Посылаю тебе, Постум, эти книги...

. 

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный...

И.Бродский


ПОСЫЛАЮ ТЕБЕ, ПОСТУМ, ЭТИ КНИГИ…
________________________________________


Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство?.


Литература и в частности русская современная литература исчезнуть не может, это не во власти мракобесов от «образования и культуры». Но от её упадка до возрождения может пройти не один десяток лет.
«Рукописи не горят», прав был мессир Воланд (М.Булгаков), но ведь очень многое остается «невостребованным», и на многие годы? Да, это так. Популярности европейских романов
19 века в веке следующем – 20-м, во многом способствовали литературная критика и сами издатели, как в 19, так и в 20 веке. Романы французских, немецких… – книги всех известных европейских и американских писателей и поэтов, и писателей всего мира широко издавались в СССР (как там в Африке не знаю). Было все, и африканские сказки тоже,
и классическая японская, и китайская поэзия, не говоря уже о Шекспире…

По-видимому, сохранялась и поддерживалась некая «преемственность» в этом вопросе, да
и сама история литературы того требовала. Институты литературы и академии искусств по всему миру. Но во все времена были искривления, как в литературе, так и в искусстве в целом. Питер Брейгель – это искривление в современной ему голландской живописи –
в целом голландская живопись такой не была и придерживалась устойчивых традиций.

Так можно сказать обо всем. Гениальные разрушители – Брейгель, Дюрер, Грюневальд, Эль-Греко… Но не будем забывать, что «разрушение, это тоже большое искусство». Барбизонцы (школа Фонтенбло) породили импрессионистов (?), а сами выросли стоя на плечах художников романтического толка? Трудно сказать все сразу и просто – процесс очень непростой, и это процесс социальный – творческого процесса как такового не существует:
– в нашем мире «все определяют гении» (В.Соснора).

Культура – это реализованное сознание людей – будь то черепки в археологических раскопках, или что еще… Сначала сознание и только потом воплощение (инкарнация, если угодно). Демиургом становится не только дух и божественный талант гения, но и чаяния (потребности) человеческого общества – мода, престижное потребление вплоть до его самых низовых и утилитарных форм. Иные сказки Пушкина написаны раешным стихом – частушки, по сути. Но гению лучше знать, что выбрать – важен результат. Народ русский принимал его сказки на слух, грамотных было немного. Но сейчас мы говорим о другом…

Мы говорим о современной русской литературе, которая, по-видимому, переживает не самые лучшие свои времена. Проза Евгения-Захара Прилепина, это не литература – это банальные версификации ловкого прохвоста, не более. Романы ДМД (Донцовой, Марининой, Дашковой) в комментариях не нуждаются.
Да и ТОР-10 ведущих (?) российских прозаиков тоже. Писать о войне не «понюхав пороха» – для гения и такое возможно, как для А.Барбюса (роман «Огонь»), но уж никак не для хитрого подмастерья. Точка.
Почему А.Проханов – искусный лжец и фантазер – стал, чуть ли не… А потому, что короля делает его свита, а попа – деревенский приход! Каков поп – таков и приход, и наоборот. Читатель обожравшись «грамотным потреблением» дешевого ширпотреба и суррогатных яств, и от литературы требует того же – потреблять!

20-й век великий творец, и он же и великий разрушитель. От узкоколейки до космических полетов, от Вертинского и Есенина до Пастернака и Заболоцкого. Казалось, это будет продолжаться бесконечно. Модернизм – ну, и что такое модернизм? У каждого времени и
свой модернизм и свой постмодерн. Три московских поэта-футуриста и их «боевая подруга» Б.Ахмадулина собирали стадионы! А.Вознесенский горы воздвигал, но и жемчужины его строк встречались нередко. Может, Е.Евтушенко «кураж ловил»? Нет, он жил в свое время
и был востребован читателями – людьми своего времени. Вечера в Политехническом не посиделки. Россия в 60-е, это масса и концентрация «образованных молодых людей» в обеих столицах. Мечтатели и искатели с университетскими дипломами, а положение – обязывает!

Есть воля и смелость у нас, чтобы стать героями нашего времени!

Действительно, было время. У мечтателей и новаторов 60-х время было, и оно как-будто продолжается? Официоз и «вторая культура» андеграунда. Третья волна ленинградского авангарда после высылки из страны И.Бродского… Самая «читающая страна в мире» – официоз, самиздат и «тамиздат» – кто выше? КГБ и ЦРУ – кто кого? И все это уже было в
20-30-е годы, и АХРР, и булгаковский Массолит, ВХУТЕИН и Академия художеств, все было
от футуризма до принципа «партийности в литературе». Боролись и «за правду», и за своё комфортное существование среди борцов за правду – каждому свое и каждый на своем месте. Когда же все это кончится? Вот тут-то все и кончилось…

Перестройка в Союзе нерушимом республик свободных стала «несвободой», гласность – молчанием, а права человека – товаром. Пусть это «вынужденная модель», пусть временное явление, но в нашем суматошном мире нет ничего более постоянного, чем эти самые «временные явления».
Это я «философствую» слегка, простите великодушно.
____________________________________________________

Грамотного «потребителя» мы как будто воспитали, но грамотный потребитель за свои деньги хочет потреблять то, что подсказывает ему его упрощенный вкус – сделайте мне красиво! Вкусы ведь тоже «формируются»? Да, но за еще б`ольшие деньги, и «артистам» тоже платят и платят дорого, лишь бы «конвейер не остановился», касса звенела и выбивала чеки – билеты в никуда. Я не сгущаю краски, я всего лишь констатирую факт.

Что такое безвкусица? Может это лубочные картинки, китайский ширпотреб или деревенское лоскутное одеяло? Вовсе нет, это всего лишь отсутствие Любви. Лоскутное одеяло хозяйка шила и собирала по кусочкам с любовью – волшебное зеркало собранное и склеенное из осколков? А почему нет?
С любовью, с душой и с усердием. Когда мы говорим о безвкусице,
то на самом деле мы говорим о бездушие, о бездуховности.

Смутное время – это надолго. Отказавшись от советской бюрократии мы получили «смуту», беспорядок в доме и в умах его обитателей, но бюрократов у нас меньше не стало, скорее наоборот. Чиновники призваны сохранять порядок в «системе», а не торговать правом
его нарушать.
О коррупции во всем и в «культуре» можно и не говорить – «сами виноваты, сменив свой старенький «москвич» на новую «иномарку» мы сами обозначили границы своей несвободы – комфорт тоже зависимость, за комфорт приходится платить.

Ты был свободным художником и поэтом, тебе платили признанием, а не деньгами, и ты был свободен. А за деньги ты будешь делать «что прикажут», чего захочет потребитель,
а с потребителя какой спрос? Где критерии? Их нет.

Коллективизация, индустриализация и электрификация «всей страны» –
и на тебе – время великих свершений, полет мечты и светлое будущее!

А в постиндустриальную эпоху развитого капитализма какие мечты? Полки ломятся от ширпотреба, ширнармассы «потребляют», лимит на революции исчерпан? Идеалистам
здесь не место.
_____________________________________________

Я принимаю и приветствую Новую Россию с ее городскими застройками, дорожными развязками, множеством личных автомобилей и оборудованными больницами, школами, магазинами и детскими садами. Мне почти все нравится, и даже «электросамокаты»! Многое изменилось к лучшему и надеюсь, что это еще не предел.

Русская литература – вот беда? Да нет, не беда, просто «немного свинства в хрустальном дворце», а так – ничего…
В нашей жизни есть вещи фундаментальные и с этим приходится считаться. Вам не нравятся многоэтажки-22-этажа и дорожные пробки? Но ведь это социальные проблемы и они как-то разрешаются. В столице жить всегда «немного напряженно», и так было всегда…

«Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря» .

Прекрасно помню Петербург Иосифа Бродского, это и мой город, мой Петербург – вспоминаю его еще полувековой давности, он всегда был прекрасен как светлый
сон «воспитанника Царского села».

Я пью бокал за мир и тишину,
за вздох и взгляд, и глаз любимых радость,
за шорох шелка, неба глубину,
за кованую поступь Петрограда.

И счастлив тем, что власти не имел,
не знал сомнений, спотыкался, падал,
не верил, ненавидел, не посмел
топтать цветы на клумбах Ленинграда!

И в городе священного Петра
доселе жив и как мальчишка счастлив,
когда под финским небом буера
как бы клинки оттачивают снасти.


ПОЭЗИИ ТЫ ВЕЧНЫЙ ПАЛАДИН...


* * *

Во мгле грядущее, а память не грустит –
весь жар любви в запаянном сосуде...
Быть может сердцу горько, что пиит
злословию бездельника подсуден?
Быть может боль – совсем уже не боль,
быть может, радость – грош неразделимый?

(Стучатся в дверь, и строится конвой,
гремя доспехами и проклиная климат).

Быть может, нет на свете уголка,
где голуби ворчат под старой крышей,
где миг дрожит как жилки на руках
и час застыл, и маятник не дышит?

. . . . . . . .

Мы для того приходим в этот мир,
чтоб отцвести цветком неповторимым –
скользить как лезвие, взрывая снежный жир,
и замирая как в пассаже мима.
Придет весна в распахнутом пальто,
девчонкой с удивленными глазами,
придет сонетом, сказкою о том,
что нам с тобой вчера недосказали.
Придет как пыль нехоженых дорог,
как стук копыт на стук сердец похожий –
и настежь дверь, и заскрипит порог,
и старый боливар на вешалке в прихожей…
_________
2012 г.

Мы говорим о современной русской литературе, которая, по-видимому,
переживает не лучшие свои времена. А разве были времена лучшие?

Пока скопцы с Любовью сводят счеты
и миг дрожит слезинкой на щеке,
как глухари гнездятся звездочеты
на шаг… и от судьбы невдалеке,
пока слеза горька как перец красный
и час застыл, и мелок циферблат…
– Ваш пистолет заряжен не напрасно?
в чужбине, где НИКТО не виноват?...

В стране, где мелок бес и голос выспрен –
едва зарозовеют небеса,
ваш шаг, Дантес, уже гремит как выстрел
над речкой, где НИКТО не воскресал...


* * *

Поэзия – это такая забава,
опасная шутка – лихая игра,
как в омут с обрыва – там искры купавы,
карась золотой и плотвы мишура.

Поэзия гладью по шелку, по камке,
по душам взыскующим, песне взахлеб –
шершавой рукой и бурлацкою лямкой –
витой бечевой и в испарине лоб.

Поэзия – это печаль интермеццо,
рулады органа и посвист щегла,
поэзия – жуть! и видения детства,
тоска одиночки и грохот рулад –
по шпалам, дорогам, по чистому полю,
по свежей стерне после скошенной ржи,
по узкой тропинке наполненной болью
и страхом, и памятью, и nostalgie.

Поэзия в пении ветреных сосен,
в угольях камина и в стоне ночном,
она отзовется – о чем ни попросишь,
она не простит покидающих дом –
навеки, назло, безоглядно, под вечер ли,
за старческим плачем, за длинным рублем,
поэзия – память души человеческой –
ночной полустанок и сторож при нем,
и старый обходчик, и деготь из буксы,
она в перестуке вагонных колес –
дымок паровоза и посвисты узко-
колейки, и берег, и речка, и плёс.

В поэзии звоны хрустальных стаканов,
и белка ручная, и в яблоках ёж...
Поэзию можно потрогать руками,
но будь осторожен, – смотри, обожжешь!
________
2014

«Люби искусство в себе, а не себя в искусстве»…
Тогда в чем же дело? Неужели тебя огорчают истерики и предательство релокантов – служителей подмостков, алчность чиновников и шоуменов, вранье и бездарность «известных писателей современной России»? Но ведь так было всегда, и во времена Шекспира, – во все времена, в которые рыцарь, презрев восторг и таинство акколады, предавал свою Любовь и свою Королеву?


ШЕКСПИР. Сонет 66

Измученный о смерти я молю –
Как видеть мне и нищеты веселье,
И бедности бесхитростный уют,
И веру, и досаду отреченья?
И золото, чем тешится наглец,
И чистоты девичьей увяданье,
И красоты неправедный конец,
И власть хромую, и души изгнанье,
И ложь повсюду, – там, где правят бал
И глупость, и безумие актера,
И простоту средь каверзных зеркал,
И добродетель, и тщету позора.

Ушел твой паладин, – уйду и я,
Спасенья не ищу, любовь моя!
___________
2012


Я верю в то, что человек не только выстоит – он победит. Он бессмертен не потому,
что только он один среди живых существ обладает неизбывным голосом, но потому,
что обладает душой, духом, способным к состраданию, жертвенности и терпению.

Долг поэта, писателя… его привилегия состоит в том, чтобы, возвышая
человеческие сердца, возрождая в них мужество и честь, и надежду, и гордость,
и сострадание, и жалость, и жертвенность – которые составляли славу человека
в прошлом, – помочь ему выстоять.
__________________________________
Уильям Фолкнер. Нобелевская речь


.