Легенда о Флейшман

Ссылка на предыдущую часть http://proza.ru/2025/07/12/1593

Ребекка Флейшман порхала в столичном свете еще до прихода к власти Джулиано Корйа. С тех пор минуло много лет, но память о ней жива. Можно сказать, кузина бандита-колдуна стала городской легендой. Мрачной легендой о пропавших сиротах и девочек из неблагополучных семей, которые вовремя не обращались в полицию. Через месяц после исчезновения детей находили нарядными, чисто вымытыми и мертвыми. Следов насилия на их телах не было. Как правило, это были худенькие, но не истощенные отроковицы 11-14 лет со странной, сложной прической и затхлым запахом, словно их содержали в помещении со старой рухлядью. В их желудках при вскрытии находили сласти, но тела были подсушенные, как будто им давали мало воды. И все же патологоанатомы не решались утверждать, что девочки погибли от обезвоживания. Казалось, что их органы просто синхронно отказывали без видимой причины.

Сыщики не могли установить, кто и каким способом умертвил девочек. Их находили раз в несколько лет, разодетых в муслин и крепдешин, с мудреной прической на голове, похожей на сетку из множества тонких косичек. Дело сразу становилось «висяком», поскольку никаких улик, никаких свидетелей не находилось. Так было до тех пор, пока ни пропала Изабелла фон Шешель, девочка из семьи барона, но при этом столь же заброшенная, как ее нищие предшественницы. Незадолго до этого родители бедняжки со скандалом расстались. Мать ушла из семьи к своему давнему возлюбленному Бенехаро Хуато. Отец привел в дом молодку, которая лишь на семь лет была старше Изабеллы. К счастью, у одинокой девочки появился друг, парень с экстрасенсорными способностями, по имени Эзра Дадуш. На исходе третьей недели он нашел Изабеллу в интересной компании, одетую изысканно, хотя и старомодно, с характерной прической. Необычная чета обитала в пригороде столицы, посреди квартала рабочих, которые верят лишь в магию кино, а в жизни полагаются на здравый смысл. Над местностью возвышался большой завод, понастроивший однотипных бараков для работников. Некоторые из этих домов утопают в зелени, как дворик, на который выходили окна квартиры парочки, приютившей Изабеллу после ссоры с матерью и другом Эзрой. Девочке было хорошо с двумя доброхотами, окружившими ее любовью, заботой и забавными диковинками. Она наслаждалась приятной иллюзией, истаивая и не замечая, что ей оставалось жить всего седмицу.

Эзру не обмануло колдовство этой нежити. Он увидел бледную молодую женщину, смертельно раненную в живот, и мужчину, удавленного петлей. Оба паразитировали на жизненной энергии проживающей с ними девственницы, которую выкачивали через волосы. Они не скрывали своих имен. По мнению молодого мага, Ребекку Флейшман и Вальдемара Корйа связывало не только заклинание из Алого Гримуара Лупа, но и нерушимые узы «Черного венчания».

Эзре удалось сбежать с малолетней подружкой из неприметного логова этих чудовищ, но они пустились в погоню. С ними были бесы в форме мелких шумных шавок, которые по агрессивности нередко превосходят крупных псов. Когда не осталось сил на бегство, Эзра построил магический круг, но привнес в него магию Флейшман, которой была пропитаны одежда и прическа Изабелла, все эти медные заколочки и алюминиевые бусы для волос. Защита начала распадаться. Тогда Флейшман предложила Эзре раздеть Изабеллу на время и достала из ридикюля песочные часы. Пришлось снимать кружевное платье, нижнюю сорочку, чулки и туфли с Изабеллы под прицелом камеры Вальдемара. Пряди волос Эзра просто срезал бритвой под корень, не имея возможности распутать эту прическу. Запись попала в полицию. Совершеннолетнего Эзру обвинили в растлении малолетней. Тогда Эзра отделался условным сроком, потому что ему покровительствовал приемный сын Джулиано, а «жертва развратных действий» угрожала убить себя, если ее спасителя суд не оправдает. Журналистам больше пришлась по вкусу мистическая версия событий, чем криминальная. Они много писали о Флейшман и ее кавалере, поражаясь умению нечисти шагать в ногу со временем. Додумались же записать на камеру процесс раздевания для полиции с целью покарать возмутителя спокойствия!

На месте дома Флейшман полицейские обнаружили пепелище. Никаких материальных доказательств, что Эзра и Изабелла рассказали правду, не осталось. Ничего, кроме странных трупов нарядных девочек, которые с тех пор не находили.

«Мне не удалось победить эту гадину, застрявшую между жизнью и смертью, и ее прихвостня, - говорил Эзра на допросе. – Просто она стала осторожнее. Подсознательная потребность в том, чтобы историю Флейшман узнали, побуждала ее оставлять тела в местах, где их находили. Разумнее было бы растворять их в кислоте или сжигать в печке. Не удивлюсь, если теперь так они и делают». *

Итак, что мы знаем о Флейшман после ее переезда в Агалафию? Поскольку она служила в Синшлипсма, в архиве лежит ее личное дело и копии донесений. Нельзя сказать, что Луп и его наставник сотворили с ней нечто ужасное за то, что девушка следила за ними. Оба знали, зачем этот одиозный извращенец Идилар Этвуд выписал ее в столицу. Контора призвала Синуфо и приказала ему обучить внештатного агента гаданию на картах Таро, чтобы она выявляла склонность к инакомыслию среди мистически настроенной публики. Старый маг добросовестно исполнил волю Хунты, больше не откровенничая с Ребеккой. Подобные режимы вечно преследуют инакомыслящих из народа, не замечая, как в их средоточии созревают семена заговора и измены. Не так уж насолила Флейшман своим знакомым, работая на органы. В те годы люди умели следить за своим языком, не говорили о политике, молчаливо протестуя против произвола.

Сама Бекки считала, что избыток генералов вреден для государства. Она жалела старого вояку Алекса Ривейро, убитого на даче. Он скончался от побоев, лишился языка после наступления смерти. Лучше бы он всуе не упоминал тестя недруга. Дедушка Ривейро был светским человеком, в отличие от полковника Этвуда, впитавшего в себя дух казематов. Флейшман презирала нового главу Хунты и стучала ровно столько, сколько необходимо, чтобы числится тайным сотрудником. Пока она в обойме спецслужбы, мать не посмеет навязывать ей свою волю.

Ребекка была благоразумной девушкой. Когда начала блистать в свете Ирен Брегалетская, она безропотно уступила ей свое место, сосредоточившись на создании постоянной клиентской базы. Флейшман прослыла талантливым тарологом и начала зарабатывать на этом деньги. Откладывая их на покупку собственного жилья, она присматривалась к мужчинам, подыскивая себе надежного и состоятельного супруга. Ее дружба с Вальдемаром Корйа не перерастала в роман. Он был самовлюбленным франтом, с повадками светского бездельника. Притворяясь молодым человеком, он давно уже не был таковым. Говорят, Вальди родился еще в те времена, когда Алваро был психически здравым геодезистом.

Казалось, что в Ребекке еврейская кровь взяла верх над безрассудным авантюризмом этли. Но кое в чем она не могла оставаться уравновешенной девушкой. Дело касалось Лупа, которого в юности Бекки обожала, а потом возненавидела всеми фибрами души. Она искала способы свести счеты с этим недосягаемым мерзавцем, о котором говорили как о великолепном любовнике. Синильный развратничал напропалую, и лишь кузине запретил доступ к своему ухоженному телу. При этом он непристойно шутил с ней и поддразнивал, зная, как она хочет его. Бекки мечтала поймать застать Лупа с Горданой и обоих выдать ее мужу, высокопоставленному силовику, от которого та родила тройню – мальчика и двух девочек. Может, Гарфе не тронет жену, а Синильного точно кастрирует, грезила маленькая шпионка. Но Флейшман не удавалось поймать любовников с поличным, а огульно обвинить в измене супругу полковника она не посмела.

Одна из приятельниц вспомнила, как в лавке букиниста Ребекка случайно наткнулась на фолиант с описанием различных видов приворотов. Девушка выложила круглую сумму за книжку, поскольку у нее созрел коварный план.

– Муки неразделенной любви ужасны, - промурлыкала она. – Интересно, действует ли это на колдунов? Могут ли они стать жертвами наведенной страсти?

Приятельница не знала ответы на эти вопросы. Изучив фолиант, Бекки попыталась выведать информацию у Синуфо.

– Сколько-сколько вы заплатили за эту подделку? – изумился гермафродит, полистав пожелтевшие страницы, исписанные фрактурой**. – Я думал, матушка приучила вас не транжирить деньги на глупости. Да это дичь почище писанины Алистера Кроули!
 
– Вы знаете, что Кроули часто попадался пальцем в небо, хотя не был магом в вашем понимании.

– Как погляжу, вас больше всего заинтересовало Черное Венчание, - моргнул Синуфо, водя пальцем по карандашным заметкам девушки. – Поганая вещь, неэтичная даже для чернокнижника.

– Почему?

– Потому что для человека ненормально все время пылать первобытной страстью. Пребывать на пике влечения к объекту своей любви. Это разрушит его психику, превратит в маньяка. К счастью, ритуал описан неправильно, отсутствует «гвоздь программы».

– Вы скажете мне, чего не достает?

– Никогда! – отрезал Синуфо, сощурив глаза. – Сожгите книгу.

Флейшман насупилась и отправилась за советом к Гордане. Дамы пропустили по стаканчику пунша с фруктами, под визг и смех бойкой тройни.

– Я вижу, что у вас все хорошо. Детишки подрастают. Только с Лупом вам нельзя видеться.

– Приходится чем-то жертвовать ради счастья. Луп – это бесшабашная юность. А в зрелости хочется опереться на надежное плечо, - беспечно ответила рыжая ведьма в домашнем халате и тюрбане из легкой ткани.

Ребекка раскрыла книгу на развороте с описанием ритуала.

– Как вы думаете, обряд Черного венчания корректно изложен, госпожа Шубашич?

– Нет. Где вы нашли эту мерзость и почему о ней выспрашиваете?

– Пригодится, - проворчала девушка, отводя глаза.

– Бедняжка, вы снова влюбились в того, кто не любит вас! – всплеснула руками Гордана. – Поверьте, вам это не нужно. Помню, нам с Лупом предлагали целое состояние за этот приворот. Но Синильный считал неэтичным проворачивать такое.

– Луп и этика – вещи несовместимые, - усмехнулась Бекки.

– Даже Луп не хочет жить среди изнемогающих от вечной страсти маньяков. К тому же он намного лучше, чем кажется.

– А я верю в бессмертную любовь, госпожа Шубашич.

– Вы шутите, Ребекка. Если бы Ромео и Джульетта остались в живых, года через два-три их объединяли бы только общие дети. Ну, может еще секс и привязанность на основе привычки.

– А как же вы с Лупом? Ведь этот ритуал создан на базе особого бракосочетания колдунов.***

– У нас это деловое соглашение, обмен правами. Побочки больше, чем пользы. Поэтому для зачатия наследников понадобился другой мужчина. И дети любят его, - огорченно пробормотала Гордана, закрывая ладонью лицо.

Воспользовавшись тем, что она задумалась о своих проблемах, Бекки выяснила, чего не хватает в ритуале. Ответ привел ее в недоумение.

– Если мужчина, любви которого я хочу добиться, еще холоден ко мне, как заставить его совокупиться, да еще ночью на кладбище?

– Нужны только его волосы или кровь. Остальное сделают колдун и ведьма, - неохотно пояснила Гордана. – Поймите, это не модная тарология в красивом салоне, а дьявольская чертовщина! Держитесь от нее подальше!

Бекки не послушалась мадам Шубашич. Она хотела, чтобы Луп Синильный загибался от беспощадной страсти к ней. Познал, каково это, когда тебя отвергают. Добыть его волосы и кровь было самой непростой задачей. Маг соблюдался осторожность, все сжигал после визита парикмахера. Но однажды его ранили в плечо. Окровавленные бинты и сорочку он уничтожил. А две капельки крови, упавшие на темный половик, Луп не заметил. Флейшман купила точно такой же половик и незаметно подменила его. Осталось только уговорить кого-нибудь заняться с ней любовью за оградой кладбища (могилы осквернять необязательно).

Из всех знакомых мужчин извращаться с нею согласился только Вальдемар Корйа. Он был последним, к кому обратилась Флейшман. Мужик давно махнул рукой на возможность соблазнить девушку, считая ее самолюбивой ледышкой. И вдруг столь экстравагантное предложение!

– Если сделать это подальше от воинских аллей, то можно будет похвастаться перед друзьями необычным сексуальным опытом, - сказал себе этот дуралей и рискнул.

Много лет назад Луп Синильный и Гордана провели похожий ритуал, чтобы у колдуна появилось право командовать наследственной армией бесов. Поэтому магия Флейшман отскочила от него и попала отравленной стрелой в пустое сердце Вальди. С той поры он лишился покоя. Сгорая от желания, одержимый начал преследовать подружку, к которой прежде относился с иронией.

Проклиная свою дурость, Ребекка спалила дорогой фолиант. Однако это не спасло ее от навязчивости Вальдемара, который изменился до неузнаваемости. Он ходил за ней хвостом, воровал картины и серебро из отцовского дома, чтобы преподносить подарки зазнобе. Бедолага не знала, как отделаться от пылкого любовника, ей не нужны были его подношения. В кошмарах девушке снилось, как Вальди догоняет и убивает ее, а потом себя. На всякий случай, она выучила сложное заклинание, которое подглядела в Алом Гримуаре Синильного, сохраняющее жизнь в умирающем теле. Ей казалось, что она стоит на краю пропасти, в которую ее вот-вот столкнет этот взлохмаченный и высыхающий от страшного напряжения тип. Он до боли в глазах всматривался в окна квартиры Флейшман, стеная от тоски. Порой его охватывало желание убить ее, чтобы избавиться от наваждения. А ей так хотелось жить, и при этом никогда не видеть этого товарища по безумствам!

Одному лишь Синуфо открылась Ребекка. Он посоветовал ей скрыться из столицы, поскольку Вальди явно сходит с ума от любви. Это становится опасным.

Флейшман как раз познакомилась со спокойным положительным мужчиной средних лет и приятной наружности, у которого водились денежки. С ним было так легко и тепло. Этот человек позвал замуж девушку.

– Я согласна. Только увези меня из Агалафии как можно дальше. Мне плохо в этом городе фальши, где я вела пустую жизнь, и наломала столько дров!

Поговаривали, что Вальдемар настиг их в пригороде. Полиция нашла тело жениха возле таверны «Мед и барашек». Кто-то сломал ему шейные позвонки, но возле тела сыщики обнаружили тесак с кровью, которая мужчине не принадлежала. А Флейшман и Корйа бесследно исчезли.

Возможно, Алваро Корйа что-то знал о судьбе старшего сына. Вот что Бадис Брегалетский, чудак берберо-польских кровей, поведал о последнем дне старика:

«Он позвонил мне, и спросил, умею ли я шить. Я сказал, что умею. Дочке шил передник, когда она училась в школе, потому что ей достались неумелые ручки мамаши. Приезжаю в поместье, а слуг нет. Все получили расчет. Патриарх семьи Корйа сидит на оттоманке в полумраке, с горящей свечкой в руках. Он ужасно потел, хотя в комнатах было прохладно. Глаза слезились, деда мелко потряхивало. На паласе белело какое-то широкое одеяние.

«Это саван. Дошей его, у меня пальцы дрожат после приема яда», - попросил он слабым голосом.

«Зачем вы убиваете себя, господин Корйа?» - изумился я.

«Да понимаешь, у нашего семейства будущего нет. Все рассыпается в прах. Пессимизм отравил меня даже больше, чем это зелье, - он указал на пустую склянку. – Бадис, мальчик мой, сын Бенамер в психушке уже третьего санитара загрыз. Как пить дать, заколят пацана. Дочь по рукам пошла. А надежда сердца моего, самое нормальное дитя мое Эраоранхан (так на самом деле звали Вальдемара – прим. автора) повесился по милости одной вертихвостки!»

«Противоядие есть?» - для успокоения совести спросил я.

«Какое там противоядие! Я до смерти расстроен».

Он посветил мне свечой, пока я дошивал саван, глотая слезы. Так скучно станет на свете без старого прохвоста! Даже с фортелями дочки Ирен я буду изнывать от однообразия жизни, этих пропылившихся благоразумием дней!

«Не реви, мальчик мой, - прохрипел с пеной на посиневших губах Алваро, надевая саван. – Лучше пообещай, что не передашь мое тело похоронщикам. Зароешь меня в саду, как воробья в коробочке, рядом с Анной. Вот лопата. Не позволяй этим скотам нажиться на моей смерти. Смерть – не повод наживаться, ясно?»

Я кивнул головой. Было в его кончине какое-то скромное величие.

«Адзебума и Андре – «все, как у людей». Каких людей, спрашиваю? Они, эти нормальные люди, являют собой пищу для червей капитализма. Адзебума захочет похоронить меня по-человечески, обратится в бюро ритуальных услуг. Не разорится, конечно, любовники-офицеры оплатят мое погребение. Еще и священника, чего доброго, позовет. Скажет, что я из ума выжил, а потому не ведал, что творил, когда хлебнул отравы. Вот почему дочь и ее отпрыски недостойны быть со мной в этот скорбный час, когда жизнь потеряла смысл. Никогда Адзебума не выйдет замуж, никогда, мальчик мой. К черту все. Сколько можно дышать, когда задыхаешься?»

Старик упал на палас, и я решил было, что он испустил дух. Я так растерялся, так испугался темноты, потушив возгорание ковра и полы савана от пламени упавшей свечи.

Наверное, я не смог бы сдержать обещание. Как утаить от дочери смерть ее отца? Неожиданно в холл ступил молодой человек в строгом костюме, с портфелем в руках. Без тени сожаления дежурно выразил соболезнование моей утрате, вероятно, приняв за родственника усопшего. А глаза цепко оценивают обстановку. Хоть именьице довольно облезлое, все же при Истинной монархии оно считалось дворянским гнездом. Вальди не успел вынести все ценные вещи, раритеты прошлого. Похоже, что этот деловитый тип из Бюро ритуальных услуг решил обслужить семью Корйа по самому высокому прейскуранту.

«Советую вам приобрести гроб из красного дерева, и черный бархатный костюм дворянина, - начал он, листая бумаги, не замечая, как восстал за его спиной умирающий старец. Я оцепенел от ужаса, язык не слушался меня. – Далее вам нужно купить…»

Удар лопатой оборвал фразу похоронного агента. Алваро раскроил ему череп, и тело молодого человека рухнуло рядом с оседающим на пол стариком в окровавленном саване. Повизгивая от страха, я выскочил из дома в сумерки, в старый сад имения. Под высокой лиственницей я нашел гроб на колесах и вкатил его в дом, все еще не веря в реальность происходящего. Проверил пульс у обоих и понял, что у меня на руках два мертвеца. Откуда чертово Бюро узнало о смерти Алваро Корйа?! Так нехорошо получилось, что хоть волком вой. Позвонил Адзебуме – горничная ответила, что она с сыновьями на две недели укатила в отпуск. Я знавал одного из ее бывших, но он служил в полиции. Впутывать полицейских в этот зловещий курьез я не решился. Тогда я налил себе выпить и еще раз обошел сад. Нашел глубокую яму у ряда кипарисов. Осталось лишь соорудить из досок пандус, вкатить в яму широкий простой гроб, в который оба поместились, и засыпать его».

По-видимому, Черное венчание связало Флейшман и Вальдемара Корйа посмертно. Давно замечено, что в смутное время процветает всякая чертовщина. Эти двое ловко скрываются, или скрывались от смерти, но, может, со временем взяли на вооружение мудрость Алваро. Когда нет будущего, нет смысла и трепыхаться, особенно за счет юных и невинных.

* Данные события подробно освещены в повести "Петли лицемерия".

**Фрактурой называли готический шрифт.

*** Черное венчание и ритуал, на базе которого создан этот приворот - не одно и тоже.  Подробности в ужастике "Чертушки из сербской глубинки".

В качестве иллюстрации используется фото из архива автора.

Конец.