Не прося ответа

Для игры «Этюды 6», 15. Одуванчики
http://proza.ru/2025/06/24/114


Он появился в мае. Не в саду, не в парке — на обочине. Между пыльной плитой и ржавым забором, там, где не росло ничего, кроме усталости. Никто его не сажал. Просто ветер однажды унёс семечко слишком далеко. И оно — уцепилось за жизнь.

Был один. Хрупкий, тонкий, почти невидимый. Люди проходили мимо — торопливо, равнодушно. Наступали ботинками, бросали окурки. Не видели. Не хотели видеть. А он — жил. Тянулся. Верил. Любил этот мир — даже таким. Потому что другого не было.

А потом появилась она. Девочка с косичками. Каждый день — мимо. Сначала — украдкой глядела. Потом — улыбалась. И однажды — остановилась. Присела рядом. Сказала:

— Ты — мой.

Он дрогнул. Поверил. С тех пор жил — ради неё.

Она приносила воду в крышечке. Осторожно гладила лепестки. Шептала:

— Ты самый красивый.
— Ты — мой.

Он стал ярким, круглым, солнечным. Маленькое солнце посреди бетонной пыли. Только для неё. Потому что она увидела.

А потом — исчезла.
День.
Два.
Неделя.

Ждал. Не дышал. Засыхал. Поседел. Стал лёгким. Каждое семечко — как письмо без адресата. Не сдавался. Надеялся. Хотел быть найденным.

Он придумал: дождаться ветра.

Любовь просила не слов — жертвы. Без условий. Без “если”. Без “а вдруг”. Вытянулся к небу, до предела, пока не хрустнул стебель. Знал — это конец. Но сердце не дрогнуло. Он не жалел.

Он — любил.

И ветер пришёл. Подхватил. Унёс. Он разлетелся сам, добровольно, на сотни частиц. Отдавая себя, надеясь: хоть одно семечко — долетит. Хоть одно скажет за него:

Я здесь.
Я помню.
Я всё ещё — твой.



Прошли годы. Но любовь, однажды найденная, умеет ждать — даже если ты забыл, как она выглядела.

Утро было обычным. Девушка, юная, выскочила из подъезда — волосы распущены, сердце стучит. Первое свидание.
Шла быстро. А потом — замерла. Без причины. Или с самой важной.

На краю газона — одуванчик. Белый. Один. Как взгляд. Как тишина, которая зовёт. Он смотрел на неё. И она — на него.

Сердце дрогнуло. Не от страха. От узнавания. Что-то вспыхнуло. Вспомнилось.
Она присела. Словно снова стала маленькой. Осторожно, будто боялась спугнуть дыхание, протянула ладонь:

— Ты ведь всё это время… был?

Он дрогнул. Не от ветра. От слов. От неё. От любви, которая умеет ждать.

С ладони её улетел только один — самый лёгкий — пух. Он закружился в воздухе. Не исчез — полетел. Не путь — призыв.

И она — пошла за ним. Сначала медленно. Потом быстрее. Почти бежала.

Утром, собираясь, она колебалась. Он ли? Для сердца ли? А вдруг всё придумала? Всё казалось хрупким. Слишком новым. Но теперь — исчезло. Сомнения рассыпались.
Страх замер. Разум замолчал. Осталось только чувство. Чистое, как глоток ветра. Тёплое, как солнце на щеке. Она поняла. Без слов. Без доказательств. Просто — поняла. Это не сказка. Не игра. Это — своё. Настоящее.

Она шла — нет, летела — не просто к кому-то. Она летела — на своё первое свидание. С тем, кто ждал. С тем, кого она готова полюбить.


Пух растворился в воздухе. Но не исчез. Он кружит до сих пор — в каждом лёгком ветре, в каждом утре, в каждом шаге, когда ты идёшь, сам не зная зачем. Но чувствуешь — туда.

И если однажды рядом окажется одуванчик — белый, один, тихий… Присмотрись. Это не просто цветок. Это — весть. А может… и ответ. Чтобы ты знала — я есть. А мне — хотя бы на миг — почувствовать, что и ты есть.

Чтобы, как одуванчик, отпустить всё, слиться с ветром, и лететь. Не прося ответа. Не жалея себя. Лишь бы — найти.
Тебя.
Мою.
Любовь.