Алтайское краеведение. Яненко. Стихи

КРАТКАЯ БИОСПРАВКА О ЯНЕНКО

поэт. Родился в Барнауле. Окончил факультет журналистики Иркутского государственного университета. Работал корреспондентом районой газеты, матросом рыболовного флота, помощником бурового мастера на Севере, зам. директора оленеводческого совхоза, промысловиком в тайге, уполномоченным Бюро пропаганды художественной литературы Алтайского отделения СП. Стихи публиковались в краевой периодике и коллективных сборниках. Лауреат премии МВД СССР. Автор 4 поэтичиских книг, изданных в Алтайском книжном издательстве: "Сентябрь" (1977), "Завтрашняя память" (1983), "Перед самыми морозами" (1987), "Я -- файтер" (1989). Пятая, посмертная, книга "Чувство вины и любви" издана в серии "Август" (1993). Похоронен на Черницком кладбище. На доме N 10 по ул. Г. Титова в память о поэте установлена мемориальная доска (1999).

* * *

А все-таки жизнь эта, брат мой,
наверно, недаром дана.
Я самой суровою дратвой
пришит к ней до смертного дня.
Ты слышишь, опять выкликает
она на рассвете меня.
Какая была -- никакая,
а вся до крупицы моя!
Покуда горит, не сгорая,
нам, право, не стоит пенять.
А кончится... И умирая,
я буду ее вспоминать!

ВОСПОМИНАНИЕ О ГТ-Т*

Нам, видать, никогда не добраться
до жилья, до тепла, до людей.
Будь ты проклята, чертова трасса,
с заполярной надбавкой своей.

Кто назвал тебя трассой, не знаю.
Ни следа на снегу не видать.
Надоело. Устал. Засыпаю.
Но уснешь -- и долгов не отдать.

Одурел от машинного грома.
На толчках про себя матерюсь.
И мечтаю: доеду до дома,
доживу - уж тогда отосплюсь!

То ли было совсем не со мною.
Сам поверить уже не могу.
Вдалеке. Налегке. Под луною.
Поиграю в снежки на снежку.

Только тот никогда не растает,
как не тают седины мои.
А дорога... ее заметает.
И уже не сыскать колеи.

В чем себе мне сегодня признаться?!
Снова лампу до света палю.
И лежать бы теперь. Отсыпаться.
И курю. И молчу. И не сплю.
________________________________________
* ГТ-Т - гусеничный тягач тяжелый.

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Нынче Девятое Мая --
мирные времена.
Только зачем это мама
грустно глядит на меня?

Мама, сегодня не надо.
Слышишь, салюты гремят,
видишь красивых и ладных
послевоенных ребят?

Видишь, тебе замаячили
флаги со всех этажей?
Послевоенные мальчики
нынче -- мужчины уже.

Значит судьба нам не мачеха,
Небо над нами синей.
Послевоенные мальчики
сами растят сыновей.

Значит дороги немалые
нам на веку суждены.
Все будет здорово, мама,
если не будет войны.

ЖИЗНИ МОЕЙ ПОЛОСА

Полоса невезения --
как полоса отчуждения.
Выжжена болью и злом,
пробует на излом.

Но пепелище пожара --
благодеянье для трав.
Этот огонь, пожалуй,
прав.

Он и тебя не минет.
Сердце зажми в ладонь:
все, что в огне не сгинет,
лишь закалит огонь.

И остаются корни!
И, одурев от рос,
травы на палах черных
буйно уходят в рост.

Жизнь -- это продолжение!
Значит, дорога не вся.
За полосой отчуждения --
жизни моей полоса!

КАТЕГОРИЧНЫЕ СТИХИ

Друзья моих врагов -- мои враги!
Друзья моих друзей -- мои друзья!
Святое чувство локтя, помоги,
Когда уже и выстоять нельзя.

Да, нас учили понимать врагов.
И за ошибки не прощать друзей.
Но жизнь -- на самом деле -- из долгов.
И из расплат. По сути по своей.

В опале друг. Надежно и давно.
Его изъянов сразу не сочтешь.
Характер плох. Язык не сдержан, но...
Но он мне друг. И этим он хорош.

МАМА РАНЬШЕ ВСЕХ ВСТАВАЛА

Мама раньше всех вставала,
поливала палисад.
Никогда не уставала
ни вставать, ни поливать.

Поливала, песню пела
про любимые цветы:
про сиреневый и белый
небывалой красоты.

Изо всей большой работы
больше всех других работ
мать любила отчего-то
свой веселый огород.

Мама все сильней старела,
но старалась поспевать
свой сиреневый и белый
в палисаде поливать.

* * *

На вокзале, у синей шашлычной,
у заплеванного крыльца,
шашлыками и хлебом пшеничным
накормлю одноглазого пса.

Я ему уделю половину --
нам обоим достанет с лихвой.
Подойди ко мне, горькая псина,
и поверь мне, что я не плохой.

Подними воспаленное веко,
не коси боязливо вокруг.
Ты не бойся, пес, человека --
человек, он собаке -- друг.

* * *

На то она киноактриса --
чужие говорит слова,
рискует там, где нету риска,
она и мертвая -- жива.

Горюет милыми слезами,
как будто вправду что болит.

А кто-то плачет в темном зале
светло и горестно, навзрыд.

* * *

На углах не увидишь калек.
Разве где-нибудь на барахолке
искореженный человек
собирает свой взяток, как пчелка.

Не узнаешь, гадай не гадай,
что легло на поникшие плечи.
Проходи, только все же подай --
может быть, самому станет легче.

Потому что в пределах земли,
в обстановке всеобщего блага
есть и те, что судьбы не нашли,
над которыми некому плакать.

И, увидевши дурачка
или спившуюся старуху,
не зажму своего пятачка, --
потому что я русский по духу.

* * *
Невеликих поэтов
ушедшего поколения
где-то ближе к рассвету
перечитываю откровения.

Невелико искусство,
но саднит над душой
щемящее чувство,
неуют, непокой.

Резанет невозможность
отрыва, полета.
Остается надежность,
бескорыстность работы.

Вот ведь жили -- грешили,
над листами истаивали.
И не много прожили.
И не много оставили.

И, негромко оплаканы,
ушли в свои сроки.
Жизнью всею оплачены
невеликие строки.

* * *

Сколько б в жизни меня ни бросало
между весями и людьми,
все поддерживало и держало
это чувство вины и любви.

Перед краем своим неуютным --
и старался, да не забыл.
Перед женщиной, что так трудно,
так неверно и верно любил.

Значит надо вернуться к истокам,
низко голову опустить.
Пусть любимая глянет жестоко
и ответно поймет и простит.

И среди безобразья окраин
в запыленных и слабых листах
засвистит, запоет, заиграет
беззаботный, как в юности, птах.

Этот мир нам и суд и порука.
Место лобное. Отчий дом.
И, пройдя многотрудные круги,
мы на новые круги взойдем.

* * *

Хорошо умереть молодым,
не узнав ни тоски, ни падений.
Светлый праздник растает как дым,
как возмездье встает понедельник.

Наша жизнь разлинована вкось.
Кто-то вверх, кто-то вниз по наклонной.
Как легко и беспечно жилось.
Как призывно стучали вагоны.

Эти губы манили и жгли
бескорыстной и верной подруги.
Но погасли они, отцвели
и повяли любимые руки.

Я устану тебя утешать,
не умея утишить печали.
Оставайся. А мне поспешать.
Слышишь, ветер к закату крепчает?

Пусть натруженно ноет плечо.
На ветрах истрепалась одежда.
Остается дорога еще
да привычная тяжесть надежды.

* * *

Эти двое порог не пройдут.
Слишком резвые акселераты,
ни на гран не познавшие труд,
возжелавшие сразу награды.

Отговаривать нет больше слов --
вроде взрослые. Даже неловко, --
эти дети чиновных отцов
в заграничной экипировке.

Не понять дуракам для себя:
здесь -- законы таежного быта.
Здесь природа, она же -- судьба,
пусть изранена, но не убита.

Все природа поймет и воздаст.
Не бывает ошибок в природе...
Видишь кепочку "Адидас"!
Завертело в водовороте...

* * *

Этот ветер ночной поломал все ромашки.
Этот ливень ночной столько грязи нанес.
А ведь были они белоснежней рубашки,
той, что я заносил, а старьевщик увез.

Здравствуй, ветер ночной! Мы с тобой побратимы.
Здравствуй, ливень ночной! Мы едины судьбой.
Не сумели сберечь всё, что было любимо,
чистоту не смогли уберечь мы с тобой.

Но без ветра ночного земля задыхалась,
но без ливня того не родила земля.
Я плохого не думал и самую малость,
был я в помыслах чист, не судите меня.

Это ж ветер ночной целовал, как любимых,
это ж ливень от зноя прикрыл их собой.
Здравствуй, ветер ночной. Мы с тобой побратимы!
Здравствуй, ливень ночной. Мы едины судьбой!

* * *

Я -- файтер. Жизнь меня учила.
Да так учила -- в дых и в пах.
Самонадеянность лечила
в прижимах и на шиверах.

Мотор заклинило. И стонет
весло в руке. Осознаешь:
здесь рефлектировать не стоит --
живешь, покуда жилы рвешь!

Расслабишься -- сломает ветер,
сомнет, закружит, понесет.
Ты сам -- единственный на свете,
кто переможет и спасет.

И в гололед на перевале,
когда судьба твоя юзит, --
не убирать ступню с педали!
Вперед и вверх! Не тормозить!

Пусть, как лимон, до капли выжат,
покуда можешь -- правь конем.
Сначала -- сделать, выйти, выжить.
А боль почувствовать -- потом.

О ПОЭТЕ ЯНЕНКО

http://proza.ru/2020/02/25/1053