Сыворотка правды Глава 6

Начало здесь http://proza.ru/2025/07/24/1735

На этот раз крики разгневанного полицмейстера, узнавшего о некоем «шпионском заговоре картин» огласили здание и слышались не только в стенах его, но и на ночных улицах. Они оказались настолько ужасны, что незадачливые дамы, вместе со своими пострадавшими от недосмотра отпрысками, буквально обомлели. И толпа жалобщиков снова замолчала в замешательстве. Особенно эмоционально среагировали дети. Одни сочли за благо вжать голову в плечи, другие заткнули уши, а некоторые из них даже залезли в страхе под стол и ни за что не хотели оттуда вылезать. А в кабинете главного блюстителя правопорядка на короткий срок опять воцарилась относительная тишина, которую нарушила неожиданно теперь уже какая-то полная дама с кроваво-красным ртом от неудачно выбранной губной помады – чья-то жена, только вот толком никто и не помнил – чья.

- Вот зря вы так, между прочим, господин Финшеньер. Зря легкомысленно относитесь к нашим показаниям, - сказала она. – Не понимаете вы просто всю опасность произошедшего. А я-то вот понимаю, потому что была заранее предупреждена мадам Лин-Лин, которая так и сказала мне третьего дня, что в замке баронов фон Штауффенбергов вскоре произойдёт нечто ужасное.

- Кто такая мадам Лин-Лин? – осведомился полицейский, немного даже уставший сам от собственного крика.

- Как? Вы не знаете мадам Лин-Лин? – страшно удивилась чья-то жена, - Это же известная в нашем городе гадалка. Она будущее предсказывает. Для этого в хрустальный шар заглядывает. А как она на картах таро гадает! Это просто фантастика! К примеру, в прошлом месяце она предсказала мне…

- Довольно глупостей! К делу! – снова взревел полицмейстер, - Так что такого ужасного должно случиться в замке баронов фон Штауффенбергов? Или уже случилось?

- Я точно не знаю, - недоумённо пожала плечами женщина с кроваво-красным ртом. – Но мадам Лин-Лин видела сон, который мне и поведала под большим секретом. Представьте, господин полицмейстер. Старинная заброшенная усадьба, внутри зала, в ней полумрак, по стенам развешаны портреты благородных предков семейства фон Штауффенбергов – и все ну просто, как живые. Смотрят так торжественно со своих картин, соблюдают приличия и блюдут фамильную честь древнего рода. Кругом таинственный туман, горят свечи. И вдруг из угла этой залы, откуда ни возьмись, выползает огромная такая, громадная даже гадюка с горящими глазами. Открывает свою ужасную зубастую пасть и начинает одного за другим заглатывать благородных предков с портретов вместе с холстами и рамами. Предки – в ужасе, сопротивляются, кричат, но ничего поделать не могут. И все оказались в конце концов проглочены ужасной змеюкой. А после этого замок опустел, краски кругом поблекли, всю обстановку смыло, как наводнением. И только ветер гулял между пустых стен.
А мадам Лин-Лин, поведав мне всё это, после и говорит: «Это, милочка, к большой, ужасающей беде, что произойдёт с несчастными баронами. Вот увидишь, я верно говорю, вскоре весь род фон Штауффенбергов иссякнет, их слава померкнет, замок их опустеет, поскольку свалится на их голову такая оглушительная катастрофа, что даже в страшном сне невозможно до конца пока увидеть, потому я и промолчу».
И это точно есть истинная правда, поскольку мадам Лин-Лин и карты раскладывала, и в шар свой хрустальный заглядывала, и везде видела одно и то же – неисчислимые бедствия целой династии и крушение всех надежд.
   
- Так где, я не понял, ваша Лин-Лин эту змеюку увидела? В зоопарке что ли? Или в террариуме? – осведомился, недоумённо моргая глазами, полицмейстер, поскольку мало что понял из сбивчивого рассказа женщины и совершенно оттого запутался.

- Как где? Во сне! – таинственным и грозным голосом возвестила ему рассказчица.

- Что??!!! Во сне??!!!! – полицмейстера чуть удар не хватил от возмущения, - А ну-ка вон все отсюда, полоумные женщины! И забирайте своих глупых, сопливых и плаксивых отпрысков, которых вы до того довели, что им видения уже мерещатся на пустом месте! И больше никогда не показывайтесь мне на глаза! А если кого-то из вас я в своём кабинете ещё когда-нибудь увижу – придушу собственными руками… Охрана!!! Выведите отсюда этих феминисток с их феминистятами! И каждой выпишите штраф за ложный донос – да такой огромный, чтобы другим неповадно было вводить в заблуждение доблестные органы правопорядка!

Было уже далеко за полночь, когда кабинет начальника полиции наконец опустел, и в нём остались лишь два человека.   

- А всё-таки вы не полностью правы, господин Финшеньер, - совсем уж вроде не к месту промолвил после ухода женщин писарь Вирт, который вел всё это время следственный протокол происходящего и строчил при этом так, что рука у него устала, потому и засиделся допоздна вместе с полицмейстером. 

- Это почему это я не прав, Антоний? – осведомился на это босс, он даже не мог злиться уже на своего подчинённого за столь неуместное его замечание в свой адрес, поскольку до смерти устал за сегодняшний день и был совершенно опустошён.

- Мне кажется, - попытался пояснить свои мысли вдумчивый Вирт, - что портрет берменгевца в военной форме в особняке мерундийских баронов, да ещё с такой провокационной надписью – это очень подозрительно. Ну сами вдумайтесь: «Поражения были неведомы ему, и вражеские полчища бежали». Каково сказано! И кто мог быть врагом берменгевского военачальника, коль только с мерундийцами, то есть с нами, наши воинственные соседи и воевали без конца? И вдруг такой конфуз открывается в доме уважаемых людей, патриотов, верных служителей отечеству! Это, мне кажется, даже попахивает какой-то изменой родине. Да нет, ей Богу, это подозрительно весьма.

- Да напутали эти безголовые феминистки что-то, да и всё, - заметил на замечание своего писаря Финшеньер.

Он весьма лояльно относился к своему подчинённому, поскольку Вирт был реально неглуп, потому нередко давал дельные советы и подкидывал оригинальные, но весьма полезные идеи. Да, хоть вроде по роду своей деятельности писарь к полицейским расследованиям имел весьма косвенное отношение, но оказывался подчас проницательным настолько, что даже начальство нередко к нему прислушивалось.
 
- А мне кажется, что мы просто обязаны это проверить: был в баронских развалинах портрет берменгевца в военной форме или нет. И если был, то откуда он там взялся? - настаивал на своём Вирт. 

- Так ты веришь глупым выдумкам, Антоний? - начальник называл своего подчинённо на "ты" в приватной обстановке, и писарю это льстило. 

- Очень возможно, это не совсем выдумки, господин полицмейстер. Я хорошо знаю вашу племянницу. Она бы просто не могла такое выдумать. Ещё про тени и живые картины в темноте – это да, на такое ребёнок способен, особенно с перепугу. Но вот про надпись на картине – это вряд ли. Слишком уж замысловатый текст, тем более – с особенным смыслом.

- Да просто прочитала в какой-то книжке, - настаивал на своём Финшеньер. – Сейчас молодь бойкая и начитанная уж больно стала. Тем более Мелинда всегда была ябедой и интриганкой – вся в мать. Поссорились на празднике просто детишки, вот она на племянника дипломата и наговаривает – отомстить, наверное, хочет.

- Очень может быть, - задумчиво проговорил писарь. – Но почему вы не хотите хотя бы это проверить?

- Зачем это нам, Антоний? Мне ещё не хватало поссориться с баронами и нажить себе врагов в их лице.

- Так вы просто боитесь?

- Да, боюсь, - сознался Финшеньер. – И что здесь такого особенного? Шутка ли – нагрянуть с обыском к таким влиятельным персонам в их особняк по какому-то ложному доносу слабоумных феминисток. Но я-то ещё в своём уме.

- Но зачем обязательно с обыском? Ведь картина, как я понял из свидетельских показаний, которые аккуратно записывал, вовсе не в жилой части замка находится, а в нежилом, давно заброшенном крыле. В саму парковую зону попасть совсем несложно через буковый лес. На окраинах парка, насколько я знаю, они, то есть парк и лес, практически сливаются. А там уж и до развалин недалеко – сотня всего лишь какая-то метров. А я всё подробно записал, где это находится со слов детишек, и даже план зарисовать сумел. Вот посмотрите.

- Я смотрю, ты зря времени не терял, Антоний, - проговорил, рассматривая рисунок, сделанный на казённой бумаге казёнными чернилами, полицмейстер. – Только вот одного не учёл. Без ордера на обыск и подстрелить могут чужаков слуги барона из ружья. И правильно сделают. Это частная территория. В неё ведь просто так нагрянуть – это нарушить закон. А ордер мне выписывать пока на обитателей замка не за что. Да и даже если есть в развалинах какой-то подозрительный портрет, мало ли откуда он там мог взяться? И сколько лет, десятилетий или веков он там мог провисеть…?

- Простоять, - поправил начальника писарь.   

- Что?

- Тот портрет, о котором говорила ваша племянница, не висел на стене, а стоял в углу изображением внутрь.

- Разве Мелинда такое говорила? – удивился босс, - Я что-то не слышал, да и не мудрено прослушать из-за такого гвалта, что стоял в моём кабинете от этих разговорчивых феминисток.

- Нет, ваша племянница как раз об этом не говорила, - уточнил писарь. - Но другие дети разговаривали между собой, а я всё слышал и всё занёс в протокол.

- Ну, ты, Антоний, у нас прямо, как Шерлок Холмс. Тоже что ли книжек начитался этого самого господина Артура Конана Дойла?

- Нет, книжек я не читал, господин полицмейстер. Зато много читал протоколов, а более всего их писал. И ещё запоминал, и анализировал.

- Ну, и что мне теперь с тобой делать?

- А пошлите меня на это задание, господин Финшеньер. А-то засиделся я на бумажной работе. Хочется как-то размяться. Да и лучше, чем я, вам человека не найти. Пошлёте своих помощников, а они завалят всё дело, попадутся, проболтаются. А я – человек молчаливый, понимаю, что дело здесь очень деликатное, потому абы кому его поручить совершенно невозможно.

- А тебе, значит, можно?

- Так не поручите?

- Отчего же, поручу. Только и сам с тобой прогуляюсь, хоть и устал уже, как чёрт.

- В баронское имение среди ночи полезете, как вор?

- А, может, и полезу. Мне ведь и самому любопытно вдруг стало: есть там в развалинах этот вражеский адмирал-генерал или нет там его? Вот вместе и проверим. 

Продолжение здесь http://proza.ru/2025/07/31/1825