Дипломатия на двух стульях Глава 25

Начало здесь http://proza.ru/2025/05/22/1000

Тем временем министр немного очухался от первого шока и недоумения. Нет, он уже смирился с мыслью о том, что находится в собственном кабинете один на один с двумя шпионами, у которых вообще неизвестно, что на уме. А его же «верный» секретарь сознался уже ему, что собирается его убить. Да-а-а, положение! И вроде бы кругом полно охраны – не только по всему министерству, но даже у входа в его собственные рабочие апартаменты. Но Мостодонский же сам просил его сегодня не беспокоить, так уж получилось. Сегодня был не приёмный день, специально расчищенный им от каких-либо встреч. И всё это он предпринял, чтобы поработать в тишине, а также встретиться с этим чёртовым фон Штауффенбергом, которого почитал за сына друга юности, и ничего плохого-то от него не ожидал. Нет, предвидел подвох всё-таки, конечно, но всего ожидал чего угодно, но только не подобного, переходящего все границы вероломства. И даже если и были тревожные признаки, тем более министр совсем не мог предугадать, что ему что-то может угрожать в присутствии его собственного секретаря. А сомневаться в преданности Серхилия у него до теперешнего момента не было совсем никаких причин.

И что теперь делать – кричать? Только никак это было невозможно в «смертоносных объятьях» кресла, снабжённого какой-то заграничной автоматикой. Да и услышат ли его? Ведь стены в министерстве слишком толстые, двери надёжные и заперты притом, а кабинет его находится в достаточно отдалённом углу его резиденции. Через обычно шумную, но теперь пустующую приёмную, через коридор и прихожую разве докричишься? Есть телефон внутренней связи, но до него ещё добраться надо. А как? Да уж, попал министр иностранных дел в весьма непростую ситуацию. А его противники наверняка всё это просчитали нарочно и заранее. И это было понятней понятного. 
 
Однако всё-таки какие-то вещи были Мостодонскому совершенно не ясны, причём не ясны настолько, что он и выдумать не мог в своей голове к ним объяснения. Нет, тут речь идёт совсем не про перископ со звукоотражателями и слухоприёмниками. 

«Совершенно не могу взять в ум, почему мой секретарь, то есть мерундийский шпион, конечно же, вдруг взялся со мной так запросто откровенничать? – спрашивал сам у себя министр, - Конечно, возможно, он уже просто списал меня со счетов, как практически покойника. И я слышал ни раз о том, что убийцы вообще любят почему-то исповедываться во всём своим жертвам перед тем, как отправить их на тот свет, объясняя им в подробностях детали своего преступления и свои мотивы. Возможно, хвастаются. Возможно, глушат свои какие-то глубоко укоренившиеся комплексы. Но мне на ум, почему-то приходит совсем другое предположение. Может, мой секретарь попросту пьян? Просто со стороны каким-то странным кажется его поведение – разговорчив не в меру, возбуждён, делает много лишних движений, как будто раскоординировался. И если бы на его месте был хотя бы этот молодой фон Штауффенберг, поскольку я нарочно его спаивал – тогда понятно. Алкогольные пары в его организме ещё вряд ли успели выветриться. Тем более, он слишком юн, чтобы поступать до предела расчётливо. Да, он мог бы поддаться каким-то своим эмоциям и вести себя неосторожно…Но ведь Серхилий… или, как его? Витас Вебер… вроде не пил совсем? Или пил?»

- А мой сын Грегор, он что, тоже с вами в сговоре? – задал свой очередной вопрос Мостодонский, в надежде получить на него всё такой же откровенный ответ, как и на другие свои вопросы, хотя так и не нашёл для себя объяснения, в чём причина столь прямой и неприкрытой с ним искренности.

- Да успокойся ты, старый олух! – в сердцах воскликнул секретарь, - Твой сын – чист, как стёклышко, только немного дурак. Не в сговоре совсем он с нами, просто мы его использовали в тёмную. Сначала заманили в ловушку с проигрышем в карты. Потом довели до паранойи своими угрозами. Затем заставили примчаться сюда, подослав к нему мальчишку с запиской. А он уже, рассказав тебе о своих страхах и подозрениях, и подтолкнул тебя, чтобы показать, где ты прячешь нужную нам папку. Здесь чисто психологический расчёт – и расчёт очень тонкий и правильный!
Я же наблюдал за всем со своего наблюдательного пункта и видел всё, а также слышал весь ваш разговор. Потом же, когда вы оба отправились в приёмную для написания письма в тайную полицию, я и выкрал папку из архива. Тео же поставил на шухере. Потом …. И здесь вообще гениально! Я папку отдал в самые руки Грегору, лишь завернув в жёсткую посылочную бумагу и запечатав печатью нашего дипломатического департамента, а сверху ваше письмецо прикрепил к начальнику тайной полиции, чтобы никто из охраны не усомнился в том, что ваш сын несёт какие-то важные документы по вашему же поручению, а вовсе не с целью похитить государственные секреты. Да и ваш министерский отпрыск сам так думал, с моих же слов, поверив мне беспрекословно на радостях, что полиция взялась разрешить его дело. Вот олух!

- Ну, слава Богу! – облегчённо вздохнул министр, радуясь по крайней мере тому, что его единственный наследник, хоть и замешан в сомнительных делах, но всё же не дошёл до прямой измены родине, - А что ты имеешь ввиду под словом «мы», Серх? «Мы» – это мерундийские шпионы? 

- Конечно, всё наше разведывательное управление под руководством Адольфа фон Штауффенберга, - как и раньше просто и чистосердечно поставил в известность своего босса секретарь.

- А этот Адольф фон Штауффенберг – родственник что ли нашего Тео?

- Естественно, его родной дядя.

- Так дядя Тео – шпион?

- Ещё какой – самой высшей категории. Весьма харизматичная, скажу я вам, личность с безупречным чутьем, действующий обычно с весьма холодным расчетом. Работает на мерундийскую разведку много-много лет. Но, составляя свои планы, никогда полностью не раскрывает своих истинных мотивов даже своим подчинённым и соратникам, потому и трудно предугадать, что именно у него на уме. Не шпион – а просто заглядение! Да что там, не человек – а просто загляденье, аристократ высшей пробы. Стоит только посмотреть, как элегантно он одевается, а с каким шармом курит длинные дорогие сигары! Но главное его оружие – ум и способность предугадывать шаги своих противников. Конечно, много в жизни наш барон пережил. Ему ни раз приходилось спасаться бегством от своих врагов, терять друзей, и дважды он даже начинал жизнь с нуля, как бы заново. А на это недюжинная сила воли нужна! Многие подробности из его прошлого — сплошная тайна даже для нас, сознаюсь. Но говорят, что когда-то он был весьма влиятельной фигурой в тайной политической жизни нашей страны – Мерундии, конечно. И до сих пор имеет, в связи с этим, немало полезных знакомств в самых высочайших кругах. 

- А что это за шпионская школа, о которой ты упоминал в самом начале, как только сознался, что вы с Тео – шпионы, Серх? – Мостодонский пытался сохранять спокойствие, судорожно стремясь разгадать ближайшие паны своих противников, а также то, почему они до сих пор не убили его, а лишь тянут время.   

- Шпионская школа? Тот самый лицей-пансион, про который вам рассказывал Тео на собеседовании. Я-то это хорошо слышал, сидя здесь с вами рядом за соседним столом. Туда нашего Карла-Теодора и забрали в семь лет, чтобы готовить из него шпиона, а более – орудие против своего отца Вальдемара Тумчинского, берменгевского агента, действующего у нас в Мерундии много лет под прикрытием звучной фамилии фон Штауффенберг. Да, то учебно-воспитательное учреждение, в которое отправили Тео в семь лет, и было шпионской школой под видом пансиона для детей благородных родителей. Его дядя, барон фон Штауффенберг, типа занимался благотворительностью и содержал эту школу. Конечно, не все из детей, кто попадал в эти стены, становились шпионами. Но барон отбирал самых лучших и уже направленно готовил их. А заниматься с Карлом-Теодором ему сам Бог велел – племянник всё-таки, которого он решил воспитать по своему усмотрению, не доверяя это важное дело его слабовольной матери и провалившемуся берменгевскому агенту-неудачнику.
Вот такова истинная история нашего Тео, а не та совсем, которую он здесь поведал со слезами на глазах, пытаясь тебя, олух ты сентиментальный, разжалобить и запудрить тебе мозги, - продолжил шпионский рассказ секретарь. – Нет, кое-что из того, что он тебе поведал, действительно – чистая правда. Был, конечно, и скандал из-за его детских шалостей, про который он упомянул, и портрет берменгевского генералиссимуса – выходка ребёнка, которая всех возмутила. Только причины ареста его отца оказались совсем другими и вполне определёнными – не теми, что были указаны. Да, он являлся берменгевским шпионом, потому его и схватила наша тайная полиция.

- Так вот как получилось!

- Да-да, отец Тео действительно был берменгевским шпионом, а вовсе не перебежчиком, оставившим родину ради красивой и лёгкой жизни, как ты считал, принципиальный ты динозавр. А Тео – сын берменгевского шпиона и член достойнейшего рода баронов фон Штауффенбергов одновременно. Жил он себе до семи лет, жил – не тужил, и не знал, чьим является отпрыском по отцовской линии. Но отца его неожиданно разоблачили, и вся прежняя его беспечная жизнь внезапно рухнула.
Впрочем, он семилетним так и не понял толком, что случилось во всех подробностях и со всеми нюансами. Но от того, что он позже узнал правду, ему легче не стало. Ведь фактически получилось так, что именно наш Тео разоблачил и подставил своего драгоценного папочку. Вот так, если хочешь узнать тайные мысли человека, то покопайся в его хламе. Вот сынуля покопался в хламе в заброшенном крыле своего фамильного особняка и обнаружил там портрет берменгевского полководца, хуже того – показал его своим товарищам. А после этого случая тайная полиция и начала копаться в биографии его отца и обнаружила там немало подозрительных подробной. Да-да, по сути, получилось так, что именно Тео выдал нашим правоохранительным органам берменгевского шпиона с потрохами, хотя и не хотел совсем.

- Так Тео – шпион с двух сторон получается? Отец – берменгевский шпион, а дядя – мерундийский…

- Резидент, - подсказал Серхилий, - то есть тайный представитель мерундийской разведки, координирующий действия всех своих агентов в вашем государстве. Он координирует разведывательную деятельность, поиск важных государственных тайн, осуществляет кодированную и шифрованную связь, а также обеспечивает безопасность различных ветвей своей организации. Теперь же мы выходим под его руководством на новый уровень. Хотим внедрить немало своих людей в берменгевское дипломатическое министерство. Но ты нам в этом очень мешаешь – принципиальный динозавр и совершенно неподкупный патриот. Однако после твоей смерти надеемся поспособствовать тому, чтобы на твоё место поставили кого-нибудь более сговорчивого. Не зря же существует у нас поговорка, что берменгевца трудно победить, но легко купить.
 
- То есть, вы поэтому решили меня убить?

- Конечно. А чтобы тебя нейтрализовать, барон придумал совершенно гениальный, весьма красивый и беспроигрышный план, который доверил мне осуществить, а Тео мне помогает. Потому он и явился сюда под надуманным предлогом.

- Ах, то есть вот как…

- Да. Это его первое настоящее дело и парень очень волнуется – отличиться страстно хочет, чтобы произвести впечатление на своего дядю. И, наверное, от волнения наговорил тебе много лишнего. Но я думаю, что у парня всё получится. И как же иначе – гены. Как выяснилось, в его роду не было совсем полководцев, а вот шпионов, оказывается – более, чем достаточно.

«Тео наговорил много лишнего» – услышав эту фразу, Мостодонский внутренне рассмеялся. «Много лишнего? – подумал он, - Ну, уж больше, чем ты наговорил мне, вообще наговорить, наверное, невозможно. У них в мерундийской разведке все что ли такие разговорчивые? Вот уж не знал. Так что происходит?»

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/05/29/984


Рецензии
И министр поменял Жанну на такого ненормального секретаря? А от Тео я и правда не ожидала, что злодеем окажется.

Мила Полосухина   02.07.2025 20:44     Заявить о нарушении
Нет, Тео не злодей, это секретарь просто так считает. С теплом)))

Мария Васильева 6   02.07.2025 20:53   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.