АРКА, глава 2. Сдача стенда

        ...Клавиатуру убрать, схемы откорректировать, ТУ переписать...

        - НИОКР Ф-1 заканчивается в этом квартале. Сдаем ОТК и комиссии на следующей неделе. Сначала приму я, сегодня. Юрий Александрович, ты как? – Крсильщиков перевел свой взор на меня. На совещании было три начальника сектора и несколько ведущих инженеров. На мне было программное обеспечение стенда.
        - Вчера закончил, поздно ушел, но сигнатуры эталонные снял, можно начинать пробное тестирование плат. Лев Яковлевич – за вами платы из цеха и побольше, с разными децималами.
        - Эдуард Прокопьевич, подберите в цехе платы разных децималов, с утра, пусть прямо сейчас Юра начинает тренироваться, вечером буду проверять.

        Радченко Эдуард Прокопьевич, начальник сектора электронщиков, был моим старым знакомым. Еще в школе я дружил с его дочерью Наташей, но недолго. Потом Томский институт электроники, Омский завод «Попова», армия, работа в АСУ «Город» и вот, почти через десять лет после института, настоящие разработки в АСКБ «Алатау». Голова кругом, как интересно.
        Стенд контроля разрабатывали инженеры Прокопича и структура была, прямо скажем, неудачной на мой взгляд. Но Вовка Филиппов, начальник сектора программирования, которого недавно привел Красильщиков, согласовывал структуру, где явно лишней была символьная клавиатура – никто не собирался на этой дохленькой машине романы писать.
        Я шел своим путем, и вместо клавиатуры все выбиралось в меню на дисплее стрелками стандартного, поставляемого с машиной  пульта ПО.  Программа была удобной, но никто ее толком еще не видел. Это нисколько не беспокоило меня – я знал, что так будет лучше и удобнее для наладчиков в цехе. Что-то скажут сегодня Лев Яковлевич и Вовка Филиппов? Да ну их!

        Сигнатурный идеолог Гена Метелев хорошо знал, с каких четырех разрядов заводить обратные связи, чтобы получить правильные псевдослучайные последовательности, которые можно было сравнивать с эталонными. Первые месяцы изучал теорию и слушал Генку Метелева, это был увлеченный рассказчик – теоретик. Когда он растолковывал азы и глубины сигнатурной теории, его очки на худощавом лице задорно посверкивали и радовали слушателей доходчивостью объяснения.   
        Приходилось старательно закладывать все в программу.

        Володя Филиппов пришел в КБ из ВЦ, где программировал на больших машинах. Его программы описателей топологии плат содержали схемы соединений с названиями микросхем и контактов. Я брал все названия из Вовкиных описателей.
        Когда и где написал программу, Володя скромно умалчивал, но у нас в КБ больших машин еще не было  - появятся позже. Нам импонировала его вежливость, грамотная речь. Этот красивый, черноволосый парень нравился всем. Он умел развеселить компанию анекдотами, и в настольный теннис играл здорово.
        Однажды он поразил меня пересказом статьи «Зияющие высоты». Это была диссидентская статья из незнакомой области - я еще не читал самиздат и зарубежного вранья.

        После совещания я, как обычно, задержался на работе и проверял на стенде плату за платой из кучи, которую днем принес из цеха Прокопич.   
        Появились Красильщиков и Эдуард Прокопьевич и встали за спиной, наблюдая за работой стенда.
        А там, на экране происходило следующее.
        В длинном меню выбирался стрелкой вверх-вниз децимальный номер тестируемой платы.
        Предлагалось подключить кабель с таким-то децималом, и запустить тест.
        В конце теста выводилось сообщение «ПЛАТА ИСПРАВНА», тогда ее нужно было отдать в цех на лакировку и установку в изделие.
        Если выводилось сообщение «ОТКАЗ ПЛАТЫ», предлагалось последовательно устанавливать иглу пробника на указанный контакт микросхемы (спасибо описателям Володи) и нажать кнопку. Происходила генерация ПСП, свертка сигнатуры в данной точке и сверка с эталонной, полученной на исправной плате. Если сигнатура совпадала с эталонной, предлагалось установить пробник в следующей точке. Если не совпадала – выводилось сообщение «ОТКАЗ КОНТАКТА D11.3», например.
         Дальше отремонтировать плату было легко. При этом наладчик мог обследовать плату пробником как угодно, для уточнения неисправности.   
        Вообщем программа мне нравилась и наладчикам, по моему мнению, она тоже должна понравиться.

        - Это что такое! – я вздрогнул от возгласа Красильщикова.
        - На хрена мы клавиатуру сюда присобачили, Юра, что она вообще не нужна? Мы что ее зря разрабатывали? Что символы совсем вводить не надо? Где ты был, почему программа работает не по ТУ?
        - Я на совещаниях, где утверждали структуру, не был, - оправдывался я.
        - Филиппов был, что он наворотил, где, кстати он?
        - Домой ушел.
        Радченко начал оправдываться, что не ожидали, что меню полностью заменит клавиатуру, Юрий Александрович об этом не говорил.
        - А меня не спрашивали, - огрызнулся я.
        - На всех совещаниях чтобы Юра был, - резюмировал Лев Яковлевич, а вообще мне нравится, меньше пальцами тыкать - наладчики этого не любят. Все, так оставим. Клавиатуру убрать, схемы откорректировать, ТУ переписать. Завтра стенд перенести в цех и собрать еще один для отдела, но уже без клавиатуры.
        - Молодец, Юра, не зря допоздна задерживался, хорошая работа, премия тебе будет. Иди домой.
        - Спасибо, Лев Яковлевич, - сказал я, вставая со стула и выключая стенд.

        Продолжение: http://proza.ru/2025/07/01/1814

        В начало:  http://proza.ru/2025/06/11/1712