Куда девались пошлость и цинизм?

Позволю себе начать разговор с того, что для меня квинтэссенцией пошлости является нарочитая публичная демонстрация плохого вкуса и примитивных чувств - в отношениях, поведении, одежде, изображениях, в стиле творчества и т.д. То есть всё то, что может оскорблять чувства людей с живой душой, дурно влиять на формирование вкуса и нравственных основ человечности молодого поколения.

Если говорить кратко и простым языком, то пошлость — это демонстративный тупой цинизм. Почему «тупой», потому что в отличии от циника пошляк не бывает умным (разговор об умных циниках тема отдельная).

Сейчас важно отметить другое: ключевое свойство пошлости - её демонстративность. Это не просто безвкусица, а её театрализация, почти манифест. Такое понимание пошлости сродни идеи Бодрийяра о симулякрах: пошлость подменяет подлинное расчетливой имитацией, чтобы управлять восприятием. Подчеркнем ещё раз - пошляк склонен к самоутверждению через обесценивание.

Примеры? Они вокруг нас:
— «Грубая правда» в стиле «я просто честный» (но на деле — агрессивное отрицание чужого человеческого достоинства, боли и переживаний).
— «Дорого-богато» в интерьере: золотые унитазы как крик — «Я значим!» (на самом деле компенсация своего нравственного ничтожества желанием играть роль «короля» на помойке духовной пустоты).
— Провокативное искусство без смысла: «Если зритель возмущён — значит, я гений» (на самом деле компенсация своих комплексов через причинение боли и дискомфорта окружающим).

К этой же категории примеров можно отнести всё то, что связано в искусстве (а тем более в политике) с циничной эксплуатацией чувств, где зритель (гражданин) не участник диалога или проекта, а объект для монетизации (манипуляции).

Пошлость всегда оружие слабого. Думаю, не будет преувеличением сказать, что глубинную патологию пошлости составляет её паразитическая природа. Ведь это не просто демонстрация плохого вкуса, а эксплуатация чужой целостности, её разрушение для заполнения собственной пустоты.

Кровь пошлости — чужие эмоции, пошляк не создаёт, а потребляет живое: ворует доверие, бесстыдно паразитирует на искренности окружающих. Отсутствие стыда — не просто случайная черта пошляка, а его основное оружие. Более того, это сознательная стратегия: разрушая табу, пошлость утверждает себя как «новую норму». И это всё в большей и большей мере становится знаком нашего времени.

Надо помнить, что стыд — не просто «социальный тормоз», а граница, охраняющая человеческое достоинство. Когда пошляк выставляет интимное на показ (например, «откровенные» обсуждения секса в духе «да все так делают!»), глумится над святынями (религиозными, семейными, культурными), высмеивает слабых (стариков, детей, жертв насилия), он не «бросает вызов ханжеству» — он стирает границы, за которыми начинается деградация человечности, моральное скотство.

Однако зададимся вопросом: «Почему это так заразительно? Почему отказ от стыда приобрел такой размах?» Ответ прост: «Потому что это даёт иллюзию свободы».
— «Я могу говорить что хочу!» (но на деле — только похабщину).
— «Я не подчиняюсь правилам!» (но практикую лишь шаблоны аморального поведения).

Пошлость начинается не с «золотого унитаза», а с отказа от стыда, от понятия чести и уважения как самого себя, так и окружающих. Она не «бунтует», а оккупирует, подменяя святое мерзостью, сложное — примитивным, человеческое — животным.

Так куда девались пошлость и цинизм? Ведь для многих, особенно молодых людей, они действительно исчезли. Ответ печален – похоже они становятся нормой, в которой мы все растворяемся. 

Выход из этой ситуации может быть только один: тем, в ком ещё жива душа, надо не только отказываться от того, чтобы быть её носителями, но и перестать быть пассивными зрителями, лишив пошлость безнаказанной демонстративности и театральности.