Твердыня, гл. 9

       Ах, время, время, если бы ты всегда так ползло, как сейчас – как много мы успели бы сделать!
       Так думал влюбленный мужчина с восстановленной наружностью, изнывая и с ненавистью глядя на часы.
       Он разгрузил флегматичную повозку времени насколько возможно – мечтательно глядя в окно, выпил кофе, принял душ, побрился, перебрал походный запас вещей и обнаружил, что отправляясь на курорт думал о чем угодно, но не о романтичном знакомстве: кроме вороха футболок, легкой куртки, пары рубашек непотребного вида, да шортов с мятыми джинсами, да разных мелочей, которые, как правило, возвращаются не употребленные, одеть ему было нечего. 
       Он критически оценил свой вид, включая утоптанные кроссовки, понял, что магазина ему не миновать и немного утешился: это хоть немного сдвинет стрелки с места.
       Позвонил Эмиль и сообщил, что занимается его делом. Есть ли уже какая-нибудь информация? Да, есть, но неполная. Есть ли данные на руководство компании? Да, есть, это нетрудно. Сбрось мне, пожалуйста, по СМС. Пожалуйста, нет проблем. Спасибо.
       Через минуту он получил сообщение, затем второе, третье, четвертое. Итак, Сорокин Эдуард Аркадьевич, он же акционер, он же генеральный директор. Год рождения 1966 (ага, значит, ему сейчас сорок два, как и ее мужу!), образование, доля в компании… И прочее, и прочие.
       Он вызвал такси и попросил отвезти туда, где можно приодеться. Таксист поинтересовался, откуда он и, узнав, что из Москвы, привез его через полгорода в универмаг «Сампсониевский». Ближе, по его словам, ничего не было, лучше – не бывает.
       Олег примерил и купил светлые брюки с ремнем от Stones, рубашку в крупную синюю полоску от Chevy и удобные темно-коричневые ботинки фирмы Cooper. Все это он надел на себя, джинсы, рубашку и кроссовки упаковал, вручил таксисту вместе с деньгами и наказом доставить в отель. Что-то подсказывало ему, что его мятая одежда еще пригодится. После этого поймал другое такси и через пятнадцать минут был на условленном месте.
       Согласно показанию часов, ждать осталось тридцать пять минут. Он принялся считать шаги между 7-й и 8-й Советскими, затем между 8-й и 9-й, затем между 9-й и 6-й, затем зашел в гастроном посмотреть, чем кормят питерцев, разницы не нашел, затем, затем… А вот и без пяти два! И он устремился туда, где как линии в прицеле пересеклись система и личность. И вот он снова ждет ее, как позавчера в отеле. Тогда она пришла на десять минут раньше, теперь опаздывает, и это нормально. Он стоял на солнечном углу, поглядывая на три других. Какой ясный день, какие ясные люди! Радость, победившая в нем тоску, превратила его душу в горячий воск. Он не спрашивал себя, в чем могло заключаться ее дело. Напротив, он находил такой повод для встречи исключительно целомудренным с ее стороны. Больше того, позволь она себе сейчас лишнее, ее образ (а сходил он с ума именно от ее образа, который сам же себе и создал, не без ее помощи, конечно) лишь поблек бы в его глазах, как в тот вечер, если бы она его впустила. Что поделаешь - таковы особенности платонической фазы мужской любви. Женщины, не спешите с подарками!
       Она возникла на противоположном углу и принялась осматриваться. Он тут же вытянулся и замахал рукой, пытаясь привлечь ее внимание. Привлек. Она увидела его, удовлетворенно кивнула головой и осталась ждать, когда он припадет к ее ногам. Он лихо, по-московски проскочил перед носом двух машин и вырос перед ней с сияющим видом.
       - Вы всегда так дорогу переходите? – вместо приветствия едва улыбнулась она.
       - Извините, почувствовал себя мальчишкой! – ответил он смущенно, не зная, куда девать руки.
       - Здравствуйте, Олег. Пойдемте, - сказала она.
       - Куда? – непроизвольно спросил он.
       - Здесь рядом есть кафе. Я вас приглашаю.
       - О-о! – шутливо удивился он. - Со мной такого еще не было, чтобы девушка…
       - Вот и узнаете, как это бывает! – перебила она, повернулась и пошла, зная, что он последует за ней.
       Джинсы, белая блузка, темная кофточка, туфли на невысоком каблуке. Простые вещи, заполненные сложными движениями заключенного в них тела. Движения эти, подчиняясь задаваемому бедрами ритму, в меру противоречили ему, отставали от него и вдруг вовремя догоняли и добавляли свой голос в единую раскованную мелодию. Таков был джаз ее грации, оживлявший и превращавший ее одежду в чудесные покровы ангелоподобного существа. Так скрывающие лунный диск тонкие облака обретают значение, наливаясь таинственным магическим светом. 
       «Богиня!» - восхитился мужчина, стараясь держаться поближе, чтобы торопливо ответить, если она обратится к нему. Но они молча дошли до кафе и заняли столик в глубине.
       - Что будете? – спросила она.
       - Ольга, вы что, решили вернуть мне мое приглашение, чтобы ничем не быть мне обязанной? – скользнула в его голосе легкая обида.
       - Если бы это было так, я бы сюда не пришла. Но если вас это задевает – закажите сами, - ответила она довольно сухо.
       Он растерялся, не зная, что и думать. Для рандеву, на которое она сама его пригласила, такое начало было странным.
        - Хорошо, - сказал он, - тогда что будете вы…
        - Чай.
        - С пирожным?
        - Я не ем пирожные.
       Он заказал два чая. Она барабанила пальцами по столу, отводя взгляд.
       - Что-то случилось? – осторожно спросил он.
       - Да, - она перестала барабанить, сложила руки перед собой и посмотрела на него.
       - Я могу вам чем-то помочь? – так же осторожно спросил он.
       - Возможно.
       - Чем?
       Видно было, что она никак не решится приступить к делу. Лицо ее напряглось, образовав складки на лбу и переносице. Это было новое для него выражение ее лица, которое он знал до этого гладким и улыбающимся. Он смотрел на нее и страдал оттого, что страдала она.
       - Чем я могу вам помочь, - повторил он тоном человека, у которого в арсенале личное знакомство с господом богом.
       Она пытливо взглянула на него и, наконец, решилась:
       - Муж. Мой муж.
       - Да, ваш муж. Я видел его вчера.
       - Как видели? Когда?
       - Это было нетрудно, - спокойно ответил он. - Ваш муж – Сорокин… - и по тому, как широко раскрылись ее глаза понял, что угадал, - …Эдуард Аркадьевич, 1966 года рождения, русский, образование высшее техническое…
       - Откуда вы это знаете? Кто вы? – изумление и растерянность в голосе и на лице.
       - Я тот, кто хочет и может вам помочь, если вы мне все расскажете.
       - Извините Олег, извините меня, если я была невежлива с вами... - вдруг залепетала ее. - Я действительно в ужасном состоянии и положении…
       - Успокойтесь, Ольга, успокойтесь и давайте выпьем чаю, нам уже несут. И знайте – я никому не дам вас в обиду.
       Она потянулась к сумочке и вытащила платок, чтобы пустить в ход при первой же слезинке.
       - Ольга, милая, - дрогнул его голос, - мне ничего от вас не нужно взамен! Мне уже довольно того, что вы позвонили и пришли сюда! Но мне ужасно видеть, как вы страдаете!
       Слова его, рожденные бурей искренних чувств, были достойны бульварной мелодрамы, но других он в этот момент не нашел. Видно, оттого что наша жизнь и есть бульварная мелодрама!
       Появились слезы. Она прятала их в платочек, отворачивала лицо, ожидая, когда они прекратятся. Он деликатно отводил глаза. Так продолжалось две-три минуты. Постепенно ее милые шмыганья затихли, она сменила платок на пудреницу и стала приводить себя в порядок.
       Прав, прав был великий певец порока и его пламенный грешник Гумберт! Не мы грешны – женщины делают нас такими! И нам никогда не разгадать жуткую тайну их власти! Да, нимфетка – это пикантно. Но иные из них, взрослея, становятся нимфами, не теряя своей демонической власти. Иначе, откуда берутся нимфы? Вот перед ним самая настоящая нимфа: взрослый, беззащитный демон. Именно, беззащитный. Потому что если нимфетка выросла и научилась себя защищать, то это уже стерва.
       Он краем глаза с умилением наблюдал за жизнью ее возвращающегося на престол лица и ощущал в себе такую великую силу и решимость, какие не может дать ни один допинг.
       - Ну, все? Успокоились? Вот и хорошо. А теперь расскажите мне по порядку, что случилось, и мы вместе подумаем, как с этим справиться! – по-отечески произнес он, и она, доверчиво взглянув на него, улыбнулась.
       - Рассказывать особенно нечего, - начала она тихим голосом. - У нас с мужем уже несколько лет плохие отношения, но вчера…
       Она замялась, подыскивая слова.
       - …В общем, вчера вечером произошла дикая сцена… Он меня ударил… впервые… потом напал на меня… это видел мой сын… с ним случилась истерика… В общем, все было ужасно, вы понимаете... – и снова достала платок.
       Он молчал, не перебивая, только под тонкой кожей искали выход желваки, да враз потемнели глаза.
       - Я давно думала уйти от него, но боялась – от него всего можно ожидать, он ужасный человек, настоящий зверь. Но ведь раньше он таким не был! Понимаете, он был нормальный мужчина…
       - Хорошо, хорошо! – не дал он ей углубиться в ту пору. - Я понял! Теперь скажите мне вот что – между вами брачный контракт или имущество при разводе пополам?
       - Нет, контракта нет. Мы поженились, когда он был еще не так богат, как сейчас.
       - Понятно. Тогда скажите вот что – вы когда-нибудь намекали ему на развод?
       - Нет, это невозможно.
       - Почему?
       - Он не даст мне развода, он скорее убьет меня!
       - Почему вы так думаете?
       - Понимаете, он меня… любит, я это знаю.
       - Очень его понимаю! – улыбнулся мужчина и, подумав, спросил: - У вас есть, где жить, если вы решитесь от него уйти?
       - Только у родителей… двухкомнатная квартира… Господи, я даже не представляю, как от него избавиться! – вдруг сорвался ее голос, и она порывисто приложила платок к покрасневшему носику.
       - Ну, все, все, успокойтесь, Ольга, успокойтесь! На самом деле не все так страшно! Мы что-нибудь придумаем, успокойтесь! Вы совершенно правильно сделали, что обратились ко мне!
       - Мне не к кому больше обратиться… Только не подумайте, что это как-то связано с нашей… встречей. Просто так совпало…
       - И очень хорошо, что все так совпало! Такие вещи надо удалять, как нарыв. Но грамотно и осторожно. Вы видите, я уже практически занялся вашим делом. Дайте мне немного времени – день, два – и мы решим, как быть.
       - Спасибо вам, Олег, вы меня так поддержали! – улыбнулась она с виноватой благодарностью, стесняясь возникшей от него зависимости.
       - Скажите вот еще что – вы с ним сегодня уже обсуждали… вчерашние события?
       - Нет, сегодня я его еще не видела. Он рано уехал.
       - Так. А что вы думаете делать, если такое повторится?
       - Не знаю. Совершенно не знаю, - растерянность тронула ее лицо.
       - Я мог бы устроить вам жилье на некоторое время через мою компанию…
       - Нет, нет, я не могу оставить сына! – выпрямилась она. - И потом – надеюсь, этого не повторится!
       - Ну, хорошо, предположим. Тогда вот что… Кстати, где вы сейчас живете? Вы можете дать мне ваш адрес?
       - Да, конечно, запишите.
       И продиктовала ему адрес. Он кивнул головой:
       - Хорошо, запомнил. У вас с мужем есть какое-то жилье в городе?
       - Да, большая квартира на Суворовском. Кстати, я только что оттуда. Сказала водителю, что пошла по магазинам. Он же наверняка за мной присматривает!
       - Адрес квартиры?
       Она продиктовала.
        - Очень хорошо. Теперь мы знаем, где вас искать, если…
        «Что-нибудь случится» хотел сказать он, но вовремя прикусил язык.
        - …Когда мы затеем спасательную операцию! – широко улыбнулся он. - Но надеюсь, что и без нее все будет в лучшем виде!
        В ответ она тоже улыбнулась и сказала:
        - Спасибо вам, Олег, вы меня очень поддержали!
        Ангел напомнил им о взаимном влечении, обдав их опахалом своих мятных крыльев. Оба смутились.
        - А вы? – сказала она. - Где вы, чем занимаетесь в Питере?
        - Устроился в маленьком отеле возле Театральной площади. А занимаюсь тем, что гуляю по вечерам и мечтаю, – ответил он, откровенно взглянув на нее.
        Она покраснела и опустила глаза.
        - У вас красивый город! – заторопился он отбежать на серьезное расстояние. - Знаете, я вчера вспомнил еще один перевод с французского. В точности про меня!
       - Да? Тогда читайте, - вежливо разрешила она.
       Он погрузил лицо в ладони, затем оторвал их и произнес:
       Мне ваша строгая краса
       Едва взглянул, пришлась по нраву
       И ваши враз прочли глаза
       Мою любовную отраву
       Была ж нужда мне вас узнать
       И в том доверчиво признаться
       А вам надменно промолчать
       Была ж нужда, чтоб полюбил бы
       Чтобы меня вам огорчить
       И чтоб я все ж упорным был бы
       И чтобы вас боготворил бы
       Чтобы меня вам погубить...
       - Вот. Все…
       - Хорошие стихи, - отвела она глаза.
       - Кстати о Питере. Когда находишься в вашем аэропорту в зале прибытия, чувствуешь себя гробницей Наполеона в Доме Инвалидов в Париже!
       - Это почему же?
       - Там гробница установлена внизу, и люди смотрят на нее через такое же круглое широкое отверстие сверху, как у вас встречающие на прибывающих.
       - Да? Никогда не знала! Забавно! – удивилась она с гаснущим интересом. В ее глаза вернулась тревога.
       - Так. Ладно. Хорошо, - сказал он деловито. - Какие ваши планы на этот момент?
       - Мне нужно возвращаться на квартиру и оттуда в Репино.
       - Хорошо. Я бы хотел дать вам один совет…
       - Какой?
       - Пока я готовлю операцию, попробуйте помириться с мужем, чтобы избежать осложнений…
       - Это невозможно! – решительно обрубила она, и на лице ее возникло отчуждение. Мужчина понял, что сказал что-то не то.
       - Гм, гм, – прокашлялся он, - я что-то не то сказал?
       - Как вы не понимаете! Если я с ним помирюсь, я должна буду… сделать это в постели! А я не хочу! Давно уже не хочу! Извините, что говорю вам об этом!
       - Извините, не подумал, - быстро согласился он, затем на секунду задумался и сказал: - Тогда вот что – держите возле себя сына и спите вместе с ним в одной комнате.
       - Я и сама уже так подумала.
       - Вот и прекрасно! Тогда я делаю все возможное, чтобы вас вызволить, а вы ведете себя тихо и ждете. И если что не так – звоните мне. Хорошо?
       - Хорошо.
       - Ну, что же, давайте расходиться. Не будем заставлять вашего цербера нервничать. Сначала уходите вы, потом я.  Хотя, если за вами следят, нас уже должны были видеть месте, и тогда вечером вас ждут неприятные вопросы.
       - Да, об этом я не подумала, - растерялась она, - и как же теперь быть?
       «Господи, какая она прелестно беспомощная!» - подумал он, не ко времени любуясь ее обращенным к нему в ожидании подсказки лицом.
       - Во-первых, не стоит так волноваться. Ведь вы вели себя со мной довольно сдержано. Вы не бросились мне на шею, я тоже. Наша встреча меньше всего походила на встречу любовников, а ведь ваш муж именно это теперь и подозревает – вы завели любовника, отсюда ваша дерзость. Ему невдомек, что он вам осточертел безо всякого любовника. Скажите, у вас есть на примете какой-нибудь знакомый, ну, скажем, по институту, на которого вы могли бы свалить эту случайную встречу?
       Она подумала и, судя по выражению лица, зацепила памятью подходящего кандидата.
       - Да, есть. Был такой, с кем я могла бы, случайно встретившись, посидеть в кафе.
       - Тогда вы забыли при встрече его поцеловать. Хотя бы дружески, - пошутил он.
       Она опустила глаза.
       - Скажите еще вот что – вы часто приезжаете в город и ходите по магазинам?
       - Да, довольно часто. Кроме того, есть другие дела.
       - Вот и прекрасно. Заберите с собой из квартиры что-нибудь нужное, соедините это с нашей легендой и ведите себя естественно – в конце концов, вы же не киллера приезжали нанимать!
       Лицо ее вспыхнуло:
       - Что вы такое говорите, Олег! Мне совершенно не до шуток!
       - Извините.
       Она отвернулась.
       - Ну, все, все, Ольга, не сердитесь! Я действительно неудачно пошутил. Хотя, честно говоря, я бы с удовольствием убил вашего мужа собственными руками. Но в честной драке.
       Она повернулась и посмотрела на него так, будто перестала его понимать.
       - Все, Ольга, все. Действуем, как договорились. До свиданья. Держитесь. Да, и не забудьте сказать, если он вас спросит, что ваш старый знакомый живет теперь в другом городе и зовут его Олег Макаров!
       И оставив нетронутым чай, они порознь покинули кафе.