Серость

... Это был честный обмен. Они забрали мой телефон. Я получила свободу.
Потупить в ленте - да, периодически хочется. Но это быстро проходит.
Когда ты без телефона, больше видишь окружающий мир и людей, в нем живущих, - тех, кто тебя окружает. И, знаете, что? Не уткнуты в свои гаджеты только глубокие старухи и младенцы. Все остальные скрючены над экраном и тебя не видят.

... Так как кража случилась аккурат в мамин день рожденья, предполагаю, что так она обо мне позаботилась. Взяла за руку и вывела из всеобщего рабства.

День второй. Не выдержала и взяла у подруги старенький телефон. Да здравствует Телеграм! Я наконец-то на связи с этим миром. Нить куда тоньше, чем раньше, но она есть. Все-таки надо же знать, что там происходит. Вдруг Трамп войну объявил, а я и не в курсе.

... Переквалифицировала в еду варенье. Денег на него надо немного, а радость неимоверная.

... Очень больно. Когда о тебе забывают. Человек-невидимка. Ага, как раз про меня.
Но это как с головной болью. Сначала мучаешься и мечешься. Потом привыкаешь.

... Серый день. Ветер перекашивает ветви берез. Накрапывает мелкий дождик, отпечатывается в лужах. Вокруг урн в нашем дворе -мусор, а сами урны пусты.
Вот и все.
А у меня болит голова. И немножко болит душа. Вот и все.

... Начал ныть зуб. Или десна. Или язык. В общем, кто-то там внутри решил, что ему очень плохо и противно, и вообще.
Ну, будет ли когда счастье. То одно, то другое. Или, может, я так устроена. Всегда хоть что-то отравляет жизнь.

... По ходу, остаток жизни я проведу в стоматологии. Но это ж лучше, чем в онкологии, например. Или где там пожилые оказываются. Зубоврачебное кресло - не самый худший вариант, если выбирать из множества видов медицинской мебели.

... Все люди осознают, что в их жизни много лишнего, и только мне удастся от всего этого избавиться. Это же счастье.
Я - избранная. Меня избрали, чтоб я научилась выбирать только необходимое.

... И вообще, неприятностей у меня максимум тридцать две. И то, если зуба уже нет, какая ж это неприятность. Это свершившийся факт. Итого, их куда меньше.

... Все-таки дружба - великое дело. Где бы я еще взяла одномоментно столько денег.  И кто бы еще выслушивал мои стоны о том и об этом.

... Я думаю, дружба, даже самая бесполая, без всякой сексуальности, все равно предполагает некую влюбленность друг в друга. На уровне духа, что ли. Маленькое взаимное обожание.

... Пасмурно. Хмуро. Опять ноют зубы.
Невыносимая жизнь. Я ее не выношу. Я ее не вынесу.
Правда, непонятно, куда я ее вообще должна нести. Выносят обычно гроб и несут на кладбище. А тут все-таки пока еще жизнь.
Господи, дай мне сил принять эту серость, раз уж полюбить не получается. Просто принять. Как принимают гостей. Как принимают в себя воздух.

... Как ни крути, а без хотя бы кофе и булочки не получится. Пошла в "Пятерочку", взяла слойку за 9.99. Если уж принимать эту действительность, то за небольшие деньги.

... Замедляю жизнь. Всматриваюсь во все оттенки серого. Мокрый асфальт, лужи, детская площадка из гравия, стены домов, и, конечно, небо... Все это - разных тонов. Светлые, средние, темные, серые... То капает сверху, то перестает... А вот дети во дворе гуляют под дождем, и даже играют в бадминтон. Чудные.

...Снова утренняя хмарь. Я постепенно, изо дня в день, привыкаю к ней, врастаю, становлюсь такой же серой и медленной... Может, это и хорошо.
Ни в чем нет смысла. И это тоже хорошо..
И некуда, не за чем и не за кем бежать.
И это чудесно.

... И я пошла на улицу принимать этот мир дальше. Вместе с его серостью, моросью, другими гуляющими, магазинами, переходами, асфальтом, машинами, лужами и листвой...
Видела много таких же, как я, - пожилых, вышедших лишь затем, чтобы пройтись...
Вы на нас не смотрите, не видите, заняты собой, детьми, телефонами. Но мы ходим рядом. Мы вас видим.
И мы уже давно для себя поняли: главное - на своих ногах. Главное - пройтись, посмотреть на мир. Все остальное не стоит ничего.

...Не выношу ни с кем ругаться. Даже если права. Не выношу.
А потом я срисовала страшную старуху, и та оказалась, пока я ее рисовала, не такой уж и страшной. И я успокоилась.

... Для того, чтобы отстоять свои границы, мне пришлось загнать себя с утра, как лошадь на скачках. Поразительно. Чтобы сделать все, как я хочу, мне надо океан вручную, саженками,  переплыть? Залезть на Эверест?
Вот что значит недоделанное дело. Возвращается снова и снова, в разных обличьях, в разных людях, а я - все та же девочка, которая когда-то не сумела постоять за себя.

... Быть на реке - это что-то особенное. Вода под ветром рябит, реет маленькими овальчиками. Один, другой, третий, и так без конца, без конца, без конца. Насмотришься, проникнешься этой рябью, - и потом долго, долго не можешь отойти, поселяешь ее внутри, хотя вроде люди уже вокруг, и остановка, и троллейбус пришел... А река все еще живет внутри, плывет, плещет, колышется..

Ничего не случилось. Я просто стала рекой, и начала куда-то течь, постоянно и непрерывно.
Бульк, бульк, бульк. Плам, плам, плам.
Я всегда была, есть и буду в этом мире. Я теку, я не стою на месте, я всегда куда-то перетекаю. И я остаюсь собой, хоть всегда уже другая. Всегда.

... Из интернета. " Надо придать этих людей призрению".
Ну что ж, придайте. Добавьте им своей заботы и опеки. Вы же это хотели сказать?
В принципе, всем людям хотя бы иногда надо придавать своего призрения.

... Темно-серое небо расходится, отдавая кусочек за кусочком голубому. Все не так страшно и не так уж и плохо.
Самоограничения хороши тем, что становишься четче и объемнее. Как будто проступаешь под закрашенным карандашом листком бумаги.
Ну, вот она я. Вот мой решительный профиль. Вот упругая походка. Вот внимательный взгляд.
Вы меня не видите, но я есть. И я себя вижу.
Такие дела.