Глава-16 Тихая замена

                На плоту

                Я сказал бы на смертном одре собравшимся "проводить" поклонникам, родственникам и ученикам: "Да, я не получил материального, но духовно приблизился к состоянию Бога". Разочарованные родственники ушли бы сразу, а поклонники и ученики... Опять умирать в одиночестве.

                Уровень счастья не зависит от количества рук, глаз, денег. Во главе угла желание понять и быть понятым…, наверное.

        Плот держал хорошо, но кренился влево, смещался от фарватера течения и терял скорость. Приходилось активно подрабатывать-подгребать жердинами-подобиями весел.
- Не выгребаемся. Изольда-лапочка, пересядь поближе к центру.

- Не могу, - девушка значительно глянула в сторону Лоры и процитировала, - «По методике морского спа необходимо держать стопы ног в соленой теплой воде не менее трех часов в день».
- Ради красоты и стройности чего ни сделаешь, - я показал на два быстро догоняющих плот акульих плавника, - но твои нижние «двести» рискуют стать ближе к земле как раз на высоту стоп.

        Раздался счетверенный визг, и плот опасно закачался: оказывается, «методику морского спа» отрабатывали четыре дамы из пяти и Степан Сергеич.
Очистившееся от дыма солнышко припекало, и практичный Степан Сергеич предложил устроить навес. Укрепив вертикально шесты, наладили подобие прямого паруса, благо, легкий ветерок тянул в попутном направлении; натянули парашютные одеяла «домиком», и Поля восхитилась:

- Практичная штука – парашют: и одеяла тебе, и парус, и навес.
- И повесится при случае на стропах, - неожиданно грубо вмешался молчальник Федор, но Поля не смутилась.
- … и веревка бельевая. Вернемся домой, куплю себе парашют.
- А давайте акулу поймаем и съедим… всю, - предложила Лора. – Артур, забрось удочку.
 
        Остреньким пальчиком показала направление, и туристы, проследив взгляд, невольно откачнулись от краев плота. Два серо-черных плавника ровно двигались в кильватере, а один описывал неспешные круги вокруг плота. Слабая рябь скрадывала очертания, но темный контур под водой тянул на полных три метра. Артур торопливо придавил ногой удилище, еще и подпрыгнул.
- Ничего не получится, - объяснил смущенно. - Удочка сломалась. Нечаянно наступил.

- Я писать хочу, - громко объявила Изольда, - но стесняюсь, а теперь еще и боюсь.
- Мальчики направо, девочки налево, - вспомнила команду из детства Марина, протрубила на губах бодрую мелодию и прокричала на весь океан. – Оле-оле-оле-оле! Все на оправку. Пока акула справа, оправляются девочки.

        По моим прикидкам течение несло нас уже часов шесть, и пора бы показаться острову-полумесяцу. Осторожно пробрался вперед, отодвинул в сторону Степан Сергеича.
- Воды на час осталось, - озаботился дачник и обнадежил, - но плывем хорошо.
- Не плывем, а идем: по морю ходят. Скоро должны добраться.

- Земля, капитан, - выкрикнула Марина, и я в очередной раз залюбовался красотой облитой солнцем крупной девушки. Марина твердо стояла на носу ковчега, как морская богиня, смело и радостно смотрела вперед; хотелось встать рядом и быть таким же сильным и красивым.

- Мальчики и девушки, - пришло время открыть братьям-островитянам правду о нашем положении. - Мальчики и девушки, должен сообщить пренеприятное известие.
- К нам едет ревизор? - сверкнул знанием классики Артур.

- Наверное, не всех удивлю, - я глянул на Ирину и Федю, - но мы не на Сейшелах, как обещала турфирма, а в Бермудском треугольнике.
- Типа, где корабли и самолеты пропадают? – Игорь торопливо поворачивал лысую голову на толстой шее, высматривая пропавшие без вести корабли и самолеты.
- А разница какая? – удивилась Поля. – Обещали юг и счастье, и все дали. – окатила Изольду холодным взглядом и нежно притянула к груди голову Степан Сергеича. - Такая легкость в теле, как у бабочки.

- Баттерфляй, - скрипучим тенором отозвался Федор. - Бабочки имеют привычку упархивать, сейчас это называется "динамо".
- Не в тему, - с примиряющей интонацией возразил Степан Сергеич. - Раньше перечислить свои желания не мог, а подумал, прикинул, взгрустнул и понял, что душевного тепла и душевного уюта, пожалуй, и хватит для счастья. - Дачник густо закраснел от своей искренности и близости Полиной груди.

        Федор насупился. Изольда гордо вскинула оба подбородка. Марина грустно улыбнулась океану, а Ирина, незаметно пробравшись вперед, прижалась к моей спине и по-кошачьи мягко заурчала.

- Кокосы, бананы, Сейшелы, Бермуды. Андрюха-братан, не будь занудой, - неожиданно срифмовал Артур и притиснул к груди Изольду. - Я вот понял на острове, расти надо: постоянно, неуклонно к горним высям; помнить о своей планке и каждое утро по миллиметрику, по шажку подталкивать ее вверх.
- У поэтов два пути, - разъяснила Лора. - Либо диссидент, Нобелевская премия и вечность, либо в придворные проститутки, добираться до алькова короля. Работа у поэтов такая. Вроде бы надо осудить, но как осуждать за призвание?
- А третьего пути нет?

- Быть поэтом по жизни, а стихов можно и не создавать, - Лора повернулась ко мне, засмеялась и вдруг прижалась своим не дотягивающим до первого размера бюстом, уколола острыми сосками, обхватила руками.
- Брек, - спасая меня от смущения, громко засмеялась Марина. - Неспортивное поведение. Опасное движение грудью.
– Марина, не ревнуй, - тут же отозвалась Лора. – Только лирико-драматическое выражение приязни.

- А меня уже и в расчет не берут, - неожиданно подала дрожащий от негодования голосок Ирина, - мол, никто и звать никак.
- Ты атрибут, - Лора еще разок нежно приложила упругий бюстик к моей груди и нехотя отодвинулась. - Атрибут, муза, вдохновение для поэта, радостно таскающего на руках бесполезный груз.

- Пожалуй, брошу стихи сочинять, - выдохнул, прервав напряженную паузу Артур; и команда освобождено задвигалась, благодарно поглядывая на поэта, то ли за отказ от надоевших за неделю литературных упражнений, то ли за отвлечение начинающей «закипать» Ирины от опасной ссоры на плоту.
- А я стану чемпионом по борьбе и, наоборот, сочиню стих, - стукнул себя по широчайшей грудной клетке качок Игорь. - Будет сплав силы и интеллекта: «Перебираясь с берега на плот, в бушующие волны не уронил девицу я». Круто? Завидуйте поэту.

- Отпад, - Лора веселилась вовсю, - Завидовать поэту – нонсенс: впору пожалеть или пальцем у виска покрутить., и, кстати, девушку в бушующие волны «не уронил» Андрей, а не ты…
- Я расту, - Игорь гордо задрал подбородок, - уже почти понял, как вообще поэты думают и находят в рифму непонятные слова и в следующий раз обязательно доставлю даму на плот.

- Наш человек, вечность готов брать качеством, - весело резюмировала Лора; подняв кулак, показала международный жест «но пасаран», и начала усаживаться на коленях Игоря в позу «лотос».
- А почему «девушки и мальчики»? – воодушевленный наличием на коленях красотки, «буром попер» качок Игорь. – Типа, мы не доросли?

        Только бунта на корабле не хватало. Я невольно глянул вверх, где у приличных каравелл нависают над палубой реи с болтающимися на веревках мятежниками, перевел взгляд на Полю и выразительно усмехнулся:

- Настоящие мужики до смерти мальчишки. Бывает и седина на висках, и тело в ранах, а пахнёт свежий ветер в лицо, … и запело сердце.
Игорь проследил мой взгляд, задержался на двухметровой жердине и поспешил согласиться:
- Это да… это вот.

        «Настоящие мужики» отнеслись к моим словам серьезно: расправили плечи и заблестели глазами; даже Федор, с начала плавания мостившийся к середине плота, выпрямился, выпятил «цыплячью» грудь и смело взглянул в сторону кружащей акулы.