей, за три гюрзы 510. Поездка состоялась не впустую. Начинаю копить на особняк в Крыму.

     Охотники тоже не зря по горам лазали – добыли горного барана (архара) с великолепными рогами. Тушу разделали и разложили на 4 кучки: каждому охотнику и Черепашьему богу как водителю и хозяину машины. Исполнил я обязанности судьи. А потом решил и пошутить. Спросил, будем ли мы делить нашу с Николаем Федоровичем добычу – шесть гадюк и три гюрзы. Он тут же похвалил меня за отвагу в поимке ядовитых гадов.

     Все, кроме моего отца, посмеялись. Претендентов привезти домой пару змей не нашлось.

     Я заметил, что отец сильно расстроился, но только по возвращении домой понял причину. Он сказал, что ловить гадюк в полукедах полный идиотизм:

     – Конечно, Черепашьему богу помощник пригодился. Но о твоей безопасности он даже не задумался. А ведь его самого дважды кусали кобры. Причем в первый раз он чудом остался жив. Мама недаром называет его буржуем. Ради денег он и себя не пожалеет не то, что чужого ребенка. Не только маме, но даже пацанам во дворе не вздумай хвастаться, что ты «героически» ловил ядовитых змей. Твои дружки расскажут об этом дома, и их родители обязательно начнут обсуждать с мамой мою бессердечность. И тогда она тебя ни на одну охоту со мной не отпустит.

    Я ответил, что был осторожен, что ничего страшного произойти не могло, что Николай Федорович предложил мне заработать во время летних каникул – помочь ему ловить лягушек для мединститутов. Пообещал за каждую по 50 копеек. И вообще он смелый и сильный.

     – Смелый и сильный говоришь? Да еще и добрый? Он договоры с тремя мединститутами заключил на поставку им для обучения студентов 30 тысяч лягушек по 5 рублей за штуку. Вот тебе и разница между буржуем и советским человеком. А ты думаешь, откуда у него деньги на два авто? Из этой самой разницы между полтинником для таких простаков, вроде тебя, и пятью рублями для себя любимого.
     Мне он сказал, что хочет, чтобы ты машину постерег, пока мы охотиться будем.

     Больше отец с Черепашьим богом на охоту не ездил.

     Обещание никому не рассказывать об участии в ловле змей я выполнял более пятидесяти лет. Мама так об этом и не узнала.

     Черепаший бог в середине шестидесятых за рулем своего газика упал в пропасть в горах Таджикистана.