Некоторые заметки литературного редактора

Ekaterina Ovcharova:
Заметки литературного редактора
©Екатерина Овчарова

из группы в ТГ t.me/litizdat_2024

I

Неожиданно, прямо на глазах деятельность редакторов и корректоров становится всё более и более актуальной. Достаточно широкие массы к ней проявляют интерес. Определённый интерес, конечно, был всегда, но подъём наблюдается явный. Помнится, как-то позвонил какой-то пишущий не знаю что человек и спросил, сколько будет стоить редактирование, давно это было, сейчас телефона не даю, без толку, наслушаешься гадостей или потеряешь время на консультацию неизвестно о чём, так вот, звонит некое пишущее создание, первоначально гордо заявившее, что деньги для него не проблема, узнает расценки, которые были очень скромными и заявляет: "Это столько денег только за то, что вы запятые расставите?" Я не нашлась, что ответить, просто подтвердила, ну да, наверно, за это, и на этом разговор закончился. Это напоминает претензию репетиторам, что они берут деньги ни за что, подумаешь, позанимались немного... Я, помнится, в конце 90-х оттого и прекратила заниматься этой деятельностью, что у меня начались какие-то истерические непроизвольные кашли... Или даже постоянное бухтение о лёгкой жизни преподавателей. Ведь они ничего не делают,как вопила в своё время одна дама из вспомогательного персонала на моей кафедре. Не знаю, как в репетиторской и преподавательской сфере, академическую карьеру я завершила несколько лет как, а от репетиторства тоже пока воздерживаюсь, но в области редакторства наблюдается определённое осознание его необходимости. Чего раньше не было.

II

Почему думаю, что интерес к этой деятельности растёт? Во-первых, просто по клиентам. Их число немного увеличилось, хоть и не сильно. Но главное - на эту мысль меня навело одно яростное обсуждение проблем, смежных с этой деятельностью на канале популярного в Дзене Георгия Жаркого. Сюжет у него был о том, что внучку, редактора по профессии, попросили высказать своё мнение о стихах её же бабушки. Причём на сборе родни на 85-летии означенной бабушки. Вера не постеснялась и выложила правду-матку, после чего она была вынуждена покинуть праздник, и больше к этой бабушке её никто не звал. А дочка бабушки умудрилась вернуть своей пожилой маме вкус к творчеству, нашла знакомую, сыгравшую роль ценителя поэзии. И бабушка стала заполнять ещё одну тетрадку. Спор в комментах был нешуточный. Просто раздрай, не каждый политический вопрос такое вызовет. Тем более, что спектр мнений по политике обычно заранее известен. Тут же тема неизведанная для комментаторов. Так что деятельность редакторов вызывает интерес, одно можно сказать.

III

Почему я считаю, что дискуссия под постом Жаркого о резкой Вере-редакторе и 85-летней бабушке-поэтессе свидетельствует о повышении интереса к литературному редактированию? Дело в том, что несть числа организованных в нужном ключе дискуссий. Таковы все дискуссии по мигрантам, по изуверскому готовящемуся закону о собаках, ряд других тем. О том, например, что пациенты не должны выступать против медицинских рекомендаций, тоже жёстко формируется.  И попытка уйти в сторону вызывает даже не столько отпор, хотя и отпор тоже, сколько недоумение, если высказывать мнение, совершенно отличное от заданной общей линии. Например, на мой обширный комментарий с примерами на тему, что восточные люди прекрасные торговцы, а наши, к сожалению, утратили эти навыки, не ответил даже тот участник дискуссии об ужасных мигрантах, кто имел обобщённое восточное имя и до того яростно убеждал меня, что русские - плохие борцы за своё достоинство, раз они скопом не набрасываются на обидчика. Я думала, что это действительно его мнение, но, похоже, это была лишь роль.  Большей частью, на мой взгляд, участники этих профильных дискуссий - это плоды ИИ или явно ангажированные персонажи,кочующие из одной сети в другую с одними и теми же формулировками. Так, когда я начинаю блокировать странных персонажей где-нибудь на дискуссии об Абхазии, оказывается, что часть из них давно заблокирована, например, на дискуссиях о собачьем законе или мигрантах. Наша же дискуссия у Жаркого шла от души, многих её участников я знаю по другим обсуждениям, там целый клуб. Кто-то выказывал негодование по поводу графоманов. Кто-то считал, что надо всегда резать правду-матку, невзирая на уважение к старшим и прочие общественные установления. Я же указала,что хамоватая внучка с авторами на работе дела не имеет, она просто правит чужой текст. Поэтому она просто понятия не имеет, как надо общаться с авторами. И действительно, случившийся там редактор, как раз работающий с авторами, то есть решающий, какие рукописи принять, какие отвергнуть, резко осудил незадачливую Веру... И там, в нашей дискуссии, не было ни одного программного продукта. ИИ сэкономил за ненадобностью. Более обширной и резкой, чем наша, бывает только дискуссия по каким-то животрепещущим аспектам семейной жизни, где комментаторы от ярости выходят за границы нормативного словоупотребления и готовы просто изничтожить оппонента, призывающих к миру и благоволению в человеках.

V

Закончила редактирование воспоминаний Анны Андреевны Мельник, молдавской журналистки и писательницы. Книга озаглавлена как "Воспоминания: миг жизни". Эта книга относится к разряду тех, которые создаются для семьи и друзей, она не предназначается к широкому распространению. Издание организовано родственниками, поскольку Анна Андреевна настаивала на публикации книги, а они относились к её просьбам весьма уважительно.. Но вообще-то это полноценная литература. Некоторые новеллы там написаны очень сильно, другие представляют собой любопытные зарисовки колоритной послевоенной жизни в Молдавии (автор 1942 года рождения), о которой больше нигде уже нельзя узнать. Очень впечатляют новеллы о трагических событиях во время Великой Отечественной войны, которые все посвящены подросткам и детям. Замерзающий мальчик в Ленинграде; внук, мстящий сельскому полицию за убитого тем деда; двенадцатилетняя шахматистка-еврейка, проведшая смертельный блиц-турнир с фашистами, погибшая как истинная героиня своего народа; молдавский мальчик, который убил немцев, расположившихся в доме его семьи, и только уже в конце своей долгой после того жизни, на смертном одре, исповедался о том священнику...

В  издание включены и стихи автора, пусть и не очень совершенные, но дающие возможность прикоснуться к её мироощущению, любви к людям,  проникновенному чувству природы и постоянному доброжелательному интересу к окружающему миру.

Анна Андреевна закончила московский вуз, она по специальности журналист и редактор массовой литературы, эта книга у неё совсем не единственная.
Сейчас довольно много выходит литературы весьма любопытной и достойной интереса читающей публики, но эти произведения тем не менее вряд ли  окажутся в поле её внимания. Со своей стороны, я постаралась сделать всё от меня зависящее для достойного выхода книги Анны Мельник в свет. Думаю, люди, занимающиеся изданием, смогут  достойно его представить. К сожалению, далеко не всегда подобные произведения находят своего внимательного издателя, каким оказался родственник Анны Андреевны. Но тем не менее книги, в которых аккумулируется опыт уходящих поколений, выходят, и внимательные читатели имеют возможность с ним познакомиться.

VII

Самое романтический образ литературного редактора встретился мне в рассказе всё того же автора Дзена Георгия Жаркого. В рассказе, как то обычно у Жаркого, идёт речь о семейных проблемах пары средних лет. Дети уже подросли и муж с женой почувствовали тягу к романтике на стороне. Не помню, кем увлёкся муж, а вот жена отдала своё сердце прекрасному и загадочному литературному редактору. У него было множество книг, он был весьма импозантный мужчина и обеспеченный москвич, к тому же он отвечал потребности жены в высокодуховном общении. Тем не менее у обоих, и мужа, и жены исходной пары в итоге наступило прозрение, что нельзя разрушать семью, и они благополучно снова воссоединились. Я вот только недоумеваю, неужели действительно есть такие литературные редакторы.

X

Давно зарегистрирована на одном писательском сайте, но только сейчас стала там размещать материалы. В частности, там есть школа писателя и предлагается размещать там советы и производить разбор ошибок писателей. Это ведь целая индустрия, особенно на Западе, как стать писателем. Тут я огорчилась, потому что смешно выступать против индустрии. Дело в том, что стать писателем нельзя. Им можно только быть. Стать можно сценаристом, журналистом, критиком, наверно, даже драматургом. Но дело не в этом. Если говорить о проблемах нынешних писателей, то это прежде всего язык. У всех остальных перечисленных категорий работников литературного труда та же проблема. Тут с одной стороны, плохое школьное образование в области языка, недостаточное изучение художественной литературы и недостаточное количество упражнений по языку в школе, с другой, что люди  не понимают, что писатель должен постоянно писать, постоянно вербализовать свой опыт. С традициями же постоянного общения, постоянной языковой тренировки не то чтобы очень хорошо. В результате люди пишут то просто неграмотно, то на причудливом жаргоне, заставляющем вспомнить начало XVIII века и период становления современного русского языка.Это становление очень поддерживает популярный жанр комментариев, в котором писатели и неписатели работают с утра до вечера. В итоге  многие пишущие демонстрируют довольно-таки убогую лексику и отсутствие чувства языка. На мой взгляд, это сейчас основная беда.

XI

У меня по этому поводу была статья. Называется "Литературные игры с воображаемыми странами". Она тут как раз давно выложена.Там не о языке, а вообще о писательстве. Откуда вдруг появляются гении, подобные Эмили Бронте. Ведь просто так ничего не бывает.
Давно это было. Это ещё того периода, когда на философском факультете проходили замечательные и масштабные проекты. Тогда же я писала и про амазонок, (статья тоже здесь есть), отчего меня иногда считают историком-античником. Потом всё сникло на факультете. Декан, который всё это инициировал, умер, часть сотрудников ушла с факультета. Моя попытка поддерживать с ними отношения успехом не увенчались. Независимые интеллектуальные кружки сейчас не тренд. Власти так долго и так сильно не поощряли, что привычка к ним почти исчезла. Для существования такого кружка нужны какие-то материальные стимулы, какая-то ангажированность, иначе затея обречена на провал.