С новым счастьем!.. Часть - 9 Васитишна

Грюн и Армигона, сплетённые в клубок, закатились на окраину Сумеречного города. Тяжело дыша и отплёвываясь друг от друга, они распались.
– Негодный вахлак!– взвыла Армигона и влепила Грюну пощёшину, – Почему мы до сих пор не летаем, как Гарпинор с Аполиндорой?!
– Твердь под ногами надёжнее…
– Под боками, недоумок! На мне живого места уже нет!
– Не злись, моя королева! Неожиданное возвращение венценосной парочки крайне осложнило ваш план, но зато мы получили объединённое владычество из Сумеречного и Полуденного. Мы назовём его Сумеранией! Уже скоро!..
– Мда-а… А ведь оставалось всего лишь покончить с Виолеттой! Её породу не перешибёшь воспитанием. Только уничтожить! Гневно сдвинув брови, «нянька» пнула ползавшего у её ног ямзеля, опередив точный бросок охотника за свежей кровью, – Никчёмная побирушка, ты хотя бы смотри в кого целишься! Наведу я тут порядок!
– Уже скоро! – хитро осклабился Грюн.

Они не опасались случайных свидетелей. Редкий самракот рискнул бы добраться сюда, даже ради любопытства. Над зарослями чёрного чертополоха барражировали тощие мухосы в поисках яда. Один укус хищной твари, превращал свою жертву в зловонное желе. Едва Грюн вытащил сачок из своего рукава, мухосы растворились в воздухе. Быть бы ему вонючей субстанцией, но он был противен мухосам.
Мерлин усмехнулся и принялся вытряхивать содержимое созревших корзинок чертополоха в широкую железную банку с винтовой крышкой.
– Этого, надеюсь, хватит!
– Не промахнись на этот раз!..

Луна, зависшая над заговорщиками, широко зевнув, выдохнула  парочку новеньких звёзд.
– Кааакой ску-у-учный сериал! Из века в век одно и то же, одно и то же… – пощёлкав своей пультяшкой, она оживилась: – О! А вот это уже редкое зрелище! Глядите-ка! – король и королева склонились над простолюдинкой, лежащей на траве. Они сами её подняли и усадили на скамью. Жива! Подкачусь-ка я поближе…

– Вы существуете, вы настоящие Бес и Фея! Какие же вы красивые! Мой Тишенька вот так вас и описывал, да я не верила, – расплакалась Никитишна, – Верните меня скорее домой, прежней! Там мой муж… заждался, поди.
– Василиса, Никитишна, простите меня! – виновато улыбнулась Аполиндора, – Я не свернула зеркало, оставленное на чердаке…   
– Оспидя, дык я там тока прибраться и хотела… Верните меня туда старой, как всё было…
– Вот так сходу, это вряд ли, – обескуражил пострадавшую Гарпинор.
– А чародейная палочка?
– Я больше не фея желаний, к счастью…
– Боюсь, бросит меня Тихон…
– Если любит вас, а не ваш борщ, то не бросит! Пусть помучается. Осознанные страдания творят с людьми чудеса! – пробасил Гарпинор.
– Поживите пока с нами, побалуйте вкусными блюдами. Виолетта полюбила вас, Василиса Никитишна! А мы подумаем как вернуть вас домой в прежнем облике.

Аполиндора никогда не сталкивалась с Никитишной лоб в лоб, и теперь откровенно рассматривала её лицо. Что-то знакомое в его омолодившихся чертах тревожило и радовало одновременно. Чуть позже, уединившись в своём алькове, фея решила полистать книгу её жизни. Вторжение в оставленное на чердаке зеркало, закрыло входы-выходы в порталы со всех сторон. Если бы не это!

Никитишна, приободрённая самим королём, вытащила из необъятного кармана своей юбки сотовый телефон: – Сдох, зараза и не пикнул! От жеж!
На дне кармана она обнаружила пачку сигарет и зажигалку, изъятые у Тихона.   
– А курну-ка я – вспомню молодость! – решила Василиса и вышла на балкончик кухни. Воткнув подмятую сигарету в зубы, она чиркнула зажигалкой…

Мерлин Грюн ещё издали заметил рогатую фигуру поварихи. Подойдя ближе, он замер от изумления, наблюдая, как та пускала изо рта дым кольцами.
– А она сильна! Такого я ещё не видел! Пока не поздно надо перетащить эту колдунью на свою сторону. Накануне я выяснил, что эта кутафья явилась сюда для мести. Так что у нас с ней общий враг – король и королева.

– А рогов-то у них нет! – подивилась Никитишна, – ну, Фея-то ладно, а Бес?..
Заметив поодаль замершего Грюна с выпученными глазами, она хохотнула: – Ещё один обольстивец!
– И ещё один… – поклонился мэрлин, – Дворецкий без умолку расхваливает вас, теперь и я вижу, что вы хороши, чародейка борща! Грюн послал Василисе воздушный поцелуй. Тяжёлый чмок брякнулся о землю и превратился в жабу.
– Недолёт! – заржала Василиса, – иди тренируйся чмошник, завтра придёшь!

«Завтра» наступило солнечным утром. Виола заправилась любимой кашей и улетела заниматься музыкой. Придворные повара и поварята занялись готовкой обеда. Окунулась в этот водоворот и Никитишна. Главный повар  сходу занял со своей командой все столы и печи, оставив новой поварихе крохотный уголок.

Ха-ха! Ты не знаешь нашу бабу, прошедшую через житие в общаге с одной кухней на десяток семей! Там, даже стоя на одной ноге, на камушке, не сходя с места, держа в одной руке розовощёкого пупса, другой рукой  она дотянется до всего, чтобы сварганить мужу  ужин, достойный короля!

Коронное блюдо, без которого обед уже не считался полноценным, было готово. Кухня опустела.
Никитишна вжикала ножом пучки зелени. От сочного хруста нарезаемой ботвы и клубящихся запахов, ей было хорошо. Пришло ощущение скорого возвращения домой. Никитишна мысленно прошлась по своей квартирке… Ой, а что это делает мэрлин у неё на кухоньке? Что за железная банка у него в руке?  И зачем он тянет свои лапищи к каструле? Да кто позволил ему открыть крышку?!!
– Ты чё делаешь, подлюка? –  взбеленилась Никитишна.
– Ты читала моё меню? Это я-я-я  сочиняю все блюда для королевской семьи.
– А я готовлю! И чё? – подбоченилась Василиса.
– Приправку в бо-о-орщ принёс я! – Грюн, отвинтил крышку и потряс банкой,– Во-о-от!.. Ты нарушаешь рецептуру…
– Да я тебя самого щас так нарушу, мать родная не узнает!
– Зря ты злишься, красавица, твой враги и мои тоже. Давай отомстим всем, вот прямо сейчас, разве не за этим ты явилась сюда? Посмотри что они с тобой сделали! Сама сыпани им в борщ этих цветочков, и уже сегодня ты окажешься у себя дома. Я могущественнее короля и королевы. Не хочешь домой? – останешься здесь, станешь моей королевой, и мы будем вместе  сидеть на троне под одной коро…
Никитишна не дала договорить мерлину и нахобучила его огромной чугунной сковородой…

Выходит, что не солгал Никитишне таинственный незнакомец с козлом! Волшебство прямо-таки витало в воздухе, и для его материализации годилась не только волшебная палочка.
Никитишна, недолго думая, выбрала сковороду, и теперь, застыв суровым изваянием – символом победы над злом, поджав губы, и гордо выпятив подбородок вперёд, она наблюдала за превращением мерлина Грюна в «гавнюка». Она знала ещё много и других слов, годных для заклинаний.

С головы Грюна отвалились рога, торчавшие из косматого парика, отпала и фальшивая чёрная борода на завязочках. Изумлённая воительница открыла рот:
– Серёга из «девятой»?!! Да твою ж… кочерыжку!!!
– Откуда ззнна-а-ешь, – развоплощённого мэрлина била нервная дрожь…
– Оттуда откуда и ты! Никитишна я! Не признал? Оспидя, если бы не рога, зашибла бы тебя вусмерть!
– А чё вы такая… и не такая?..
– Чё ты такой? – в ково превратился? Лучше бы я убила тебя! Да неужто тот самый бес, это ты?!!

В полуоткрытую дверь послышался звук топота ног поварят и погрюкивание колёс пустой тележки.
Никитишна быстро натянула бороду мэрлину, вернула ему на голову рогатый парик и пригрозила кулаком:
– Сиди тут тихо, или ты нежилец.

Когда из кухни улетучилась суета, подбитый «мэрлин» сполз на пол и расплакался:
– Никитишна, вы спасли от гибели всю королевскую семью. И меня тоже… спасли. Жил я в мороке, не помня себя, приворожённый Армигоной, творил её силой гадкие вещи, и мог бы стать королём… я хотел…
– Да вспотел! Недоумок ты! Если бы глядел сериалы, да книжки правильные читал, то загодя знал бы, что все взобравшиеся на трон, в первую очередь убивают своих подельщиков. «Станешь королевой, сыпани им в борщ этих цветочков». А после Никитишну тово?.. Эх, ты! Я ж тебя голожопого в своей юбке укачивала, песни тебе пела. Как же ты попал сюда, Серёга?

– В тот вечер Геля-Гжеля устроила скандал, ругались мы с ней и никто из нас не хотел заткнуться первым. Ударил я её. В гневе она швырнула в открытое окно мой рюкзак с документами. Я кинулся глянуть, куда он упал… Короче – подтолкнула она меня сзади с криками: «Пошёл вон ко всем чертям!»
– Уффф… – выдохнула Никитишна, – Хорошо, что на первом этаже ты… там внизу палисадник мой…
– В него я и свалился.
– От зараза! А я всё гадала кто мои петушки скорёжил?
– Поднялся я на ноги, нашёл свою сумку. Подходит красивая женщина, и показывает жестом, – идём со мной. Ну, думаю, смотри Геля как я от тебя ухожу… и с кем!.. А растительность вокруг какая-то странная – сплошь колючие заросли, вьются мухи размером с мизинец... Незнакомка взяла меня за руку и провела через них. Это была она – Армигона.
– Бу-га-га, – «красивая» – заржала Никитишна, – Эх, вы, мужики! Крепко ты влип, Серёга! Вернуться-то пытался?
– Пытался поначалу. Проболталась Армигона, мол надо найти своё окно в этом городе и влезть в него обратно. И куда я поначалу только не влезал, втайне от хозяйки! Находил очередное «своё» окно: такое же облупленное с зелёными шторами, да только везде я получал люлей.
– Дурачок! У тебя шторы аливковые, а на окне герань и кактус стоят. Вот говорю же – мужики! Герань! И кактус!
А мне надо влезть в салон красоты, из которого меня выперли?– подумала Никитишна, – Со мной совсем худо. Сначала надо стать прежней.
– А вы как здесь оказались?
– Да так же, как и ты, только выпнули меня из одной богадельни. Но наш город где-то недалеко, я ево с высокого моста сама видела. Дом наш видела!
– Это чистое волшебство, там каждый видит то, к чему стремится.
– Бесовщина тут! Опасный город!
– Эх, Никитишна, это вы ещё не были в Сумеречном городе, а здесь даже ангелы  жили, но…
последний из них давно улетел, Амвросием звали… И что теперь мне делать?
– Прорвёмся! Возвращайся к своей ведьме, прикинься прежним. Попытай её ещё про выход отсюда, а я покумекаю.

Армигона сидела у зеркала среди горы корон и диадем. Примеряя по очереди каждую, она кривила губы. Грюн застал её в вороньей короне в виде трёх золотых переплетённых фигур птиц с поднятыми вверх острыми клювами.
– Эта? – хрипло каркнула ведьма.
– Эта, моя королева!
– Уже?..
– Уже!
– Я не ошиблась в новой поварихе Виолы! Ха-ха! Есть в ней нечто такое, что роднит  её с нами.
– Да! Она явилась сюда для мести, – поддакнул Серёга.

Армигона распахнула настежь окно в ожидании оглашения о смерти королевской семьи. Прождав до полуночи, она растолкала мэрлина и послала его узнать в чём там заминка. Она была в готова в любую минуту предстать наследницей трона во всей красе.
– С Грюном расправлюсь в первую очередь. Убить? – ведьма брезгливо сморщилась, – Нееет! Отправлю туда, откуда я его подобрала, – сброшу с моста. Не открывать же ему тайну Сумеречного города…

Аполиндора до полуночи листала книгу жизни Никитишны: вот она девочка… задорная заводила, дралась с пацанами… Вот Василиса – молодая женщина: волевое лицо, обрамлённое каштановыми кудрями… – этот образ она надраила сама себе в чердачном зеркале. Дальше… дальше… Стоп!!! Никитишна и она – Фея желаний! Один в один!  Вот с кого она списала этот образ: седые взбитые кудряшки, полумесяцем тонкие бровки, железные зубы. Когда Аполиндора стала видимой, ей не хотелось привлекать внимание, и случайная встреча с Никитишной вдохновила фею натянуть на себя похожую личину. С годами лицо Василисы покрылось морщинками, щёки окончательно сползли со скул, кустистые брови развалились над потускневшими глазами, но она всё ещё была хороша. Такой она была на фотографии, которую хранил у себя Тихон, будучи отлучённым от борща. Такую себя, прежнюю Никитишна и мечтала вернуть любой ценой.

– Я нашла! – счастливо рассмеялась Аполиндора, – Я всё ещё владею бывшим образом феи желаний, и верну его хозяйке. Правда он тоже слегка моложе, но…
Гарпинор обнял Аполиндору, наслаждаясь запахом её волос, теплом и единством.
– Любимая моя! Полетаем?..

Торчащая в окне Армигона не могла слышать как хохочет Луна, разглядывающая претендентку на трон. Почти королева Армигона Тумборо Бермерина дын Эуриоза с возмущением смотрела на звёзды, размышляя о том почему она до сих пор не владеет ими.

Мимо пронеслись Гарпинор и Аполиндора и зависли над кронами цветущих райских яблочек…

*     *     *

Виола легонько постучала кулачком в комнатные двери Васитишны. Впервые за всё время пребывания в замке её подруга заперлась изнутри. Причина была весомой: вражина ползала где-то рядом, прикидываясь нянькой Виолетты, а может, она могла и видеть сквозь стены. При этой мысли Никитишна, уже завалившись почивать, села в постели и, свернув массивную фигу, ткнула  ею во все стороны и углы своей комнатки:
– Вот тебе! Вот тебе!.. Этого показалось мало, и для пущей безопасности она захлопнула внутренние ставни.

Принцесса влетела к Василисе восторженной птичкой.
– Васитишна, идём со мной! Нас зовёт Аполиндора, ну… королева… моя сестра, – прошептала Виола.
– Рань-то кака-а-а-я, – прикрыв рот, зевнула Василиса. А чё так тихо стрекочешь?
– Это же самое чудесное время, когда все ещё спят и, научившись неслышно ходить, можно переделать кучу тайных дел, даже сбежать из замка на море!
– Ты зовёшь меня на море? – всплеснула руками Васитишна, – Дык у меня и купальника нет, вовсе…
– Идём! На берегу у белого дракона нас ждёт Аполиндора. Не бойся, дракон давно окаменевший.

Виола с Никитишной, неспеша спустились к морю. Погода была безветренной. Аполиндора, светящаяся в солнечных бликах, стояла по грудь в воде. Принцесса, свистнув по-мальчишески, сбросила сарафан и нырнула в воду. К ней приплыла парочка мальфинов поиграть в камушки, подхватив Виолу, они понеслись вдоль песчаного берега.
– Василиса, Никитишна, идите ко мне! – махнула рукой королева.
Никитишна сбросила юбку… Оставшись в саморучно сшитой исподней сорочке с прошвами, осторожно ступая, она вошла в тихую прозрачную воду, улыбаясь от уха до уха и приговаривая: «Благодать какая!»
Последнее море было в её детстве, и эти ощущения почти стёрлись из памяти. Она никогда не понимала соседей, съездивших на море на пяток дней и трындевших об этом весь оставшийся год. И только сейчас она окунулась в эту стихию с выражением блаженства и умиротворения на лице.
Именно такой Василиса и нужна была Аполиндоре. Она взяла её за руки.
– А давайте на счёт: «раз-два-три» с головкой?!
– А давай! – Никитишна глубоко вдохнув, надула щёки…
– Раз-два-три!
– Ещё!
– Раз-два-три!
– Давай ещё!!!

Никитишна наклонилась над затихшей морской гладью, и уже ставшим привычным движением вскинула руки, чтобы намотать на свои рога мокрые пряди волос. Шасть! – а рогов-то нет.
– Что со мной? Что с моим лицом? – Кажись я опять старая?! Ой! Была же я и такой ещё лет десять назад, это я под Любовь Орлову косила – артистку нашу. Вот же чудеса!
– Вот я и вернула вам ваш образ! – обрадовалась Аполиндора, – старейте дальше с удовольствием и оставайтесь такой же статной и обаятельной!
– Спасибище! Волшебница! Даже не знаю, как отплатить за такое чудо?!
И тут Никитишна опешила: какая же она растяпа; главного-то не рассказала Фее, и всё выложила, как на исповеди, и про мерлина-Серёгу и про «цветочки в борщ» и про няньку Виолы.
– Благодарю, Василиса Никитишна! Если бы не вы! – королева покачала головой… – Мы следим за  Армигоной. После недавнего объединения нашего города с Сумеречным, по закону Гарпинора каждому жителю даётся лимит на подлости. Дальнейшая оплата – его жизнь. Моя тётка растратила весь свой запас в три дня. И теперь все гадости предпочитает совершать руками мэрлина Грюна.
– Серёга – наш человек. Расколдовала я ево!
– И вы владеете магией? – удивилась королева.
– А то! Деревенской магией я владею. Моя бабка меня ещё в детстве этому научила.

Расколдованный Серёга-Грюн, сочинял меню-рецепт на обед, искусно пряча между строк сообщение Никитишне, как и условились. «Капуста (Армигона) подвяла – не крошить, разварится сама. В зелени встречаются черви(неизвестные пока сообщники). Мыть тщательно (следить за речью своей и окружения)…» – Серёга скрепил свиток печатью и направился к выходу. В дверях его застала разъярённая Армигона и втолкнула обратно в мастерскую.
– Пора рвать когти отсюда, прихватив самое ценное!
– Неужто Виолетту?
– Тупоголовый! На кой она мне? Я прихвачу то, за что мне отдадут всё. Всё! Понимаешь? Не драконь меня! –  прохрипела Армигона, – Мне надо выглядеть прилично по их представлениям. Я всё ещё нянька этой замухрышки!
Отправляйся в Сумеречный город. Проверь отсюда весь путь: охрана, призоры-надзоры.
– Может, проверишь на расстоянии, дистанционно, – так сказать?..
– Ты забыл? После возвращения этой малохольной парочки, в воздухе прямо-таки витают флюиды любви, и эти чары подтачивает меня всё сильнее с каждым днём. Полуденный город мне чужд. Всем! Он хорош только покорённый, с послушными рабами. И с непослушными, торчащими на кольях. Это моя цель!
– Понял, моя госпожа. Отправляюсь немедленно!

После завтрака Виола повела свою Васитишну на экскурсию по замку, чтобы она увидела «всё-всё – самое-самое». К слову сказать: изменения во внешности поварихи принцессы мало кого заинтересовали. Такие выкрутасы были обычным делом, и Василиса выдохнула с облегчением, убедившись, что это не опасно; тем более, дальше кухни и своей комнаты, находящейся рядом, она не заходила.
 
Размах и размер королевской гардеробной поразил воображение Васитишны, но сменить свою юбку на парчовую с золотыми кружевами не пожелала. Но ради любопытства от примерок не отказалась: кринолины, корсеты, шлейфы… Нахохотавшись от души, они покинули гардеробную. Голову Никитишны украшала шляпка с вуалеткой и перьями. Она всегда мечтала о такой. Женщина не перестаёт быть женщиной, даже пребывая в рабоче-крестьянском статусе.

В картинной галерее, увешанной портретами всех предков Виолы и Аполиндоры, Васитишна, по-привычке поискала знакомые лица. Дед принцессы ей показался похожим на Тихона.
– Да, ну!... – отмахнулась Никитишна, – Изыди, чертяка!
– А вот мой волшебный кинотеатр! – захлопала в ладоши Виола, – Здесь можно попасть в кино и стать героиней любого фильма! Васитишна, ты хочешь попасть в кино?
– Ой, милая, я уже и так попала в тако-о-е кино! Выбраться бы теперь из него…
– Не исчезай, прошу тебя! Идём я покажу тебе самое главное!

«Самое главное» охранялось вооружёнными стражниками. Виола подвела Васитишну к раскрытой хрустальной розе, неподвижно парящей в воздухе. Внутри её лепестков, как на ладони, лежало алое сердце.
– Оно живое! Бьётся! – ахнула Василиса.
– Оно каменное, это сердце нашего города. Очень давно оно выглядело по-другому. Великий маг Пангриэл спас наше сердце и одел в броню. Без него городу конец. А в Сумеречном городе мы не выживем…
Никитишна, глядя на закованное в камень сердце, вдруг показалась самой себе такой же нелепой, как шут у постели больного, и молча содрала шляпку со своей головы…

*     *     *

Часы начётистой башни пробили двадцать два раза, и Полуденный город погрузился в предобеденный разгар всяческой деятельности. Армигона внимательно наблюдала в подзорную трубу за Никитишной, как та развешивала бельё.
– Глупая клуша. Такая не опасна. А что у неё с лицом? Ха-ха! Да, неужто она съела сливу баратуту и сморщилась от кислятины. Наши дамы едят баратуту для омоложения и не кривятся, в этом-то всё волшебство. Жаль, что я  давно уже не могу пользоваться всеми этими прелестями, кроме голубых яблок… яблок… В этот миг в голове Армигоны родилась гениальная идея. Конечно же! Как она раньше не додумалась до этого? Она навела подзорную трубу в сад-огород; там главный повар Бикон собирал зелень, овощи и фрукты для приготовления ужина, складывая их в большую корзину на колёсиках.

Армигона влетела в сад хищной птицей. Подхватив Бикона, и усадив на скамейку, она долго о чём-то нашёптывала ему на ухо. Глав повар её слушал, не перебивая, и кивал головой в знак согласия, конечно же; не может и дальше продолжаться весь этот беспредел, и он готов на всё.
Когда затихли шаги няньки Виолетты, главный повар метнулся в глубину сада… Три сорванных зелёных яблока он спрятал на самое дно корзины, тщательно укрыв листьями салата и покатил тележку в замок. Войдя в кухню, он украл со стола Никитишны кислые помидоры для борща и заменил их на сладкие.
– Вот так! Первый повар я!

Развесив постиранные полотенца, Никитишна вернулась к печке с кипящей кастрюлей. Оставалась томатная заправка и зелень. Нарезав помидоры, она, по обыкновению, кинула дольку в рот и скривилась:
– А чё такое?.. Помидоры – мёд! А, ну попробуй! Она протянула глав повару на блюдце дольки томатов, – Может мне показалось? Гляди-ка, аж пальцы липнут…
– Нет, не показалось! – подтвердил Бикон, – Такое в борщ точно нельзя, только испортить.
– Оспидя! Делать-то что? Времени-то у меня в обрез!..
– Ладно уж, помогу, – улыбнулся главный повар, – Смешай помидоры с зелёными яблоками, они кислю-ю-ючие! На, вот, попробуй сама!
Никитишна отхватила пол яблока: – А ничё! Пойдёт! Ха-ха! Это ты ещё не пробовал мои маринованные огурчики!..  Хорош кислячок!
Дожёвывая яблоко,  Василиса заправила борщ и бухнулась в деревянное кресло:
– Спасибки, Бикон! Ты настоящий друг!
– Свершилось! – в душе главного повара запрыгали радостные чёртики и понесли его к Армигоне…

Проводив обеденный кортеж, Никитишна поплелась в свою комнату. Переодевшись в родную одёжку, она всё-таки решилась и подошла к зеркалу. Машинально вскинула руку – смахнуть с него пыль… и отшатнулась. Она не увидела своего отражения.
– Что за чертовщина?!! – опешила Василиса, – Я даже не успела прикоснуться к зеркалу и…
– Ты стала невидимкой! – зловеще рассмеялась Армигона, – Фокус с яблоком удался!
Прячась за плотной портъерой, она с нетерпением поджидала возвращения Василисы. Магия зелёного яблока действовала всего один час. Надо было торопиться.
– Слушай меня и запоминай! Я верну тебя видимой, всё будет как прежде, но ты окажешь мне услугу.
– Вот она – цена!.. – вспомнила Никитишна, – Дождалась таки! Щас назовёт…
– Ты должна выкрасть сердце города, и подменить его вот этим, – Армигона положила на стол точнейший его муляж.
– А если?..
– Исчезнешь! Совсем! Надеюсь, что ты не настолько глупа. Надень что-нибудь плотнее, а то мало ли что…
Никитишна потопталась в нерешительности и натянула на себя своё пальто. Слившись со своей хозяйкой, оно тоже стало невидимым.
– Спрячешь сердце под пальто. Выйдешь через чёрный ход, сядешь в карету. В ней встречаемся.

– Ничего-ничего! Посмотрим ещё кто кого! Война, так – война! – сжала кулаки Василиса, – Мне бы сейчас дедову шашку на эту «капусту» и рука бы не дрогнула! Бикон! От же «червь в зелени»…
Что делать? Бежать к Бесу-королю? Страшно! Ещё неизвестно какое будет наказание за то, что я посмела выкрасть сердце… И я невидима.
 
Никитишна осторожно открыла двери в хранилище и вошла. Мягкие боты на её ногах делали шаги неслышными. Охранники хрустальной розы с лежащим внутри пульсирующим сердцем, стояли лицом к выходу. Василиса осторожно вытащила каменное сердце и прижала его к груди. Заменив на подделку, она так же тихо покинула зал.
–  Не бойся, Сердце, я с тобой! Я не отдам тебя на растерзание! – прошептала Никитишна.
Выйдя через чёрный ход, она влезла в обшарпанную карету, запряжённую парой ослов, в которой изредка вывозили за ворота замка ненужный хлам ожидающему старьёвщику.
– На кой тебе ишаки? – пробурчала Никитишна.
– Для конспирации, дурища! Как только мы пересечём границу Полуденного города, они превратятся в скакунов! Там я расколдую тебя, и ты отправишься назад. Армигона ткнула своей тростью в спину кучеру.
– Давай, Грюн гони! У нас мало времени! Да не жалей ты этих тварей!

По улицам ничего ещё не подозревающего города проехала неприметная карета, увозя самое главное – его сердце. Звонарь колокола на мосту, возвестил по привычке, что граница пересечена.
– Мчим на окраину! – крикнула Армигона. Достань волшебный хлыст!
Грюн щёлкнул бичом, и у ослов появилось ещё по паре ног, но вместо того, чтобы понестись во весь опор, путаясь в своих ногах, ишаки остановились. И в этот мгновение чары зелёного яблока развеялись. Армигона вцепилась в ватные плечи Василисы, крепко прижимающей сердце к своей груди
– Отдай его мне! – взревела ведьма, – Это я должна стать королевой!
В этом миг Никитишна пожалела, что лишилась своих рогов.
– Отдай! – крикнул Серёга.
– Иуда! – зашипела Никитишна, – Да на, бери! Она распахнула полы своего пальто, – Возьмёшь только вместе с моим.
Армигона схватила каменное сердце, и… вывалилась из кареты. Следом вылетела Никитишна и подхватила сердце на руки, не дав ему убиться о каменную мостовую.
– А теперь бежим отсюда! – крикнул Серёга, – За мной, не оглядывайся!

Ах, если бы Никитишна оглянулась, то увидела бы, как Армигона расплывается шипящей зловонной жижей. Как из центра этого месива поднялась воронка и, превратившись в огромную тучу мухосов, понеслась следом. Спрятав каменное сердце в полы своего пальто, и, придерживая на груди драгоценный груз, Никитишна бежала за Серёгой. По пятам за ними неслась армия яростных мухосов, вооружённых жалами-кинжалами, выжужживая последнее, самое страшное заклинание Армигоны, посланное вслед беглецам.
– Уйдём через осокорник! – крикнул Серёга, – За рощей начинается территория изгнанных самракотов, там затеряемся!..

Преодолев искорёженные стволы и торчащие из них обломки веток, беглецы попали на извилистую улицу. Вынырнув из-за угла, они увидели дом, точь-в-точь их родная трёхэтажка.
– Серёга, смотри, твоё окно… Открыто!  Шторы аливковые… кактус… герань… Залезай! – прохрипела запыханная Никитишна.
– Давайте вы вперёд, а я подсажу!
– У меня сердце! Я к себе через подъезд!..
Его недра ударили в нос знакомым запахом варева Лычкиных…
На полном ходу она вломилась в дверь своей квартиры, и… вылетела на улицу.  Услышав жужжание мухосов, Никитишна, обхватив покрепче спасённое сердце Полуденного города, понеслась дальше. До моста было – рукой подать, уже угадывался блестящий колокол в его арке, символично разделяющий Сумеречный и Полуденный города. Тяжело дыша, Василиса остановилась…

– Охххх… уффф… щас….  надо бы оглядеться… Что это?  Че-бу-реч-на-я… – растерянно прочла Никитишна. Снег пошёл? Откуда снег в городе вечного лета? – она подняла голову вверх…
– Надо снежинку съесть… загадать желание… – прошептала она…  – Как жжёт на груди!
Каменное сердце под полами её пальто билось всё сильнее и сильнее, разгораясь и увеличиваясь в размере. Удержать его, едва хватало сил.
– Подожди же немного! – взмолилась Никитишна, – А то я не донесу тебя!..
Разорвав объятия спасательницы, каменное сердце вылетело пылающим шаром, превратившись в солнечную птицу. Описав круг над головой Никитишны, огненная птица взмыла высоко в небо.
– Прощай! Ты знаешь свою дорогу домой! – крикнула Василиса. Счастливые слёзы радости размывали картину ночного города. Никитиша сунула руку в карман пальто достать платок и… вытащила подпорченное голубое яблоко.
– От жеж погань завалящая! –  рассмеялась она и пошла по направлению к мусорке.
– А ноги-то сами меня несут!.. А-а-а-а-а!!! – закричала Никитишна, –  Я вернулась! Я дома!!!

Выгребая из карманов пальто просроченное волшебство, она швыряла его в бачок, смеясь и приговаривая: «Вернулась! Вернулась!»

Ванька Пичугин набросил на плечи сдувшийся пуxовик, и вышел из дома с ведёрком мусора.
Увидев знакомую фигуру старухи, он  понёсся к ней рысью.
– Вернулась! – радостно подтвердил Ванька.
Улыбаясь, Василиса рассматривала сияющее лицо Пичугина.
– Вы же фея желаний!
– Может и фея…
– Есть у меня одно желание!.. – Пичугин мечтательно закатил глаза…
– Никто не знает, какова будет цена за исполнившееся желание! – рассмеялась Никитишна и посеменила налегке домой. Вставив в замок свой ключ, она тихонько открыла дверь.
Навстречу бросился ополоумевший Тихон, причитая: «Воротилась, моя курочка!»
– Да разве ж я долго?
– С утра как ушла!..
– Небось по борщу соскучился?
– Дурочка ты моя! Без тебя душа моя не на месте. Изболелся я!
– Работала я, Тишенька! – Никитишна сунула руку за пазуху, – Вот денег скока заработала!

Она прошлёпала на свою кухоньку. Открыв банку с гречкой, сунула их назад, зарыв поглубже рулончик, перетянутый резинкой.
– Мужики!..

Здесь бы надо та-да-дамкнуть финальным аккордом, но... не спугнуть бы счастье, делящее прямо сейчас свой огромный пирог на крошки.


Часть - 1 «Ёлка желаний» http://proza.ru/2024/10/28/607
Часть - 2 «Вернуться человеком» http://proza.ru/2024/10/28/605
Часть - 3 «Котофейские мечты» http://proza.ru/2024/10/28/603
Часть - 4 «Ангел Амвросий» http://proza.ru/2024/10/28/600
Часть - 5 «Гарпинор» http://proza.ru/2024/10/28/598
Часть - 6 «Волшебная палочка» http://proza.ru/2024/10/28/596
Часть - 7 «Чистое волшебство» http://proza.ru/2024/10/28/59
Часть - 8 «Голубое яблоко» http://proza.ru/2025/06/22/1280