Сыворотка правды Глава 5

Начало здесь http://proza.ru/2025/07/24/1735

Сама внешность и осанка главного полицмейстера сразу же внушали уважением подчинённым, впрочем, как и всем окружающим. Однако перед оголтелыми феминистками он робел, словно ребёнок – вот уж настоящие ведьмы. Господин Финшеньер был высок, с выправкой военного — спина прямая, движения уверенные, словно каждое его действие, каждый жест имели вес и цель – так казалось непосвящённым. Лицо его строгое, с высоким лбом и проницательным взглядом серых глаз, которые, кажется, могли подметить любую мелочь, светилось уверенностью и достоинством. Усы его были аккуратно подстрижены, в меру густые, закрученные вверх, словно подпись человека, привыкшего к власти и порядку – так требовало его положение, а также мода конца XIX века.

Носил полицмейстер тёмно-синюю форму с золотыми эполетами и нагрудными знаками — символами заслуг и ранга. На груди — цепочка от карманных часов, аккуратно уходящая в жилет. Сапоги его были всегда начищены до блеска, кожаный ремень с кобурой плотно затянут. В руке Финшеньер часто носил трость с серебряным набалдашником – больше, как атрибут статуса, чем необходимость. Голос его был низкий, резкий, но с оттенком дипломатичности. Да, этот человек умел быть грозным, но чаще всего справедливым, отдавал распоряжения чётко, но выслушивал подчинённых внимательно, если того требовали обстоятельства.

Про такого служителя закона ходило немало легенд. Кто-то говорил, что он лично участвовал в расследовании одного громкого дела на границе, за что получил письмо с личными благодарностями от кайзера. Другие поговаривали, что он некогда отказался принять взятку от влиятельного промышленника из соображений совести – хотя, если бы взял, то теперь был бы миллионщиком. Рассказывали также ещё много чего, однако говорили о нём в основном в позитивном ключе. Финшеньер был лицом закона, его воплощением в данном провинциальном городке. И каждый день, входя в здание департамента с каменными стенами, он напоминал всем: порядок — это не просто правило. Это принцип. Вот и теперь в обществе разбушевавшихся феминисток он и старался это утвердить.

- И так, перестаньте все галдеть и рассказывайте ещё раз и по порядку: что именно случилось? Что там за шпионский заговор вам удалось предотвратить? – грозно возгласил он, пытаясь поставить на место крикливых дам.   

Но женщины всё равно галдели, перебивая друг друга.

- Пусть говорит кто-то из вас одна! – ещё раз строго предупредил полицейский начальник, - Иначе я, ей Богу, вас всех отсюда выставлю. 

- А можно, говорить буду я? – попросила разрешения одна из женщин – жена главы попечительского совета местных учебных заведений, кажется.

- Ну, говорите, мадам.

- Всё произошло на празднике-пикнике в честь именин маленького Тео – племянника барона Адольфа фон Штауффенберга, видного столичного дипломата, куда мы все были приглашены вместе с нашими детишками, - начала она. - Праздник состоялся в парковом саду близь замка баронов, что находится в предместьях нашего городка, среди холмов, недалеко от букового леса. Ну, вы ведь знаете где это, не правда ли, господин Финшеньер?

- Так, - кивнул головой полицмейстер, - и что же там произошло на этом празднике?

- Мне сразу там всё показалось подозрительным, - бойко и возбуждённо продолжала женщина, - уж больно всё было богато и хорошо устроено, наверняка, всё только для того, чтобы пустить пыль в глаза. Я вообще терпеть не могу таких людей. Эти бароны думают, что если у них денег немерено, то они могут себе всё позволять!

- Что позволять?

- Устраивать целый бал-маскарад с фейерверками только из-за одного какого-то малолетнего поганца.

- Это вы сейчас племянника дипломата господина Адольфа имеете ввиду?

- Ну, разумеется, - бойко закивали головами скопом все женщины.

- Для взрослых бал и банкет. А для детей что устроили! – продолжала супруга попечителя, - И тебе артистов пригласили, и тебе нарядных клоунов из цирка выписали. И все в красочных костюмах. А стол какой накрыли, одних кондитеров штук двадцать для этого пригласили, и поваров с поварятами из столичных ресторанов. И официантов было штук сто – не меньше. 

- И только в этом состоял весь заговор?

- Ну, конечно… то есть нет, - поправилась рассказчица. – Заговор случился намного позже, под вечер, когда артисты разъехались, а повара ушли отдыхать, а вся прислуга занялась уборкой мусора, потому бродила кто-где. А часть детей с родителями разъехались. Ну а мы вот остались.

- И чего же вы остались?

- Просто хотели ещё повеселиться – хорошо там было очень.

- Так если хорошо, на что же вы жалуетесь, дамы? – грозно стукнул кулаком по столу полицмейстер.

- Но хорошо там было только поначалу, - снова в унисон загалдели женщины, - пока мы все не обнаружили, что дети наши куда-то пропали.

- И что же: ни няньки, ни прислуга за ними не присматривали?

- Оказалось, что нет. Как выяснилось позже, все нерадивые няньки со своими кавалерами из официантов, которых умудрились подцепить себе на празднике, забились куда-то в укромный уголок сада, чтобы напиться халявного шампанского, и весьма в этом деле переусердствовали, манкируя своими обязанностями. И про детишек забыли совсем. А уже стемнело совершенно. Представляете, дети без присмотра по тёмным, заброшенным пристройкам замка шлялись. Просто ужас – целое ошеломляющее безобразие!

- Так, значит, именно в этом был весь заговор? – усталым голосом вопросил полицмейстер.

- А разве этого не достаточно? И разве это не подозрительно?! – снова в один голос загалдели дамы, - Наверняка всё это было заранее подстроено!!!

- Кем подстроено???

- Берменгевскими лазутчиками, конечно, которые и затеяли покушение. 

- Ну, а вы сами-то куда смотрели, горе вы мамаши? Где была ваша бдительность, когда ваши дети без присмотра бегали? Как глупые доносы писать в полицейский департамент – так вы первые со всем своим усердием. А как подумать о своих материнских обязанностях – так нет вас вообще. Или вашу бдительность тоже усыпили тайные агенты?

- Ну, а разве это не очевидно? – с вызовом спросила свояченица полицмейстера.

- Конечно же, очевидно, милочка, - буркнул господин Финшеньер, про себя же подумав о том, что эти феминистки ещё более сумасшедшие, чем ему даже казалось раньше. – Что же было дальше? – теряя терпение, спросил он.

- А дальше наших детишек заманили в заброшенное крыло замка, там заперли и жестоко избили.

- Кто избил?

- Берменгевские лазутчики, разумеется, во главе с каким-то берменгевским атаманом или предводителем берменгевских войск даже, который и руководил всем этим шпионским заговором.

- Нет! Ну это совсем уже идиотизм!!! – взревел полицмейстер, - Ну, откуда у нас в Мюседе мог взяться предводитель берменгевских войск?

- Адмирал или генерал, кажется, - подсказали ему феминистки. 

- Тем более! Или у нас в пригородах начались боевые действия, а я ничего об этом не знаю? Берменгевские отряды что, штаб военный что ли организовали в заброшенном крыле замка мерундийских баронов, в самом тылу нашей мирной жизни? Да хватит уже врать-то!!! – взревел ещё громче прежнего господин Финшеньер, - Сознайтесь лучше, дамы, что никакого берменгевского генерала-адмирала там и не было, а вы сами проморгали своих детей, они у вас залезли без спроса в заброшенное крыло замка, которое не ремонтировалось уже тысячу лет и где стены и потолки обваливаются, и бродили там в кромешной темноте. А вы при всём притом ещё хотите сделать вид, что не понимаете: откуда у ваших драгоценных отпрысков синяки и ссадины? Или, наоборот, слишком хорошо понимаете, потому и затеяли весь этот спектакль? И чтобы перед мужьями своими вам за свои проделки не отвечать, всю эту дурь и выдумали?!

На этот раз полицмейстер разошёлся совершенно не на шутку, и так кричал, что стены буквально дрожали. И даже оголтелые феминистки, раскрыв рты, совершенно опешили, растерялись и не знали, что на это ответить. И среди полного шума и неразберихи, что главенствовала в кабинете служителя закона ещё минуту назад, воцарилась оглушительная тишина. Однако в этом неожиданном безмолвии вдруг заговорила маленькая девочка Мелинда, которая как раз и была племянницей полицмейстера и дочерью неугомонной Ханны.

- А берменгевский военный там всё-таки был, дядюшка. А маленький Тео, племянник барона Адольфа, утверждал, что он какой-то там его родственник – дед, кажется. И Тео нам всем даже обещал от него головомойку, угрожал, говорил, что расправится с нами вместе с вражеской армией, - промолвила она вкрадчивым тоном, как умела, когда хотела произвести впечатление своими театральными выходками – интриганка оказалась, вся в мать.

- Да, Тео нам угрожал! - поддакнули в один голос плачущие дети.

- И обещал жестокую расправу! – далее галдели они, перебивая друг друга.

- И племянник столичного дипломата заманил нас всех в заброшенное крыло, где дверь неожиданно захлопнулась и не открывалась совсем!

- А мы так напугались, что не поняли совершенно, что случилось дальше!

- Бегали, кричали, а потом оказались все избитые! А кто нас избил мы так и не поняли в темноте.

- Но все видели страшные тени и жуткие лица, что перед нами мелькали. И берменгевского атамана видели тоже.
 
- Я уж не знаю, - продолжала далее Мелинда, - генерал ли там был или адмирал, или атаман, возможно, а, может, просто главарь военных преступных отрядов, но форма на нём была военная, хотя и старинная. Я это знаю, потому что видела на картинках в одной книжке такую или похожую форму на берменгевский вооружённых военных налётчиках.

- То есть ты видела на картинках в книжках такую форму на берменгевских военных, а в особняке баронов, в заброшенном крыле тоже видела такого же человека? А ты, часом, ничего не перепутала, девочка? – удивлённо вопросил полицмейстер.

- Нет, я ничего не перепутала, - уверенно мотая головой, сообщила Мелинда. - Только берменгевец этот, которого я видела и которого видели мы все, был не живой, а нарисованный на картине.

- На картине???! – вопросил, скорчив гримасу от услышанного, Финшеньер.

- Да, это был портрет. И на этой картине ещё надпись была на латыни: «Поражения были неведомы ему, и вражеские полчища бежали». Так, кажется. Это Тео нам всем перевёл, сама-то я латынь не знаю. 

- И все остальные лица и тени, что перед вами мелькали, тоже были картинами?

- Кажется, да – портреты из фамильной галереи. 

- Вот!!! А вы, господин полицмейстер, утверждаете, что не было никакого заговора! – в один голос взревели феминистки, - Ну вот же, вот же – заговор налицо.

- Заговор портретов из фамильной галереи? Так вы среди ночи пришли ко мне сюда в мой кабинет, в солидный полицейский департамент, чтобы пожаловаться на картину атамана, который грозился вас завоевать???!!! – возгласил возмущённо на это громовым голосом Финшеньер, - Бездельницы! Интриганки! Слабоумные жертвы глупых книжек! И ваши детки в вас пошли!

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/07/29/1712