Улыбка Геннадия Островского

Я помню литературную студию Василия Ивановича Ермоленко в том же «Юбилейном», где я занимался с 84 по 86 год. Больше всех, пожалуй, запомнился вечер, когда Василий Иванович пригласил Геннадия Островского. Невысокий, плотный, кудрявый, с сильно краснеющим от нахлынувших эмоций лицом, он курил и читал стихи, курил и читал... Я редко испытывал такое ощущение предельной искренности, открытости — когда чувства и слова просто хлещут из души в душу. Он раскрывался весь перед нами, с силой раскрывался, распахивал свой мир — и парил, парил на крыльях стиха, мощно и свободно.

Потом, долго, когда я слышал слово «поэт», я вспоминал именно его.

И однажды, через целую эпоху (это было, кажется, в 2001-м), я встретил его на Белгородском радио — его и Молчанова. Кажется, с ними был кто-то ещё, но тех людей я почему-то не отметил в памяти. Прошло восемнадцать лет, и мне показалось, что он почти не изменился внешне — разве что поседел. Но первое, что бросилось в глаза — его улыбка, он был рад меня видеть, он улыбался мне, как старому и очень доброму другу, хотя, скорее всего, вряд ли мог помнить с тех времен...

Таким он и запомнился навсегда.

                2010 г.