Блок. Я смотрел на слепое людское строение Прочтен

10. «Я смотрел на слепое людское строение…»






                Андрею Белому

                Я смотрел на слепое людское строение,
                Под крышей медленно зажигалось окно.
                Кто-то сверху услыхал приближение
                И думал о том, что было давно.

                Занавески шевелились и падали.
                Поднимались от невидимой руки.
                На лестнице тени прядали.
                И осторожные начинались звонки.

                Еще никто не вошел на лестницу,
                А уж заслышали счет ступень.
                И везде проснулись, кричали, поджидая вестницу,
                И седые головы наклонялись в тень.

                Думали: за утром наступит день.

                Выше всех кричащих и всклокоченных
                Под крышей медленно загоралось окно.
                Там кто-то на счетах позолоченных
                Сосчитал, что никому не дано.

                И понял, что будет темно.
                5 декабря 1902






      Личное знакомство Ал. Блока и Андрея Белого ещё не началось. Первые письма друг другу они напишут только через месяц. Пока они знают только стихи друг друга. Блок – «Героическую Симфонию», «Драматическую Симфонию», Белый – «Стихи о Прекрасной Даме».

      Данное стихотворение – словно из лета, оно словно описание ещё одного тогдашнего кошмара:

                «Говорили короткие речи,
                К ночи ждали странных вестей.
                Никто не вышел навстречу.
                Я стоял один у дверей.

                Подходили многие к дому,
                Крича и плача навзрыд.
                Все были мне незнакомы,
                И меня не трогал их вид…

                …Так стоял один — без тревоги.
                Смотрел на горы вдали.
                А там — на крутой дороге —
                Уж клубилось в красной пыли.
                15 июля 1902»

      Но тогда…
      Л.Д.: «Я рвалась в сторону, рвалась из прошлого; Блок был неизменно тут… Со зла я флиртовала с товарищами Миши Менделеева, мальчиками-реалистами»,
     А теперь… И месяца не прошло после объяснения. У них же ещё всё было, как в первый раз, ещё всё должно было быть внове: «…неведомая тайна долгих поцелуев стремительно побуждала к жизни…»,  но…
      В стихах Блока опять летние кошмары, когда до него пытались достучаться, когда «провидцу и обладателю тайны» пытались напомнить про миссию, про служение, когда пытались намекнуть, что с тее,  «обликом одним» ничего не получится…
Впрочем, и здесь – о том же.

      Напомню строфы из стихотворения Вл. Соловьева «Неопалимая купина»

                "…В трудах бесславных, в сонной лени
                Как сын пустыни я живу
                И к Мидианке на колени
                Склоняю праздную главу.

                И реже всё и всё туманней
                Встают еще перед умом
                Картины молодости ранней
                В моем отечестве чужом…"

Питерская Мидианка своё предназначение исполняет.

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
     Толчок к написанию стихотворения, возможно, дан эпизодом, засвидетельствованным
в "Моих воспоминаниях" А.Н. Бенуа. Эпизод этот, по его словам, "характерен для тогдашних настроений": Бенуа, Блок и другие посетители квартиры Мережковских участвовали однажды в общей беседе. «И вот, когда Мережковский вознесся до высшей патетичности и, вскочив, стал уверять, что и сейчас возможны величайщие чудеса, стоило бы, например, повелеть с настоящей верой среди темной ночи: "Да будет свет", то свет и явился бы. Однако в самый этот миг, и не успел Дмитрий Сергеевич договорить фразу, как во всей квартире ... погасло электричество и наступил мрак. Все были до такой степени поражены таким совпадением и, говоря по правде, до того напуганы, что минуты две прошли в полном оцепенению». (Бенуа А. Мои воспоминания: Книги четвертая, пятая.
М., 1990. С. 292-293).
     Образные переклички со стихотворением содержатся в дневниковой записи Блока о Мережковском от 13 декабря 1902 г., где отразились те же впечатления. Эта запись связывает стихотворение с важным для Блока 1902 г. противопоставлением усталых скептиков, не верящих в "свет", и наивных энтузиастов, ждущих "вестницу" будущего, т.е. с началом критики Мережковского. Однако мотивы разочарования, неверия в осуществимость мистического идеала становились близкими и самому Блоку и А. Белому. Отсюда - и их лирическое звучание.

     Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев, 1880-1934)- поэт, прозаик, критик, теоретик символизма. Знакомство Белого с творчеством Блока относится к 1901 г.; с января 1903 г. начинается их "мистическая" переписка, в январе 1904 г.- первая встреча. Посвящение стихотворения А. Белому во многом объясняется перекличками его сюжета с эпизодами из "2-й, драматической симфонии" (М., 1902), где изображен философ-"неврастеник", который считает признаками приближающегося "конца света" шаги на лестнице и звонки в дверь (см.: Пильд Л. Из творческих связей Ал. Блока и Андрея Белого в период "Распутий"// БС-6. С. 43-50).

 - «На лестнице … // … осторожные начинались звонки»,- Ср. во "2-й, драматической симфонии": "А еще не мог оправиться неврастеник от минувшего ужаса( ... ). И вновь отворилась дверь ( … ). Это был почтальон. Он позвонил в соседнюю дверь" (С. 52-53).

     - «…А уж заслышали счет ступень», - Ср. там же: "С лестницы сходил незнакомец ( … ). Задрожал неврастеник как осиновый лист ( ... ), видя на лице незнакомца печать страшного предначертания" (С. 52).
571

     «… Сосчитал, что никому не дано»,- О символике "счета" см. коммент. к стих. "Я и мир - снега, ручьи … ".
     [
     "символикой"  Редакция называет комплекс устойчивых ассоциация автора - контекст, в котором обычно в книгах Блока появляется то или иное слово. Что с "символизмом", кроме общего созвучия слов, никакой связи не имеет ( «…символист уже изначала – теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие» (А. А. Блок «О современном состоянии русского символизма»)).
     Из Примечаний к указанному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
     «
       - «Чёт и нечет мертвых числ…» - Учение о мире, как о системе взаимодействующих чисел развивалось пифагорийцами (VI-IV вв. до н.э.). Оно интересовало Блока своей религиозно-мистической стороной, символикой чисел, которая привлекала его и в других мистических учениях. (ср. стих. "Пять изгибов сокровенных", т.4 нас. изд.) …  Блок склонен был считать проникновение в смысл "мертвых чисел") "демоническим" путем познания, герой СПД постоянно прибегает к "числению".
     [
      Из последующего контекста выясняется, что речь идет уже не о "нумерологии", как таковой, а именно о "демоническом путе познания" - стремлении героя рассудком вычислить мистику происходящего. И Редакция сюда включает все упоминания слова с корнем "числ".
     Напр.:

    - «… Твои числа замолит, царица», - О символике "чисел" ("счета") см. коммент. к стих. "Я и мир - снега, ручьи … ".
     - «… Сосчитал, что никому не дано»,- О символике "счета" см. коммент. к стих. "Я и мир - снега, ручьи … ".

   "Демоническим" - то есть, спровоцированным, внушенным демонами. Я предпочитаю термин "инфернальный".
         ]
         ] 

     - «И понял, что будет темно», - В воспоминаниях о Блоке А. Белый писал, что мудрец, который вещает: "будет темно,- это он, Белый" (Воспоминания, 1. С. 234).
"

»