Эхо зимнего сада Глава 14

Начало здесь http://proza.ru/2025/06/25/1725

Но надо сказать, что сам Тумчинский был далеко не первым из тайных агентов, пытающихся проникнуть в секрет дипломатической переписки покойного барона Аларика фон Штауффенберга. И одним из таковых был некто, кто скрывался за именем Жюльена Моро.

Да, бывший любовник баронессы Элизабет был попросту шпионом, который охотился за профессиональными секретами её покойного мужа. И не зря он совсем интересовался зимним садом замка, назначая именно там свидания не в меру доверчивой вдове и рисуя именно там среди флористической экзотики её портреты. Ибо именно в зимнем саду, по некоторым сведениям, и по многим признакам, должен был находиться тайник с дипломатической перепиской убитого барона. Однако, где именно он скрыт – тот, кто выдавал себя за Жюльена Моро, так и не смог обнаружить. А после и вовсе был выдворен из страны без права возвращения за аморальное поведение.
 
Именно тогда за дело и взялся Вальдемар Тумчинский. Идя по проторенным ходам, он тоже сначала решил соблазнить баронессу – вдову бальзаковского возраста и на вид ещё ничего себе, ведь именно её он выбрал своей первоначальной жертвой, а вовсе не дочь. И действовал тогда Тумчинский под именем Вима Херца – немца по национальность, приезжего коммерсанта. К счастью для него, много поздней Элизабет не узнала в муже своей дочери своего «несчастного воздыхателя», ведь прошло много лет, а шпионы умеют менять свою внешность - это часть их профессии. И встречи с ним представляли собой лишь фрагментарные и незначительные эпизоды в жизни баронессы-матери. Вальдемар пытался ухаживать за ней на нескольких светских столичных приёмах, но получил решительный отказ, поскольку вдова барона всё ещё хранила в своём сердце образ незабвенного Жюльена.    
 
Что же было дальше? Заскучав среди столичной знати, Элизабет отправилась обратно в провинцию в свой особняк, где ей было гораздо уютнее. Ну, а Вим Херц (или Вальдемар Тумчинский) последовал за ней, правда без её желания и ведома. Он несколько раз пытался добиться того, чтобы баронесса его приняла в своём замке, в надежде продолжить свои ухаживания, но снова получил решительный отказ.

Именно тогда Тумчинский и вознамерился заняться дочерью. Нет, ничего серьёзного в их отношениях он для себя не намечал. Так, лёгкий флирт среди красот природы – вздохи, охи, томные взгляды, красноречивое молчание. И всё лишь только с целью рано или поздно быть приглашённым в замок фон Штауффенберг в качестве гостя, близкого друга – не зятя, конечно. Однако Клара, впечатлительная девушка, выросшая среди красот природы, слишком уж серьёзно восприняла их флирт, а потому однажды бросилась ему на шею со всей непосредственностью провинциальной барышни, наградив Тумчинского пылким любовным признанием на лесной поляне среди красот природы, где следом за этим впервые ему отдалась.

- Дитя моё, я ведь намного старше тебя, - говорил он ей, буквально опешив поначалу, - к тому же не достоин совсем столь совершенного создания, а ты достойна гораздо лучшего. Ты красива, умна, обворожительна, богата. Любой мужчина сочтёт за счастье стать твоим возлюбленным. А мне, жалкому немецкому разорившемуся коммерсанту, остаётся только плакать и вздыхать, - в общем, сначала в ответ на её признание сказал ей всё то, что обычно говорят мужчины, когда хотят вежливо отказать не в меру пылкой женщине.

Но Клара опять поняла всё не так.

- Но вы ведь любите меня! – воскликнула она.

- И почему ты решила?

- Я прочитала ваш дневник.

- Какой? – сказать по правде шпион был крайне удивлён.

- Вот этот, - ответила ему она и протянула тетрадь Жуана Алвеса. 

- Где ты это нашла???

- В лесу, в вашем доме. Теперь я всё знаю про вас. Знаю, как вас зовут на самом деле. Знаю, кто вы и откуда. И знаю все ваши тайные мысли.

Ну, разумеется, тетрадь не принадлежала Вальдемару, и даже как-то использовать её в своих шпионских играх он и не собирался. Достался дневник ему случайно в наследство от одного несчастного путешественника, что с ним лежал в своё время в госпитале в Испании после железнодорожной катастрофы. Да, именно тогда соседом Вальдемара по больничной палате и стал истинный Жуан Алвес. Они много беседовали в царстве окровавленных бинтов и белизны больничных простыней ради скуки. И сын бразильского плантатора немало рассказывал тайному агенту берменгевских разведывательных служб (хотя, конечно, истинный Жуан совсем не мог знать о профессии своего случайного знакомого) о себе и о своём детстве, своей жизни, а после, умирая от ран, завещал Вальдемару свой дневник.

Тумчинский прочитал эту тетрадь, и всё, что было там написано, ему показалось крайне интересным. Он долго думал, стоит ли ему публиковать истории, описанные в нём, поскольку все факты и переживания, там находящиеся, представляли собой что-то дорогое и очень личное для автора…. хотя ведь он уже умер. Но потом всё-таки решился, и отправил несколько рассказов в редакцию одного испанского журнала о путешествиях. Они были опубликованы – под именем истинного автора Жуана Алвеса, конечно. Да и как могло быть иначе? А от гонорара Тумчинский, разумеется, отказался. Дневник же часто перечитывал потом и всюду брал его с собой. Так случилось и на этот раз, и именно поэтому тетрадь путешественника и оказалась у разведчика в лесном доме. 
   
«Бывает же такое! Но почему же барышня решила, что это мой дневник? Совсем непонятно!» - думал про себя Вальдемар. 

Вместо ответа, как будто угадав его мысли, Клара начала цитировать запомнившиеся ей строчки из дневника наизусть:

«Я впервые встретил Клару – дикую, молчаливую, с глазами, полными прелестей леса, на живописной поляне среди цветов. Наша связь была словно дуэт – её виолончель и моя кисть художника создавали тайный мир, куда не ступало ничьё осуждение. Увидев её, я не поклонился, не смутился, не улыбнулся – просто сказал: «Вы принесли музыку. Я её слушал для вас». С тех пор она приходила на эту поляну каждый день, чтобы встретиться со мной. Сначала — молча. Потом — с карандашами. Затем — с виолончелью. Я писал фрески, она — ноты. Мы создавали нечто между нами, не принадлежащее ни правилам, ни свету, ни времени».

Это непередаваемо – вот совпадение! Возлюбленную Жуана тоже звали Клара, она играла на виолончели и рисовала этюды на природе. Но ведь остальное-то никак не совпадало.

- Разве мы встретились с тобой на лесной поляне? И потом, разве я говорил тебе, дитя моё: «Вы принесли мне музыку. Я её слушал для вас»? Что-то такого я не припоминаю. И про каменные стены и прочие сентиментальные глупости тоже.

- Конечно же нет! – воскликнула на это юная Клара, - Но я всё не сказанное прочла в ваших глазах, а вы в моих! Про поляну? Ну чем наш прекрасный луг возле особняка с приятно пахнущей скошенной травой, где мы встретились впервые, хуже лесной поляны? И потом, разве мы не гуляли с вами в лесу среди цветов? А про будущее – вы просто всё нафантазировали, переживая наш роман в своём воображении, потому что были очень влюблены. Но я это почувствовала. А после нашла ваш дневник.

Вот упрямая девица!

- Читая это, я плакала всю ночь – продолжала она. – Под утро же влюбилась так сильно, что никто теперь не разлучит нас с вами!

Прямо Сирано де Бержерак из пьесы Эдмона Ростана! Правда в те времена он ещё не был опубликован, кажется.

- Теперь я ваша навеки! – воскликнула она, кидаясь ему в объятья со слезами.

«Нет, ну как тут можно не воспользоваться ситуацией, ведь я – шпион… да и мужчина, в конце концов?» - подумал он.

Честно сказать, тайная интимная связь с невинной девушкой совсем не входила в планы шпиона Тумчинского – у него имелись свои понятия о чести. И ведь одно дело – соблазнить стареющую баронессу, любовное приключение для которой только пойдёт на пользу её здоровью, да и будет, что в старости вспомнить. Но совсем другое – обмануть наивную девицу, ведь этим, по сути, он ломал ей жизнь. Вот лёгкий флирт – совсем другое дело. Что в этом такого плохого?

Однако, будто сами обстоятельства всё решили за шпиона. Да, он, конечно, хотел использовать Клару, чтобы добиться приглашения в её дом. Однако вскоре оказалось, что даже этого не нужно. Девушка с самого детства знала все тайные ходы и выходы из своей «каменной тюрьмы», откуда часто сбегала ради прогулок на природе. И по простоте душевной всё показала своему новому знакомому, он же не преминул этим воспользоваться. Тумчинский давно проник при помощи секретных ходов в замок, обшарил все тайные закоулкам его вдоль и поперёк, и в результате обнаружил не только переписку покойного барона, но много чего ещё для себя интересного. И потому, блестяще закончив всё дело, он уже собирался убираться восвояси. Но вот так новость ждала его перед самым отбытием!

- Я давно поняла, что вы – не тот человек, за которого себя выдаёте. Вы – не Вим Херц, не немец, - объявила ему девушка. – И когда я это поняла, то начала следить за вами, обнаружила ваше тайное лесное жилище и ваш дневник.

- Клара, как так можно? Ты следила за мной, дитя моё? – нельзя сказать, что шпиона могло обрадовать подобное известие.

- Да, но вы не обижайтесь. Вам совсем не следует опасаться. Я, конечно, знаю, кто вы на самом деле, но никому не скажу.

- И кто же я, по-твоему, помимо того, что Жуан Алвес?

- Борец за свободу и справедливость, который скрывается от преследования властей и тиранов за свои убеждения! – воскликнула в восхищении Клара, весьма гордая своей проницательностью, - Но вам совсем не о чём волноваться, ибо душой и всем своим сердцем я на вашей стороне.

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/07/03/1222