Живка и Ладка. Шёрстка к шёрстке под шёпот леса

Живка и Ладка: шёрстка к шёрстке под шёпот старого леса

В самой сердцевине Старого Леса, где сосны шептались с ветром, а солнечный свет струился сквозь листву как жидкое золото, жили два медвежонка — Живка и Ладка. Живка, с шерсткой цвета теплого меда, был чуть крупнее и всегда первым замечал что-то интересное. Ладка, ее шубка напоминала спелую пшеницу под солнцем, обладала удивительной способностью чувствовать настроение леса и всех его обитателей.

Они были не просто друзьями. Они были как две половинки одного теплого орешка, как лучик и солнышко, как мелодия и тишина перед рассветом. Их дружба была тихой рекой, глубокой и чистой, полной поддержки и нежной заботы.

Однажды утро разлилось по лесу особенно щедро. Живка проснулся от того, что что-то нежно щекотало его нос. Он открыл один глаз и увидел Ладку, которая, притаив дыхание, ловила... солнечный зайчик! Тот прыгал по моховой подушке возле их берлоги под старой елью.

— Смотри, Живушка! — прошептала Ладка, ее глаза сияли, как две лесные черники. — Он такой теплый и быстрый! Хочешь поймать?

Живка тихо заурчал от удовольствия. Он никогда не отказывался от игры с Ладкой. Они осторожно протянули лапки к золотистому пятну света, пытаясь его "поймать". Он скользил по их шерстке, обжигал ладошки нежным теплом и ускользал, оставляя ощущение счастья. Они смеялись тихим, пушистым смехом, и казалось, сам лес улыбался вместе с ними.

Потом они отправились к Озеру Спокойных Отражений. Трава вдоль тропинки была усыпана алмазными бусинами росы. Ладка вдруг остановилась, завороженная.

— Ой, Живка, смотри! — она указала на травинку, где дрожала крупная, идеально круглая капля. В ней, как в крошечном волшебном шаре, отражалось все небо и верхушки сосен. — Она как целый мир!

Живка аккуратно присел рядом. Они склонили головы, почти касаясь носами, и заглянули в хрустальную сферу росы. Там плавали облака-кораблики, светило миниатюрное солнышко, и даже мелькнул отраженный хвост любопытной белки.

— Красотища какая... — прошептал Живка. — Как будто волшебство в одной капельке.

Они сидели так тихо, боясь спугнуть чудо, пока солнце не поднялось выше и капля не испарилась, унеся с собой свой маленький мир, но оставив в их сердцах ощущение невероятной нежности.

На поляне у озера их уже ждали бабочки — желтые Лимончики и голубые Небесные Искорки. Ладка осторожно подняла лапку, и одна из бабочек, словно поняв приглашение, опустилась на самый кончик ее коготка, трепеща нежными крылышками.

— Привет, красавица! — прошептала Ладка, затаив дыхание. — Ты сегодня особенно яркая!

Живка наблюдал, как его подружка "разговаривает" с бабочкой. Он не слышал слов, но видел безмерную доброту и уважение в глазах Ладки. Когда бабочка вспорхнула, очертив вокруг них радостный круг, Живка тихо потрогал Ладку за плечо.

— Ты умеешь дружить со всем миром, Ладушка, — сказал он, и в его голосе звучала гордость. — Это так здорово.

Ладка улыбнулась, и ее улыбка была теплее самого яркого солнечного луча.

— Потому что мир добрый, Живушка. И он отвечает добром на добро. Особенно, когда мы вместе.

Они нашли куст со спелой земляникой. Ягодки прятались под листочками, как рубиновые бусины. Живка, осторожно раздвинув веточки, сорвал самую крупную, самую алую ягоду. Он не стал есть ее сам. Он бережно протянул ее Ладке.

— Для тебя, солнышко. Самая сладкая.

Ладка взяла ягодку, и ее сердце наполнилось теплом, слаще любой земляники. Она отломила половину и протянула Живке.

— Чтобы сладости хватило на двоих!

Они сидели на теплом камне у воды, жевали ароматную землянику и смотрели, как солнечные зайцы танцуют на глади озера. Никаких громких слов, никаких больших подвигов. Только тихое присутствие друг друга, общие восторги перед каплей росы и бабочкой, забота, выраженная в половинке ягоды. Это и была их любовь-дружба — прочная, как корни старой сосны, и нежная, как крыло мотылька.

К вечеру, когда лес начал окрашиваться в теплые, медовые тона заката, Живка и Ладка вернулись к своей ели. Они устроились на мягком мху, прижавшись друг к другу бочками. Шерстка к шерстке, тепло к теплу. Над ними зажглись первые звезды, крошечные фонарики в бархатном небе.

— Хороший был день, — прошептал Живка, обнимая Ладку за плечи.

— Самый лучший, — кивнула Ладка, уютно уткнувшись носиком в его мягкую шерстку на груди. — Потому что был с тобой. И с солнышком, и с капелькой, и с бабочкой... Со всем добрым миром.

Они замолчали, слушая, как лес готовится ко сну: шелест листьев, далекий пересвист соловья, скрип столетних сосен. В этом умиротворяющем шепоте было столько покоя и любви. Живка и Ладка чувствовали эту любовь вокруг — в каждом луче, в каждой травинке, в каждой капле росы. Но сильнее всего они чувствовали ее в биении двух сердец рядом — верных, заботливых, согревающих друг друга в большом, добром лесу.

— Спокойной ночи, Живушка.
— Спокойной ночи, Ладушка. Сладких снов.

И под шум старых сосен, под свет далеких звезд, под невидимым, но таким ощутимым покрывалом лесной доброты, два медвежонка засыпали. Их сны были наполнены солнечными зайчиками, алмазными росинками, голубыми бабочками и невыразимо теплым чувством — что они есть друг у друга, что мир прекрасен, а доброта — это самое главное волшебство на свете. И это тепло, рожденное их дружбой, тихим светом разливалось по всему Старому Лесу, согревая его даже в самую темную ночь.

Искренне ваш
кризисный и семейный психолог, гуманистический психотерапевт, поэт-просветитель
Евгений Александрович Седов

Официальный сайт: www.easedov.ru
Личная страница: vk.com/easedov
Страница на сервере «Проза.ру»: http://proza.ru/avtor/easedov