Эхо зимнего сада Глава 16

Начало здесь http://proza.ru/2025/06/25/1725

«Ну кто мой сын будет в этой стране? – размышлял Тумчинский, накормив Клару радужными обещаниями и увозя на родину из Мерундии своего сына с её неуверенного согласия, ведь он был патриот, - Какая даже будет у него фамилия – Алвес, Херц? Или, может быть, фон Штауффенберг! Тьфу, какая мерзость! Такое даже в страшном сне не приснится. Нет, мой сын должен быть Тумчинским – продолжателем моей фамилии, вырасти и жить в Берменгевии, и быть патриотом своей страны, как я. А уж остальное – неважно. Конечно, в моей стране он будет считаться незаконнорожденным. Но так ли это страшно при влиянии и знакомствах отца? Я вполне могу признать сына, дать ему свою фамилию, сделать его своим единственным наследником… Да, по приезде немедленно составлю завещание, где всё документально оформлю и оставлю Теодору всё своё имущество, а оно не так уж и мало. И конечно же, надо немедленно оформить все бумаги, ведь мало ли что может случиться в жизни шпиона. Но будущее своего сына я просто обязан обеспечить. Крещу его в своей вере, найду ему хороших крёстных, покровителей… А мать… А что мать? Какая кому разница, кто его мать? Мать и мать. Никому о ней знать вовсе не обязательно».

Да, так думал Тумчинский, увозя своего сына в Берменгевию, как он воображал, навсегда. Конечно, сердце его сжималось при мысли о том, что он лишает мать ребёнка, а ребёнка матери. Но и даже на минуту не мог представить, что его сын вырастет в чужой стране, среди враждебного для берменгевцев народа, не только дипломатическая натянутость, но даже кровавые воины с которым у его государства – не редкость.

«Сын шпиона – что с ним станется, если я вдруг по каким-то причинам буду разоблачён? Ребёнок тогда вполне может оказаться разменной монетой в весьма жестоких политических играх. И если бы дело было только в том, что наш брак с Кларой является тайным! Да мы как-нибудь уладили бы этот вопрос. Но ведь в том-то всё и дело, что обстоятельства гораздо серьёзней! Однако матери Тео я всё это не могу объяснить… Да и не хочу, если честно», - продолжал размышлять Тумчинский.

И по приезде на родину он поначалу и сделал всё, как замыслил. Поселил ребёнка в своём доме, нашёл ему хорошую кормилицу, нанял самых лучших нянь. Да и сам старался на первых порах быть хорошим отцом. Хотя, какой хороший отец может быть из шпиона! Но в общем-то Вальдемар старался до тех самых пор, пока однажды не получил с утренней почтой письмо с гербами. И сердце его сжалось от плохого предчувствия. 

Вскрыв послание, он, Вальдемар Тумчинский, тайный агент по особым поручениям чрезвычайной важности, прочёл о том, что приглашается на аудиенцию к одному из высочайших лиц страны – это было то самое лицо, что и руководило тайными шпионскими, строго засекреченными, миссиями. Ну, разумеется, тайный агент тут же распорядился кучеру закладывать карету, и поспешил явиться перед светлый лик высокопоставленного деятеля.
 
- Так ходят слухи о тебе, Тумчинский, что ты женился якобы на мерундийской баронессе. Это правда?

«И откуда в тайной канцелярии всё узнают? Хотя, чему удивляться? На то ведь и есть разведка, я сам в ней работаю», - подумал шпион.

- Так ты женился или нет? – повторил свой вопрос высокопоставленный.

- Не то, чтобы женился, ваша светлость, скорее просто – подженился. 

- Ну-у-у, в твоих мужских способностях, Тумчинский, а также в мужском обаянии, я даже не сомневался. Ходят слухи, что некогда ты даже соблазнил наследницу французского престола.

- Враньё! – констатировал шпион, - Всего лишь сплетни!

- Да ты ещё и скромник! Но, впрочем, довольно болтовни – к делу! Ты слышал о том, что война с Мерундией у нас намечается? – вопросил высокопоставленный.

- У нас, ваша светлость, война с Мерундией намечается всегда, - парировал ему шпион.

- Вот в том-то и проблемы! И в связи с этим, тебе поближе бы надо держаться к семейству фон Штауффенбергов. Ведь среди этой фамилии особы, приближённые к кайзеру, сенаторы, известные дипломаты, фрейлины её императорского величества и другие весьма влиятельные и весьма сведущие в государственных вопросах лица, которые, конечно же, знают немало секретов государственной важности. По-моему, просто рай для шпиона!

- Но вы простите меня, ваша светлость, со всеми этими высокопоставленными лицами я совершенно не знаком. Боюсь, что кто-то вводит вас в заблуждение, и потому вы несколько преувеличиваете мои возможности. Ведь до столицы Мерундии, Кенуи, от замка баронов фон Штауффенберг, что находится близь городишки Мюсед, где я был некогда по делам государственной важности и соблазнил баронессу, очень далеко будет – пожалуй, где-то миль триста. Да и по плохим дорогам притом. А железную дорогу между Кенуей и Мюседом строить пока ещё только собираются, но не построят никак – оттого уж больно долго добираться. То есть верней дорогу-то построили и поезда уже ходили, и в газетах об этом писали, а после рельсы разобрали зачем-то, а вокзал закрыли на ремонт. И потому мне до государственных секретов Мерундии – как до луны, не ближе. А Клара, возлюбленная моя, только одно слово что баронесса. А так бегает по диким полям с пастухами. Да и сама, как пастушка выглядит. И в государственных вопросах не разбирается, да и разбираться не хочет, как и её матушка. Однако вот эти две провинциальные обитательницы – вот и все мои знакомства, других не имею. Притом с матушкой я практически и вовсе не знаком. Только встречался пару раз, а на третий – она меня выставила взашей из своего дома. Да и зачем мне с ней встречаться, если все секреты, что хранились в фамильном замке фон Штауффенберг, я давно уже выгреб под чистую и ничего такого слишком уж интересного там не осталось совсем?

- Темнишь ты что-то, Тумчинский, - заметил высокопоставленный.

«Конечно темню, а как же иначе? – подумал шпион, - А поддакни я вам, так вы меня зашлёте так далеко и надолго, что я сына родного, только что на свет появившегося, вообще никогда не увижу. И вырастет он сиротой при живых родителях».

- Так неужели же ты только ради личного интереса сошёлся с баронессой? – вопросил снова высокопоставленный.

- Ради личного интереса, конечно. И что здесь такого удивительного? Весьма милая, молоденькая и страстная барышня. И потом, уж не намекаете ли вы на то, что в голову мне приходило использовать её в каких-то там своих шпионских играх? Это просто смешно. Видели бы вы это наивное создание! Она только и умеет, что играть на виолончели, читать стихи и рисовать этюды на природе.

- Хватит болтовни! – перебил Вальдемара высочайший, - Короче, возвращайся обратно к своей баронессе и близко сойдись с её родственниками. Причём сойдись так, чтобы они тебе во всём доверяли, как и свои секреты. А о результатах своих действий регулярно докладывай. Я это дело беру на особый личный контроль. 

- Добиться доверия баронов фон Штауффенбергов? Да как же я это сделаю? Помилуйте! – пытался на первых порах выкрутиться шпион.

- Да вот сделай как-нибудь, Тумчинский, - не стал совсем слушать его доводы тот, с кем он разговаривал. - Кто ты, тайный агент или кисейная барышня, что охаешь здесь да ахаешь стоишь? Получил задание – делай! Не мне объяснять тебе: что такое государственные интересы, и на какие ухищрения и жертвы приходится идти ради их соблюдения.

На том закончился их разговор.

«Пойди туда – незнамо куда, принеси то – незнамо что, так что ли получается? Пойди добудь у мерундийцев секреты государственной важности, но как их добыть, где, и в чём эти секреты заключаются – непонятно. Хорошее получил я задание, - размышлял по окончании аудиенции с высочайшим лицом шпион. – Сойдись поближе с особами, приближёнными к кайзеру, мерундийскими сенаторами, влиятельными дипломатами, делающими мерундийскую политику, из семейства фон Штауффенберг, а также с фрейлинами её императорского величества и другими весьма влиятельными лицами государства Мерундия, да ещё так, чтобы они во всём тебе доверились и тут же поведали все свои тайны.

Может, мне тогда легче самому при мерундийском дворе устроиться фрейлиной, чтобы вызнать все их государственные секреты? А что, надену дамское платье – не я первый, не я последний. История шпионажа полна хитростей, и переодевание в женскую одежду — один из старейших приёмов маскировки. Да взять хоть того же Чарльза де Эона, французского шпиона и дипломата, что провёл немалую часть своей жизни, переодеваясь в женскую одежду и утверждая при этом, что родился женщиной. Работал он, помнится, на французскую разведку и был послан в Россию, где по некоторым данным тоже прикидывался дамой, чтобы подобраться ближе ко двору императрицы Елизаветы. Позже жил в Англии, тоже, как женщина, потому и стал символом двойной жизни и гендерной маскировки.

Или хоть взять тех же шпионов Наполеоновской эпохи. В те времена переодевание считалось самой обычной практикой. Хотя конкретные имена часто теряются в архивах, однако известно, что агенты многих стран использовали женские наряды, чтобы проникать в дома, монастыри или пересекать границы, не вызывая подозрений. Что уж говорить про Средневековье и Ренессанс! В эпоху крестовых походов, к примеру, мужчины часто переодевались в красавиц, чтобы избежать поимки или проникнуть в гаремы и закрытые женские пространства. Такие случаи во множестве описываются в хрониках, хотя часто без имён — ведь шпионы, как правило, не оставляют автографов.

Да и что женское платье! Маскарад, так маскарад. Чем хуже те же монашеские рясы или цирковые костюмы. История шпионажа — это театр, где каждый актёр играет на выживание, ибо сам шпионаж – это каждодневный риск и борьба за существование.

Хотя нет, что это я, в самом деле, разнылся, как кисейная барышня. Получил задание – так надо выполнять. И что здесь в самом деле сложного. Приеду к Кларе и скажу ей: «Дорогая, пришло время мне познакомиться с твоей семьёй и официально объявить о нашем браке». И предлог имеется – наш сын. Как, мол, мы с ним поступим, нежели будем скрывать его всю жизнь? Ведь не гоже совсем, чтобы он вырос вдали от нас или в лесу и стал диким, как медведь, не получив совсем ни жизненного опыта, ни образования. И ради счастья собственного ребёнка можно и поступиться принципами». 

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/07/05/844